Души в бронзовых доспехах

Рассказы. Часть 2. Автор: Тевяшов Никита

Оглавление

Белая планета. 2

Девушка в кафе. 4

Души в бронзовых доспехах. 4

Звезда. 5

Из стаи. 5

Мое золото. 6

Моя девочка. 7

Мысли о ней. 9

Он и она. 9

После дождя. 10

Просто…... 11

Разговор о звездах. 11

Ревинг: Генерал с железным лицом.. 12

Ревинг: Двойник. 14

Ревинг: Легендарный воин. 16

Ревинг: Минута мира. 18

Ревинг: Цена человеческой жизни. 22

Рок. 25

Железный. 25

Черный силуэт. 25

Святая машина. 26

Синий вечер. 26

Стеклянный великан. 27

Темно и тихо. 27

Электрический свет. 27

 

Белая планета

– Ты понимаешь, что тебя отправят в тюрьму? – Капитан космического корабля Сара Смит присела рядом с пойманным преступником Ревингом.

– Да.

Ревинг – самый опасный преступник галактики, поэтому группа захвата тщательно подготовилась к его поимке, когда поступили данные о его местоположении. Он уже три года скрывался от властей, однако на этот раз он просчитался, и его нашли. Ревинг находился в строящемся небоскребе, на пустом пятидесятом этаже, по периметру которого были панорамные окна. Он стоял в центре темного этажа и смотрел на яркий город через панорамные окна вдали, словно на звездный морской горизонт. Темно-синее небо этой ночью выдалось невероятно красивым, плавно переходящим в полотно из тысяч звезд.

Вокруг стояли прожекторы, везде были стройматериалы, ведра и инструменты. Неожиданно вокруг Ревинга загорелись абсолютно все осветительные приборы. Из-за колонны ему навстречу вышла его копия, только все ее тело было из зеркальной чистоты металла. Это была умная машина, умеющая с геометрической точностью воссоздавать облик преступника и предназначенная для его поимки. Машина не может менять цвет, только размеры и формы человека, однако она помогает полицейским получить максимально точный 3D-фоторобот преступника в случае, если они его упустят. Робот направился к Ревингу.

– Ревинг! – пробудила его от воспоминаний Сара. – Кто ты?

– Ты знаешь о белых дюнах, исполняющих желания? Они на планете, которую для краткости называют Белой планетой.

– Это планета, заставляющая человека видеть предсмертный бред, который он принимает за исполнение желаний. – Когда она закончила говорить, Ревинг снова ушел в свои воспоминания.

Робот направлялся к нему. Ревинг вступил с ним в бой. На горизонте возник вертолет, и открыл огонь. Ревинг оказался в настоящем аду: пули свистели, прожекторы взрывались, искры летели в стороны, робот сиял и блестел, а колонны разлетались в щепки. Когда пилот получил приказ прекратить огонь, Ревинг со всей силой врезал роботу монтировкой. Потом он стал бить робота со всей силой, пока тот не оказался достаточно близко к окну. В результате за роботом был вертолет, а перед ним Ревинг, выплескивающий на него белую краску. Робот на секунду потерял концентрацию, и Ревинг одним ударом скинул его из окна. Осколки разлетелись в стороны. Летательный аппарат отлетел назад, благодаря чему робот его даже не коснулся. В это время Ревинг уже скрылся.

– Ревинг! – Она снова пробудила его. – Я хотела узнать о тебе больше... Ты будешь доставлен на планету-тюрьму, откуда не сможешь выбраться.

– Я слышал, что кому-то удалось сбежать оттуда в свое время.

Сара ушла. Ревинг подождал несколько минут, потом начал снимать наручники. Он выбрался и залез в вентиляционную трубу. Потом стал пробираться в комнаты отдыха, бродить по узким коридорам и шахтам. Он вырубал каждого встречного, морщился от кислотно-зеленоватого света ламп и прислушивался к каждому звуку, искал в тишине малейшую вибрацию. В одной из комнат он нашел плащ и оружие, принадлежавшие ему. Также со склада он взял электронную пушку и с ней ворвался в центральный пункт управления кораблем.

К слову, этот пункт управления представлял собой большое помещение со множеством компьютеров и огромными лобовыми окнами. В этой комнате было несколько платформ, переход по которым осуществлялся по лестницам. В тот момент, когда Ревинг ворвался в помещение с оружием, Сара была в информационном отделе.

Он открыл огонь. Искры, взрывы, крики и безуспешные попытки обороняться заставили экипаж отступить. Ревинг был чрезвычайно ловок и точен. Он прыгал с платформы на платформу, быстро перезаряжал пушку и никогда не промахивался. И как раз для большей паники специально стрелял по компьютерам. Он был невероятно расчетлив и силен. Когда в помещении никого не осталось, он заблокировал все двери. Несколькими движениями он заблокировал компьютеры в других отсеках, сервер и любые средства связи. Сара, как командир корабля, воочию увидев истинную силу врага, решила самолично прийти к Ревингу для переговоров.

– Человек не может так идеально работать?

– Я человек, но намного лучше вас. – В этот момент он вычислял координаты планеты. – Я оружие, а еще я создатель этого оружия. Не забывайте, что то сверхсекретное устройство, которое сделало меня идеальным, и стало поводом моей поимки.

– Если ты так ловко с нами расправился и так ловко управляешь кораблем, то почему ты дал себя поймать тогда, на Земле.

– Для доступа к кораблю и информации. Как обычному человеку, мне недоступна информация о планетах такого рода. Только за счет внедрения в секретную базу данных правительства я обнаружил информацию о планете и знаю, где она находится.

– Что ты сейчас делаешь?

– Направляюсь к Планете белых дюн. Вот ее координаты, вот мы. Через несколько часов будем на месте. Когда я прилечу, я хочу уйти с корабля. Вы не должны мне мешать. И вы можете улетать.

– Ты с планеты Фурия? Зачем тебе Белая планета, где лишь одни дюны?

– Один человек с этой планеты показал мне, что значит бороться. И я сделал себя уникальным ради того, чтобы достичь своей цели. Процесс формирования был очень длительным и опасным, но оно того стоило. Я потерял многое, но в один момент обрету все. Планета белых дюн исполняет желания, я узнал об этом из секретных источников. И я хочу исполнить свое желание, и поверьте, вам этого не удастся сделать. Если вы правы насчет предсмертного бреда, то мне ничего не останется, как пустить себе пулю в лоб.

Через пару часов они оказались на Белой планете. Ревинг спустился на поверхность. Вокруг были только пески, небо было голубым, и белое солнце в стороне освещало пустынное место. Он направился вперед, готовый ко всему. Спустя пару минут он обернулся: сквозь лобовое стекло на него смотрела Сара. Они в последний раз смотрели друг на друга. Потом он исчез, и больше его никто не видел.

Тевяшов Н., 11.09.2015

Девушка в кафе

Я сидел в кафе и пил кофе. На моем планшете уже был набросан какой-никакой текст нового рассказа. Все было спокойно, как вдруг в кафе вошла симпатичная девушка. На вид двадцать пять, с длинными волосами, в бежевом пальто. Она села неподалеку от меня, заказала чай и достала из сумки смартфон. Голубой тусклый свет пал на ее прекрасное лицо. Красные губа заблестели, глаза засияли. Я курил и смотрел на нее. И смотрел за каждым ее движением. Она подняла взгляд. В эту секунду я стал внимательно изучать возможности своего чудесного гаджета, делая очень умное и сосредоточенное лица. Потом я снова посмотрел на нее. Она улыбалась, смотрела на меня. Я улыбнулся, подмигнул ей и опустил взгляд на текст. Потом допил кофе, потушил сигарету и еще раз улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

Тевяшов Н., 10.07.2015

Души в бронзовых доспехах

Молодая девушка, прижав к груди красную папку, быстрым шагом направлялась по набережной в сторону дома, ослепленная светом белых облаков впереди. А ведь вокруг были только черные тучи, и эти облака казались своеобразным солнцем в мрачном городском пейзаже. Волны реки бились о гранит, ветер не унимался и безжалостно срывал листья с деревьев.

Первая капля дождя разбилась о ладонь молодого поэта. И под ливнем, смывающим пыль и грязь с бронзы, великий гений вдохнул свежий и чистый воздух, набрал дождевую воду в ладонь, поднес ее ко рту и безуспешно попытался утолить жажду.

Конь грозно несся по старым улицам, стуча железным копытами о камень, важные лица обсуждали за столом последние новости, а лысый громила все сидел и проклинал дураков. Меж тем дождь только усиливался. Бедная девушка бежала вдоль реки, ослепленная белым горизонтом, освещающим дома и улицы втянутого в мрак города. Она обернулась и увидела прекрасного золотого ангела, летящего к ней и протягивающего руку. Девушка испугалась побежала еще быстрее.

Тротуар был скользкий, и она упала. Папка выпала из рук, листы разлетелись. Ангел спустился на землю, босыми ногами коснулся мокрого камня и остановился. Капли ударялись о его тело, деревья по обе стороны все боролись с ветром. Кто-то подошел к девушке. Из-за яркого света его было не разглядеть, но он казался очень высоким, кучерявым. Он поднял бумаги, выпавшие из папки. Это были критические отзывы, список литературы и примеры вступительных испытаний. Держа мокрую бумагу бронзовыми пальцами, он сказал:

- Люди разучились понимать и видеть все душевное, родное, находить свое и отвергать чужое, насколько оно не было бы прекрасно. Люди разучились различать, что хорошо, что плохо. И очень жаль, что люди разучились сами думать, ценить и понимать.

Он отбросил листы и подал девушке руку. Смысл слов его стал ей понятен. Она все смотрела на черного поэта, когда тучи начали медленно рассеиваться, дождь закончился и все встало на свои места…

Вскоре он вновь стоял на пьедестале, с протянутой рукой, и смотрел туда, где сознание и ум, душа и Бог возьмут верх над серостью и глупостью. А листы, что таяли в дождевой воде, догорали свой век в холодном пламени солнца.

Тевяшов Н., 06.07.2015

Звезда

Кожаное пальто серого цвета усыпано блестками. Серебряные волосы, солидный возраст и огромный жизненный багаж за спиной. Он надел зеркальные очки, выставил на показ часы из белого золота, браслеты, кольца. Он стоял на сцене, за его спиной лучи белого света сходили с ума, яркие звезды то появлялись, то исчезали. Зал аплодировал. Он чувствовал кайф от происходящего. Овации стали все громче разноситься по залу.

Его тело стало распадаться на осколки зеркал. Бриллианты покатились в стороны, очки слетели с лица. В мертвых глазах горел яркий свет софитов. Наконец его тело полностью распалось на части, и на сцене осталось много битых зеркал, золота и бриллиантов. Часы продолжали идти, а зрители уже расходились по домам.

Тевяшов Н., 05.08.2015

Из стаи

Безумный ливень, который он наблюдал, проникал в каждую частичку всего пыльного, засохшего и грязного, что случилось за день. А таких дней у него было много. Изображение на лужах сильно искажалось, смешалось с листвой. Капли разбивались об асфальт. Дул сильный ветер, беспокоя некогда дремлющие деревья, и разбрасывал повсюду листья, мусор. Пьяный, немытый, больной, он не мог спастись от стихии. Его плащ развеивался на ветру, все его тело было пропитано дождевой водой, под глазом синяк, а в душе одиночество. Он прислонился к уличному фонарю, который разгонял тьму неприятным оранжевым светом. Пьяницу тошнило, в руке была бутылка. Внутренние спазмы не давали покоя, и он высвободил желудок от всего лишнего. Потом отдышался, прополоскал рот и достал сигареты.

Вся пачка, включая сами сигареты, превратилась в неприятный комок из бумаги и табака. Потом мужчина повернул голову в сторону дороги. К нему шел парень, в костюме, с зонтиком, покрытым осколками дождя.

– Отвали! – Крикнул мужчина.

– Брат, это ты?

– Отвали! Иди к черту! Ты нас обманул, бросил. Иди к черту!

– Ты всегда был глуп.

– Брат? Брат?! Иди к черту, сука!

Со всей силой он размахнулся и разбил бутылку об асфальт. Осколки разлетелись в стороны, ливень еще больше забеспокоился, а по пустынным улицам пронеслось эхо словно разбившегося бокала красного вина, несколько поцарапавшего мраморный пол. Человек в костюме ушел, бросив несколько купюр. Они были скомканы, лежали в луже и, в темноте, привлекали внимание мужчины. Когда ветер унес деньги, он отвернулся и выдохнул. Неожиданно он услышал женский стон. Оттуда, со школьного двора. Там лежала девушка, в крови. На кожаной одежде было много серебристых безделушек. Он подбежал к ней.

– Скорую…

Он достал телефон. Голубой экран погас, и мужчина со всей дури швырнул его об стену. Он сел рядом и спросил: «Есть закурить?». Потом полез во внутренний карман ее куртки, нащупал сигареты, зажигалку и, прикрывшись от дождя, закурил. Немного поразмыслив, он решил перенести ее в центр двора, где были деревья и кусты. Там он нашел «розочку», которую спрятал в карман, и сел рядом с умирающей.

– Давай я попробую донести тебя до больницы?

– Ага…

Оба они курили и смотрели на дальний ночной фонарь, где недавно стоял мужчина.

– Почему люди такие уроды? Почему люди делают друг другу больно? Почему ты истекаешь кровью?

– Он убил меня… Он не понимал… Он жестокий…

– Тихо-тихо, – он прижался к ней. – Тихо, все позади. Извини что спросил.

– Может мы плохо себя ведем?

– Может. Но мы же не делаем кому-то плохо. А может и делаем, так, чуть-чуть. Но по нам-то бьют, и еще как бьют. За что?

– Может случайно?

– Может и так.

Потушив сигарету, он взял ее на руки и вышел на дорогу. Впереди он услышал чей-то смех и мигом повернул в сторону. Это уже был не короткий путь до больницы, но другого варианта не было. Машины отсутствовали (кроме тех, что были припаркованы). Она уже была бледна, когда он дошел до медицинского учреждения. Белый свет больницы открыл для всех небритое, с синяками, красным глазом и покрытое морщинами лицо.

Теперь он стоял один, двери больницы были закрыты, а дождь все лил. Тогда он развернулся и побежал прочь, в парк, что был неподалеку. Он скрылся среди деревьев, и никто его больше никогда не видел. Люди только слышали, как поднялась в высь стая птиц.

Тевяшов Н., 28.07.2015

Мое золото

Я стоял на платформе, ждал поезд и разглядывал миниатюрные песочные часы. Зеленый песок тонкой, почти невидимой струйкой заполнял пустой сосуд. Это напоминало мне о тех детских годах, по которым я скучаю. В голове были только обрывки воспоминаний, или же игра воображения, заполнявшего пробелы в памяти. В любом случае, когда поезд прибыл, я сразу занял место у окна. Через несколько минут электричка тронулась.

Погода была расстроена - в Питере сегодня обещали грозу. Я устроился поудобнее, прижал к себе сумку и закрыл глаза. Мне приснился сон: была ночь, шел снег, и вдоль Невы я брел сам не зная куда, когда мимо меня прошла девушка. Я остановился и посмотрел на нее. На небе сияла холодная луна. Потом девушка словно исчезла, хотя, может, это было виденье. И что же я забыл в этой Богом забытой стране, о чем я мечтал, что меня мучило — я так и не мог понять. В небе вспыхнула звезда, и я проснулся.

Вскоре я уже стоял у калитки. Старая, неопрятная, местами прогнившая времянка выглядела сонной и уставшей. Войдя в дом, я бросил сумку на кровать, сел рядом и закурил. На стене висел портрет фараона, доска для рисования, часы. Холодильник, как выяснилось, работал исправно. В углу стоял сундук, зеленый, подаренный соседями. В нем хранились старые игрушки. Телевизор в противоположном углу окрашивал изображение в синий цвет, ловил только один канал и с трудом реагировал на пульт.

На полке стоял фильмоскоп и несколько диафильмов. Я нашел розетку, включил устройство и поставил фильм. Это была история о том, как дядя Степа спасает людей от бед. Раньше я часто пересматривал этот фильм. Потом я поднялся на чердак. Это было волнительно: столько старых вещей и игрушек там лежало, возможно среди них были и ценные, красивые, дорогие сердцу. Некоторые могли пробудить воспоминания, напомнить о чем-то. Там были и детские книги, познавательные, развлекательные, комиксы.

Все эти игрушки, книжки — все это мое прошлое. В каждой вещи кроется какое-то воспоминание. А в воспоминании — эмоции, чувства. И каждое такое воспоминание уникально, бесценно только для меня, и никому оно не интересно - оно уникально. И самое яркое среди всех воспоминаний — звездное небо, которое в первый раз я увидел здесь, на даче. Синее небо было залито звездами, каждая из которых мерцала, заполняла пустоту. Среди них даже была комета, но в детском воображении это был космонавт, парящий в звездной бесконечности.

Уже стемнело, и я лег в кровать: довольно жесткую, но теплую. Я включил старый магнитофон, по краям которого были расположены разноцветные лампочки. Над головой горела лампа, и в темной углу я заметил золотистую икону, которую доселе не замечал. В детстве я бывал в церкви. Сейчас все изменилось, но, может, я найду что-то, во что смогу верить как раньше, когда был ребенком. Ведь не это ли важно — во что-то верить?

Тевяшов Н., 16.08.2015

Моя девочка

Как тут холодно. Вокруг одни кирпичные здания, трубы. Вообще похоже на заброшенный завод. И где здесь выход? Может за углом? Нет. А если пройти дальше? И там нет. Интересно, а как я попал сюда? Ладно, попробую кого-нибудь позвать.

– Э-э-э-эй! Люди! Здесь кто-нибудь есть?!

Да открывайся же! Черт! Непробиваемая дверь. А что это вообще такое, может склад? Надо забраться повыше. По лестнице. Так. А где выход? Вижу. А город? А, вот и он! Красивый, блестящий, хрустальный, цвета неба, и расположен как, за зеленым полем. Иногда, если прислушаться, будут отчетливо слышны мысли людей, живущих в городе. Их голоса. Можно услышать рев машин, свист пролетающих иномарок. Даже увидеть тех людей в костюмах, мужских и женских, бегущих с портфелями, папками и телефонами. И как хочется в том городе раствориться, стать счастливым. Но потом подумаешь хорошенько, и не хочется растворяться, а счастья все-таки хочется. А зачем? Зачем я думаю о городе, рисую его себе в картинках? Ведь город там, далеко. Он только виднеется на горизонте, а я тут, с кровью на затылке и без копейки денег. А кто меня так уделал, может люди из города? Хм, заняться им больше нечем. Нет, скорее местные.

Так что же получается: ни там нехорошо, ни здесь? А где? Хотя, о чем я думаю, я же никуда без Кати. Катенька... Да, хорошо там, где нас нет. И ведь с этим можно поспорить. И пока я сам с собой спорю, жизнь идет. Я же РАЗМЫШЛЯЮ, ДУМАЮ, и, еще страшнее, АНАЛИЗИРУЮ. А все от чего? А от того, что нет во мне твердости. Не умею я сам сделать свою жизнь лучше. Нет, нужно винить всех вокруг, поливать дерьмом и говорить, какой я хороший и несчастный.

О, а это кто? Девочка! Ты откуда? А, понятно. Тогда ладно. А сколько тебе? Пятнадцать? Ну, садись рядышком. Ты куришь? Эх! И кто научил? Сама значит. И вот так новое поколение и загнется. И кто в этом виноват? Путин! Только он! Всю страну развалил, и до детей добрался! Девочка! Ты, это, не кури, не надо. Слушай, а приведешь меня в город? Отлично!

Вспомнил. Дождь пошел. Вон, под ту крышу, быстрее!

– А мама у тебя есть?

– Да. Она в городе, ищет меня. Я от нее убежала.

– Ну и дура. От мамы убежала. Сейчас дождь пройдет, и беги в город. Там все твои.

– Я тут хотела…

– Ничего ты не хотела! Чего от мамы ушла?

– Она не хочет, чтобы я встречалась с Сашей.

– Значит в чем-то она была права, хотя тебе решать.

Она замерзла, и я тоже. Я стоял и смотрел, как она дрожит. Я обнял ее. Она такая мягкая, теплая, нежная. Я прижал ее к себе сильнее. И вот я дурак-то! Вот, держи мое пальто, грейся. И она так мило в него завернулась. Я поцеловал ее в лоб и прижал девочку к себе.

Впереди мы увидели Сашу и еще четырех парней. У Саши был очень злой и нездоровый взгляд. На вид ему, кстати, было лет двадцать. Они подошли к нам.

– Ты! Ты что делаешь, а?! – Он был крайне раздражен и все время шмыгал носом.

– Ничего, – мой ответ, кажется, разозлил его.

– Сашенька, не надо. Он просто больной, не трогай его, – крикнула она.

Он ударил ее. Вы даже не представляете, как все во мне переменилось, когда я увидел ее, лежащую в луже, под дождем, с разбитым носом.

– Позволь! Ты что творишь! – Крикнул я.

Дальше я плохо помню. Он достал цепь. Потом меня душили и били... а ты ангел, девочка? И я ангел? Ничего себе! Девочка, скажи, а я умею летать? Тогда давай так: ты лети в город, а я пойду своей дорогой. Давай мне сигарету, улетай, и больше никогда не возвращайся.

Тевяшов Н., 17.07.2015

Мысли о ней

На улице солнечно, а я сижу в машине, смотрю на вывески магазинов, природу и жду свою девушку. Как же я по ней скучал. Ее не было два месяца, и просто прекрасно, что она приехала. Ладно, надо убрать пакет на заднее сиденье и открыть окно – сегодня чертовски душно. Вот и она. Даже немного загорела. С пакетом, наверно что-то купила. Ну, сейчас сядет в машину, и мы наконец пообщаемся.

– Привет. Я тут купила кое-что. Вечером узнаешь. А ты как?

А я только и думаю о том, как что-то поменялось внутри при виде ее. Я что-то ей ответил…

– А, ладно. Ты как, не хочешь покататься по городу?

Что же она делает. И зачем такая футболка с притягивающим взгляды вырезом? Я, кстати, всегда подчеркивал в ее внешности в первую очередь глаза. Не смейтесь, я говорю о тех глазах, в которых, порой, ночь освещается кровавым пламенем, мир обретает новые краски и прочее.

– Домой? Или как? Почему ты молчишь?

А на моем лице улыбка. Причем хитрая, она даже не догадывается. Или уже догадалась. Безделушка на ее руке блестела, волосы завораживали, а рисунок на футболке притягивал взгляд.

– Ну. Куда мы едем?

– Домой.

– Ну может…

– Поверь… – я поцеловал ее, по-французски. Боже, я хочу ее, она мне безумно нравится и то время, что мы проведем вместе, будет незабываемым. – Поедем домой.

Она такая милая, но в тоже время бесшабашная. Кровь кипит, глаза блестят, да и ум острый. И что она во мне нашла?

– Поехали. – она улыбнулась. Как же я ее люблю.

Тевяшов Н., 09.07.2015

Он и она

Вечер. Она уже разлила кофе по чашкам, а он сидит, молчит и смотрит куда-то в даль. Они, однокурсники в прошлом, сидят на кухне, при слабом свете настольной лампы. Иногда они вспоминают прошлое или же обсуждают последние события.

Ему всегда нравились ее рыжие волосы и чувственные губы. И ее глаза: загадочные, с холодным взглядом, в котором, не всегда, но можно разглядеть порывы страсти и возбуждения. Как и все эффектные женщины, она обворожительна, желанна и обаятельна. Но кроме внешней он ценит и ее внутреннюю красоту. Иногда ему даже стыдно за мысли вроде "Вселенная в ее глазах" или "огонь в ее душе", но эти мысли возникают сами собой, как только она приходит к нему в гости. Он хочет чаще видеть ее, любить, но судьба связала его с другой девушкой, с которой он недавно расстался.

Она периодически пытается поймать его взгляд, но безуспешно. Его нужно встряхнуть, излечить от скорбных и болезненных мыслей и воспоминаний. Ему нужно тепло. Он как воин, не нашедший своего пути, и теперь он несчастен. Он мужественен, выглядит уверенно. Выглядит надежным. Мятая рубашка, щетина и вредная привычка курить - он словно дьявол, обладающий всеми этими неизменными атрибутами. Он ужасен. И ему нужна женщина.

Она улыбнулась. Его дыхание участилось, руки утонули в ее волосах. Одежда лежала на полу. Она села на стол и ненароком опрокинула чашку кофе. Стало жарко, по венам прошел поток адреналина. Ему нравились ее красивые ноги. Она ценила по достоинству его сильные руки. Точный ритм, полное молчание и лишь частое дыхание. Она вскрикнула и обняла его. Теперь только одно желание: закрыть глаза и провалиться в сон.

Утро. Он сидит на кровати, курит и читает ее сообщение. Потом встает и идет в ванную. Для него начинается обычный, ничем не примечательный день.

Тевяшов Н., 06.08.2015

После дождя

Он бежал под проливным дождем на остановку, куда должна была подъехать Света. Промокнув до нитки, он забежал в магазин, выбросил газету и достал телефон. Да, он забыл дома зонтик, но было поздно возвращаться.

– Что купить? Какое? Красное? Может белое? Ладно… Какую: докторскую, сервелат… – собрав в корзину все необходимое, он почувствовал, как его повело. Ну так, слегка. Но все вроде бы нормально, только голова болит с утра.

Выйдя из магазина, он даже не стал прикрываться газетой: холодный дождь при такой боли был как-никогда кстати. И даже отпустило, хотя все равно было плохо. И как неудачно он забыл зонтик. Однако и так он добежал до остановки, все-таки прикрывшись газетой. Через полчаса подъехала маршрутка, из которой вышла Света.

– Привет! Слушай, ты какой-то бледный. – она поцеловала его в лоб. – Да у тебя жар, Дима. А почему ты весь мокрый? Так, сейчас идем домой и лечимся.

– Красным?

– Да каким?.. Все, пошли!

Он усмехнулся, спрятался под большой розовый зонтик, и вместе они пошли домой. Войдя в дом, он тут же разделся, она принесла полотенце и отправила в постель. Абсолютно голый, с больной головой, он с особым удовольствием надел свежее белье, закрылся под одеялом. На градуснике тридцать восемь. Увы, эти несколько дней придется провести дома. Все это время Света искала в домашней аптечке лекарства, что-то разводила, звонила в поликлинику за консультацией. А что делать с работой?

– Все, Дима, больничный. Никакой работы.

Он погладил ее по спине, улыбнулся. Вино придется попридержать, будет еще время. Главное, что у него такая прелестная женщина. Многие ему сейчас позавидовали бы.

Тевяшов Н., 11.07.2015

Просто…

Он умер в мае, и теперь последние десять лет бродит в образе ангела, вселяя в людей только светлые мысли. Однако он никак не мог понять, зачем он это делает. Может стоит остановиться и найти уединение где-то далеко от людей, над облаками?

В то утро ангел, с седыми волосами, в черном пальто, шел вдоль набережной. Серебристая гладь воды была неспокойна, серые деревья размахивали листьями, и на фоне буйства природы два молодых человека, покрытые светом белого солнца, шли ему навстречу. Красивые, энергичные, они слушали музыку, и ритмы электрической эпохи давно проникли в их нервную систему. Пара остановилась. Парень прижал ее к себе, снял с нее наушники и, не слушая музыку, смотрел в ее глаза. Он действительно любил ее, как никто другой.

И это прекрасные молодые люди, думал ангел. Они слепы, им ничего не надо, кроме как быть рядом друг с другом. Они не думают, не анализируют, не сравнивают и даже не пишут эссе на тему любви и электрической эпохи. Они просто любят. Так почему бы просто не делать людям добро, если ты ангел?

Тевяшов Н., 04.10.2015

Разговор о звездах

Сергей включил магнитофон, зажег конфорку и сел за стол. Два его товарища, Дима и Маша, уже разлили белую по рюмкам. Дима достал нож и начал нарезать докторскую. Маша закурила, посмотрела в окно и сказала:

– Сколько звезд. В городе столько нет.

– Столько пыли в городе, какие звезды, – добавил Сергей.

– Да какие тут звезды, денег бы заработать, – подытожил Дима.

Они принялись за еду. Алкоголь уже проник в голову, ударив по самым болезненным мыслям.

– Знаете, а я вот не понимаю, какие нафиг звезды? Нет, правда, что в них такого? О них писали Пушкин, Маяковский, а что в них такого-то? – задавался вопросом Сергей.

– Ну как, романтика… В конце концов красиво… – улыбнулась Маша. Надо заметить, эта зрелая и привлекательная женщина, с рыжими волосами, загорелая, нравилась Сергею и Диме.

– Может люди просто ограничены ими. Ну, знаете, есть один идеал, его и пиарят.

– Ты не прав! – возразил Дима. – Просто на Земле плохого много, вот люди и тянутся к прекрасному. Почему это должно быть плохо?

– Я и не говорил, что это плохо. Просто звезды – нечто навязанное. Нет чтобы, не знаю, восхищаться листьями, там, деревьями, облаками, ромашками, лютиками, цветочками. Но есть только один главный ориентир, и мне он не нравится.

– Почему? – кажется, Марию не по-детски увлек монолог Сергея.

– Они обманчивы… Хотя нет, не так… Они пусты. Ведь если присмотреться, это просто светящиеся точки в ночном небе, и все. Их нельзя потрогать, они опасны. Вот, например, дерево. Его можно коснуться, оно может укрыть от дождя, спрятать от ветра, не знаю, может еще что-то. По мне, так мысли о звездах не что иное, как мальчишеские грезы, этакий идеализм в груди восемнадцатилетнего юноши, читающего Пушкина и влюбленного в одноклассницу Таню.

– Серега, ну что ты начинаешь. Ну придумали люди себе идеал. А у тебя другой. Ну Бог ты с ними.

– Дим, я не из несогласия, я из переживания по слепым людям, которым сказали: «Иди!» – и они идут.

– Ребята, давайте за выходные, мы так много работали. Давайте…

В ход пошла вторая стопка. Но, надо отметить, они никогда не напивались до поросячьего визга. Просто очень редко эти старые однокурсники собирались вместе и уходили в размышления, забыв на время обо всем. На даче Сергея они были одни, и пребывание в этом старом доме позволяло просто расслабиться, забыться и хорошенько отдохнуть.

– Серега, а ты забыл про главную звезду?

– Какую звезду?

– Маша, твое здоровье! – Дима поднял стопку и поставил жирную точку в разговоре.

Тевяшов Н., 08.07.2015