Год. Башкирское восстание под духовным предводительством Батыршаха Алиева.

О причинах восстания Википедия пишет так – «Восстание Батырши было вызвано усилением феодального гнёта, земельными притеснениями и насильственной христианизацией, проводимыми царской администрацией. С трудом подавив Башкирское восстание (1735—1740), правительство поспешило воспользоваться плодами победы. Возобновилось расхищение башкирских земель и лесов. Башкирам запретили добычу соли, обязав их покупать её в казенных магазинах по высокой цене. По Указу сената от 16 марта 1754 ясак был заменен покупкой соли из казны, что привело к увеличению налога в 5-6 раз. Отмену ясака башкиры восприняли как ликвидацию их вотчинных прав на землю. Также был введен суровый режим: башкиры не имели права держать огнестрельного оружия, а если оно у кого обнаруживалось, то у владельца отбирались лошади в пользу доносчика; во всех селах, были закрыты кузницы, ни один башкир не имел права выехать из своего села без специального разрешения».

О ходе восстания энциклопедия сообщает – «Восстание началось 15 мая 1755 года в Бурзянской волости Ногайской дороги (Южный Башкортостан) убийством начальника горноизыскательной партии Брагина («вора и злодея»), разорением Сапсальского почтового стана и прекращением обслуживания Исетского тракта. Восставшими руководили Джилян Иткул и Худайберда-мулла. Между восставшими не было единства. Под натиском правительственных войск наиболее активные участники Башкирского восстания ушли в казахские степи. В августе движение в этом районе возобновилось и захватило ряд соседних волостей. Были разгромлены некоторые заводы и почтовые ямы, убито несколько местных старшин. К концу августа значительная часть восставших ушла в казахские степи и движение затихло. 3-я вспышка восстания произошла в районе Осинской дороги (Северный Башкортостан) 27-28 августа 1755 года. Восставшие во главе с Мустаем и Акбашем убили своего старшину и начали готовиться к более активным действиям. Однако против них выступили местные феодалы и движение прекратилось. Большую роль в этом сыграла политика царского правительства, направленная на раскол восставших (прощение всех добровольно сдавшихся участников восстания, натравливание на башкир мишар и казахов и т. п). Получив тревожные вести с Ногайской дороги, Неплюев отправляет в сенат срочное донесение о начавшемся восстании. В небольшой промежуток времени восстание охватило уже много волостей: Усерганскую, Тангаурскую, Чакмин-Кипчакскую и другие. Во многих местах организуются самостоятельные отряды. Некоторыми отрядами руководят старшины, которые отлично понимают, что на основании инструкции им помилования не будет. Один из таких отрядов под руководством старшин Салтыкова и Тияумбета разрушил медеплавильный завод Шувалова А. И. На защиту завода был выслан отряд под начальством капитана Шкопского, но восставшие окружили его в горном ущелье, замкнули выход, и отряд был весь уничтожен. Восставшие нападали на крепости, заводы, уничтожали русские селения. В случае поражения башкиры предполагали уйти в казахскую степь, о чём договорились ещё в 1754 году с Аблай-ханом Среднего жуза. Мулла Чурагул Минлибаев сформировал отряд повстанцев из гайнинских башкир сёл Тюндюк, Барда, Ашап, Сараши, Султанай, Аклуши и других. В то же время подняли восстание башкиры села Кызылярово (Краснояр) Акбаш Андрюшев и Мустай Теребердин. 27 августа 1755 года Чурагул Минлибаев со своим отрядом прибыл в село Кызылярово. Собрав все силы повстанцы планировали направиться к Батырше в село Карыш Сибирской даруги. Но после перехода Туктамыша Ижбулатова на сторону правительства движение на Осинской дороге было разобщено, а идеолог восстания Батырша не решился на открытое восстание, что в конечном счете привело к срыву начавшегося движения башкир Осинской и Сибирской дорог. Неплюев принимал срочные меры для подавления восстаний. В его распоряжении было войско в составе 24 тысяч человек. Все крепости были объявлены на военном положении, а в глубь Башкирии, для подавления восстания любыми мерами, были брошены три полка: Московский, Ревельский и Троицкий, плюс 1000 яицких казаков под командой Тимашева, 1000 калмыков и 1000 донских казаков. Считая положение опасным, Неплюев просит военное подкрепление, и ему присылают ещё три полка: Владимирский из Пензы, Астраханский из Шацка и Азовский из Алатырска. Боясь, чтобы окружающее население, казанские татары и сибирские народы, не присоединились к восставшим, Военная коллегия срочно направляет в Оренбургский край ещё 5 полков: Вятский и Сибирский из Ярославской провинции, Курский из Москвы, Ярославский из Коломны и Ростовский из Козлова. Полкам был отдан приказ идти без передышки. Войсками был оцеплен весь Башкортостан, все выходы башкирам были закрыты, восставшим ждать пощады или помощи было неоткуда. С Дона ожидалось новое подкрепление — 2000 донских казаков. В помощь Неплюеву назначаются специальные чиновники — Салтыков Иван и Ушаков Федор. Первому из них было поручено общее руководство всеми войсками, сосредоточенными в Оренбургской губернии. Распоряжение Неплюева подавить восстание любыми мерами было понято командирами отрядов, оперировавшими в Башкирии, в прямом смысле: многие населенные пункты башкир были разорены и сожжены, тысячи повстанцев погибли. За поимку Батырши была объявлена награда в 1000 рублей и ценные подарки. 26 сентября 1755 года Елизавета Петровна обратилась с манифестом к татарам Среднего Поволжья. За участие в походе против восставших татарам обещали разрешить захваченное ими в боях имущество и пленных оставить у себя. Для их полной верности царскому правительству, была несколько ослаблена насильственная христианизация, в частности был удален оттуда Лука Конашевич и разрешили им строить мечети. В итоге многие казанские татары участвовали в подавлении восстания башкир. Согласно П. И. Кеппену их численность была около 5000 человек. В Башкортостан также были направлены царские войска, состоявшие из около 25 тысяч солдат, драгун и казаков. Окруженные со всех сторон войсками, башкиры, в количестве 50 тысяч человек, вместе с семьями и имуществом, устремились за Яик, в казахскую степь. В августе 1756 году лидеры Малой Орды приняли решение выдать находившихся у них башкир царскому правительству. Домой возвратилось не более 12 — 15 тыс. человек. На территории Ногайской дороги бои с повстанцами продолжалось до весны 1756 года».

1756 год. Пленение Батыршаха Алиева и нахождение его под стражей. В тюрьме он написал письмо царице Елизавете Петровне, которой наиболее ярко выражена социально-правовое положение башкир рассматриваемой эпохи. Письмо нами приведено в предисловии к настоящему тому.

В это же время Тевкелев пишет – «Июля 2 числа приехал к генералу-майору Тевкелеву в Оренбург Киргиз-кайсацкой Меньшой орды алчинского роду киргизец Тирбичалей Бардыбаев и объявил ему, генералу-майору, по приказу владельца своего Нурали-хана привезенного с собою, живущаго у него из беглых в прошлом 755 году в их Киргизкасацкой орде Уфинского уезду Ногайской дороги Тамянской волости деревни Месегутовой башкирца Касима Епасова с двумя женами и с тремя сыновьями, и со снохами, и со внучатами, всего в четырнатцати душах, а для безопасности-де в пути в препровождение, дабы от него, реченного башкирца, их киргисцы отнять не могли, взяв он с собою дву дядей своих родных Нурдубая да Кузебака, да брата двоеродного Мярзяна, за что он, генерал-майор, их похвалил и притом дано в награждение Тирбичале сукна береславского три аршина с половиною по рублю по дватцати по пяти копеек аршин на четыре рубли на тритцать на семь копеек с половиною, корноваго — три аршина с половиною по шестидесят по шести копеек аршин на два рубли на тритцать на одну копейку, китайки два конца по шестидесят по семи копеек с половиною, конец на рубль на тритцать на пять копеек, кожа в девяноста копеек; Нурдубаю корноваго три аршина с половиною по шестидесят по шести копеек, аршин на два рубли на тритцать на одну копейку, Кузябаку — салдатского три ж аршина с половиною по пятидесят по девяти копеек аршин на два Документы 337 рубли на шесть копеек с половиною, Мурэяну ~ салдатского ж три аршина с половиною на два рубли на шесть копеек с половиною, всего — на пятнатцать рублев на тритцать на семь копеек с половиною. А оной башкирец в порученной ему, генералу-майору Тевкелеву, коммисии допросом показал, что в прошлом 755 году, когда разных волостей башкирцы, возмутясь, уклонились на побег в киргиз-кайсаки, тогда и он, Касим, при родственниках своих, не хотя от них отстать, в собрани при старшине их волости, Месегуте Тебясеве со всем своим семейством, а имянно: з двумя женами, с тремя сыновьями, да з дочерью, з двумя снохами, и с пятью внучетами бежали, и как пришли в Киргизкайсацкую Среднюю орду, то их киргисцы всех разграбили и по разным рукам розобрали, и ево, Касима, притом взял киргизец Баймурат и держал у себя не более дву недель, а потом со всем вышеписанным семейством, оставя у себя скот и пажить, в Меньшую Киргискую орду в алчин-аккитинской род в подарок свату своему киргисцу Тирбичале Бардыбаеву отдал, которой в то время приезжал к нему в гости, почему он доныне у него, Тирбичали, жил, и ныне по прозьбе ево со всем семейством привезен им, Тирбичалей, с товарыщи сюда в Оренбург. Почему оной башкирец со всем ево семейством отпущен в дом ево в Тамянскую волость з данным билетом».

«Июня 30 числа приехал к генералу-майору Тевкелеву в Оренбург Киргис-кайсацкой Меньшой орды семирод-табынского роду киргизец Итпул Тайбагаров и объявил ему, генералу-майору, что он, по приказу владельца своего Айчювак-салтана во исполнение высочайшаго Е. и. в. повеления живущую у отца ево Тайбагара из беглых в прошлом 755 году Уфинского уезду Ногайской дороги Тамъянской волости деревни Ямантаевой бывшаго башкирца Кулдубая Кузякаева жену Ряшу, Утягулову дочь, привез сюда к нему, генералу-майору, за что ево, Итпула, он, генерал-майор, похвалил. А оная башкирская женка в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросом показала, что в прошлом 755 году летним времянем, когда разных волостей башкирцы, возмутясь, уклонились на побег в киргиз-кайсаки, тогда и она, так как сирота, неимущая себе нигде пристанища, принуждена была обще с ними ж туда следовать, и увезена во оную Киргискую орду деревни своей жителям и, а как во оную в семирод-табынской род приехали, то их киргисцы всех разграбили, и ее, Ряшу, притом взял киргизец Тайбагар и содержал у себя поныне, а ныне по прозьбе ее, отпустя ее, прислал сюда в Оренбург с сыном своим Итпулом. Того ж числа привезена в Оренбург и объявлена к нему, генералу-майору, Киргиз-кайсацкой Меньшой орды семирод-табынского роду киргисцом Джуланом из беглых в прошлом 755 году со здешней стороны жившая во оной Киргиской орде того ж семирод-табынского роду у киргисца Янкузака, Уфинского уезду Ногайской дороги Бурзенской волости деревни Кутановой башкирская женка Юпара, Кулшарыпова дочь, которая в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросом показала, что в прошлом 755 году летним времянем при возмущении башкирском с мужем своим Алтагуватом, со свекром и со свекровью, и с их тремя сыновьями бежали в киргис-кайсаки, и как в оную орду 336 Ж урналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. пришли, то их всех киргисцы порознь разграбили, причем ее с мужем взял семирод-табынского роду киргизец Янкузак, а свекра с семейством кто взял, она не знает; у которого она и с мужем поныне жили, а ныне как оной их хозяин вознамерился мужа ее убить, а ее за себя в замужество взять, то она, разведав то, оставя своего мужа, бежала к Айчювак-салтану, а он, Айчювак, по усердию ее к здешней стороне прислал сюда, в Оренбург. Почему оные башкирки Ряша и Юпара з данными билеты отпущены для пребывания в прежнее их жительство: Ряша — в Тамянскую волость в деревню Ямантаеву, а Юпара — в Бурзенскую деревню Кутанову с подтверждением, чтоб жили добропорядочно, на злодейства умыслу не имели и без ведома тех волостей старшин никуда не отлучались, и оные б старшины за Яик их не отпускали, и для того велено явиться им у тех старшин немедленно, а напредь того — в Оренбургской губернской канцелярии».

«И юля 11 числа приехал к генералу-майору Тевкелеву в Оренбург Киргиз-кайсацкой Меньшой орды находящейся при Айчювак-салтане теленгут ево Кузябай и объявил ему, генералу-майору, что он по приказу оного Айчювак-салтана во исполнение высочайшего Е. и. в. повеления живущаго у брата ево Душебая из беглых в прошлом 755 году Уфинского уезду Ногайской дороги Бурзенской волости деревни Нурумбетевой башкирца Якупа Тлавкеева привез сюда в Оренбург к нему, генералу-майору, за что он, генерал-майор, ево, Кузябая, похвалил. А оной башкирец в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросом показал, что он возмутившимися башкирцами в прошлом 755 году з женою и с сыном женатым в собрани при сотнике Айсуле в Киргизкайсацкую орду бежал и находился в Меньшой орде в семиродтабынском роду у киргисца Кунурбая, а потом Айчювак-салтана У теленгута ево Дюшебая, и им, Дюшебаем, по прозьбе ево отпу 344 Ж урналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. щен и сюда в Оренбург братом ево Кузябаем привезен, а жена ево с сыном и со снохою в прошлом 755 году в прежнее свое жительство уже выбежали. Почему оной башкирец з данным билетом и надлежащим подтверждением отпущен в дом ево в Бурзенскую волость».

«Июля 2 4 числа. «Высокородному и превосходительному господину генералумайору, истинному искреннему благодетелю и дяде нашему Алексею Ивановичу Тевкелеву. Как с вашим превосходительством в бытность вашу при свидани в Илецкой защите о башкирцах с нами условлен о, так во исполнение оного и в знак моего усердия к Е. и. в. старшину Кувата и сотника Игибая со всем семейством башкирцов мужеска полу, больших пятьдесят один, малолетних ~ тритцать семь, женска полу больших — тритцать девять, да девок девятнатцать, всего всех ~ сто сорок шесть душ при сем к вашему превосходительству послал с салтаном Дербишалеем. В чем для уверения чернильную свою печать приложил». На подлинном татарском писме ево, Эрали-салтана, чернильная печать приложена. 2-е. Июля 25 числа. «Высокородному и превосходительному господину генералумайору, истинному и искреннему благодетелю и дяде нашему Алексею Ивановичу Тевкелеву. Прежде присланные от меня к вашему превосходительству башкирцы, кем приведены, об оных вашему превосходительству имяннои список прилагаю, а имянно: чиклинского роду Бажданам-бием, з женами, з детьми дватцать девять душ: Акманом — десеть, Улждуем — пять, Карадваном — две, Мимбаем — одна, Сигизбаем одна, Шахназаром одна, а сверх вышеписанных башкирцов, не имеющих собственных лошадей, пеших людей на Документы 349 своих лошадях от моего улуса, даже да ех мест, везли и пищею довольствовали киргисцов числом дватцать пять человек, и о вышеписанном вашему превосходительству донеся, остаюсь. В чем для уверения я, Эрали-салтан, чернильную печать свою приложил». На подлинном татарском письме ево, Эрали-салтана, чернильная печать приложена».

«2 4 числа июля помянутой прибывшей сюда киргиз-кайсацкой Эрали-салтан трактован был у господина действительного тайного советника и кавалера Неплюева, отколь пополудни в 3-м часу заезжал к нему, генералу-майору, для посещения ево в болезни, и притом объявил, что он по прошлогодскому с ним, генераломмайором, в Илецкой крепосце условию и положению во исполнение высочайшего Е. и. в. повеления по присяжной своей и верноподданнической должности имеющихся во владени ево из беглых башкирцов, собрав, с собою привез бывшаго старшину Кувата и Документы 351 сотника Игибая, да башкирцов со всем их семейством и ныне имеющимся скотом всего мужеска и женска полу сто сорок шесть человек, которых к нему, генералу-майору, и отослал… А помянутые, присланные от Эрали-салтана старшина Куват и сотник Игибай с товарыщи в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросами показали, а имянно: 1. Бывшей старшина Куват Кинзегулов, от роду ему сорок четыре года, родиною он Уфинского уезду Ногайской дороги Усергенской волости, в которой был старшиною, и в прошлом 755 году как находящегося в Уфинском уезде на Ногайской дороге в Бурзенской волости каменотесца Брагина убили, того он, Куват, не знает, и сам при том не был, только слышал оной Бурзенской волости от башкирцов, что он, Брагин, той волости башкирцам нестерпимые причинял обиды побоями и взятками, а особливо, что-де у многих жен и хороших дочерей отнимал и содержал при себе для блудодейства, за что-де и убили. Почему-де он, как скоро про то ево, Брагина, убивство услышал, то того ж дни написав репорт к господину брегадиру Бахметеву (которой тогда по притчине убивства помянутого каменотесца Брагина, выступя из Оренбурга, был уже в Воздвиженской крепости) с писарем своим Мавлюшем Якуповым, и послал, на которой от него, господина брегадира, и ордер получил, чтоб ему, Кувату, самому во сте человеках следовать в поход на озеро Талкас, где оной каменотосец Брагин убит, почему он, собрав своей команды то определенное число, в поход выступил и прибыл на озеро Талкас, где уже находились подполковник Исаков и капитан Бардовской, и следовали в побег ушедших предписанного каменотесца Брагина убивцов, которые бежали в Киргискую орду, почему команды ево башкирцами и самим им, Куватом, поймано приезжавших из Киргиской орды для забрания пажита реченных убицов означенного Брагина башкирцов три человека, да при них киргисцов двоя и объявлены помянутому подполковнику Исакову, а затем находились для предосторожности в караулах и розъездах, точию~де неведома по какой притчине означенной подполковник Исаков ночною порою, призвав ево к себе из лагиря и ничего не роспрашивая, посадил под караул, а команды ево башкирцов всех поручил под смотрение бывшему старшине Шарыпу Мрякову, почему он и содержался восемь дней, а потом, как ис того караула свободился, то находился при оном подполковнике с месяц, и по прозьбе ево отпущен был в дом свой с сроком на десеть дней, и быв в доме, паки возвратился, и к нему, подполковнику, явился и жил еще дней с пятнатцать, и потом уже совсем в дом свой Документы 353 отпущен, а команды ево башкирцы за тем ев о отпуском поручены в команду капитану Моисееву. А как Бурзенской волости башкирцы малое число уклонились к побегу в киргиз-кайсаки и следовали уже к Яику-реке, то по приказу прежде помянутого господина брегадира Бахметева посыланы были ис команды ево выбранные самые добрые люди пять человек для уговору и возвращения их в жительства свои, почему они ездили и оных бурзенцов склоня, их добродетельми от самого Яика возвратили было, коим попался уже встречю посыланной за ними ж с командою капитан Моисеев, и их всех, яко злодеев, побил кроме женскова пола, которых отослал к команде, а притом и с посыланных помянутых команды ево башкирцов для возвращения их пяти человек, трех побил же, а двоя ожили. И тако услыша оное, их башкирской народ стал приходить по своему лехкомыслию в робость и устрастие, к тому ж, как еще получили известие, что находящейся в Кизылской крепости майор князь Назаров бывших при оной крепости на службе башкирцов, всех не оставливая ни одного, без всякой притчины побил, то и вяще пришли в великой страх, а особливо, как по убивстве реченного каменотесца Брагина бывшие на Ногайской дороге самые лутчие и верные старшины, которые не только к тогдашним беспутствам, но и прежде к бывшим башкирским замешаниям не приставали, а имянно: Юмагузя Бердыгулов, Сабыр Уразгулов, Янали Апаков, Базан Кашаков и с ними сотники и выборные забраны в Оренбург, и известно учинилось, что они по привозе в Оренбург умершчлен. И тако с того уже времяни они, башкирцы, стали между собою весьма иное толковать, не зная что с собою и делать, ожидая того, что когда-де уже самые главные в их народе старшины и сотники умершчлены, то и им едва того миновать ли будет, почему все и взволновались, положа, чтоб в спасение своего живота итти им в Киргискую орду, где их киргисцы, яко с ними едино верные, могут (их) принять и вкупе с ним жительствовать. То тому сообщась, он, Куват, команды своей з башкирцами, и еще к ним совокупясь окрестных около их волостей башкирцами, всего стах в семи со всем своим семейством, скотом и пажитом, пошли и Яик-реку выше Орской крепости переправились, а притом на них никакого нападения от российских войск не было, и того ж дни по переправе чрез Яик пришли всем тем собранием в киргиские улусы Меньшой орды в семирод-таминской род, где 354 Ж урналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. их киргисцы, приняв, во-первых, не грабя их, разделили по родам, а потом скот их, и пажить, и семейство разграбили с немалой между собою ссорою, а ево, Кувата, со всем семейством с тремя женами, с семью сыновьями, с тремя дочерми взял киргизец Турумбет-батыр, и не держа у себя, отпустил ево по ево прозьбе к Эрали-салтану, к которому он явился, и до отпуску при улусе ево находился. Скот же ево и пажить ограблен приезжавшим в небытность ево, Эрали, при улусе салтаном Карабашем Ниязовым, как же ис тех, кои с ним, Куватом, бежали, також и после ево прибежавших в Киргискую орду башкирских собраннее, сожалея своего отечества, стали выбегать в прежния жительства с кражею у киргисцов лошадей, то оные, негодовав на них, коих могли достигать на дороге, а других по тому их огорчению оставших в улусах своих, а иных, у ково жена молода или дочь есть, побивали до смерти, и жен и дочерей брали за себя в замужество, а других, видя такия побеги, в разсуждении, чтоб и оставшие к таковым жа побегам не отваживались, мужеск пол больших побивали, и некоторых они, киргисцы, распродали в Бухарию, в Хиву, и в другие в той стороне состоящие азиатские города. А за всем тем и еще в той орде их, башкирцов, находится довольное число, в бытность же ево в той орде, как у него, Эрали, так и у придержащихся при нем знатных старшин, слыша последовавшие всем бежавшим в орду башкирцам всемилостивейшие о упущении вин их указы, многократно просился, чтоб он ими был высвобожден во отечество свое, почему он, Эрали, и при нем знатные старшины ту ему свободу учинить и обещали, и тако со всем ево вышеписанным семейством, да притом з двумя племянниками, со снохою и ея сыном всего в восмнатцати душах привезли сюда в Оренбург. Будучи ж во оной Киргиской орде от киргисцов он, Куват, к российской стороне никаких худых замыслов не слыхал, и содержан он у них был не так, как пленной, но особо своим кошом и имел хлебопашество. 2. Сотник Игибай Кудайгулов, родиною он У финского уезду Ногайской дороги Сугун-Кипчацкой волости деревни Нгибаевой, в прошлом 755 году, как находящегося в Уфинском уезде в Бурзенской волости каменотесца Брагина убийство учинилось, того он, Игибай, не знает и к тому согласию не приставал, только по убийстве уже ево, Брагина, чрез неделю или дней с шесть о том чрез подкомандующих своих башкирцов услыхали и старши Документы 355 ною своим Шаилой Кулумбетевым и с протчими хорошими людьми много о том убивстве от беспутного их народу сожалели, а потом по указу Оренбургской губернской канцелярии выслали они в поход к брегадиру Бахметеву ис команды своей башкирцов сто человек, причем он, Игибай, вместо себя сына своего Биккиню посылал, которые чрез все лето с переменою там и находились. Убивству ж ево, каменотесца Брагина, притчина между их башкирским народом носится та, что он, Брагин, придержащихся около ево башкирцов употреблял в тяжкие работы и бил немилостивно, а за всем тем брал немалые взятки, что-де все от их народа было терпимо, но как уже он, Брагин, начал их башкирских хороших жен и девок насильно отнимать и содержать при себе для блудодейства, то-де пришед в такое огорчение, ево, Брагина, Бурзенской волости башкирцы Иткул Чюраш, да Мрат с товарищи убили, и те убицы, и к тому с ними в согласии и во обществе находящиеся башкирцы с семейством своим уклонились на побег в киргиз-кайсаки, и как по притчине того убивства, во-первых, знатные и главные их Ногайской дороги старшины Юмагузя Бердагулов, Сабыр Уразгулов, Янали Апаков с товарищи забраны в Оренбург и умервщлены, то как скоро их народ о том услышал, так стал приходить в робость и страх и впадать в разные толковании, что-де и им не миновать того ж; к тому ж из посланных из команды их в Кизылскую крепость на службу тритцати шести человек, возвратясь один к ним в жительство, сказывал, что не токмо-де оные одни команды нашей находящаяся башкирцы тритцать пять человек, но все которых волостей при той крепости их, башкирцов, на службе не было находящимся при оной, командиром майором князем Назаровым без всякой притчины побиты, а он-де, видя себе смерть, один едва уйтить мог, почему и наипуще народ их в великое сумнение стал приходить, и как услышали, что старшина Куват с собранием бежал в Киргиз-кайсацкую орду, то и они, взволновався, как их, так и окрестных волостей башкирцы, толкуя, что и им неминуемая гибель приходит, а ежели с российскими войсками воспротивляться, то наипуще могут подвергнуть себя в тяжки Е. и. в. гнев; и тако за лутчее признали, чтоб не наводя народу своему гибели, в спасение своего живота бежать со всем семейством в Киргизкайсацкую орду, с тем разсуждением, что киргисцы, яко с ними единоверные, могут их принять добродетельно, и сообщись с 356 Журналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. старшинами волости своей Шаилою Кулумбетевым и БушмасКипчацкой волости Сатлыком Явкеевым, да Чамкин-Кипчацкой волости Тляумбетем Явгостиным, всего по примеру около трех тысяч дворов, приняли путь к побегу в киргиз-кайсаки. И будучи у реки Ику, имели всем тем собранием роздых, где означенной старшина Шаила дворах стах в четырех остался, а они следовали, и будучи при одном начлеге, стали разсуждать, дабы по спопутности им новозаводимой графа Шувалова завод раззорить, и хотя он и другие оттого разговаривали, но как известной своевольной и лехкомысленный их народ, не послушая, отобрався партиею, поехав, и оной завод сожгли, точию он, Игибай, при том раззорении оного завода, как сам не был, так и из родственников своих никого не допускал, а потом еще при одном наслеге на свету напали на них российскаго войска, а сколько их было, не знает, почему было у них с ними до самых полдней сражение, и со обоих сторон народу побито довольно. Но только они, усилясь против того российскаго войска, следовали к реке Яику, и Яикреку ниже Кызылского устья переправились на Киргискую степь, и на другой день пришли они в киргиские улусы Меньшой орды в семирод-табынской род, где их киргисцы, приняв, и некоторых по разным рукам розобрали, а потом и разграбили, а он, Игибай, со всем семейством, с матерью, с тремя женами, с осмью сыновьями, с тремя дочерми и с протчими башкирцами, не останавливаясь в том Меньшой орды улусе, прошли Средней орды бузункипчацкой род, где то пришедшее их во оной род собрание киргисцы приняли, и по разным рукам розобрали и разграбили, а ево, Игибая, со всем вышеписанным семейством взял того роду киргизец Бигайдар, у которого он жил только десеть дней, а потом как приехал в тот род Эрали-салтан, то он, Игибай, явился к нему, Эрали-салтану, и просил, чтоб он при улусе ево находился, почему он ево и принял, только из семейства ево реченного киргисца Бигайдара брат Юзубай жену ево Зюгуру Бурагулову с сыном четырехлетним Бардой да з двумя дочерьми — тринатцатилетней Ишбикой, десятилетней Кышбикой, отняв у нево, оставил у себя. С которого времяни до-ныне он, Игибай, и находится при улусе ево, Эрали-салтана, один же ево сын Кумышка в том 755 году бежал из оной Киргиской орды и пропал безвестно, а другой, Биккиня, находится ныне при Нурали-хане, и во всю ту свою бытность у означенного Эрали-салтана и у придержащихся Документы 357 при нем знатных старшин, сожалея своего жительства и слышав последовавшие всем башкирцам, бежавшим в Киргискую орду всемилостивейшие о прощении вин их указы, многократно просился, чтоб и он с семейством ево высвобожден был по-прежнему в ево отечество, почему он, Эрали, с семейством ево: с матерью, з двумя женами, с пятью сыновьями, з дочерью и з двумя племянниками и привез сюда в Оренбург, а бежавшие с ним старшины Сатлык Явкеев и Тляумбет Явгостин, слышал он, что Средней орды киргисцами убиты; будучи же во оной орде никаких худых замыслов к российской стороне от киргисцов не слыхал. А протчие присланные со оными старшиною Куватом и сотником Игибаем башкирцы Усергенской, Сувун-Кипчацкой, Бушмас-Кипчацкой, Карагай-Кипчацкой, Чамкин-Кипчацкой, Тамянской, Тенгаурской и Бурзенской волостей в допросах показали, что они с семействами своими всего во сте пятнатцати душах в прошлом 755 году разными партиями за Яик в Киргиз-кайсацкую орду при означенных старшине Кувате, сотниках Игибае, Асянке и Айсуле, с протчими уклонившимися башкирцами бежали, и будучи в оной, киргисцами семейство их, також скот и пажить разграблен без остатку, а они-де, сожалея своего отчечества, и слыша всемилостивейшие Е. и. в. в упущени вин их указы, непрестанные чинили происки, чтоб им в жительства свои возвратиться, и тако по неотступной их прозьбе привезены сюда в Оренбург Эрали-салтаном. Будучи ж во оной орде от киргисцов они никаких противных к российской стороне замыслов не слыхали и не знают. Да в том же числе один Казанского уезду Зюреской дороги Смайловой сотни деревни Нижних Шитцу есашной татарин Анофия Курбанаев в допросе показал: в прошлом 755 году вешним времянем, а в котором месяце и числе, не упомнит, по прозбе ево, Анофия, дан был ему ис Казанской губернской канцелярии для прокормления печатной пашпорт с сроком на год, с которым того ж вешняго времяни, как сошел снег и скрылись воды, пришел он для работы в Уфинской уезд на Ногайскую дорогу в Усергенскую волость в деревню Баишеву, где и нанялся было в работу к башкирцу Байшу Мавлетову на два месяца за пять рублев, почему и жил у него с месяц, а потом, как Ногайской дороги разных волостей башкирцы, возмутясь, уклонились на побег 358 Ж урналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. в Киргиз-кайсацкую орду, тогда у ево, Анофия, вышеписанной башкирец Байш, взяв с сенокосу насильно с собою в собрани при старшине Кувате (с коих было семей с тысячю), увез, и пришли со всем собранием в Киргискую орду в каракисятской род, где их киргисцы, разграбя, розобрали по разным рукам, а ево, Анофия, взял того ж роду киргизец Казибек, у которого он и поныне жил, и всегда сожалея своего жительства, при котором имеет отца и мать, жену и детей, просился, чтоб отпущен был, но только он, ево, Анофия, не отпускал, но как сведал о нем Эрали-салтан, яко он не башкирец, но Казанского уезду татарин, то от реченного киргисца взял он, Эрали-салтан, к себе и с протчими ведущими башкирцами прислал сюда в Оренбург. Имеющейся же у него предписанной данной ему и с Казанской губернской канцелярии пашпорт при разграблении их киргисцы, отняв у него, изодрали; будучи ж в оной орде от киргисцов к российской стороне никаких он худых замыслов не слыхал, и до побегу в Башкири находился ни по какой засылке, но как выше значит, что был во оной для работы. Тогож 25 числа приехав к генералу-майору Тевкелеву в Оренбург Киргиз-кайсацкой Меньшой орды семирод-табынского роду киргисцы Танас з братом Ишимом да Урус и объявили ему, генералу-майору, что они по приказу владельца своего Айчювак-салтана во исполнение высочайшаго Е. и. в. повеления живущих у них из беглых в прошлом 755 году Уфинского уезду Ногайской дороги Усенгенской волости деревни Сабыровой башкирцов Чинкыза Юсупова, Туржея Таирова с семейством их, всего в восьми душах, да деревни Ярышевой башкирскую женку Айсултану привезли сюда в Оренбург к нему, генералу-майору, за что он, генерал-майор, их, Танаса с товарыщи, похвалил, и в знак высочайшей Е. и. в. милости дано им в награждение: Танасу сукна корноваго по шестидесят по шести копеек аршин восемь аршин на пять рублев на дватцать на восемь копеек, брату ево Ишиму-кожа — в девяноста копеек, да Урусу — сукна ж солдатского на кафтан по пятидесят по девяти копеек аршин три аршина с половиною на два рубли на шесть копеек с половиною, а всем на восемь рублев на дватцать на четыре копейки с половиною. А оные башкирцы в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросами показали: что в прошлом 755 году, когда прот- Документы 359 чих волостей башкирцы, возмутясь, уклонились на побег в Киргиз-кайсацкую орду, тогда и они, Чингыз и Торжей со всем своим семейством, в ту Киргиз-кайсацкую орду бежали и находилися во оной семирод-таминского роду у киргисца Танаса, которой ныне по прозьбе их, Чингыза и Торжея, оставя у себя дву Чингизовых дочерей, привез сюда в Оренбург. Женка Айсултана Иштерекова: что она в Киргиз-кайсацкую орду в собрани при старшине Кувате з детьми своими четырьмя сыновьями, с одною снохою и с тремя внуками бежала и находилась в семирод-таминском роду у киргисца Уруса, которой ныне по прозьбе ее сюда в Оренбург привез; дети ж ее три сына и сноха выбежали из той орды в прежнее жительство, а четвертой сын и внучки при разграблени взяты киргисцами, а кем имянно, и у кого ныне находятся, не знает. Почему оные башкирцы и башкирка з данными билетами и надлежащим подтверждением отпущены в домы их».

«Того ж числа получено от киргиз-кайсацкого Эрали-салтана на имя ево, генерала-майора, письмо, при котором алчин-шиклярского роду с киргисцом Кияком прислал башкирскую женку Кызыкаю Кугавинову с сыном, которая в порученной ему, генералу-майору, коммисии допросом показала то ж, что в прошлом 755 году с возмутившимися тогда башкирцами при муже своем Мрате Пукаеве, и з детьми — двумя сыновьями и с одною дочерью в собрани при старшине Кувате в Киргиз-кайсацкую Меньшую орду бежала, и находилась во оной в шиклярском роду у киргисца Кыяка, которой по прозьбе ее, оставя у себя дочь ее с меньшим сыном, привез ныне сюда, в Оренбург, а муж ее, будучи у оного киргисца, помер, а большей сын находится в том же роду у киргисца Кузябая. 2 6 числа июля получены от него ж, Эрали-салтана, два письма при которых прислал аккитинского роду с киргисцами Азибай-бия, братьями башкирцов, а имянно с Елумбетем — двух, з Баймурзою — двух, с Шахмурзою — двух же, с Кадыром — одного, с Улждубаем — одного, с Калдыбаем — шесть, всего четырнатцать душ, а оные башкирцы в порученной ему, генералумайору, коммисии допросами показали: 1-е. Уфинского уезду Ногайской дороги Тамянской волости деревни Кудайбердиной Аскар Максютов в прошлом 755 году обще с возмутившимися и бежавшими в Киргиз-кайсацкую орду 360 Журналы и служебные записки дипломата А . И. Тевкелева. башкирцами в собрани при знатном башкирце Салавате со всем своим семейством: з женою, з двумя сыновьями и с одною дочерью бежал и находился в Меньшой орде в аккитинском роду у киргисца Юлумбетя, которым по прозьбе ево з женою и с находящимся у него племянником ево Янибеком Игимбетевым привезен сюда, в Оренбург, а дети ево остались во оной орде в разных местах. 2-е. Ногайской же дороги Тамянской волости деревни Рагузиной Бердыбай Кардыбаев в прошлом 755 году, сообщась он с возмутившимися тогда башкирцами, со всем своим семейством: з женою, с сыном и з двумя дочерьми в Киргиз-кайсацкую орду в собрани при знатном башкирце Салавате бежал и находился во оной в аккитинском роду, у киргисца Иртая, которым по всегдашней ево и неотступной прозьбе с женою, и с сыном, и с родившеюся во оной орде дочерью годовою привезен сюда в Оренбург, две ж дочери ево остались у оного киргисца Иртая. 3-е. Тое ж Ногайской дороги Усергенской волости деревни Муталаповой Елдаш Абдрахманов показал тож, что и означенные башкирцы, что он в Киргиз-кайсацкую орду с протчими башкирцами в собрани при старшине Кувате з женою и з дочерью бежал и во оной находился в аккитинском роду у киргисца Алыбая, которым по прозьбе ево ныне сюда в Оренбург и привезен, а дочь ево оставил у себя, жена же ево выбежала в прошлом 755 году в прежнее свое жительство. 4-е. Уфинского уезду Ногайской дороги Бурзенской волости деревни Бекбулатовой Булгаир Усеинов в прошлом 755 году, сообщась он с возмутившимися тогда башкирцами, в собрани при старшине Кувате в Киргиз-кайсацкую орду с семейством: з женою и з двумя сыновьями бежал и, во-первых, находился в семирод-таминском, а потом в чиклинском родах у киргисца Калдыбая, и ныне по прозьбе ево з женою, и с одним сыном, да з другим, в той орде рожденным, привезен им сюда, в О ренбург, а другова сына оставил он, Калдыбай, у себя. 5-е. Тое ж Ногайской дороги Усерганской волости деревни Аслыевой Яхия Ишкуватов с возмутившимися-де башкирцами в прошлом 755 году в собрани при сотнике Асянке в Киргиз-кай<