Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Современное состояние политической психологии



2016-01-02 1149 Обсуждений (0)
Современное состояние политической психологии 0.00 из 5.00 0 оценок




Фундаментальные теоретические разработки не­посредственно в сфере политической психологии, уже отличные от отдельных политико-психологических фрагментов неких более общих конструкций, начались в США в 60-ые гг. под влиянием усилившегося тогда во всей западной гуманитарной науке так называемо­го «поведенческого движения». Бихевиоризм тогда превзошел по популярности даже вытесненный им психоанализ. Соответственно, во всех науках чуть ли не все феномены пытались объяснять «повсденчески». Для развития политической психологии это оказалось удивительно кстати.

Именно тогда сочетание слов «политическая пси­хология» приобрело отдельный и вполне самостоятель­ный смысл. Соответственно, именно тогда при Амери­канской психиатрической ассоциации была создана вначале просто специальная группа по изучению пси­хологических проблем международной политики. В 1970 г. эта группа переросла в Институт психиатрии и внешней политики при данной Ассоциации, Наконец, как уже говорилось выше, в 1968 г. в Американской ас­социации политических наук возникло вполне само­стоятельное отделение политической психологии, а в 1978—79 гг. на его основе было организовано Между­народное общество политической психологии (ISPP).

Данное общество объединяет ныне около 1000 ис­следователей — психологов, социологов, политологов, психиатров и других специалистов из разных стран, целенаправленно исследующих психологические ас­пекты внутренней и внешней политики. С 1979 г. это общество выпускает свой специализированный печат­ный орган — журнал «Политическая психология» («Po­litical Psychology»). С конца 60-х гг. вначале в Йельском университете, а затем и в других ведущих универ­ситетах США стали читаться специализированные курсы политической психологии. В 90-е гг. в 78 универ­ситетах США и Канады читалось более 100 курсов по­литической психологии. Лекции и семинары по поли­тической психологии слушало более 2300 студентов только младших курсов[55].

В 1973 г. вышла в свет первая фундаментальная коллективная монография под редакцией Дж. Кнутсон, в которой подводились некоторые итоги развития по­литической психологии и определялись направления дальнейших исследований[56]. После этого монографии стали выходить десятками. В 1986 г. под редакцией М- Германн вышла новая фундаментальная книга по политической психологии[57]. В этой книге с наибольшей полнотой анализируется практически весь сегодняш­ний день западной политической психологии. На под­ходе и новые книги, уже с учетом опыта последних де­сятилетий.

Как уже всем очевидно, современная политическая психология предстает как широкая сфера исследований со своим предметом, объектом, крутом специалистов, объединенных общим пониманием задач и направлений дальнейших поисков. Наиболее важными проблемами этой области науки являются, прежде всего, наи­более актуальные аспекты внешней и внутренней по­литики: терроризм, охрана окружающей среды, кризис общественных отношений, субкультуры протеста, недо­верие граждан правительству, этнические конфликты, дискриминация отдельных социальных групп и т. п. Хотя, разумеется, в каждой стране, в каждом обществе существуют свои наиболее важные и актуальные поли­тико-психологические проблемы.

В целом же, актуальные проблемы всей политиче­ской психологии группируются вокруг пяти крупных вопросов. Во-первых, это вопрос о том, как конкретно происходит закрепление и развитие политических взглядов людей — то есть, вопрос о механизмах поли­тической социализации. Во-вторых, вопрос о том, ка­кое воздействие и как именно оказывают политиче­ские взгляды на политическое поведение — вопрос о связи политического сознания с политическим дейст­вием. В-третьих, это вопрос о том, как принимаются политические решения — вопрос о механизмах власти и влияния на нее. В-четвертых, вопрос о том, как фор­мируется личность политического деятеля — вопрос о механизмах политического лидерства. Наконец, в-пя­тых, это вопрос о том, как зависит политический про­цесс от культурного контекста — вопрос о связи кон­кретной политики с политической культурой общества в целом. Хотя, разумеется, и этот круг проблем отра­жает далеко не все приоритеты современной полити­ческой психологии.

Безусловно, сами западные политические психоло­ги прекрасно осознают недостаточность существующих исследований даже по наиболее важным политическим проблемам, как и необходимость построения такой об­щей политико-психологической теории, в которой объ­ектом психологического исследования был бы полити­ческий процесс в целом, а не отдельные его части, аспекты и компоненты. Однако пока максимум, на что претендует реально существующая политическая пси­хология, это создание «карт», на которые наносятся уже известные материки и острова знания о политической психологии[58].

В этой связи, стоит обратить внимание на то, что в западных странах политической психологией всерьез занимаются и некоторые политики-практики. Наверное, за этим как раз и стоит определенная неудовлетворен­ность теми знаниями, которые может дать наука. Поли­тик берется за то или иное дело самостоятельно обычно только и именно тогда, когда его явно не удовлетворяют материалы, предоставляемые консультантами, советни­ками и экспертами. Хорошо это или плохо — покажет время. Однако трудно не согласиться с тем, что включе­ние самих политиков в регулярные занятия политиче­ской психологией придает ей дополнительные стимулы для дальнейшего развития.

Так, один из кандидатов в президенты США на выборах 1988 г. М. Дукакис активно работает в облас­ти политико-психологической теории. Пытались психологически осмыслить свой политический опыт такие известные политики, как Р. Никсон и Д. Локард. Час­тично, в ряде книг, это попытались сделать и россий­ские политики М, Горбачев и Б. Ельцин. Говоря в це­лом, занятия политической психологией становятся все более престижным занятием.

22. Политическая социализация: содержание и механизмы.

В понимании политической социализации приня­то отталкиваться от общего понятия «социализация» личности, используемого в социологии и социальной психологии. Социализация, в широком смысле, озна­чает включение индивида в общество через оснаще­ние его опытом предыдущих поколений, закрепленных в культуре, его превращение в личность через усвое­ние принятой системы социальных ролей. В конечном счете, не случайно принятое в русском языке слово «личность» имеет корни в понятии «личина», а анало­гичное понятие в романских культурах (например, personality в английском языке) — от греческого сло­ва «персона», означавшего маску в древнегреческом театре. Умеет человек менять маски и играть социаль­ные роли — признается личностью. Не умеет — зна­чит, еще не дорос. Значит, процесс социализации лич­ности еще не закончен,

Хотим мы того или не хотим, но «личность» — оце­ночное понятие. «Личностью» признает человека то или иное окружение, группа, общество — как бы награж­дая этим титулом за верность себе и своим интересам. ценностям, нормам. Был ли В.Ленин настоящей лично­стью? Безусловно, да — для миллионов его сторонников в России XX века. Но, безусловно, нет — для миллио­нов его противников во всем мире. Был ли настоящей личностью А. Гитлер ? И здесь два ответа. Он, безуслов­но, был такой личностью для миллионов немецких бюргеров, чьи интересы выражал, затевая мировую войну. И наоборот, он был преступником, сумасшедшим, ан­тиличностью для большинства человечества, создавшего антигитлеровскую коалицию. Все ответы здесь отно­сительны. Дальше же все зависит от самого человека и его выбора. Нравится ему данная группа, является она для него референтной — он постарается стать в ней лич­ностью. Не нравится — найдет что-то иное, возможно, в другой политической системе.

А.Н. Леонтьев[59] разделял три понятия: индивид, индивидуальность, личность. Индивид — любой чело­век по праву рождения, как представитель биологиче­ского вида Homo sapiens. Индивидуальность— это индивид, показавший свою особенность, чем-то (не важно, чем) выделившийся из строя биологически равных индивидов. Наконец, личность — это индиви­дуальность, поставившая себя на службу определенной социальной среде, включая ее политическую культу­ру, и как бы награжденная этим званием. Говоря фи­лософским языком, сущность человека есть богатство всех общественных отношений. Понятие «личность» отражает стремление к этой сущности. Чем больше социальности (все тех же ценностей, норм, образцов поведения) «впитает» в себя человек, тем для больше­го числа людей станет личностью. Чем более полити-зированной будет эта социальность, тем больше он станет политической личностью.

Соответственно, политическая социализация — это процесс включения индивида в политическую сис­тему посредством оснащения его опытом данной сис­темы и возникшего на ее основе государства, закреп­ленном в политической культуре. То есть, это такой процесс взаимодействия индивида и политической системы, целью которого является адаптация индиви­да к данной системе, превращение его в личность гра­жданина.

В процессе взаимодействия индивида с политиче­ской системой происходят два ряда процессов. С од­ной стороны, система воспроизводит себя, рекрутируя и обучая, приспосабливая к себе все новых членов. Политическая система в этом процессе играет роль механизма сохранения политических ценностей и це­лей системы, дает возможность сохранить преемственность поколений в политике. С другой стороны, требования политической системы переводятся в структуры индивидуальной психики, становятся политическими свойствами личности или, иными словами, свойствами личности как политической ипостаси ин­дивида. В результате, политическая социализация фор­мирует политическое сознание личности и ее полити­ческое поведение, а в целом, в процессе политической социализации происходит становление личности гра­жданина — члена данной политической системы[60].

Понятие «политическая социализация» шире, чем понятия политического воспитания, образования или просвещения. Оно включает в себя не только целенаправленное воздействие форм (политических институ­тов) и содержания (политических процессов) гос­подствующей политико-идеологической системы на человека, но и стихийные («внесистемные») влияния, а также собственную активность человека, направлен­ную на освоение окружающего его политического мира. Человек обладает способностью выбирать из предлагаемого ему набора политических позиций те, которые отвечают его внутренним предпочтениям и убеждениям, причем не только осознанным, но и не­осознанным. Более того, человек обладает возможно­стью встречного воздействия на социализирующую его систему и ее агентов, что превращает этот процесс из механического «воздействия» системы на пассив­ного индивида, во взаимную адаптацию индивида и системы друг к другу.

Механизмы политической социализации функ­ционируют на нескольких уровнях. Обобщенно, при­нято выделять общесоциальный, социально-психоло­гический и индивидуальный или внутриличностный уровни действия этих механизмов. На общесоциаль­ном уровне общества в целом и образующих его боль­ших групп, на человека действует огромное число макросоциальных и макрополитических факторов, подлежащих человеческой оценке и, на основе этой оценки, выработке соответствующего отношения к данному обществу и его политической системе. На социально-психологическом уровне, политические цели и ценности транслируются системой как через большие, так и через малью группы, членом которых является индивид. На основе непосредственного обще­ния и взаимодействия, человек приобщается к элемен­там политической системы на житейском уровне, вырабатывая эмоциональное к ним отношение. На индивидуальном уровне, в качестве механизмов поли­тической социализации выступают индивидуально-психологические структуры, на основе которых по­степенно и формируются те потребности, мотивы, установки и стереотипы, которые затем управляют сознанием и поведением человека в политике.

Политическая социализация включает несколько основных стадий. Стадии или этапы политической со­циализации прежде всего связаны с возрастными изменениями в ходе созревания человека, становления его личности. На первых стадиях его развития проис­ходят основные изменения, закладываются основы по­литической социализации и становления личности гра­жданина. В современном обществе это начинается достаточно рано. Уже в 3—4 года ребенок приобрета­ет, в доступных для него формах, первые сведения о политике через семью, средства массовой информации, ближайшее социальное окружение. Такая вполне дос­тупная информация дает свои результаты, действуя на детское подсознание.

В специальных экспериментах американским де­тям этого возраста предлагался набор «разноцветных картинок» — флагов государств-членов ООН. Экспериментатор просил выбрать из всего большого набора только две «картинки» — «самую приятную» и «самую противную». Подавляющее большинство американ­ских детсадовцев в качестве «самой приятной» такой картинки совершенно неосознанно выбирало свой, американский флаг. Соответственно, наоборот: в ка­честве наиболее «противной» картинки фигурировал «серпасто-молоткастый» красный флаг теперь уже экс-СССР.

Можно долго обсуждать специфические особен­ности детского зрительного восприятия, однако, дело совсем не в нем. Дело в той системе политической пропаганды, которая активно и с пользует политиче­скую символику для обозначения позитивных, с ее точки зрения, и негативных ценностей. Причем, символика эта используется настолько автоматически, что действует практически бессознательно. Поверьте, рядовые американцы не создают особых церемоний вокруг поднятия и спуска национального флага перед своими домами — это просто въелось в кровь, вошло в привычку, стало обязательным элементом образа жизни. Вот дети и видят эту «картинку» над головой, ползая по лужайке, и запоминают ее, ассоциируя с чистым небом и ясным солнцем. Они еще не знают слова «флаг», но уже убеждены, что свой флаг — самый лучший.

Позже, когда ребенок идет в школу, начинается новая стадия политической социализации. Под влия­нием специальных социализирующих институтов про­исходит не только количественное накопление знаний о политике, но и их качественное изменение. В школь­ном возрасте начинает формироваться сознательное отношение к политике. Следующий, юношеский этап, характеризуется включением новых элементов перо-дачи политических ценностей. Здесь появляются но­вые инструменты политической социализации — не­формальные молодежные группы, вся молодежная субкультура в целом. Подчас они могут играть альтер­нативную роль по отношению к прежним институтам политической социализации, активно знакомя индиви­да с альтернативными политическими (или аполитич­ными) представлениями.

Генезис политического сознания — сложный про­цесс. Не менее сложно развивалось и его изучение. В целом, восприятие психологических моделей когни-тивизма политической наукой шло крайне неравно­мерно. В нем выделяются два основных этапа. В нача­ле, в б0-е гг., политические исследователи ухватились за прямой перенос схемы формирования умственных действий и операций от младенчества до юности, соз­данной известным психологом Ж. Пиаже, на процесс созревания политического сознания детей, их пред­ставлений о мире, политике, правительстве и т.д. Были продолжены и начатые самим Ж. Пиаже исследования усвоения детьми внешнеполитических знаний.

На втором этапе, в 70—80-е годы прошлого века, когнитивистски ориентированная политическая наука больше, чем детской социализацией, занималась поли­тической социализацией и ресоциализацией взрослых, становлением их политического сознания, идеологи­ческих компонентов личности, их влиянием на поли­тические решения и предпочтения избирателей.[61]

Рассмотрим генезис политического мышления, как основного элемента политического сознания, на примере классических работ Дж. Адельсона. Он, одним из первых, проверил в 60-е гг. идеи Ж. Пиаже относитель­но изменений детского сознания, связанных с возрас­том, на образцах собственно политического мышления, то есть, мышления детей о правительстве, законах, ин­дивидуальных правах граждан и общественном благе[62]. Его группа не только отслеживала изменения в поли­тическом мышлении молодых людей (11—18 лет) в ФРГ, Англии и США, но и пыталась сравнивать националь­ные модели.

Оказалось, что политические структуры личности развиваются на разных этапах социализации неравно­мерно. Так, в возрасте 11—13 лет происходит быстрое развитие политических представлений. Напротив, в 16—18 лет прогресс гораздо скромнее. При этом мыш­ление 11-летних конкретно, персонализованно и эгоцентрично. Если с ними говорят об образовании, то они имеют в виду учителя, директора школы. Когда гово­рят о законе — видят перед собой полицейского, пре­ступника, суд. Упомянут о правительстве — представ­ляют себе королеву, министра или мэра. 15-летний уже способен к абстрактному, обобщенному, формально­логическому мышлению. Он пользуется понятиями власть, индивидуальные права, свобода, равенство и т. п. Вывод: по мере общего когнитивного развития происходит первое важное изменение политического мышления — оно достигает абстрактного уровня.

Вторая особенность развития политического мышления — расширение временной перспективы. По мере созревания подросток, в отличие от ребенка, начинает осознавать ближайшие и более отдаленные воздействия прошлых политических событий на собы­тия настоящие и будущие.

Третий момент когнитивного развития — социо-центризм. В раннем подростковом возрасте индивид оценивает политические события по их последствиям Для отдельных людей, не будучи способе увидеть их значение для групп и общества в целом. К среднему подростковому возрасту достигается понимание неко­торых действий политических организаций и институтов, направленных на коллективные цели, ставящие интересы общества над интересами отдельного чело­века.

Четвертая особенность — смена характера рас­суждений. В предподростковом возрасте мышление носит характер немедленного, чувственного, очевид­ного и прагматического постижения реальности. Ему недостает сложности, детализации. В раннем подрост­ковом возрасте появляется способность к дедукции, к предвидению возможных последствий тех или иных действий.

Пятая особенность касается самого знания. Отро­чество отличается особенно быстрым накоплением по­литических знаний, включая усвоение традиционных политических взглядов, условностей и стереотипов.

Шестое — сила принципов. В середине отроческо­го периода формируется автономная система этико-политических принципов. С возрастом влияние этих принципов на политические суждения укрепляется, часто оказываясь сильнее немедленного и узко поня­того интереса.

Седьмой особенностью Дж. Адельсон считал сни­жение детского авторитаризма. Для 11—12 лет естест­венно подчинение закону, правительству, которые ребенок не может представить иррациональными, ошибающимися или бесчестными. Более старший ре­бенок понимает зависимость между неподчинением и наказанием. Дети считают справедливым суровое на­казание преступника. В 14 лет представления этого рода резко меняются. Подросток становится критич­ным в отношении власти, он принимает во внимание конкуренцию интересов, привилегии, ценности и принципы, а также объективные препятствия, созда­ваемые силой или привычкой.

Восьмая особенность подростковой социализации по Дж. Адельсону — появление социальных целей. Большинство подростков критично по отношению к утопическим и идеалистическим целям. Они хорошо представляют «пределы» человеческой природы и со­циальных изменений, подчеркивая такие негативные качества, как эгоизм, честолюбие и т. п. Лишь немно­гие подростки всерьез размышляют о радикальной переделке общества. Большинство, считая социальные изменения желательными, принимают существующую политическую систему, требуя ее совершенствования лишь по следующим основным направлениям:

1) сочетание социального мира с законом и поряд­ком;

2) уменьшение неравенства;

3) рост материальных возможностей и уничтоже­ние бедности.

В целом, исследователи характеризуют взгляды 11 — 18-летних как «ортодоксальные» и «консервативные»: они находятся на пути превращения «или в пассивных зрителей, или в интеллигентных потребителей».

Симптоматичен общий вывод исследований социализации подростков: у них гораздо шире распростра­нено стремление к реальной взрослой перспективе, чем к юношеским идеалам. «Идеализм» встречается гораздо реже, чем осмотрительность, осторожность, скептицизм и трезвость. Дж. Адельсон пересмотрел выводы Ж. Пиаже и А. Кольберга, которые в 50—60-е гг. считали наоборот: по мере морального и когнитивного созревания у подростков нарастает неприятие полити­ческих условностей. По их мнению, чем выше интел­лект, тем критичнее подростки к существующему обще­ству и его политической системе.

Вывод Дж. Адельсона звучал неожиданно даже по меркам житейских понятий о юности как времени по­рывов, мечтаний, романтического видения действитель­ности вообще и политики в частности. Однако вывод Дж. Адельсона оказался удивительно верным в страте­гическом отношении. Вот почему он сохраняет свое значение и в новом веке, с компьютерными средства­ми гиперсоциализации, с виртуальными мирами, в ко­торые погружены нынешние подростки, с их качествен­но иной когнитивной природой, а выводы Ж. Пиаже и А. Кольберга остались в прошлом столетии.

Политическая социализация не завершается подро­стковым или отроческим возрастом. Не завершается она и получением паспорта гражданина — это только формальная фиксация появления минимальных граж­данских прав и обязанностей подросшего человека. Политическая социализация продолжается, в разных формах, всю жизнь. Однако, с течением времени, ее этапы и стадии определяются уже не возрастными из­менениями, связанными со структурой личности, а с освоением нового социально-политического опыта, усвоением новых социальных и политических ролей, личным участием в политической деятельности. По­литическая картина мира, складывающаяся у человека, с годами в значительной степени меняется, однако, ее основные, «ядерные» параметры фиксируются в струк­туре личности. В случаях дисфункций политической системы, затрудняющих передачу политических ценно­стей новым поколениям и дезориентирующих уже сформировавшихся граждан, в случае ее реформирова­ния или даже полного краха, у зрелых граждан проис­ходит возврат к ранним базовым представлениям, по­лученным в ходе ранней, первичной социализации[63]. Но этим ли объясняется неугасающая популярность социа диетических представлений в постсоветском россий­ском обществе?

В целом, принято разделять три основные системы политической социализации. Во-первых, это система прямой, целенаправленной социализации. К ней отно­сятся непосредственно связанные с человеком элемен­ты государственного устройства, политические инсти­туты, партии, организации и движения. В наиболее важном для политической социализации, молодом воз­расте, это детские, подростковые и молодежные поли­тические организации. Во-вторых, система стихийной социализации. Это неформальные объединения, несу­щие элементы контркультуры по отношению к господ­ствующей политической культуре. Как правило, сюда входят специфические группировки в рамках молодеж­ной субкультуры, самодеятельные молодежные объеди­нения, кружки, клубы и т. д. Часто это представители иных, не просто субдоминантных, а даже оппозицион­ных политических культур. В-третьих, это самовоспи­тание и самообразование, выполняющие функции сис­темы политической аутосоциализации. Она отражает самостоятельный, активный, творческий выбор самосо­циализирующегося субъекта, и может включать различ­ные источники политической информации (книги, сред­ства массовой информации, интернети т. д.). Элементы названных выше основных систем политической социа­лизации и включенные в них люди выступают в качест­ве специфических агентов социализации.

Отдельно фигурируют механизмы, агенты и осо­бые системы ресоциализации, необходимость в кото­рой иногда возникает при резких сменах политической системы, связанных со сменами политического строя, режима и т. д.

В современном мире активно развиваются две ос­новные тенденции, в борьбе которых происходит про­цесс политической социализации. С одной стороны, во всем мире усиливаются общественные потребности в политическом развитии личности, ее активном включе­нии в политическую жизнь, росте ее политического самосознания. Особенно ярко эта тенденция проявляется в процессах демократизации. С другой стороны, суще­ствует и противоположная тенденция, проявляющаяся в разных формах отчуждения человека от государства, политических институтов и процессов принятия поли­тических решений. О первой тенденции говорит рост активности и информированности людей в отношении политики, приход в политику новых слоев населения, которые ранее были выключены из нее. Вторая, проти­воположная тенденция отражается в добровольном или насильственном политическом отчуждении граждан, апатии и цинизме, недоверии к власти и официальной политике, в падении поддержки политических институ­тов, партий, государства со стороны населения. Рассмот­рим три основных, хотя и самых крайних варианта, к которым могут приводить изложенные тенденции.

Политическая активность — деятельность поли­тических групп или индивидов, связанная со стрем­лением изменить политический или социально-эконо­мический порядок и соответствующие институты. В наиболее широком смысле проявляется в революци­онных изменениях общества или его реформировании. На индивидуальном уровне — это совокупность про­явлений тех форм жизнедеятельности человека, в ко­торых выражается его стремление активно участво­вать в политике, отстаивая свои права и интересы. Этот вариант — цель и идеал так называемой «активист­ской» политической культуры, распространенной в за­падных демократиях.

Политическая пассивность (индифферентность или индифферентизм, от лат. понятия indifferens — безраз­личный) — безразличие к политике и нежелание прини­мать участие в политической жизни. От индивидуальных позиций, может развиваться до масштабов массовых настроений. Помимо внутренних, чисто психологиче­ских проявлений, поведенчески политическая пассив­ность выражается в отказе от выполнения гражданско-fo долга— например, от участия в выборах. Обычно «хроническая» политическая пассивность служит при­знаком неразвитой политической культуры тех или иных слоев общества или общества в целом. В случае разви­тия политической пассивности в случаях, когда ранее она отсутствовала, это говорит о росте отрицательного отношения к действиям властей или их представителей. Обычно, политическая пассивность — это начальная форма протеста против политики властей.

Политическое отчуждение — политико-психологи­ческое следствие чрезмерной бюрократизации полити­ческой жизни. Следствием бюрократизации, как пока­зал еще М. Вебер, является обезличивание человека, утрата им индивидуальной инициативы и свободы дей­ствий, превращение его в простого исполнителя воли организации или государства. В современном обществе политическая власть немыслима без капитальных организационной и институциональной основ. Эти основы, маскируясь демократическими процедурами формирования властных структур, выступают на первое место, часто скрывая от объектов власти ее реальный источник (например, обладание собственностью). В итоге, объекты власти оказываются лишены возможности стать субъектами властных отношений и влиять на характер принимаемых решений, почему и воспринимают власть как отчужденный от себя феномен. Таким образом, человек лишается своих политических характеристик, утрачивает всякое, далее критическое отношение к политическому строю, превращается в «одномерного человека» (выражение Г. Маркузе).

В диалектической борьбе политической активности и пассивности происходит развитие новых механизмов регуляции политического поведения и нового субъекта политики — личности активного, информированного, принимающего самостоятельные решения и несущего за них ответственность гражданина. Общий вектор развития процессов политической социализации ведет к постепенной замене традиционных меха­низмов жесткого внешнего контроля за человеком на его собственные, внутриличностные саморегуляторы политического поведения. В конечном счете, именно они являются главным результатом политической со­циализации как таковой.



2016-01-02 1149 Обсуждений (0)
Современное состояние политической психологии 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Современное состояние политической психологии

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние...
Личность ребенка как объект и субъект в образовательной технологии: В настоящее время в России идет становление новой системы образования, ориентированного на вхождение...
Организация как механизм и форма жизни коллектива: Организация не сможет достичь поставленных целей без соответствующей внутренней...
Как выбрать специалиста по управлению гостиницей: Понятно, что управление гостиницей невозможно без специальных знаний. Соответственно, важна квалификация...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (1149)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.019 сек.)