УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ПУЛЬТ ДИСТАНЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ

– Очень выгодное приобретение, – сообщил папа. – Я шел с работы и проходил мимо магазинчика, которого никогда раньше не видел. Там распродажа по случаю закрытия. Эта штучка стоила мне всего шесть долларов. Здорово, да?

– А для чего он? – спросил я, осторожно вынимая его из коробки.

– Это как обычный пульт дистанционного управления, только он управляет всем, – пояснил папа. – Он действует на телевизор, видеомагнитофон, СD-плеер. Если мы обзаведемся плеером для лазерных дисков, он и с ним будет работать.

– Ух ты! – тут же загорелся я. – Можно мне попробовать?

– Конечно, Сет, – ответил папа. – Только сперва нужно вставить батарейки.

Я достал из кухонного шкафчика пару батареек и установил их в гнездо. Затем осмотрел пульт. Изящный и черный, он идеально лежал в руке. А еще на нем был, наверное, миллион кнопок. Вот будет здорово!

Я понесся наверх – в комнату отдыха.

– Не смотри слишком долго телевизор! – крикнула мне вслед мама. – Тебе еще уроки делать, помнишь?

Но я был уже далеко.

Весь следующий час я только и делал, что прикалывался с новым пультом. Работал он и впрямь превосходно. Я мог переключаться с видика на телик и обратно. Я мог слушать СD-плеер и при этом смотреть канал погоды с выключенным звуком, отчего казалось, что метеоролог поет!

Присеменила Меган.

– Хочу посмотреть мультики, – сказала она.

– Не сейчас, – отрезал я. – Видишь, занят.

– Но я хочу мультики! – настаивала она.

– Не сейчас, Меган! Канай отсюда!

– Ну я хочу му-у-ультики! – захныкала она.

– Обойдешься! – рявкнул я, ткнув в нее рукой с пультом.

К моему изумлению, она выхватила пульт у меня из руки. А потом размахнулась – и швырнула его через всю комнату. Он стукнулся о батарею и упал на пол.

– Смотри, что ты наделала! – в бешенстве заверещал я.

Поднял пульт с пола, встряхнул. Внутри загремело. Раньше такого не было. Я направил его на телевизор и нажал на кнопку.

Никакого результата.

– Дура! – крикнул я. – Теперь мы вообще ничего не сможем смотреть!

– Прости, – пролепетала Меган. Она засунула большой палец в рот и бочком-бочком выскользнула из комнаты.

Я сел на софу и начал возиться с пультом. Достав из кармана монетку, я открутил шурупы, снял крышку и принялся изучать его электронную начинку. Ничего там хитрого не было – несколько чипов да проводков. Я, как мог, подкрутил их, после чего водворил крышку на место.

Поднес к уху, потряс.

Вроде не гремит.

Направил на телик. Клик. Снова работает!

Следующие десять минут я сосредоточенно переключал каналы, пока в комнату ураганом не ворвалась мама.

– Сет, я ужасно тобой разочарована! Я тебе говорила не смотреть телевизор слишком долго, а у тебя в этом доме, между прочим, есть кое-какие обязанности, а твоя сестренка говорит, что ты не дал ей посмотреть мультфильм, а ты…

И так далее, и тому подобное, орет и орет… Я пытался не обращать на нее внимание. Но она разорялась все пуще и пуще.

Так что я направил пульт на нее и нажал кнопку «ОТКЛ. ЗВУК». Это была шутка. Всего-навсего дурацкая шутка.

Но тут произошло нечто невероятное. Мама продолжала бушевать… но совершенно беззвучно. Я действительно отключил ей звук!

Я снова нажал на кнопку.

– …и у тебя не комната, а свинарник, и ты до сих пор не сделал уроки, и…

Клик! Я снова отключил ей звук. Она продолжала орать беззвучно.

Потряс! Полнейший потряс! Я могу заткнуть родную мать одним нажатием кнопки! Нажал опять.

– …так что пора бы уже в кои-то веки стать человеком, мистер, – закончила она и, повернувшись, вылетела из комнаты.

– Фигассе! – воскликнул я. Сидя на краешке софы, я вперился взглядом в кнопки на пульте.

Тут в комнату притрусил наш бигль Живчик.

– Поди сюда, приятель, – позвал его я. Живчик подбежал ко мне, сел и принялся чесать за ухом задней ногой.

Я посмотрел на пульт. Надо еще разок попробовать.

Я заметил кнопку «ЗАМЕДЛ.». Направил пульт на Живчика, нажал на кнопку и удерживал ее.

Живчик стал чесаться очень, очень медленно. Я видел, как трепетали его брыли, когда он вращал головой. Уши лениво плыли по воздуху.

– Невероятно! – вскричал я. Я отпустил кнопку, и Живчик начал чесаться с нормальной скоростью.

«С этим пультом я могу контролировать мир!» – сказал я себе. Я так разволновался, что чуть не уронил его снова!

– Ужинать! – крикнула снизу мама.

– Сейчас! – прокричал я в ответ. Пульт засунул в карман джинсов: теперь я глаз с него не спущу. И сбежал вниз по лестнице.

Я был слишком взбудоражен, чтобы сосредоточиться на своей запеканке из тунца. Глотал ужин, а сам только и думал, что о пульте, да ощупывал его в кармане.

Мама забрала у меня тарелку и нахмурилась.

– Ладно, Сет, – сказала она. – Может, хоть десерт тебя больше заинтересует.

Я посмотрел на миску. Шоколадный пудинг. Мой любимый.

Мама разложила его по тарелкам, и я жадно слупил свою порцию.

Тут меня осенила блестящая идея. Я украдкой вытащил из кармана пульт и принялся изучать его под столом. Ага, вот и она: кнопка «ПЕРЕМОТКА». Я нажал на нее и удерживал.

С невероятной скоростью мама, папа и Меган принялись таскать пудинг изо рта ложками!

Я продолжал перематывать до того момента, как мама взяла миску с пудингом. После чего отпустил кнопку.

– Ладно, Сет, – снова сказала мама. – Может, хоть десерт тебя больше заинтересует.

И мы все снова получили по порции пудинга!

– Это уж точно! – промычал я, наворачивая свою вторую порцию.

Ха! Вот это класс! Доев, я снова нажал на перемотку, а потом еще раз – в итоге я слопал четыре порции. Нажрался до отвала!

***

На следующее утро я взял пульт с собой в школу. Я понимал, что не стоило. Но ничего не мог с собой поделать. Уж больно с ним было весело.

После первого звонка у нас была линейка. Я решил, что достаточно уже слушал эту зеленую муть. Так что я отключил звук

Все сели.

– А сейчас, – объявила миссис Гиффорд, – у вас будет викторина по географии, счастливчики вы мои. – И начала раздавать листочки.

О, нет! Викторина! А я так увлекся пультом, что совсем забыл про домзад! Я же ничего не знаю о Южной Америке!

Я несколько раз сглотнул, думая, как мне быть. Потом вспомнил про пульт и расслабился. У меня возник план.

Миссис Гиффорд закончила раздавать листки.

– Итак, – сказала она, – у вас ровно двадцать минут. Удачи.

Я быстренько взглянул на свой листок. Там стояла куча вопросов, на которые я не знал ответов. Столица Бразилии? А черт ее знает!

Но я не парился. Пока все лихорадочно писали ответы, я рисовал в тетрадке чертиков.

И так пока почти все время не вышло.

– Осталось тридцать секунд, – провозгласила миссис Гиффорд.

Я выждал еще секунд пятнадцать. Потом нажал пульт из кармана и нажал на кнопку «ПАУЗА».

Все неподвижно замерли. Миссис Гиффорд оцепенела на середине зевка, глядя в окно. Микки Делэйни – тот вообще застыл с пальцем в носу. Энни Шварц, первая отличница в классе, застыла с карандашом в руке – грифель так и не коснулся бумаги.

Я встал, прихватив с собой свой пустой листок, подошел к Энни, заглянул ей через плечо.

– Сан-Сальвадор… так… Анды… та-а-ак…

Я благополучно списал у Энни все ответы. Потом вернулся за парту, достал пульт и снова нажал на «ПАУЗУ».

Все резко пришли в движение.

– Ну все, – сказала миссис Гиффорд. – Отложите карандаши.

Я отложил карандаш, изображая крайнюю степень умственного изнеможения. После чего передал свой листок вперед. До чего же клево!

После викторины я еще немало поприкалывался. Я заставил училку со всем классом суетиться, как в ускоренной съемке. Я замедлил директрису, когда она зашла поговорить с училкой. Потом я опять обездвижил весь класс.

Когда училка принялась скрипеть мелом по доске, я назло всем еще и прибавил звук. Наконец, прозвенел звонок на обед. Мне не терпелось пойти в столовку – уж там-то я разгуляюсь.

В столовой, как всегда, царил настоящий бедлам – все орут, ржут, повсюду летает фольга да коробки из-под сока, кто со стульев падает, кто подносы роняет…

Мистер Пинкус, заведующий столовой, бегал между столами и кричал, чтоб все, значит, сидели смирно. Я нацелил на него пульт и заставил его замереть.

Потом я встал в очередь. Взял чизбургер, салат и пару десертов.

– Два десерта брать нельзя! – возмутилась раздатчица. – И тебе это известно.

Я не стал с ней рассусоливать. Достал пульт, нажал на кнопочку. Дальше она отчитывала меня совершенно беззвучно.

Страшно довольный собой, я взял еще пакет молока. Прежде чем найти свободный столик, я повернулся к раздатчице, направил на нее пульт и нажал на кнопку, чтобы вернуть ей голос.

Ничего не произошло.

Я опять нажал на кнопку. Раздатчица продолжала беззвучно разевать рот. Я постучал пультом по подносу и попробовал еще раз. Но голос к ней так и не вернулся.

«Ну и что, тоже мне трагедия, с нее не убудет, если немножечко помолчит», – подумал я. Я эту раздатчицу давно недолюбливал.

Я решил, что в пульте следует что-нибудь опять подкрутить. Ладно, сделаем. Я потянулся за третьим десертом.

Но едва я поставил тарелку на поднос, как кровь застыла у меня в жилах. Пульт куда-то делся!

Тяжело дыша, я попытался думать спокойно. Где же он? Я ведь должен был положить его на поднос, не так ли? Я судорожно сглотнул, чувствуя нарастающую панику.

– Сет, замри!

Я поднял глаза и увидел Дэнни Векслера, рыжего и конопатого верзилу-восьмиклассника: этот гад стоял передо мной, нацелив на меня мой же пульт!

– Не трогай его, Дэнни! – взмолился я. – Не жми на кнопки!

Дэнни осклабился:

– А почему бы и нет? Кстати, какого черта ты вообще притащил в школу пульт дистанционного управления, м?

Он поводил пальцем по рядам кнопок, выбирая, какую нажать.

– Не трогай их! – умолял я. Внезапно я метнулся вперед и вырвал у него пульт.

– А ну верни, Сет! – прорычал Дэнни. Его глаза превратились в щелочки. Физиономия сделалась угрожающей. Он пошел на меня, раскинув руки.

В панике я бездумно нажал на паузу.

И он застыл.

Я попятился. Но меня остановил испуганный девчоночий возглас:

– Эй, что происходит? Почему Дэнни застыл?

На нас таращилась Мелисса Франк. Я с ужасом понял: она видела, что случилось с Дэнни, видела, что я с ним сделал. Вокруг нас уже собиралась толпа.

– Что это? – требовательно спросила Мелисса и попыталась вырвать у меня пульт.

– Не тронь! – угрожающе крикнул я. – Пожалуйста!

– Что здесь происходит? – вклинился в общий гомон женский голос. Подняв глаза, я увидел подошедшую директрису. – Это что за столпотворение?

Она заметила пульт у меня в руке.

– А ну-ка, Сет, дай посмотреть…

Ничего не соображая от ужаса, я нажал на паузу и обездвижил ее тоже.

Столовая наполнилась испуганными криками:

– Сет заморозил директрису! Караул! На помощь! Сет заморозил директрису!

Толпа надвигалась. Я снова начал отступать.

Пятясь, я снова нажал на кнопку, чтобы оживить директрису.

Только не тут-то было. Она так и стояла истуканом.

У меня голова пошла кругом. Помещение завертелось перед глазами. Вопли и визг ребят мешали соображать.

Что я наделал?

«Что если я не смогу ее оживить? – дрожа всем телом подумал я. – Что если я не смогу оживить и Дэнни с мистером Пинкусом?»

Неужели они так навсегда и останутся неподвижными?

Я понял, что вляпался. Причем по уши.

– Держите Сета! – гаркнул кто-то. – Отнимите у него эту штуку!

Я повернулся и пулей вылетел из столовой. Ребята устремились за мной.

– Остановите его! Остановите его! – вопили они.

Я обернулся и прицелился в них из пульта. И принялся лихорадочно нажимать на все кнопки без разбору.

Я сам не понимал, что творю. Я был слишком напуган. Я был в панике.

Сердце мое отчаянно колотилось. Желудок выворачивало.

Я нажимал кнопку за кнопкой.

Ни одна не работала. Никакого толку.

– Остановите Сета! Остановите его!

Толпа не отставала.

Я нажал еще одну кнопку. И еще одну.

Не работает. Ничего не работает. И тут я нажал на кнопку «ВЫКЛ».

– Эй! – только и вскрикнул я, когда весь мир погрузился во тьму.

Я несколько раз моргнул. Но тьма не рассеялась.

Теперь меня окружала тишина. Тишина и темнота.

Я один, как перст, понял я.

Не было кричащих ребят. Не было вообще людей. Не было школы. Не было света.

Ни образов. Ни звуков.

Заметив на руке слабый отсвет, я поднес пульт к глазам. На нем мигала красная лампочка.

Я сощурил глаза, и при ее слабом свете с трудом прочел расположенную под нею надпись:

«БАТАРЕЙКИ РАЗРЯЖЕНЫ».

 

 

СЛОМАННЫЕ КУКЛЫ

Перевод Джека Фроста

– Ты сломал мою куклу! – завопила Тамара Бейкер.

– Ничего я не ломал! – возразил ее семилетний братишка Нил. – Рука сама отпала. Я не виноват!

Тамара вырвала у него куклу. Тонкая розовая ручка упала на пол.

– Это уже третья! – крикнула Тамара. – Почему ты не можешь держать свои корявые лапы подальше от моей коллекции кукол?

– Ай, да у тебя их еще навалом, – проворчал брат, показав на полки, загроможденные куклами.

– Мог бы хоть извиниться, – возмутилась Тамара.

– Извини, – тихо сказал Нил. А потом расплылся в лукавой улыбке и добавил: – НЕ-А! – Повернулся и выбежал из комнаты.

Тамара со злостью захлопнула за ним дверь. Покачав головой, водворила сломанную куклу обратно на полку. Потом подошла к зеркалу причесаться.

Она долго разглядывала свое отражение. Ей было двенадцать лет, и ее лицо уже теряло детскую округлость. Тамара, всегда мечтавшая выглядеть старше, была несказанно этому рада.

Красивее всего были глаза – большие, карие. Кожа смуглая, носик маленький и прямой; но что больше всего радовало ее в этом году, так это избавление от ненавистных зубных скобок! Тамара улыбнулась. Она была вполне довольна собой… не считая, конечно, волос! Волосы у нее были темные, длинные, вьющиеся и непослушные – их никак нельзя было нормально уложить. Тамара нахмурилась и дернула себя за прядку волос.

«Не волосы, а воронье гнездо!» – мрачно подумала она. Кое-как она зачесала их назад и закрепила парой заколок.

– Тамара, ты идешь? – нетерпеливо окликнул ее снизу отец. Он терпеть не мог ждать. Собираясь отвезти семью на ежегодную ярмарку, он категорически настаивал, что нужно успеть туда к десяти утра, когда она только-только открывалась.

Тамара открыла дверь и тут же наступила на что-то мягкое. Мягкое жалобно пискнуло; Тамара подскочила чуть ли не до потолка. Потом она увидела выглядывающего из своей комнаты Нила – он хохотал во все горло.

– Я тебя напугал! Я тебя напугал! – торжествующе орал он.

Тамара подняла предмет. Это оказалась игрушка для ванны, спрятанная в носок. Хорошенько прицелившись, Тамара запустила ею в смеющуюся рожицу Нила. Тот с визгом скатился по лестнице, а Тамара бросилась за ним.

– Дети! Дети! – закричала миссис Бейкер, когда они принялись носиться друг за другом вокруг нее. – Немедленно прекратите!

– Она первая начала! – заявил Нил самым жалобным голосом, на какой только был способен.

– Мам, он опять сломал одну из моих кукол! – сказала Тамара.

– Хватит! Хватит, я сказала! – скомандовала мать. – Марш в машину, оба.

***

Поездка, казалось, тянется бесконечно. Тамара сидела на заднем сидении вместе с Нилом. А Нил никогда не мог усидеть на месте больше десяти секунд. Он извивался, подскакивал и одновременно вытягивал шею, чтобы посмотреть в окно. Тамару это приводило в тихое бешенство.

Когда они достигли ярмарочной площади, Нил окончательно слетел с катушек. Ему не терпелось увидеть все и сразу.

– Тамара, – устало проговорила миссис Бейкер. – Мы с твоим папой хотим посмотреть керамику. Но мне бы очень не хотелось, чтобы Нил находился рядом с бьющимися предметами.

– Верная мысль, мама, – ответила Тамара, закатывая глаза.

– Так почему бы тебе не взять его с собой на полчасика, а потом мы бы все вместе встретились возле информационного стенда? – предложила миссис Бейкер.

– Мне взять Нила?! – в ужасе взвыла Тамара. – За кого ты меня принимаешь? За укротителя зверей?

– Нет, – захихикал Нил. – Ты сама похожа на зверя! Ха-ха-ха!

Тамара поняла, что деваться ей некуда.

– Ладно. Договорились, – прорычала она. – Идем, маленькое чудовище.

Тамара ухватила Нила за руку мертвой хваткой, чтобы он точно не смог вырваться. Сейчас ей очень хотелось иметь при себе пару наручников. Она принялась бродить среди палаток, разглядывая товар и не обращая внимания на безостановочную болтовню братца.

Тамара никогда не увлекалась рукоделием. Рукодельницей была ее мама. Миссис Бейкер не могла взглянуть на простую футболку без желания украсить ее брошью из горного хрусталя. Тем не менее, Тамаре нравилось гулять среди палаток с разными поделками. Там были вручную сшитые одеяла, глиняные кувшины, множество украшений ручной работы и вырезанные из дерева игрушки, на которые не смог не обратить внимания даже Нил.

– Ух ты! Какой шикарный деревянный пугач! – воскликнул он.

Тамару оружие не интересовало. Она повернулась к палатке на другой стороне ряда.

И увидела кукол.

Их было по меньшей мере пятнадцать-двадцать. И все они были поразительно похожи на людей.

Ни одна из них не походила лицом на другую, и даже выражения на лицах были разными. Одна смотрела умильно, другая насупилась. Третья плакала. Четвертая – будто спала. Безмолвные, лежали они рядышком, словно дети в своих кроватках.

Тамара переводила зачарованный взгляд с одной куклы на другую. Они были невероятно реалистичными. Она подумала, что если коснется пальцем одной из них, то почувствует не холодный материал, а живое тепло. Она протянула руку…

– Они тебе приглянулись? – прозвучал у нее за спиной надтреснутый голос.

Тамара подскочила. Она обернулась и ее глазам предстала дряхлейшая старуха, каких ей только доводилось видеть. Иссохшее ее лицо избороздили глубокие морщины. Седые волосы свисали жесткими, как солома, прядями. Раскосые глаза напоминали узкие щелочки.

– Это вы их сделали? – спросила Тамара.

– Всех и каждую, голубушка.

– Я таких никогда еще не видела. Они такие реалистичные!

– Нет ни одной, которая походила бы на другую, – прервала ее старуха, – и они совершенны до мелочей. Давай, взгляни поближе.

Нил пихнул Тамару.

– Есть хочу, – заныл он.

– Дам я тебе поесть, потерпи минутку! – огрызнулась Тамара.

– Ах ты мой сладенький! – заворковала пожилая леди. – Славный маленький человечек. Пожалуй, у меня найдется печенье для такого милого мальчугана.

Услышав слово «печенье», Нил заметно повеселел. Тамара же снова повернулась к кукле, которую рассматривала. Та была одета в пурпурное платье с белой оторочкой.

Тамара взяла ее в руки.

– Ого! Весит прямо как настоящий ребенок! – удивилась она. – Потрясающе.

Положив куклу, она обернулась – и ей показалось, что старуха положила ладонь на макушку Нила. Жест был странный, почти торжественный; Тамаре он показался похожим на какое-то благословение.

Всего необычнее было лицо Нила в этот момент. Он стоял на месте, неподвижный и тихий.

Тамара схватила Нила за руку, пожалуй, сильнее, чем намеревалась, и потащила его прочь от палатки с куклами.

– Пошли, нам пора, – поспешно проговорила она. – Поблагодари тетю за печенье.

– Спасибо, – промямлил Нил с набитым крошками ртом.

Вскоре брат и сестра встретились с родителями, и дальше они пошли гулять по ярмарке вместе. Палатка с куклами им больше так и не встретилась.

***

Когда мистер Бейкер нагулялся вволю, а миссис Бейкер затарилась всевозможными лакомствами, которых должно было хватить семье до самого Рождества, все четверо залезли в машину и поехали домой.

Нил не вертелся на сиденье, как по пути на ярмарку. Он вообще ничего не делал. Сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой.

Миссис Бейкер обратила внимание на его необычно тихое поведение только когда они приехали домой. Она пощупала ему лоб.

– Тед, он весь горит, – сообщила она мужу.

– Наверное, перевозбудился за день, – успокоил ее мистер Бейкер. – У меня есть детский аспирин. Нил, иди ложись.

– Не хочу ложиться. Сейчас день, – вяло запротестовал Нил. Но его все равно отвели наверх и уложили в постель.

Миссис Бейкер помогла Нилу переодеться в пижаму и нежно положила ладонь ему на лоб. Тамара поднялась наверх как раз в тот момент, когда миссис Бейке со смешком отняла руку.

– Во что это вы вляпались, молодой человек? – осведомилась она, вытирая руку. – У тебя в волосах какая-то гадость.

– Кукольное желе, – тихо пробормотал Нил, прежде чем провалиться в беспокойный, лихорадочный сон.

***

Ближе к вечеру Нил покрылся мелкой сыпью. Лицо его стало бледным, как полотно.

– Похоже на аллергию, Мардж, – сказал мистер Бейкер. – Что он сегодня ел?

– Ах, Тед, – со вздохом ответила миссис Бейкер, – легче сказать, чего он НЕ ел!

Тамара ужасно переживала из-за болезни братишки. Она зашла в его комнату, решив немного посидеть с ним.

Он был ужасно бледен. Как будто все краски исчезли с его лица.

Она положила ладошку ему на лоб. Он пылал, как печка. Нил что-то забормотал во сне. Она прислушалась.

– Не надо кукол. Не хочу быть куклой. Не надо кукольного желе. Нет.

Куклы?

Тамара вспомнила старуху с куклами. Печенье...

Быть может, она подложила что-то в печенье, отчего Нил заболел.

Она вспомнила, как старуха положила Нилу руку на голову. Кукольное желе…

– Мам, я выйду ненадолго, ладно? – спросила Тамара, натягивая курточку.

– Ты куда собралась?

– Прокачусь на велике, – ответила Тамара и поскорее выбежала за дверь.

Она вскочила на велосипед и начала ожесточенно крутить педали. До ярмарки было несколько километров. К тому же Тамара не знала, как долго она работает.

Она поспела туда перед самым закрытием.

– Ну вот, я здесь, – сказала она самой себе. – И что мне теперь делать?

Торговцы запаковывали свой скарб. Закрывали палатки.

Тамара увидела, как откуда-то из-за палаток вышла старуха-кукольница. В руках она держала коробку. Тамара осторожно проследила за ней и увидела, как женщина отнесла коробку в вагончик с надписью ТОЛЬКО ДЛЯ ТОРГОВЦЕВ на стене.

Держась в тени, Тамара прокралась к вагончику. Она наблюдала. Вот кукольница вышла из вагончика. Она то уходила, то возвращалась, каждый раз с новой коробкой.

Тамара подождала, пока старуха не скроется из виду. Затем вздохнула поглубже и прошмыгнула в вагончик.

С колотящимся сердцем она принялась обыскивать помещение. Ей вспоминалось бессвязное бормотание Нила – он говорил о куклах и «кукольном желе».

Поглядывая на дверь фургончика, она открыла несколько коробок, на которых было написано «Куклы» и заглянула в них. К ее изумлению, там не оказалось ни одной из кукол, что она видела в палатке.

Лица этих кукол были совершенно гладкими.

Тамара содрогнулась. Было что-то очень жуткое в этих куклах, лишенных лиц. Гладкие белые головы делали их похожими на привидения.

Дрожа, Тамара открыла еще одну коробку. Лицо лежавшей там куклы было бледным, таким бледным, что с трудом можно было различить его черты. Тамара коснулась гладкой головы куклы, и на ее пальцах осталось то же самое вещество, что испачкало волосы Нила.

Кукольное желе.

– Боже! – вскрикнула Тамара, когда кукольное лицо потемнело. Сделалось более четким. И она узнала глаза Нила. Его остренький носик. Его рот.

– Ч-что же это? – пролепетала Тамара. В ужасе взирала она на куклу.

А черты кукольного лица становились все темнее, и все отчетливее проступал на нем облик Нила.

И тогда она вспомнила, каким бледным был ее брат, когда лежал в постели в лихорадочном сне. Как словно бы выцветали черты его лица.

– Что же эта старуха делает? – воскликнула Тамара, цепенея от ужаса. – Я должна ее остановить!

– Ос-с-с-станови, – прошипел чей-то голос.

Ахнув, она обернулась. Неужели это сама кукольница?

Нет. В дверях фургончика никто не стоял. Откуда донесся голос?

Кладовая.

– Ос-с-с-станови, – повторил слабенький голосок.

Судорожно сглотнув, Тамара дрожащей рукой распахнула дверь кладовой.

Куклы. Рассаженные на полках.

Те самые куклы, которых она видела на ярмарке.

Но они не могли быть куклами – ведь они шевелились! Протягивали свои розовые ручонки к Тамаре!

– Нет! – взвизгнула Тамара. – Вы не можете быть живыми. Не можете!

Она отпрянула от тянущихся к ней рук.

– Не трогайте меня! Не надо! – взмолилась она.

Нил. Она обязана помочь Нилу.

Тамара очнулась от потрясения. Она захлопнула дверь кладовой. Затем схватила куклу с лицом Нила и выскочила из фургончика.

– Далеко собралась, голубушка? – ухмыльнулась ей старая кукольница.

– Не подходите! – задыхаясь, крикнула Тамара. – У меня кукла. Кукла из моего брата! И я иду в полицию!

Взгляд старухи сделался острым, словно кинжал.

– Почему бы тебе не зайти? Мы бы поговорили, – мягко предложила она.

– Черта с два! – воскликнула Тамара. – Я видела ваших кукол! Я знаю, что вы делаете!

И тогда пожилая леди пошла на Тамару – медленно, но неумолимо. Лицо ее было суровым и злобным.

– Ты понятия не имеешь о том, что я делаю, – проговорила она сквозь сжатые зубы. – В твоем мире никто не в силах постичь мое древнее искусство.

Тамара внезапно почувствовала, что у нее закружилась голова. Что значили эти слова – «в твоем мире»? Насколько же стара эта страшная женщина?

Кукольница сунула руку за пазуху и извлекла оттуда какой-то сосуд. В нем Тамара увидела то самое вещество, которое Нил называл «кукольным желе».

– Думаю, голубушка, пришло тебе время сгинуть, – тихо промолвила старуха. – В нынешнем веке молодые люди исчезают с поразительной частотой. Ты станешь еще одной из них…

Кукольница зачерпнула пальцами жирную массу. Затем она двинулась к Тамаре, бормоча нараспев какие-то заклинания.

Тамара пыталась сдвинуться с места. Но не могла.

Она была как птичка, загипнотизированная холодным взором змеи. Старуха и выглядела змеей с холодными, немигающими глазами, подползающей все ближе и ближе…

– Нет! – завизжала Тамара и рванулась вперед. Звук собственного голоса придал ей сил.

Она выхватила сосуд из старухиной руки. Затем повернулась и бросилась наутек.

– А ну отдай! – закричала старуха ей вслед.

На окраине ярмарки Тамара увидела маленький детский бассейн. Она подняла сосуд с загадочным веществом и бросила его в воду.

– Идиотка! – взвыла ведьма. – Идиотка! Что ты наделала?!

Тамара с изумлением увидела, как вода в бассейне заклокотала, зашипела. Удушливое облако черного дыма поднялось над бассейном. Вода позеленела, потом посинела, а после сделалась кроваво-красной. Ее гладь пошла яростными волнами. А сверху клубился черный дым.

Когда Тамара обернулась, старуха пропала, словно растворилась в воздухе.

Из фургончика доносились радостные вопли. Неужели это куклы праздновали долгожданное освобождение?

У нее не было времени выяснять. Она подбежала к велосипеду и принялась запихивать куклу Нила в притороченную к сиденью сумочку.

Но к ее удивлению, кукла больше не походила на Нила. Ее лицо снова сделалось гладким и лишенным черт.

Передернувшись от отвращения, Тамара зашвырнула куклу как можно дальше. После чего на полной скорости помчалась домой.

***

– Ради Бога, Тамара, где тебя носило? – напустилась на нее дома миссис Бейкер. – И посмотри на себя! Что за вид!

– Извини, мама, – промямлила Тамара. – Я приведу себя в порядок к ужину.

В кухню ворвался Нил. Он ухмыльнулся Тамаре.

– У тебя такой вид, будто ты валялась в грязи! – завопил он. – Хрюшка! Хрюшка!

– Нил! Ты совершенно прав! – радостно воскликнула Тамара. Она опустилась на колени и крепко обняла его.

– Представляешь? – сказала миссис Бейкер. – В один момент всю его лихорадку как рукой сняло, и он вновь стал самим собой.

– Невыносимым собой, – засмеялась Тамара, взъерошив братишке волосы. – Что ж, лучшего и пожелать нельзя!

***

Жизнь вернулась в нормальное русло. Тамара решила навсегда забыть о старухе-кукольнице. И о страшных живых куклах.

Она выбросила старую ведьму из головы и больше не вспоминала о ней – до одного вечера несколько недель спустя.

Родителей не было дома. Тамара присматривала за Нилом.

Кто-то постучал в парадную дверь.

– Кто там? – крикнула Тамара.

Ответа не последовало.

– Кто там? – повторила она.

По-прежнему нет ответа.

Тамара выглянула в окно гостиной. Ночь была темная, безлунная. У двери Тамара никого не увидела.

В недоумении она отворила дверь. И обнаружила на крыльце тщательно упакованную коробку.

– Эй!.. – Она окинула взглядом темную улицу.

Кто ее прислал?

Она отнесла коробку в гостиную и начала разворачивать коричневую бумагу.

– Это мне? – в комнату, подпрыгивая, влетел Нил. – Это подарок? Мне?

– Не знаю, - отозвалась Тамара, возясь с оберткой.

Под ней обнаружилась простая коробка. Тамара сняла крышку.

И увидела куклу. Безобразную куклу. Куклу с седыми волосами, похожими на солому. Грубое, морщинистое лицо. Узкие, раскосые глаза.

– Ох-х-! – Тамара мгновенно узнала куклу. То была старуха. Кукольница.

«Она последовала за мной, – поняла Тамара.

Она нашла меня.

Она здесь, в моем доме, и она исполнена злобы».

Тамара похолодела. Казалось, даже дыхание замерзло у нее в груди, когда она смотрела на безобразную, зловещую куклу.

Она чуть не выронила коробку.

«Что же мне делать? Что тут вообще можно сделать?»

Внезапно ее осенило.

Она протянула куклу Нилу.

– Спорим, эту ты поломать не сможешь! – заявила она.

– Чего? – Он вытаращился сперва на куклу, а потом на Тамару.

– Я говорю, спорим, что эту куклу тебе не сломать! – сказала Тамара.

– Это вызов?

Тамара кивнула:

– Ставлю пять баксов, что ты не сумеешь ее сломать.

– По рукам! – ответил Нил и с огромным усердием взялся за дело.

 

 

ВАМПИР ПО СОСЕДСТВУ

Перевод Мисо Рамен

Мы с самого начала знали, что Хельга не такая, как все.

Например, это странное имя. Хельга. Такое старомодное.

Выглядела Хельга тоже старомодно. Она каждый день носила одну и ту же черную юбку в школе. Такую изношенную, вышедшую из моды, словом – безвкусную.

Я со своей подругой Кэрри сидела в конце класса мисс Уилинг, когда Хельга первый раз пришла к нам в школу.

– Мэдди, зацени, – прошептала Кэрри, показывая на нее глазами.

Я повернулась ко входу и удивленно уставилась на девочку, говорящую с мисс Уилинг. Густые черные кудри и бледно-серая блузка, заправленная в черную юбку, придавали девочке сходства с героиней старого фильма.

– Это Хельга Ньюдженшторм, – объявила мисс Уилинг. – Здесь она новенькая, и я уверена, вы поможете ей почувствовать себя как дома.

Хельга опустила глаза в пол. Ее кожа была такая бледная, будто она никогда не была на солнце. Еще она красилась помадой. Черной помадой.

– Она чудная, – прошептала Кэрри.

– А, по-моему, милая, – ответила я. – Никогда не видела никого, похожего на нее.

Позже мы с Кэрри, Ивонной и Джоуи заняли свой столик в столовой. Мы вчетвером – самые близкие подружки. Мы дружим очень, очень давно. И каждый день сидим вместе в столовой.

– Видели новенькую? – спросила я. Мы в это время перекидывались яблоком через стол.

– Чудная, да? – спросила Кэрри.

Ивонна и Джоуи кивнули.

– Такая бледная, а красится этой мерзкой черной помадой, – сказала Ивонна.

– Может, это и не помада, – пошутила Джоуи. – Может, у нее губы черные!

– Кто-нибудь знает, где она живет? – спросила я, ловя яблоко и бросая его Джоуи.

– Она въехала в особняк Добсонов, – ответила Ивонна. – Я прогуливалась рядом и видела, как она вселяется.

Кэрри, Джоуи и я открыли рты от удивления. Яблоко выпало из руки Джоуи и откатилось в сторону.

Особняк Добсонов стоял отдельно от всех на краю Кальверского леса. Он пустовал уже целую вечность.

– От этого древнего домины в дрожь бросает, – сказала Кэрри. – А родителей Хельги ты видела?

Ивонна покачала головой.

– Нет. И это странно. Я видела грузчиков, носивших тяжелую старую мебель. И Хельгу видела. Но никого из взрослых не было.

– Чудная, – вновь пробормотала Кэрри. Ее любимое слово.

Я собиралась добавить что-то еще. Но, подняв взгляд, увидела Хельгу, неуклюже застывшую в дверях столовой.

– Приглашу-ка ее сесть с нами, – заявила я, вскакивая на ноги.

– Зачем, Мэдди? – спросила Джоуи.

– Постараемся разузнать о ней побольше, – ответила я и поспешила к Хельге.

– Меня зовут Мэдди Саймон, – представилась я ей. – Мы с тобой в одном классе. Хочешь сесть со мной и моими подругами?

Она вытаращилась на меня блеклыми серыми глазами – самыми странными, которые мне приходилось видеть. Призрачными глазами, я бы сказала.

– Нет, спасибо, – возразила она. Голос ее был мягким и шелестящим. – Я никогда не обедаю.

Мы решили, что она – вампир.

Нам всегда хотелось найти вампира.

***

– Хельга точно вампир, – высказалась Кэрри. – Она не ест. Старомодно выглядит. Ни с кем не общается. И бледная, как смерть.

Это было три ночи спустя. Мы сидели на корточках через дорогу от дома Добсонов. Дома Хельги.

Длинная низкая изгородь тянулась вдоль темной улицы. Мы прятались за ней, прижавшись друг к другу и перешептываясь.

Ничего другого не оставалось. Нужно было проследить за ней. Узнать всю правду.

Перед нами высился этот старый жуткий дом, освещенный бледным светом полной луны. За ним трепетали на ветру деревья Кальверского леса.

– Где же Хельга? – прошептала Ивонна. – В доме абсолютно темно.

– Она там, – ответила я, всматриваясь в черные окна. – Там, в темноте.

– Чудная, – шепнула Кэрри.

– Сегодня в школе я пыталась заговорить с ней, – сообщила Джоуи. – Но она прошла мимо меня. На ней были громадные черные боты, но шла она совершенно беззвучно.

– Зачем кому-то переезжать в такой кошмарный и ветхий дом? – спросила Кэрри. – Он ведь страшно далеко от города. И вокруг только лес.

– Для личного пространства, – объяснила я. – Вампирам необходимо пространство.

Девчонки захихикали.

Мне показалось, будто в окне что-то мелькнуло. Серая тень на фоне мрака.

– Давайте, подруги, – прошептала я. – Взглянем поближе.

– Мы прокрались через дорогу. Вокруг стояла зловещая тишина.

Единственным звуком был тихий непрерывный шелест листвы.

Особняк, казалось, потемнел, когда мы приблизились к нему. Мы пробрались сквозь заросли сорняков, покрывавших лужайку перед ним.

– Подними меня, – прошептала я Джоуи. – Тогда я смогу заглянуть в окно.

– Мэдди, осторожнее там, – предупредила Кэрри. – Хельга может тебя заметить.

Я проигнорировала ее слова. Мне необходимо было взглянуть. Просто из любопытства.

Джоуи с Ивонной помогли мне подняться. Обеими руками я ухватилась за каменный подоконник и подтянулась достаточно высоко, чтобы заглянуть внутрь.

Я пристально всматривалась в просторную гостиную через стекло, покрытое толстым слоем пыли. Комнату заливал тусклый лунный свет. Мне удалось разглядеть длинный деревянный диван, на вид довольно жесткий. Два старомодных кресла.

Увидев Хельгу, я едва не свалилась на землю.

– Она там! – взволнованно зашептала я подругам. – Я ее вижу. Стоит в темноте перед высоченным зеркалом.

– Отражение есть? – прошептала Джоуи. – Проверь, Мэдди. Она отражается в зеркале?

Я сощурилась, пытаясь разглядеть темноте.

У вампиров нет отражения, я это знала. Но есть ли оно у Хельги?

– Ничего не видно, слишком темно, – сказала я подругам.

Внезапно Хельга повернулась к окну. Казалось, она уставилась прямо на меня.

– Опустите меня! Скорее! – потребовала я. И соскользнула вниз.

– Она тебя заметила? – спросила Кэ