Какова история возникновения теории локальных цивилизаций?

Одним из основателей теории локальных цивилизаций был русский ученый, ботаник по профессии (историей и политикой он просто увлекался) Николай Яковлевич Данилевский. В 1868 году он завершил работу над рукописью книги «Россия и Европа», в 1869 году состоялась журнальная публикация, а в 1871 году «Россия и Европа» вышла отдельной книгой. В ней Н.Я.Данилевский представил историю человечества как историю отдельных, не связанных друг с другом культурно-исторических типов. Этим термином он обозначал, по сути, то, что сейчас называется локальной цивилизацией. Основами (критериями) для выделения культурно-исторических типов он считал религиозную, культурную, политическую и общественно-экономическую деятельность. Всего в книге было выделено 13 типов, из них автор особо выделил славянский культурно-исторический тип – как четырехосновный, то есть базирующийся на всех четырех основах (критериях). Такое предпочтение славянского типа связано с политическими взглядами Данилевского, который резко отрицательно относился к Европе. (Надо отметить, что книга вообще предельно политизирована, создается даже впечатление, что автор написал ее не для того, чтобы обогатить методологию исторической науки, а для того, чтобы с помощью сконструированной им схемы подвести теоретическую базу под свои политические взгляды). В работе «Россия и Европа» выделены также законы развития культурно-исторических типов.

В 1918 году вышла знаменитая книга Освальда Шпенглера «Закат Европы». Автор предрекал упадок западноевропейской цивилизации. Нетрудно заметить, что здесь понятие «цивилизация» используется не как ступень в развитии, а как определенный тип общества.

Огромный вклад в разработку теории локальных цивилизаций внес английский историк Артур Тойнби. Он проделал большую работу для обобщения фактического материала и выделения цивилизаций как типов общества. Сначала в теории Тойнби насчитывалось 100 цивилизаций, затем, в результате укрупнения критериев для их выделения число их сократилось до 36, затем 28, а потом до 13. Остальные общества он считал вариантами самостоятельных цивилизаций.

Есть и другие известные исследователи цивилизаций как основных типологических единиц истории.

Применение теории локальных цивилизаций как методологии исторического исследования позволяет преодолеть многие минусы формационного подхода.Данная методология преодолевает экономический детерминизм, учитывает влияние на исторический процесс самых разнообразных факторов, а, следовательно, позволяет более адекватно реконструировать историю. Историческое развитие разных типов цивилизации не унифицируется, не подгоняется под одну схему. Европейские критерии прогресса не выдаются за универсальные. История характеризуется несравненно большими параметрами, чем формационные характеристики.

Теперь о слабых сторонах этой методологии. Прежде всего, следует отметить опасность наметившейся тенденции, когда теория локальных цивилизаций подчас выдается за новую единственно правильную методологию. Учебники, написанные в ее рамках, как правило, не отмечают ее недостатков. Складывается впечатление, что склонность к целостному, тотальному мировоззрению в нашей историографии осталась, меняются лишь конкретные оценки. Стремление найти новое единственно правильное учение приведет лишь к замене одной методологической монополии на другую. Между тем, наука немыслима без многообразия точек зрения и столкновения между ними.

Конкретные недостатки данной методологии имеют как сугубо научный, так и морально-политический характер.

Говоря о научных, следует отметить:

Не разработаны четкие критерии для выделения понятия цивилизация в локальном смысле. Отсутствует четкий категориальный аппарат.

Данная методология затрудняет выделение общих закономерностей исторического развития. Конечно, не надо их изобретать искусственно, но и существующая при определенных критериях цивилизации «атомизация» человеческой истории не способствует научному анализу;

Теория локальных цивилизаций отрицает прогресс в его европейском понимании. Споры о том, есть ли прогресс и каковы его критерии, ведутся давно и, скорее всего, не имеют научного решения. Как быть в такой ситуации? Предполагать наличие прогресса морально оправдано и продуктивно, так как это ставит перед народами цель развития. Отрицание же прогресса и цели развития под предлогами борьбы с вестернизацией, американизацией и унификацией – отнимает стремление улучшить жизнь и благословляет отсталость.

Отрицание общечеловеческих ценностей, прогресса и его либеральных критериев (когда более цивилизованной считается страна, где больше ценится человеческая жизнь и человеческая личность), размывание самого понятия «цивилизованная страна», – все это в политическом плане может быть использовано для благословения сомнительных исторических экспериментов, неэффективных общественных систем и антигуманных политических режимов. Разумеется, сама теория локальных цивилизаций не имеет к этому никакого отношения. Вообще, ответственность теории за ее политическую интерпретацию – тема отдельного разговора. Но если ставится вопрос об ответственности марксизма, то целесообразно поставить вопрос и о морально-политических аспектах теории локальных цивилизаций.

Вопрос № 5«Школа "Анналов"». В чем суть и значение данной методологии?

В 1929 году во Франции стал издаваться журнал «Анналы: экономика – общество – цивилизация». Он был основан известными историками Марком Блоком и Люсьеном Февром. Постепенно вокруг журнала стало складываться научное направление, которое получило условное название «школа "Анналов"». Данное направление с полным основанием может считаться одной из перспективных методологий исторического исследования. В течение последних десятилетий вырос международный престиж журнала, сложилось влиятельное течение его последователей. Таким образом, указанная методология в последнее время является одним из самых влиятельных направлений мировой исторической науки.

Особенностью «школы "Анналов"» является внимание к человеческому сознанию, индивидуальному и массовому, к мировосприятию людей.

Как складывалась «школа "Анналов"», каковы ее основные положения? Представители данного течения (так называемые «анналисты») исходили из того, что какие-то глобальные теории исторического процесса, глобальные методологии, конечно, необходимы. Без них невозможно обобщение огромного количества исторических фактов, они ориентируются на объективность исследования, абстрагируются от непосредственных участников исторического процесса, которые не всегда способны воспринять окружающую их эпоху адекватно. Вместе с тем представители «школы "Анналов"» поставили вопрос: достаточно ли такого отчуждения от непосредственных участников исторического процесса для его полнокровного воспроизведения? Не грозит ли ориентация на объективность модернизацией прошлого? Ведь историки, обобщающие многочисленные факты прошлого и руководствующиеся при этом какой-либо теорией, исходят совсем из другой системы ценностных координат. Не переносят ли они на прошлое свои представления и представления своих «объективных методологий»?

Для того, чтобы убедиться, что модернизация истории может привести к непониманию прошлого, достаточно простого примера. Из разнообразных исторических источников, и даже из написанной в прошлые столетия художественной литературы видно, как мало ценилась тогда человеческая жизнь, как часто она приносилась в жертву религиозным, сословным и иным предрассудкам, которые, с точки зрения человека сегодняшнего дня, могут показаться ничтожными. Если оценивать поступки людей прошлого, исходя из современной либеральной системы ценностей, то эти люди часто могут показаться варварами, зверьми, «недочеловеками». Но были ли они такими на самом деле? Может быть, они просто действовали в рамках совсем иных понятий, другой ценностной системы координат? Мы, конечно, можем осудить их, но вот будем ли мы понимать этих людей, если мы не знаем, как они воспринимали окружающий мир?

По этому поводу неоднократно высказывался один из основателей «школы "Анналов"», Марк Блок. Вот несколько рассуждений из его знаменитой работы «Апология истории»: «Достаточно ли мы уверены в самих себе и в собственном времени, чтобы в сонме наших предков отделить праведников от злодеев? Не глупо ли, возводя в абсолют относительные критерии индивидуума, партии или поколения, прилагать их к способу правления Суллы в Риме или Ришелье на Генеральных штатах христианнейшего короля?» «… история, слишком часто отдавая предпочтение наградному списку перед лабораторной тетрадью, приобрела облик самой неточной из всех наук – бездоказательные обвинения мгновенно сменяются бессмысленными реабилитациями. … Полбеды, если бы приговор только следовал за объяснением, тогда читатель, перевернув страницу, легко мог бы его пропустить. К несчастью, привычка судить в конце концов отбивает охоту объяснять. …Насколько легче выступать «за» и «против» Лютера, чем понять его душу».

«Школа "Анналов"» вывела историческую науку на новый уровень, благодаря которому она старается не потерять человека за жесткими социологическими схемами. Эта теория преодолевает чрезмерный акцент на материальном факторе. Она вводит в научный оборот совершенно новый круг исторических источников, отражающих повседневную жизнь и быт людей, их мысли и чувства. Наконец, «школа "Анналов"» обращает наше внимание на различную скорость течения разных исторических процессов. Она выделяет три типа исторического времени: быструю, среднюю и медленную историю. «Быстрая история» – это история политическая, где ситуация может меняться каждый день. «Средняя история» – это история социально-экономическая, где происходят более медленные процессы. И, наконец, «медленная история» – это история ментальностей, которые меньше всего подвергаются изменениям.

Таким образом, «школа "Анналов"» позволяет реконструировать прошлое через взгляд на него человека, жившего в этом прошлом. Данный подход, без сомнения, обогащает историческую науку и приводит к более глубокому пониманию истории.