Сложные бюрократические организации

Бюрократии присущи:

· Рациональность

· Надежность

· Экономичность и эффективность

· Безличность

· Специальные и рутинные задачи

· Нейтральность

· Иерархичность

· Законность правил действия

· Централизация власти.

Бюрократическую организацию можно назвать официальной.

В организациях устанавливаются формальные производственные и административные процедуры.

Бюрократия – социальная структура, основанная на иерархии должностей и ролей, предписанных четкими правилами и стандартами, и на разделении функций и власти.

14. Социальная дезорганизация

При изучении отклоняющегося поведения социологи пользуются понятием «дезорганизация». Наличие в обществе отклоняющегося поведения означает несостоятельность системы норм и ролей обеспечить и проконтролировать социально одобренное поведение. Дезорганизацию можно понимать как процесс, в котором установленный порядок и привычные действия неустойчивы, «колеблются». Это особое состояние смятения в обществе и неспособность к конструктивной деятельности, за которым вскорости следует дефицит координированного и единого поведения.

Дезорганизацией личности называют состояние, при котором индивид не способен вести себя социально принятым образом. Нередко это причиняет страдания самому индивиду. Другие же «отклоняющиеся» индивиды являются в большей степени проблемой для общества, чем для себя. Социальная дезорганизация — это нарушенное состояние социальной группы или социума, или дефицит идентичности.

Подход социальной дезорганизации возникает, с одной стороны, в контексте обострения социальных проблем, вызванного ускорением темпов миграции, урбанизации и индустриализации после Первой мировой войны, а с другой – в контексте становления американской социологии [Study of Social Problems, 2003. P. 47–48]. С данной точки зрения, социальные проблемы являются следствиями социальной дезорганизации. Возникновение этого подхода принято связывать с публикацией труда Уильяма Томаса и Флориана Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и Америке» (1918–1920). Социальную дезорганизацию Томас и Знанецкий определяют как «уменьшение влияния существующих социальных правил поведения на индивидуальных членов группы» [Томас, 3нанецкий. С. 135]. Они проводят различие между социальной дезорганизацией и индивидуальной. Последняя понимается как «снижение способности индивида организовывать всю свою жизнь для эффективной, прогрессивной и продолжительной реализации своих фундаментальных интересов» [Томас, 3нанецкий. С. 135].

Сравнение понятия «социальной дезорганизации» в том смысле, в каком его используют Томас и Знанецкий, и понятия «аномии» Эмиля Дюркгейма показывает, что, за исключением некоторых аспектов, они являются сходными. Об этом свидетельствует, в частности, дюркгеймовское описание аномического самоубийства, в рамках которого он использует термины «аномия» и «социальная дезорганизация» в качестве синонимов: «В момент общественной дезорганизации – будет ли она происходить в силу болезненного кризиса или, наоборот, в период благоприятных, но слишком внезапных социальных преобразований – общество оказывается временно не способным проявлять нужное воздействие на человека, и в этом мы находим объяснение тех резких повышений кривой самоубийств, которые мы установили выше» [Дюркгейм. С. 294].

Согласно Томасу и Знанецкому, одной из причин процесса дезорганизации является расширение связи и контактов между определенной общностью и внешним миром (данное положение, очевидно, может использоваться и при объяснении некоторых реалий трансформации российского общества). У членов данной общности, отмечают Томас и Знанецкий, развиваются новые установки, которые не могут контролироваться старой социальной организацией, поскольку не имеют адекватного выражения в старых первично-групповых институтах. «Группа пытается защитить себя от дезорганизации методами, сознательно направленными на усиление влияния традиционных правил поведения. Однако эти попытки, часто эффективные, пока внешние контакты остаются ограниченными некоторой отдельной областью интересов, становятся все менее и менее действенными, когда эти контакты продолжают развиваться и постепенно распространяются на все сферы социальной деятельности» [Томас, 3нанецкий. С. 134]. Проблема в таком случае состоит не в том, как подавить новые установки, оставив их в положении, в котором они выражают себя в индивидуальном бунте и социальной революции, а в том, как найти для них институциональное выражение, использовать их для социально продуктивных целей. Эта ситуация является общей для всех обществ в периоды быстрого изменения [Томас, 3нанецкий. С. 134]. По мнению Тамоцу Шибутани, мысль Томаса и Знанецкого о том, что социальная дезорганизация есть неотъемлемая часть процесса социального изменения, является одной из наиболее ценных идей в социологии [Шибутани. С. 468].

Подход социальной дезорганизации стал основой работы целой плеяды социологов Чикагской школы (Р. Парк, Э. Берджесс, Р. Маккензи, Р. Каван, К. Шоу, Г. Маккей и др.). Рассматривая социальные проблемы как следствие социальной дезорганизации, они изучали подростковую делинквентность, самоубийства, умственные заболевания, бездомность. В большинстве этих исследований использовалась идея различных уровней социальной дезорганизации, во-первых, в сельской и городской местности, во-вторых, в различных частях города. Последнее положение сформулировано в теории концентрических зон Эрнста Берджесса. Наиболее высокий уровень социальной дезорганизации характерен для зоны перехода, то есть зоны, непосредственно примыкающей к центру города. Именно в этой зоне, как правило, регистрируется наиболее высокий уровень преступности и других видов девиантности.

Подход социальной дезорганизации так же, как иподход социальной патологии, был подвергнут жесткой критике. Утверждалось, что дезорганизация– это субъективное и оценочное понятие, замаскированное под объективные концептуальные рамки. Указывалось также, что социальная дезорганизация предполагает разрушение предшествующей организации, которое часто невозможно установить. С социальной дезорганизацией смешивается социальное изменение без объяснения, почему одни социальные изменения являются «дезорганизующими», а другие «организующими». Отмечалось, что социальная дезорганизация обычно считается чем-то «плохим», а это является оценочным суждением наблюдателя. Наконец, то, что представляется дезорганизацией, может быть высокоорганизованной системой конкурирующих норм. Многие девиантные культуры, такие, как подростковые шайки, организованная преступность, гомосексуальные сообщества, проституция, «беловоротничковая преступность», не говоря уже о политической коррупции, являются высокоорганизованными [Сlinаrd, Meier. P. 66–67; Мартиндейл. С. 386–416]. В частности, это отмечает Уильям Уайт в своей работе «Общество на углу улицы», написанной по результатам четырехлетнего включенного наблюдения [Whyte]. Его основной вывод заключался в том, что итальянский квартал в Бостоне, представлявшийся «благополучным» жителям этого города перенаселенными, хаотическими, «дезорганизованными» трущобами с высоким уровнем преступности, в действительности являлся высокоорганизованной общностью со своим набором ценностей, норм и образцов поведения. Подобного рода критика привела к попыткам найти иное, четкое и ценностно-нейтральное определение социальной дезорганизации. В частности, Альберт Коэн предложил понимать ее как нарушение «конститутивного порядка событий» [Коэн].

15. Социальные нормы и отклонения

Норма – образец или коллективное ожидание поведения, наученный ответ, который можно назвать общепринятым в некой группе. В такой формулировке роль есть нормативный образец, структурная, но не поведенческая характеристика. Она – часть социальной позиции, но не выражение этой позиции в действии.

Социальные нормы – предписанные правила поведения – характеризуют не только статус, но и роль. Можно даже выразиться так: благодаря нормам, структурным характеристикам социального пространства, только и становится возможным ролевое поведение. Благодаря им оно, собственно говоря, и организуется соответствующим образом.

Вот мы на улице выступаем носителями статуса «Пешеход». Как переходить улицу, в какое время и в каком месте? Наше поведение на улице обусловлено соответствующими нормами. Обратите внимание: речь идет о роли, то есть поведении, но социальная норма устанавливается не этим вот конкретным пешеходом, а соответствующими инстанциями и получает закрепление в социальной структуре общества. Норма – командный пункт, с которого отдаются распоряжения миллионам исполнителей ролей. Без социокультурных норм бессмысленно говорить о каких-либо ролях. Но сами нормы задаются извне (хотя реализуются внутри роли).

Социальные нормы – предписания, требования, пожелания и ожидания соответствующего (общественно одобряемого) поведения. Нормы суть некие идеальные образцы (шаблоны), предписывающие то, что люди должны говорить, думать, чувствовать и делать в конкретных ситуациях. Соблюдение норм регулируется обществом с различной степенью строгости. Социальные нормы выполняют в обществе очень важные функции:

• регулируют общий ход социализации;

• интегрируют индивидов в группы, а группы – в общество;

• контролируют отклоняющееся поведение;

• служат образцами, эталонами поведения.

Э. Дюркгейм (Е. Durkheim) внес в социологию понятие «аномия», что, по его определению, означает ненормативное состояние в обществе или группе, возникающее тогда, когда желания и ожидания людей превышают реальные возможности их осуществления и когда между ценностными целями и разрешенными методами существует противоречие.

Аномия — это состояние, при котором общество не может дать индивиду регулирующих норм, или же состояние, при котором в обществе вообще не существует норм относительно некоторых вещей. Наиболее типично возникновение аномии в связи с социальными переменами. Аномия, как правило, свидетельствует о дефиците порядка и контроля на уровне общества. Ее сопровождает и явление «отчуждения», положение, при котором индивид не способен влиять на какие-либо решения, принимаемые властями и касающиеся его самого. Отчуждение свидетельствует о тех трудностях, которые встречаются индивиду на пути самореализации.

В реальной жизни существуют официальные и неофициальные нормы. При этом под неофициальными нормами имеются в виду нигде не установленные правила поведения, которые приняты, так сказать, молчаливым согласием и считаются само собой разумеющимися. Например, дружба предполагает определенные, в общем довольно жесткие, правила взаимного поведения; это неписаные правила, но их нарушение «карается» не менее строго, чем нарушение неких официальных норм, — потерей дружбы, лишением друга.

Отклонение — это поведение, выходящее за рамки нормы. То есть «отклоняющийся человек» не соблюдает нормы социальной системы, и система реагирует на это принудительными контролирующими мерами. Отклонение, как уже говорилось выше, бывает и в позитивную сторону, и тогда за такое поведение следует также санкция, конечно, в виде поощрения. Внимание исследователей все-таки чаще обращено на негативное поведение, поскольку такое поведение создает проблемы для общества. Существенно, что отклонение — это то, что общество в данный момент считает отклонением, т. е. это в большой степени социальная договоренность (М. Лайне, 1991).

Понятию «отклонение» дано множество определений, которые тем не менее все можно свести в две группы (А. Тио, 1978): гуманитарную и научную.

По мнению Алекса Тио (Alex Thio), приверженцы научной концепции считают отклонение от «нормального» поведения объективным, присущим человеческой натуре, естественным. Однако отклоненное поведение хоть и естественно, но ненормативно, оно угрожает равновесному состоянию социума и после превышения определенной границы причиняет расстройство, дезинтеграцию. Тогда на него устремляется интегрирующая сила социального контроля.

По гуманитарной же концепции, отклонение — это явление, порожденное обществом, и, как таковое, не имеет внутренних объективных свойств. Социальные группы сами создают правила, нарушителей которых клеймят как «отклоняющихся». Понятно, что отклонение вызывает негативное взаимодействие между теми, кто совершает поступок, и теми, кто реагирует на него.

Отклонение существовало во все времена, во всех классах общества. Следовательно, отклонение — хоть и негативное, но обычное явление в обществе. Социология интересуется отклонением с точки зрения социального равновесия и даже гармонии, а также в плане того, что считалось в разное время «ненормальным» и какие санкции применялись в этих случаях.

Преступность, душевная болезнь, травматизм, сексуальные отклонения, фанатическое увлечение азартными денежными играми, злоупотребление алкогольными напитками и др. — отклонения. Сравнение разных культур показывает, что одни и те же действия одобряемы в одних обществах и не допустимы в других. Так, например «коммуникабельное» поведение и современная одежда, а также «открытое» лицо европейской (а тем более американской женщины) недопустимы в традиционных мусульманских странах. Однако тенденция нового времени — толерантность, т. е. терпимость общества к различным, в том числе противоположным, явлениям, что вызывает новое отношение к «отклонению» как к феномену.

Поведение, противоречащее правовым нормам, легко определяется как отклонение, в определенных ситуациях — даже как преступление, и соответственно санкционируется. Однако нередко находятся разные толкования такого поведения и факторы, затрудняющие однозначное его определение.

Например в Польше, в уличном движении, допускается при правом повороте езда на красный свет, если это не мешает остальным водителям, в то время как в Финляндии езда на красный свет всегда считается нарушением правила, за которым следует штраф. Общеизвестно, что в разных штатах США одно и то же криминальное преступление приводит к разным формам и срокам наказания (например, изнасилование).

Русским читателям хорошо известно, что валютные операции, производимые частными лицами, в социалистической системе Советского Союза считались тягчайшим преступлением («вплоть до высшей меры наказания»), что трудно даже представить современному поколению, не заставшему это время.

Социальное отклонение, расовое, религиозное, криминальное и другие приводят к «заклеймению», отчего «отклоняющийся» получает тотальный идентитет, который нередко сопровождает его всю жизнь.

При изучении отклоняющегося поведения социологи пользуются понятием «дезорганизация». Наличие в обществе отклоняющегося поведения означает несостоятельность системы норм и ролей обеспечить и проконтролировать социально одобренное поведение. Дезорганизацию можно понимать как процесс, в котором установленный порядок и привычные действия неустойчивы, «колеблются». Это особое состояние смятения в обществе и неспособность к конструктивной деятельности, за которым вскорости следует дефицит координированного и единого поведения.

Дезорганизацией личности называют состояние, при котором индивид не способен вести себя социально принятым образом. Нередко это причиняет страдания самому индивиду. Другие же «отклоняющиеся» индивиды являются в большей степени проблемой для общества, чем для себя. Социальная дезорганизация — это нарушенное состояние социальной группы или социума, или дефицит идентичности.

16. Охлократия как социальное явление

Охлокра́тия (лат. ochlocratia ← др.-греч. ὀχλοκρατία; от ὄχλος — толпа + κράτος — власть) — вырожденная форма демократии, основанная на меняющихся прихотях толпы, постоянно попадающей под влияние демагогов. Охлократия характерна для переходных и кризисных периодов,революций.

Термин введён Полибием^[1]. Аристотель описывает Афины при Перикле и позднее как охлократию, ибо тогда господствовала чернь; люди знатного происхождения систематически устранялись от участия в делах управления, при назначении на должность решающую роль игралажеребьёвка; неизбежным результатом такой системы являлся деспотизм по отношению к союзникам и беспорядки в управлении. Между тем другие писатели видят в Афинах образец чистой демократии (в позднейшем смысле этого слова).

Признаки охлократии можно найти в Римской империи, где армия возводила на престол и свергала с него по своему усмотрению, хотя государственные учреждения тогда были монархическими.

С больши́м основанием можно назвать охлократией государственное устройство Франции в некоторые моменты Великой французской Революциии в первые дни после революции 1848 года, когда толпа выбирала всех важнейших должностных лиц. Многие указывают на Парижскую коммуну1871 года как на охлократию; но правильная система всенародного голосования, господствовавшая там, делает это указание в значительной степени произвольным, хотя несомненно, что отдельные факты, как расстрел генералов Леконта и Тома, были актом воли толпы.

Вообще охлократия в наиболее точном смысле слова может существовать только весьма непродолжительное время, причём чаще всего является промежуточной формой в бурные времена после падения старого порядка и до замены его новым, более или менее правильно организованным.

В современном мире охлократия практически не рассматривается как самостоятельная форма осуществления политической власти. Но она существенно дополняет политические режимы, находящиеся в кризисном или переходном периоде.

17. Проблемы личности в социологии

Проблема личности – важнейшая проблема социогуманитарного знания, всестороннее рассмотрение которой требует междисциплинарных исследований. При этом каждая социогуманитарная дисциплина имеет свой специфический подход к изучению данной проблемы.

Социологический подход к проблеме личности впитал в себя все многообразие теорий о личности, существующих в гуманитарных и общественных науках. Значимость исследования личности в социологии точно выразил Ч.Р. Миллс: «Изучение социологии должно показать, как оценивать себя не как изолированную личность, а как человека в море человечества; помочь расположить себя в историю и перспективу, чтобы точнее понять и оценить те факторы, которые влияют как на ваше поведение, так и на поведение других людей».

Пристальное внимание к личности в социологии актуализируется с созданием М. Вебером понимающей социологии. В качестве исходного пункта социологического исследования М. Вебер определял поведение индивида. Он писал, что понимающая социология «рассматривает отдельного индивида и его действие как первичную единицу, как «атом» [1, с. 495]. С точки зрения М. Вебера, социология, в отличие от психологии, изучает поведение личности лишь постольку, поскольку личность связывает со своим действием определенный смысл. Кроме того, социология «понимает» и объясняет то поведение личности, которое соотнесено по смыслу с поведением других людей и ориентируется на него. То есть понимающая социология изучает личность как единицу социального действия и взаимодействия. М. Вебер переносит предмет социологии с социальных структур на личность. С его точки зрения, индивиды могут действовать осознанно и свободно и вследствие этого творить свое будущее.

Идея о личности и ее социальном действии как главном предмете социологии получило свое дальнейшее развитие в структурном функционализме и, прежде всего, в концепции Т. Парсонса. Как справедливо отмечает Ю.Н. Давыдов, у Т. Парсонса «общая система человеческого действия, включающая наряду с социальной системой также систему личности и систему культуры, предстала как система детерминаций, вновь превращающих субъекта социальных действий из причины определенных социальных процессов в следствие не только социальных, но и социокультурных, глубинно-психических… и т.д. механизмов, обусловливающих человеческое поведение»[2, с.364].

Т. Парсонс также закладывает основы ролевой теории личности, с одной стороны, рассматривая социальную систему как систему рациональных ролевых отношений, а с другой стороны, выделяя механизмы эмоционального и нормативного регулирования ролевых взаимодействий. Роль определяется им как нормативно регулируемое общепринятыми ценностями поведение.

Ролевая концепция личности является одной из основных теорий личности в социологии. Сторонниками ролевой теории выдвигается положение, согласно которому личность есть функция от той совокупности социальных ролей, которые исполняет индивид в обществе. Поскольку роли связаны с пребыванием человека в социальных группах, то личность есть производное от совокупности тех групп, в которые включен индивид. Социализируясь, он усваивает экспектации ролевого поведения, выучивает способы их исполнения и, таким образом, становится личностью.

Подлинным основателем теории ролей о праву считается Р. Линтон. Р. Линтон понимал роль как динамический аспект социального статуса. Он ввел понятия модальной и нормативной личности. Нормативной личностью он называл ту, черты которой лучше всего выражают данную культуру, это как бы идеал личности данной культуры; модальной личностью – статистически более распространенный тип отклоняющихся от идеала вариаций.

Наиболее пристальное внимание в социологии к теме личности уделяется в символическом интеракционизме. Прямым предшественником интеракционизма исследователи называют основателя микросоциологии Ч.Х. Кули, впервые проанализировавшего процесс открытия самости – «Я»-открытия. Он выдвинул идею, согласно которой человеческое «Я» открывается через реакции других. Такой эффект получил известность как зеркальное «Я». Ч. Кули определил три принципа в построении зеркального «Я»: 1) мы представляем себя такими, какими мы кажемся другим; 2) мы представляем, какими должны быть суждения других о нас; 3) выработанное нами ощущение себя есть результат нашего представления о суждении других. Концепция зеркального «Я», предложенная Ч. Кули, презентирует социальное познание и формирование социальной реальности как процесс межиндивидуальных взаимодействий.

Как уже отмечалось выше, идеи Ч. Кули послужили отправной точкой для создания концепции символического интеракционизма, основателем которой был Джордж Герберт Мид. Дж. Мид глубоко и детально разработал проблему становления «Я».

Под идентичностью или под «Я» Дж. Мид понимал способность воспринимать свое поведение и жизнь в целом как связанное, единое целое. Он выделил осознаваемую и неосознаваемую идентичность. Неосознаваемая идентичность базируется на неосознанно принятых нормах, привычках. Это принятый человеком комплекс ожиданий, поступающих от социальной группы, к которой он принадлежит. Переход от неосознаваемой к осознаваемой идентичности Дж. Мид связывал с развитием когнитивных процессов и появлением рефлексии, когда человек начинает размышлять о себе и о своём поведении.

Дж. Мид подчеркивал, что «окольный путь через других» является необходимой предпосылкой возникновения идентичности. Парадокс состоит в том, что индивид осознает собственную идентичность лишь в том случае, если смотрит на себя глазами другого. Перенимая роль другого, человек осмысливает самого себя и управляет собственным процессом коммуникации. Посредством общения с другими человек создает у себя самого такие же позиции, которые он желает видеть у других или которые у них возникают сами, благодаря применению общих значимых символов. Благодаря отношению с другими человек получает представление о самом себе.

В своей теории Дж. Мид особое значение в развитии идентичности придает начальным основным стадиям или формам интерсубъективной активности: языку (в терминах Дж. Мида «лингвистический акт»), игре (рlау) и коллективной игре (game). Исходя из этих стадий, Дж. Мид пытается решить проблему образования установок на «обобщенного другого» и передачи социально-культурного опыта. В процессе успешной социализации развивается самосознание индивида, элементом которого становится внутренний контроль, интернализованные нормы и требования общества. Главную роль в процессе становления личности играет овладение языком как важнейшей формой коммуникации через «значимые символы». В языковом взаимодействии человек принимает на себя роль другого, то есть оценивает свои поступки при помощи языковых символов, отражающих нормы и установки других людей. В процессе принятия роли другого формируется самосознание и самоконтроль личности. С точки зрения Дж. Мида, человек становится личностью только тогда, когда реакция другого становится неотъемлемой частью его поведения.

В рамках социологии разрабатывается и марксистский подход к личности. В марксистской теории личности главный акцент смещен в сторону взаимодействия личности и общества. Личность рассматривается как целостность социальных качеств человека, как продукт исторического развития, результат включения человека в социальную систему посредством общения и активной предметной деятельности. При этом сущность личности раскрывается в совокупности ее социальных качеств, обусловленных принадлежностью к определенному типу общества, классовой и этнической принадлежностью, особенностями труда и образа жизни.

В российской социологи, возникшей во второй половине XIX века, изначально формируется такое значимое для нее направление, как субъективная социология, основателями которой считаются П.Л. Лавров и Н. К. Михайловский. В рамках субъективной социологии в качестве высшего мерила общественного прогресса и исходным пунктом исторического исследования принималась отдельная личность. Сторонники субъективной социологии утверждали, что полностью объективного анализа общества не может быть, ибо исследователь сам человек, и он не в состоянии абстрагироваться от общественных процессов, в которые включен и которые обуславливают появление у него определенных интересов. Поэтому исследователь общества всегда подходит к его изучению с позиций личного идеала.

В современной отечественной социологии превалирует рассмотрение личности через систему. Так, Н.И. Лапин определяет личность как «устойчивую систему культурно и социально значимых черт индивида, проявляющихся в его деятельности»[3, с. 51]; И.С. Кон видит в личности «совокупность интегрированных… социально значимых черт, образовавшихся в процессе прямого и косвенного взаимодействия данного лица с другими людьми и делающих его, в свою очередь, субъектом труда, познания и общения»[4, с. 7]; Ю.М. Резник представляет личность «как системное качество человека, обусловленное его включенностью в систему социальных отношений, а также способностью выступать одновременно объектом и субъектом деятельности»[5, с. 197].

Несмотря на различие подходов, все социологические теории признают личность специфическим образованием, непосредственно выводимым из тех или иных социальных факторов.

В социологии, как указывалось выше, личность предстает во взаимодействии с другими индивидами или с определенными социальными структурами. Можно также сказать, что «личность создается благодаря интернализации – или усвоению – нашего окружения»[6, с. 170]. Возникающий вопрос о том, как же личность «научается» интеракции, в социологии решается через проблему социализации личности.

И.С. Кон, отмечая различие подходов к определению социализации у представителей разных наук, справедливо замечает, что «для социологов это, с одной стороны, обучение индивида социальным ролям, без усвоения которых он не может стать полноценным членом своего общества или группы, а с другой – формирование его личной идентичности и образа Я»[7, c. 186].

В социологии существует достаточно много, хотя и близких по своему смыслу, определений понятия «социализация». Так, Дж. Масионис считает, что «под термином социализация понимается социальный опыт, охватывающий всю жизнь, благодаря которому индивиды развивают свой человеческий потенциал и усваивают культуру» [6, с.170]. Н.И. Лапин, в свою очередь, делает акцент на процесс обучения: «Социализация есть обучение и усвоение, интернализация человеком ценностей, норм, установок, правил поведения, присущих данному обществу, социальной группе, общности»[3, с. 54].

Достаточно полный анализ различных концепций социализаций дал А.В. Мудрик[8, с. 304]. Он вполне обоснованно выделяет два основных подхода социологов к процессу социализации, которые различаются между собой пониманием роли самого человека в этом процессе. Первый подход им назван субъект-объектным, где роль субъекта выполняет общество, а объектом является человек. С точки зрения А.В. Мудрик, этот подход представлен прежде всего Э. Дюркгеймом и Т. Парсонсом. Э. Дюркгейм признает за обществом активное начало и его приоритет перед человеком в процессе социализации. Т. Парсонс определяет социализацию как «интернализацию культуры общества, в котором ребенок родился, как «освоение реквизита ориентаций для удовлетворительного функционирования в роли»[8, c.332].

Субъект-объектный подход к социализации характерен и для других представителей зарубежной и отечественной социологии, которые рассматривают социализацию прежде всего как адаптацию к внешним условиям жизни.

Второй подход – субъект-субъектный – предполагает, что в процессе социализации активную роль играет не только общество, но и сам человек. К основоположникам этого подхода следует отнести У.И. Томаса, Ф. Знанецкого, Ч.Х. Кули, Дж. Г. Мида.

Субъект-субъектный подход в современной социологии наиболее разрабатываемый. Он основывается прежде всего на двух главных положениях, высказанных У.М. Уэнтвортом: а) общество не есть главенствующая детерминанта в процессе социализации человека; б) человек и общество «взаимопроникают»[8, с. 12].

В различных концепциях социализации при рассмотрении основного процесса делаются акценты на различных его аспектах. Так, американский исследователь И. Таллмен анализирует механизм семейной социализации в условиях нестабильной социокультурной среды. Его соотечественник, профессор Корнелльского университета Ури Бронфенбреннер предложил концепцию «экологии человеческого развития». Под экологией человеческого развития он понимает «прогрессивную взаимную аккомодацию между активным, растущим человеческим существом и изменяющимися свойствами непосредственных условий, в которых живет развивающаяся личность. Причем этот процесс зависит от отношений между всеми этими условиями и от более общих социальных контекстов, в которые заключены данные условия»[8, с. 15].

В отечественной науке изучение процесса социализации также привело к созданию оригинальных и плодотворных концепций. Так, в концепции Г.М. Андреевой [9, с. 322], находящейся в рамках субъект-субъектного подхода, процесс становления личности рассматривается как процесс, протекающий в трех сферах: деятельности, общения и самосознания. В работах В.С. Мухиной [10, с. 312] процесс социализации определяется через диалектическое единство внешних условий, предпосылок и внутренней позиции человека, возникающей в онтогенезе.

Наиболее последовательной и глубокой концепцией социализации в отечественной науке следует признать концепцию И.С. Кона. И.С. Кон в процессе социализации выделяет, во-первых, стихийный и организованный компоненты; во-вторых, активную позицию человека в ходе социализации [7, с. 224].

Таким образом, в поле социологической науки активно разрабатывается проблема личности, дополняя и углубляя знания о личности, полученные другими социогуманитарными науками. Особой заслугой социологии в этом направлении является ее ответ на вопрос о том, как происходит сам процесс становления личности.

18. Социальное насилие в обществе

СОЦИАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ (агрессивность, деструктив-ность) -применение или угроза применения силы (в прямой или косвенной форме) с целью принуждения людей копределенному поведению, - господство одной воли над другой, чаще всего связанное с угрозойчеловеческой жизни. Насилие всегда сопровождало человеческую историю. Каких-либо однозначных оценокего истоков, причин и функции в социальном процессе не существует, поскольку всегда необходим анализконкретной исторической ситуации с учетом того, что в любой культуре есть по крайней мере две ценностныеориентации: первая исходит из стремления подавления противоположной стороны, навязывания ей своейволи через систему власти; вторая опирается на принцип равноправия сторон, стратегию диалога,компромисса, баланса сил, отказа от репрессивных форм власти. Во взаимодействии этих ориентаций ивыявляется эволюция форм насилия в истории, причем налицо две тенденции: движение от явных формнасилия к более скрытым; стремление к ограничению насилия в контексте утверждения неотъемлемых правчеловека. В конечном счете основная проблема заключается в том, какую из названных ориентаций сбольшим правом можно считать фактором эволюции и двигателем прогресса. Ответ на этот вопрос связан спониманием истоков насилия. Эволюция общества свидетельствует о постоянном росте потенциала насилияв социальных отношениях. В традиционных обществах насилие чаще всего выступало в формахнепосредственной реакции на «чужого» вплоть до его уничтожения. Индустриальное общество продолжаетэту тенденцию, но здесь на передний план выходят формы косвенного, скрытого насилия. Многиеисследователи рассматривают индустриальную цивилизацию как исключительно агрессивное общество, гдеинструментом агрессии становится интеллект на основе рационалистического подхода к миру. Если разумустановил истинность каких-либо идей, то все остальное - проблема технологии деятельности, задачакоторой - реализация истины посредством силового давления на объект. Если сначала такой подходраспространяется на природу (в чем и заключаются истоки экологического кризиса), то со второй половины18 в. он переносится и на общество, принимая форму идеи насильственной революции как способаускорения социального процесса посредством сознательной организации жизни общества и насильственногооблагодетельствования масс со стороны всезнающего и всевластного меньшинства. Наиболее явно эталогика индустриализма выразилась в марксистской трактовке насилия. Маркс, опираясь на реальныйисторический материал своего времени, рассматривает насилие как объективный фактор социальногопрогресса и анализирует его на языке классовых отношений, считая, что насилие имеет только социальныепричины и характерно исключительно для эксплуататорских обществ. Соответственно обосновывается идеянеобходимости и благотворности революционного (прогрессивного) насилия как способа утвержденияобщества без насилия. Практическая реализация подобных идей радикальными движениями 20 в. (особеннобольшевизмом) показала их ограниченность, неприемлемость логики насилия, которое, будучи развязанными выдвигая даже гуманистические лозунги, в конечном счете выливается в нигилизм, мораль смерти иубийства, террористическую диктатуру. Гигантский всплеск насилия и жестокости в 20 в. показалограниченность его сугубо социально-классовой трактовки и необходимость обращения к более глубиннымего причинам, связанным с человеческой природой. Издавна многие мыслители (Гоббс, Гумплович, Ницше,Фрейд и др.) утверждали, что тенденция к насилию вытекает из особенностей человека, его психологии. Вчастности, австрийский этолог и философ Лоренц утверждает, что насилие (агрессивность) имеетинстинктивный характер, будучи защитной реакцией организма на среду. Более объемно проблемурассматривал Фромм, отвергающий как натурализм Фрейда и Лоренца, так и социологизм Маркса.Раскрывая «анатомию деструктивности», Фромм признает наличие внутренней агрессивности чел<