Сцена мумификации умершего Анубисом. Саркофаг Джедхориуфанха ( XXII дин.) Каирский музей. TR 23.11.16.12

Это, безусловно, заупокойный текст. Но «дом Анубиса» – это та самая постройка, в которой совершалась значительная часть хеб-седа. То есть очевидно, что живой царь как бы превращался в мертвого, и над ним творились те же ритуалы, которые творятся над телом умершего. Мы не знаем, была ли это статуя или сам царь, или где-то сам царь, а где-то – статуя. Египетские рисунки не дают нам окончательно понять эту ситуацию. Но в результате царь становится другим человеком, с другим именем, как это произошло с Ментухотепом.

В сцене А рельефа южной стены Белого храма Сенусерта Анубис ведет царя к сех нечер. Коронация царя, которой завершается хеб-сед, происходила после выхода из дома Анубиса, из сех нечер. Именно в доме Анубиса происходит «освежение сердца», «освежение плоти», такое вот слово используется.

Анубис ведет царя к сех нечер. Рельеф южной стены «Белого храма» Сенусерта I в Карнаке (прорисовка)

Один очень хороший французский египтолог, который пытался понять особенности египетской религии, Жак Вандье, в исследовании, посвященном хеб-седу, пишет: «Действительно, странно находить в могиле изображения праздника Седа. Можно предположить, что царь стремился перенести в иной мир ритуалы, совершавшиеся в земной жизни» (J.Vandier. Manuel d'archéologie égyptienne. T.2, Paris, 1954. – P.888).

Однако гробница изображает и ту смерть, которую реально пережил царь, и воскресение, которое он реально пережил [для нас реально], и ту смерть, которую он пережил мистически, и пережил мистическое воскресение.

Праздник хвоста, праздник седа – очень частое явление. Было подсчитано, что 53 египетских царя упоминали о своих хеб-седах. Это был частый ритуал. Многие египетские цари так или иначе его совершали – мы потом увидим, что не все его совершали в явной форме. Забегая вперед, скажу, что только 13 царей, судя по их кенотафам, действительно совершали праздник седа. А остальные лишь писали об этом, лишь изображали это – то есть праздник седа имел некое символическое значение. Об этом пишут М.-А. Бонэм и А. Форго в книге «Фараон. Секреты власти», вышедшей в Париже в 1988 году (M .- A . Bonh ê me ; A . Forgeau. Pharaon: les secrets du pouvoir. P., 1988 – P. 292).

Итак, многие цари прибегали к празднику седа или в реальности, или, намного чаще, в некой изобразительно-текстовой форме. Праздник, по – видимому, был сложный и не все были готовы его совершать – затратный, а может бать связанный с немалыми, чисто персональними, издержками для царя. Всё – таки изображение смерти это нелёгкая вещь. Мы не знаем, как это происходило, но как – то это происходило.

И вот тут ученые сделали предположение, которое, на первый взгляд, кажется очень убедительным, – и оно подтверждается массой фактов, но не египетских, – что на самом деле в древности (то есть некоторые ученые думают, что так было на самом деле, я так не думаю), когда только возникла царственность, царь должен был быть молодым и крепким, а когда он, как любой человек, старел, его убивали и с помощью определенных ритуалов возводили на престол нового царя, в которого переходила сила убитого царя. Ученые очень любят употреблять слово «цареубийство» не в смысле заговора, а в смысле именно такого ритуального цареубийства («регицида»). И, действительно, эта традиция кое-где есть.

Лео Фробениус описывает убийство царя у африканского племени шиллуков (L . Frobenius. Monumenta Africana. Erlebte Erdteile. Bd.VI. Frankfurt am Main, 1929, - ß. 318-22). Вместе с царем убивали молодую девушку, и через год после их смерти кости царя и девушки зашивали в мешок. Убийство происходило в безлунную ночь, перед началом сезона дождей, через семь лет правления. Вот это мы вроде бы знаем наверняка. Но это, конечно, не Египет, это Черная Африка. И мешок, и кости, и тело, и участие девушки во всем этом говорит о том, что это была попытка на практике осуществить осирический миф, который, естественно, имел символическое значение и на практике не осуществлялся. Генри Фрэнкфорт в книге «Kingship and the gods» предположил, что в Черную Африку давно уже просочились какие-то сведения о религии Египта. И на самом деле то, что пытались осуществить в Африке маленькие племенные царьки это была попытка на практике осуществить осирический миф, который на самом деле, естественно, имеет символическое значение и на практике не осуществляется.

Американский ученый Дж. Кэмпбелл, склонный к собиранию нравственно сомнительных фактов из истории религий (он преподавал в женском колледже и шокировал там девушек этими жуткими рассказами), посвятил несколько страниц своей книги описанию таких регицидов, и он тоже говорит, что хеб-сед – это попытка уйти от регицида, попытка сделать его символическим. Он пишет: «Можно утверждать с полной опредленностью, что в самый ранний период существования иератических городов-государств царь и его двор ритуально уничтожались через определенное число лет, определяемое соотношением небесных светил к луне» (J.Campbell. Primitive Mythology. The Masks of God. N.Y., 1991. – P. 164). Смерть царя была связана с огнем и с соитием подростков. То есть у многих африканских племен почему-то не взрослые люди, а почти дети должны были вступать в половые отношения, и их после этого тоже умерщвляли.

Все это напоминает какие-то остаточные мифы, которые надо специально исследовать, но вряд ли можно говорить об этом как о первоначальном содержании хеб-седа. В хеб-седе этого нет. Скорее, наоборот, речь идет о чем-то другом. В хеб-седе мы можем видеть попытку царя смыть свои накопившиеся грехи через «смерть» и «воскресение» и, смыв эти грехи, не только вернуться к правлению, но и помочь своим подданным, которые уже умерли (правление долгое, много людей умерло), пройти путь спасения, пройти этот путь в Инобытие. Потому что для того и появилось царство – чтобы спасать людей. Для этого царь и становится царём. И он и себя как бы спасает, он и себя очищает, он и сам рождается и другим помогает. Царь страмится к самоочищению, стремится, чтоб его очистили, стремится пройти этот небесный путь.

Эту интенцию мы видим в 684 речении Текстов пирамид, хорошо сохранившемся в гробнице Неферкара: «Неферкара сей восходит к сути своей (или «воздвигает суть свою», как переводит Р. Фолкнер, что странно). Неферкара сей оборачивается. Неферкара шествует. О ты, добрый спутник, восходи к сути своей, обернись, шествуй, будь мужественным (ир эк). О Неферкара шествуй по иной стороне неба, где сияет прекрасная звезда на излучинах Ветренной реки. Неферкара восходит на небо и Неферкара дает тебе речение это, дабы радовался Ра каждодневно. Встает Неферкара сей на твой путь, о Гор Шезмета, зная то, как ты ведешь богов к добрым путям небесным и к полям приношений» (Pyr. §2061-2062).

Конечно, здесь многое не договорено, и многого мы не понимаем – например, что такое «излучины Ветренной реки». Видимо, это какие-то небесные, прекрасно известные египетскому священнику реалии. Но для нас здесь важно то, что Неферкара не только восходит к сути своей, но он и ведет каких-то спутников. Он ведет богов к «добрым путям небесным» и к «полям приношений». «Добрые пути небесные» и «поля приношений» – это цель заупокойной жизни для любого египтянина. И, соответственно, Неферкара здесь предводитель многих умерших, предводитель своих подданных.

И вот возникает мысль, что царь (необязательно Неферкара, это может быть любой царь) не только по смерти, но и в хеб-седе так же вел своих умерших подданных в эти замечательные поля приношений. То есть он сам не был уверен в себе и шествовал к своей Сути, к своему Ка. Но самое главное – люди, подданные царя, видимо, полагали, что они сами не сумеют достичь этой небесной цели. Или не все сумеют. И царь должен для них проложить путь. Потому и появляется царь – именно для решения религиозной задачи, как мы с вами уже говорили. И сверхзадача наступает тогда, когда царь должен умереть для своих подданных, для других египтян.

Посмотрите, какая интересная аллюзия с евангельским текстом. Помните, уже незадолго до Крестной Смерти, на Тайной вечере, Христос говорит: «Ежели Я не умру, то вы не сможете пойти к Отцу Моему небесному» (см.: Ин. 16:7). Мы знаем из христианской догматики, что Христос умер и воскрес благодаря cвоей безгрешности и открыл путь для всех остальных. Я думаю, что в какой – то степени египетский царь также, предполагал, что он в этом обряде хеб – седа умирал и воскресал для своих подданных, но и для себя самого.