Возникновение и развитие гуманистического отношения к лицам с психофизическими нарушениями

Избавление от неполноценных лиц как форма самозащиты человека и государства в древности.

В разные исторические эпохи восприятие здоровыми согражданами лиц, имею­щих физические и психические недуги, имело свои особенности и складывалось по-разному. Так, история отношений к аномальным детям в Древних Греции и Риме свидетельствует о негуманном способе обращения с ними (Плутарх). В обществе такое обращение понималось как форма защиты нации от воздействия аномаль­ных лиц. Эта позиция обосновывалась и философски (Аристотель, Платон). «Пусть в силе будет тот закон, — писал Аристотель, — что ни одного калеки ребенка кор­мить не следует» (цит. по: Дьячков, 1957. С. 7). Имеются также свидетельства о том, что существовал закон царя Спарты Ликурга (IX—VIII в. до н. э.), предписываю­щий умерщвлять физически неполноценных младенцев, руководствуясь, по мне­нию римского философа Сенеки, «правилами разума: отделять негодное от здоро­вого». Родительские чувства при этом никем не учитывались. Римское право отно­сило умалишенных и глухонемых к категории недееспособных лиц (включая в нее как бедных, так и богатых) и лишало их гражданских прав. Последующая истори­ческая эпоха также не внесла положительных изменений в этот вопрос.

В период Средневековья серьезное влияние на многие проблемы социальной жизни оказывала религия. Особенно это касалось католицизма. Согласно цер­ковным канонам того времени, физическое или психическое увечье считалось наказанием за прегрешения самого человека или его предков. Оно также пред­ставлялось современникам в виде воплощения дьявольских сил (В. Гюго. «Собор Парижской Богоматери»). Православие отличалось более мягким отношением к лицам с физическими и психическими недостатками. Некоторые из юродивых и калек были отнесены к лику святых. Юродивых на Руси чтили как посланников Бога: свидетельства этому мы находим в литературных источниках (А. С. Пуш­кин. «Борис Годунов»). В их честь возводились храмы (например, собор Василия Блаженного на Красной площади в Москве).

Возникновение и развитие гуманистического отношения к лицам с психофизическими нарушениями

Пришедшая на смену Средневековью эпоха Возрождения позволила человеку впервые взглянуть на себя открыто. Именно в этот период возникают, а затем все более развиваются гуманистические тенденции в отношении к лицам с психофизическими недостатками. Одним из первых высказал мысль о необходимости проявления заботы о воспитании и обучении слабоумных, обосновав свою пози­цию философски, знаменитый славянский педагог Ян Амос Коменский (1592-1670). Он считал, что учить можно всех аномальных детей. В этой связи он писал: «Возникает вопрос: можно ли прибегать к образованию глухих, слепых и умственно отсталых, которым из-за физического недостатка невозможно в достаточной мере привить знания? — Отвечаю: из человеческого образования нельзя исключить нико­го, кроме нечеловека (курсив В. Т.)» (Коменский, 1958. С. 206—207).

Понимание необходимости в оказании помощи лицам с физическими и пси­хическими недостатками и активизация такой помощи приобретает особую зна­чимость к началу XVIII в. Литературные источники подтверждают, что впервые возможность воспитывать и обучать слабоумных лиц была доказана на рубеже XVIII и XIX вв. известным французским психиатром Жаном Итаром (1775—1838), который предпринял попытку обучить и воспитать мальчика Виктора, найденно­го им в лесу под г. Авероном. Позже, в середине XIX в., проблема начинает рас­сматриваться уже как научная.

Первые опыты оказания помощи детям, с психофизическими нарушениями и их семьям.

Опыт Жана Итара постепенно приобретает в Европе популярность. Им широ­ко пользуются его коллеги-врачи, которые результатами своей деятельности до­казывают возможность лечения и воспитания детей с отклонениями в развитии (Пинель, Эскироль, 1838; Сеген, 1903 и др.). Они же становятся первыми настав­никами и педагогами душевнобольных лиц. Разработкой вопросов воспитания и обучения лиц с аномалией развития занимались А. Бине и Т. Симон (1910, 1911), Д. Бурневиль (Bournevile, 1894, 1899); Г. Даниэль и Ж. Филипп (Daniel et Philippe, 1899); Ж.Декроли (Decroly, 1905); Ж.Демор (Demoor, 1898, 1909); Ж. Демор и Г. Даниэль (Demoor et Daniel, 1898, 1900); М. Монтессори (1913); С. Сантктис (Santctis, 1906), Ж. Филипп и П. Бонкур (1911); Э. Сеген (1903) и другие.

В России первый отечественный опыт положительного влияния семьи на со­стояние душевнобольного возник в начале XIX в. Специалисты, работавшие с этой категорией больных, обратили внимание на возможность использования семей­ного окружения как для профилактики, так и для лечения различных психиче­ских расстройств. В конце 30-х гг. XIX в. по инициативе одного из основателей общественной психиатрии И. Ф. Рюля впервые в мировой практике была прове­дена общегосударственная перепись душевнобольных (см.: Шерешевский, 1978). Одновременно с обобщением результатов переписи И. Ф. Рюль (1839, 1840) со­ставил «Краткое наставление» для родителей и близких душевнобольных лиц. Наряду с общими советами в «Наставлении» определялись меры, которые долж­ны были предпринимать члены семьи в отношении душевнобольного лица. Сре­ди них упоминалось о «приветливом обхождении в разговоре между собой», о «ста­бильности положительных привычек и образа жизни». Родителям вменялось в обя­занность вести разъяснительные беседы с детьми и занимать их полезным делом.

Одновременно в России расширялась практика лечения душевнобольных в семьях, которые могли содержать таких больных. Указывалось на необходимость гуманного отношения близких к больному ребенку, и рассматривалась возмож­ность лечебного воздействия на него членов семьи. С 1859 г. в рамках развития семейного патронажа обсуждалась проблема оказания специального воздействия лечащим врачом на семью больного. Имелось в виду не только постоянное на­блюдение и контроль за состоянием больного, но и «просветительские беседы с членами семьи, дабы они, по-доброму относясь к подопечному, своими разгово­рами положительно влияли на его самочувствие» (Шерешевский, 1978. С. 142). Таким образом, первоначально проблема семьи с аномальным ребенком или взрос­лым рассматривалась в аспекте привлечения такой семьи для использования ее благотворного воздействия на состояние больного.

Опыт работы с семьями в патронаже обсуждался на I Съезде отечественных психиатров. В докладе известного русского психиатра С. С. Корсакова были определены категории больных, которых он считал возможным лечить дома. Рас­ширение масштабов содержания душевнобольных в семьях позволяло прово­дить лечебные мероприятия наряду с «моральным воздействием». Это предпо­лагало правильное понимание их состояния ближайшим окружением (членами семьи).

Считалось, что лечение в семьях дает неплохие результаты при их размещении в территориальной близости друг к другу. Семья больного становилась не только известным фоном для проведения лечебных мероприятий и психотерапии, но и ее определенным компонентом. Семья содействовала врачу в правильном выбо­ре метода лечения и создавала соответствующую обстановку для его использова­ния. К началу XX в. в крупных городах России появились и были апробированы разнообразные формы лечения душевнобольных в семьях.