Был ли Сталин замешан в убийстве Кирова?

Строго говоря, предполагаемые мотивы убийства Кирова Сталиным выглядят не слишком убедительными. Киров не являлся политической фигурой, способной стать альтернативой Сталину, он был верным последователем переменчивой политики вождя. Конфликты между Кировым и Сталиным, которые отдельные исследователи считают причиной убийства, являются или легендами, не подтвержденными документально (например, дело Рютина), или же незначительными расхождениями во взглядах, не дававшими Сталину никаких оснований для того, чтобы избавиться от Кирова. Достоверность истории об обращении делегатов съезда к Кирову с просьбой заменить Сталина на посту Генерального секретаря партии является весьма сомнительной; еще более сомнительной представляется история о большом количестве голосов, якобы поданных против Сталина во время выборов Центрального Комитета на XVII съезде партии и фальсификации результатов голосования.

Однако мог ли Сталин считать Кирова своим политическим соперником из-за его популярности? Проблема здесь состоит в том, что невозможно представить Кирова верховным руководителем Советского Союза. Он был слаб в теории и не имел необходимого политического веса, что требовалось для того, чтобы другие партийные руководители воспринимали его, как лидера партии. Более того, видимо, Сталин действительно доверял Кирову. Одним из показателей этого было назначение Кирова на пост, который ранее занимал Зиновьев.

Следовательно, Сталин не мог рассматривать Кирова, как своего потенциального противника или соперника. Однако давайте ради спора все же предположим это. Представим, что в 1934 г. Сталин действительно хотел избавиться от Кирова. Насколько это было разумно? И если бы это было так, то стоило ли организовывать убийство Кирова именно таким образом? Без сомнения, такой способ убийства был сопряжен с огромным риском, так как кто-нибудь непременно знал бы о вовлеченности в него Сталина. Если бы другие руководители партии поняли, что убийство организовал Сталин, то его властные позиции были бы серьезно подорваны. Следует заметить, что время террора против руководящих кадров партии еще не настало. Напротив, в стране после драматических перемен, вызванных «революцией сверху», политическая атмосфера улучшилась. И хотя власть Сталина была огромна, однако невозможно представить себе, что он мог безнаказанно организовать убийство уважаемого партийного руководителя, если бы об этом узнали остальные руководители партии.

Таким образом, существование риска быть разоблаченным указывает, что Сталин не организовывал убийства Кирова. Однако были и другие риски, связанные с политическим убийством такого масштаба. Успешная попытка физического устранения высокопоставленного советского политика могла вызвать в стране волну политического насилия. Как мы уже знаем, использование в политических целях такого типа индивидуального террора, увы, для России традиционно. Убийство высшего политического руководителя создавало угрозу и для безопасности Сталина. Значительное количество людей были арестованы и понесли наказание за разговоры, в которых звучали одобрение убийства Кирова и пожелания убить также Сталина и его приспешников. Кроме того, если бы Сталин действительно хотел избавиться от Кирова как от политического соперника, то у него были другие возможности осуществить свой замысел. Очевидно, что Сталин не считал политическую дискредитацию Кирова достаточно трудной задачей — ему уже удалось успешно очернить бывших оппозиционеров. Ситуация сразу после убийства указывает на то, что Сталин ничего об этом не знал. Разве стал бы Сталин вызывать на допрос «свидетельницу» Волкову, которая могла предъявить обвинение тем людям, которые якобы по его приказу убили Кирова? Разве Сталин действовал бы столь нерешительно при расследовании этого дела, если бы он сам организовал это убийство? Есть ли вероятность того, что организаторы убийства (будь то Сталин или НКВД) специально оставили следы, которые приводили бы к зиновьевцам? Напротив, записи в дневнике Николаева ясно свидетельствуют, что он был убийцей-одиночкой, который руководствовался только личными мотивами. По поручению Сталина дело в Ленинграде вели Ежов и Агранов. То, как они расследовали «убийство» Борисова, как пытались на основе выбитых признаний составить заговор, не согласуется с версией, что они сами были участниками этого заговора.

На самом деле все «косвенные доказательства», которые предполагают участие в убийстве НКВД и Сталина, рассыпаются при рассмотрении их с позиций сегодняшнего знания обстоятельств этого дела. Это относится и к утверждениям о ненадлежащей охране Смольного в день убийства, и обстоятельствам, которые помогли Николаеву проникнуть на третий этаж Смольного в день убийства, а также к тому, что телохранитель Борисов отстал от Кирова, за которым должен был следовать по пятам. Это относится и к историям о том, что Николаев был завербован Запорожцем, который к тому же снабдил его револьвером и обеспечил его освобождение из-под ареста 15октября. Утверждение о том, что Николаев обвинял в преступлении НКВД во время его допроса Сталиным, является не более чем слухом. Ничего подозрительного в осуждении ленинградских чекистов в январе 1935 г. также не было — у Сталина было достаточно причин для столь мягкого наказания. Если бы Сталин действительно был замешан в убийстве, то у него были все основания для самых суровых приговоров всем опасным свидетелям. Следует отказаться также от такого, возможно, самого важного косвенного доказательства, которое вызывает самое большое подозрение, как «убийство» Борисова.

Сегодня версия об участии Сталина в убийстве Кирова представляется еще более слабой. Следовательно, это также ослабляет версию о том, что Сталин планировал крупномасштабный террор еще в 1934 г. или даже раньше. Данная версия основана на предположении, что одним из мотивов убийства Кирова было намерение Сталина использовать его для удара по оппозиции. Но если Сталин не замешан в этом убийстве, то версия о заранее запланированном терроре требует другого объяснения.