Шесть парамит. — Применение парамит к освоению обетов. — Применение парамит к практике бодхисаттвы

Сегодня мы остановимся на такой теме, как шесть буддийских парамит. Их можно интерпретировать как в обыденном плане, так и в плане практики бодхисаттвы.

Парамиты иначе часто называют совершенствами. В их число входят даяние, нравственность, терпение (этот общепринятый перевод нуждается в некотором уточнении, о чем я скажу позже), усердие, сосредоточение и мудрость. Все шесть парамит неразрывно связаны друг с другом, и все они ведут нас к духовному совершенству. Мы должны понять, как они действуют, что их объединяет между собой. Я кратко расскажу, как объясняли бурятские ламы этот вопрос — конечно, нигде в литературе вы этого не найдете.

Взяв любой обет, мы должны работать с ним посредством практики всех шести парамит. Рассмотрим это на простом примере обета воздержания от убийства. Если мы раньше лишали жизни живых существ, то после принятия обета мы как бы ставим заслон перед своим сознанием, говоря себе: «Я не буду убивать». Тем самым мы осуществляем парамиту даяния. Когда на нас садится комар, а мы, вместо того чтобы прихлопнуть, сдуваем его, мы совершаем даяние. Мы дарим этому комару жизнь.

Но держать обет — это достаточно трудное дело. Если комары начнут кусать нас сильнее, мы можем снова начать убивать их. Здесь и подключается нравственная дисциплина. Мы говорим себе, что если мы взяли обет, то не должны его нарушать.

Но и этого мало, потому что соблюдение обета требует усилий, и тут возникает следующий момент — терпение. Если комар сядет на нас и станет нас кусать, нам придется терпеть. Это надо разъяснить подробнее. Терпеть — это не значит сидеть и ждать, когда накалятся наши страсти. Мы должны работать над своим сознанием, говоря себе: «Я взял этот обет, я хочу достичь в нем совершенства, и поэтому я выдержу все трудности». Поэтому третью парамиту можно было бы назвать «выдержка, обусловленная состраданием». Это не совсем терпение, потому что, если нас кто-то дразнит, а мы терпим и злимся, то наше терпение рано или поздно лопнет, и тогда нашему обидчику придется плохо. Нам следует учиться внутренней выдержке, нам следует вырабатывать совершенно спокойное отношение ко всему. Даже если нас кусает комар, мы, развивая в себе сострадание, должны перевоспитывать себя и думать: «Комар тоже хочет есть, поэтому пусть попьет мою кровь». Надо просто подождать, а потом смахнуть его, и он улетит.

Тем не менее терпения, как правило, оказывается тоже недостаточно. Взятый нами обет требует очень глубокого духовного совершенства, и поэтому мы переходим к следующему уровню практики — усердию. Необходима не только направленность нашего ума на выполнение того или иного обета, но и энтузиазм, потому что он позволяет нам изменить себя изнутри.

Но и на этом нельзя останавливаться, потому что без глубокого понимания, почему нельзя убивать, мы никогда не освоим наш обет. Здесь и проявляется пятая парамита — сосредоточение. Это очень часто понимают как медитацию. В действительности здесь имеется в виду не только концентрация ума, но и его аналитическая работа. Если мы приходим к твердому убеждению, что убивать нельзя, (если мы осознаём это с позиции десяти добродетельных поступков, то тогда мы и решаем для себя, что будем выполнять этот обет, и проявляем в этом действительное усердие. Мы не просто ходим и думаем, что никого не убиваем, но понимаем, что когда мы ходим, мы давим живых существ. Осознав, что вольно или невольно мы все равно кого-то убиваем, мы, чтобы искупить это, должны стремиться приумножать жизнь. Женщине это сделать проще, чем мужчине, потому что мужчине необходимо совершать много добродетельных поступков, в то время как женщине достаточно родить и вырастить детей.

И наконец, когда мы действительно осознаём, что убивать живых существ ни при каких обстоятельствах нельзя, у нас появляется мудрость освоения обета. Соблюдая наш обет, мы обретаем духовность.

Итак, при практике обетов шесть парамит действуют все вместе. Нельзя разделять эти совершенства и пытаться осуществлять их по отдельности.

Если же мы говорим о практике бодхисаттвы, о зарождении мысли о просветлении, то тогда должны понимать эти парамиты в более широком смысле. Когда бодхисаттва полностью освоил великое совершенство даяния, это значит, что он делится всем, что есть у человека, — и материальными ценностями, и словами, и духовными благами. Сострадание ко всем без исключения живым существам дает ему возможность быть щедрым во всем. Мы говорим «великое даяние», например, о даянии Учения, или о пожертвовании на постройку святынь (не имеет значения, буддийских или нет), которые служат приумножению добродетели. Даяние может быть совершено телом, речью и умом. Даяние телом происходит тогда, когда мы совершаем добродетельные поступки, речью — когда мы пытаемся отговорить человека от совершения неблагих деяний, убеждаем его, что нужно делать добро, и объясняем ему теорию кармы, доказывая, что благие поступки ведут к счастью, а неблагие — к страданию. Даяние умом означает, что мы отказываемся от ненависти и злобы по отношению к другим живым существам, отказываемся от страсти, разрушающей нашу психику. Это также подразумевает умение делиться собственным счастьем. Только испытывая сострадание, мы можем сделать окружающих счастливее.

Когда мы говорим о высшей нравственности, то подразумеваем соблюдение обетов бодхисаттвы. Бодхисаттва не может даже в мыслях допустить, что он на кого-то разозлится. Если такое случится, он будет сотни тысяч калып находиться в аду. Человек, не просто совершающий десять добродетельных поступков, но еще и принявший полные монашеские обеты или тем более обеты бодхисаттвы, берет на себя обязательство постоянной внутренней работы, и это говорит о высшей нравственности, о том, что он разбирается в том, что такое добродетель и что такое недобродетель.

Высшее терпение — это терпение бодхисаттвы, относящегося к живым существам так же, как мать откосится к своим детям. Дети не всегда бывают смышлеными, разумными, не всегда понимают, что они делают. Мы должны проявлять терпение точно так же, как его проявляет любящая мать. Нужно сострадательно воспринимать все поступки живых существ, мягко и настойчиво объяснять им суть добродетели. Независимо от того, насколько недобродетельны поступки окружающих, нам надо уметь их понять, найти способ объяснить им, что они поступают плохо, сделать так, чтобы они отказались от совершения неблагого. Существует такая притча: Ангулимала, один из учеников Будды, в молодости был очень жестоким человеком. Он убивал людей и отрезал им пальцы, и эти пальцы носил в виде ожерелья на своей шее. Никто не мог его убедить, что этого делать нельзя, и лишь когда он повстречал Будду, то смог осознать недобродетельность своего поведения. Общество ненавидело его как разбойника, никто не хотел разговаривать с ним, его все боялись. Только сострадание Будды дало ему возможность встать на путь добродетели и достигнуть состояния архата. Это говорит о том, что надо быть терпеливым в совершении добродетели, несмотря на то, что нам иногда кажется, что все плохо, что неблагого вокруг нас больше, чем благого. Мы должны проявлять неистощимое терпение на пути нашей практики.

Когда мы говорим об усердии, то должны понимать, что нам следует развить в себе много разных качеств, а прежде всего — счастливое, ясное и сострадательное состояние ума. Но чтобы достичь его, нам нужно очень много работать над собой, в первую очередь — медитировать, учиться концентрировать собственный ум и изменять его. Практика Дхармы, то есть развитие сострадания ко всем живым существам, осуществление добродетели, постижение благого, требует от нас очень много времени, очень много душевных и физических сил, и поэтому нам важно не свернуть с избранного пути. В этом и проявляется наше усердие — усердие в освоении знаний, усердие в практике. Даже простое начитывание на четках каждое утро формулы Прибежища — это уже начальное проявление усердия в практике благого. Нам требуется огромное усердие, чтобы достичь просветления и оказать помощь всем живым существам. В достижении этой великой цели и заключается смысл нашей жизни, и для этого мы должны развивать собственную духовность.

Что касается сосредоточения, то с точки зрения практики концентрации под ним подразумевается необходимость пройти все восемь уровней самадхи. В плане аналитического проникновения это означает требование так заострить свой ум с помощью медитации, чтобы осознать пустотность всех явлений и вещей. Существуют и другие способы практики, и есть примеры того, что люди обретали просветление, много миллионов раз прочитав сутры Праджняпарамиты, но медитация — гораздо более быстрый, хотя и непростой, способ познания природы пустоты.

Наконец, мудрость — это постижение относительной и абсолютной истин. Это сознание, которое постигло их понимания.

Нот так и работают эти шесть парамит, вот так они согласованы между собой. На сегодняшней лекции мы мы подробно разобрали этот вопрос на двух примерах: обычного освоения обетов и высшей практики бодхисаттвы.

ЛЕКЦИЯ 7

Запретительная и умножительная функция обетов. — Соблюдение нравственной дисциплины как основа для развития себя в сторону добродетели. — Превращение проблем в средство духовной практики.

Наше понимание добродетели не должно оставаться на одном и том же уровне. Это непрерывно развивающийся процесс. Осуществляя практики бодхисаттвы, мы заставляем свой ум изменяться в сторону все более и более глубокой добродетели. Возьмем для примера обет не убивать. Для бодхисаттвы это значит не просто воздерживаться от убийства, но еще и максимально взращивать жизнь. Мы должны искать ответ на вопрос, что может продлить человеческую жизнь, и что нам надо делать, чтобы она не укорачивалась, а наоборот — удлинялась.

Многие воспринимают этот тезис с удивлением. Когда я говорю, что женщине надо рожать детей, потому что взращивать жизнь — это очень хорошее дело, меня часто спрашивают: «Если буддизм говорит об отречении, то зачем нужно взращивать жизнь?» Никакого противоречия, однако, здесь нет. Если женщина дарит ребенку, как говорят буддисты, драгоценное человеческое тело, то это составляет в высшей степени благой поступок. Женщина, которая рожает детей, считается более добродетельной, чем мужчина, который всю жизнь старается помогать всем и каждому. В буддийском Учении, в комментариях различных учителей, особенно старомонгольской школы, говорится, что женщине легко заработать добродетель — надо всего лишь родить троих детей, и она получит для себя в следующем рождении драгоценное человеческое тело. Но родить детей мало — следует еще и правильно их воспитать. Надо вырастить их в той традиции, которой придерживаемся мы сами. Например, если мы признаём, что рождение ребенка— это доброе дело, мы должны объяснить это и нашим детям.

Нужно воспитывать их в духе той добродетели, которую мы сами культивируем в себе. Только таким образом может удержаться в народе любая традиция, в том числе и религиозная — в нашем случае, буддийская.

Итак, нам следует взращивать в себе добродетель, исходя из понимания добродетельных и недобродетельных поступков. Нам надо направлять свое сознание в сторону добра. Говоря о том, что брать чужое нельзя, мы должны ориентироваться на шесть парамит, то есть стараться еще и быть щедрыми. В «Ламриме» сказано, что надо отдавать просящему даже свой последний кусок хлеба[3]. Такой поступок добродетелен, потому что он заставляет нас задуматься, как завтра заработать на жизнь. Иными словами, делиться с другими — это одна из наших внутренних обязанностей, потому что, не оставляя себе ничего, мы заставляем наш ум думать и развивать свои творческие способности, чтобы изыскать средства к собственному существованию и тем самым получить возможность вновь сеять добро. Конечно, это вопрос постепенной практики. Это не значит, что завтра же мы должны все снять с себя и кому-то отдать. Нам просто нужно тренировать свой ум и изменять его в конкретном направлении.

Любой из обетов, который мы берем на себя, определяя его в соответствии с десятью добродетелями и десятью недобродетелями, направлен на наше глубокое внутреннее развитие в сторону добра. Это и есть практика бодхисаттвы, который не просто принимает обязательства и соблюдает обеты, как это делают обычные люди, а еще и устремляет свое сознание к добродетели, благодаря чему и достигает того, к чему другие не способны. Обычные люди могут быть недостаточно щедры или не особенно искренни, и им бывает очень сложно понять, что такое сострадание ко всем живым существам. Как правило, это обусловлено их собственным эгоизмом. Многие думают: «По отношению ко мне люди должны делать всё, но по отношению к другим я не обязан делать ничего». Практика бодхисаттвы, напротив, учит нас рассуждать иначе: «Пусть люди причиняют мне зло, но я не отвечу им таким же злом. Я буду совершенствовать свои духовные качества, я буду развивать огромное внутреннее упорство». Во многих книгах это «упорство» переводится как «терпение». Но это не значит, что мы сидим и просто терпим — если кто-то, например, нас обзывает, мы дуемся, дуемся, а потом лопаемся, как надутый шарик.

В действительности освоение практики терпения как одной из шести парамит — это очень творческий процесс. Под терпением нужно подразумевать внутреннее духовное упорство, которое проявляется тогда, когда нас сознательно стараются раздразнить или разозлить. В ответ на это, однако, нам надо не только не злиться, но и испытывать к нашему обидчику огромную внутреннюю доброту и сострадание. Даже если кто-то совершает по отношению к нам явно враждебные действия, нам нужно благодарить его за это. Почему? Потому что он дает опору для нашей духовной практики. Сам Далай-лама XIV часто говорит: «Лучший учитель — это твой враг». Цитируя трактат Шантидевы «Бодхичарьяаватара», он говорит, что наш лучший друг — это враг, который никогда не прощает наших промахов. Враг всегда видит наши ошибки и очень больно бьет по уязвимому месту. Эти ошибки учат нас, они заставляют нас думать и развиваться[4].
Когда мы посмотрим на свою жизнь с подобной точки зрения, мы увидим, что это действительно так.
Мы очень часто разочаровываемся от своих неудач, но если объективно взглянуть на них, они оказываются проявлением природы нашего неведения. Когда у нас что-то не получается, мы должны относится к этому легко и свободно. Нам надо извлекать из этого уроки и не позволять нашему сомнению пасовать перед сложностями, с которыми мы сталкиваемся. Трезво рассмотрев наши проблемы, логически их поняв, мы должны сделать правильные выводы, найти выход из сложившейся трудной ситуации и идти по жизни дальше.

Если мы будем вести себя именно так, то в конце концов сможем обрести подлинное счастье. Почему эта практика приводит нас к избавлению от страданий? Потому что она дает нам возможность быть счастливыми всегда и везде. Если мы ее не осуществляем, то начинаем расстраиваться, страдать и переживать по любому пустяковому поводу. Как все мы прекрасно знаем, в мирской жизни есть много проблем, но если подойти к ним по-буддийски, согласно принципам бодхисаттвы, то мы увидим, что все выпадающие на нашу долю невзгоды имеют кармическую природу и связаны с нашими прошлыми рождениями. Осознав, откуда проистекают наши неудачи, мы сможем, глубоко практикуя, сделать свою жизнь лучше. Ведь если мы достигли многого я своем духовном развитии, то всегда имеем в своем сознании неизменную основу для того, чтобы быть счастливыми. Это очень массивный и твердый фундамент, на котором зиждется наше внутреннее благополучие.

Итак, сегодня мы рассмотрели один из аспектов практики бодхисаттвы, а именно — стремление максимально увеличивать добродетельность трех видов своих деяний, то есть деяний ума, речи и тела, опираясь при этом на понимание десяти добродетелей и десяти недобродетелей.

⁴

ЛЕКЦИЯ 8

Религиозность в буддизме. — Психологическая поддержка, получаемая в храме. — Восприятие будд и бодхисаттв в качестве духовного идеала. — Обращение к ним как к
источнику практической помощи. — Два вида ошибок: вера без знания и знание без веры.

Сегодня мы коснемся такой проблемы, как религиозность в буддизме. Это немаловажная тема, потому что в научных и философских кругах часто думают, что буддизм — это не религия, а наука, которая не требует ничего, кроме знаний. С одной стороны, я с этим согласен, а с другой — когда мы логически доказываем существование будд и бодхисаттв, то при этом определяем их качества и убеждаемся, что они должны обладать огромными знаниями, мудростью и способностью помочь всем живым существам. Мы знаем разные виды помощи: материальную помощь, когда мы делимся с кем- нибудь едой или деньгами, а также словесную помощь, когда мы даем человеку те или иные советы. Сейчас, однако, речь идет о помощи другого плана, которая и дает нам возможность говорить о религиозности применительно к буддизму. Дело в том, что будды и бодхисаттвы обладают глубокой способностью помогать всем живым существам в аспекте мировоззрения, в аспекте сознания. За этим мы к ним и обращаемся. Как мы это делаем?

Прежде всего, когда мы приходим в храм — буддийский, христианский или какой-то другой — то находим там психологическую поддержку. Нам самим трудно избавиться от наших проблем — ведь невозможно просто взять и выбросить их из собственного сознания. Но когда мы просим: «Будды и бодхисаттвы, помогите мне!», то действительно ощущаем внутреннее облегчение. Все накопившиеся в нас душевные проблемы мы перекладываем на плечи, казалось бы, несуществующих для нас божеств (потому что на начальном этапе нашей практики, конечно, мы еще не видели ни будд, ни бодхисаттв). Таков первый и самый элементарный вид помощи, которую мы получаем в храме. Нам становится легче и спокойнее на душе, мы избавляемся от своих проблем и обретаем внутреннюю умиротворенность.

Когда же мы развиваем в себе глубокую веру в существование божеств, то, во-первых, находим в них пример для нравственного подражания, и, во-вторых, убеждаемся, что при искреннем обращении к ним мы можем получить от них реальную помощь.

В первом случае, когда мы воспринимаем будд и бодхисаттв как духовный идеал, мы стремимся познать природу кармы и избавиться от своих клеш. Мы понимаем, что все испытываемые нами страдания и душевные переживания обусловлены нашими аффектами. Если, например, мы ощущаем страх, то он имеет причину в неведении. Когда же мы решаем, что хотим быть похожи на то или иное буддийское божество, то говорим себе, что должны избавиться от страха, стать духовно сильными, приобрести способность правильно воспринимать окружающее и научиться сострадать. В этом случае в нашем сознании не будет возникать раздражения, обиды или гнева в отношении окружающих живых существ, а также страстного влечения к различным объектам. Таков первый вид помощи, который оказывают нам божества, — они дают нам нравственный идеал, на который мы можем равняться.

Во втором случае, когда мы непосредственно обращаемся за помощью к буддам и бодхисаттвам, нынешняя ситуация вокруг нас изменяется благодаря нашей собственной вере. Нет смысла обижаться на божеств за то, что они нам не помогли. В этом нет их вины, потому что мы сами не восприняли их помощь. Здесь имеет значение, в первую очередь, наше умение верить, потому что есть различие между восприятием будд и бодхисаттв как духовно-нравственного идеала, на который мы хотим ориентироваться, и почитанием их как существ, которые действительно могут нам помочь и обладают всеми необходимыми для этого качествами. Когда мы верим, то получаем реальную помощь от нашей веры.

Здесь могут возникнуть два вида ошибок. В первом случае — это слепая вера, то есть вера без знаний. Многие традиционные буддисты, действительно обладая глубинной верой, совершают ошибку, воспринимая будд и бодхисаттв как существ, обладающих функциями Бога. Но будды и бодхисаттвы никого не карают. Напротив, они всем сострадают и помогают. Сострадательная и карательная функции — это совсем разные вещи. Более того, в числе буддийских божеств есть хранители веры (по-бурятски: сахюусаны). Когда мы поступаем неправильно, то они нас наказывают, даже если мы в них верим. Многие думают: «Вот сейчас я пойду в храм, сделаю подношения, закажу ритуал — и все мои проблемы тут же исчезнут». Но это явно противоречит природе кармы. Когда мы совершаем недобродетельный поступок, он возвращается нам в виде страданий. Мы должны осознать их и понять, что в них виноваты мы сами. Кармическая природа наших страданий заставляет нас задуматься о таких понятиях, как добродетель и недобродетель, и выбрать путь, ведущий к искоренению наших страданий, то есть путь добродетели. Вступив на него, мы убеждаемся в его истинности. Поэтому, даже если мы ориентируемся на традиционные формы практики, мы должны знать и понимать философию буддизма.

Второй подход можно назвать «научным», когда человек глубоко исследует, анализирует и понимает, но мало верит. Это тоже ошибка. Если человек не имеет веры, то он не видит в буддах и бодхисаттвах нравственного идеала, и поэтому он не стремится идти по пути добродетели. Кроме того, отсутствие глубинной веры лишает его возможности получить от божеств духовную помощь.

Положительный эффект может принести лишь соединение научного ума и веры. Поэтому каждому из нас необходимо работать над собой, совершенствуя себя как личность — ведь только личность может достигнуть просветления. Когда мы говорим о просветленном уме, то имеем в виду, что он должен быть свободен от страданий. Иными словами, первое его качество — это счастье. Второе качество — это ясность и трезвость, рождающие в нас способность к глубокому различению, то есть постижению природы пустоты. И третье качество — это сострадание к живым существам. Только оно побуждает нас к деятельности на благо других и дает возможность сделать наш ум просветленным. Без любви и сострадания невозможно достичь пробуждения.

Итак, мы выяснили, почему буддизм можно считать религией, а также убедились, что личность играет в нем очень важную роль. Если мы умеем практиковать, то мы способны изменить свою карму, причем основную роль играет здесь не божество, которое обладает теми или иными способностями, а наша вера в него. Когда мы говорим о важности веры, это значит, что в итоге все зави- сит от нас самих, от нашего умения верить, понимать и знать, от нашей практики добродетели и от наших собственных духовно-нравственных качеств. Уникальность буддийского пути как раз и заключается в том, что Будда ставит во главу угла не божество, как в очень многих других религиях, а личность.

ГЛАВА II