ИССЛЕДОВАНИЯ И МАТЕРИАЛЫ

11. МОНГОЛЬСКИЕ ПОХОДЫ В КИТАЙ (НТ, § 6)

По мнению Пейнтера, название восточной земли Эзурскакита (Esurscakita) в искаженном виде обозначает чжурчженей, завоевателей, основавших в 1115 г. династию Цзинь на [168]территории Северного Китая ¹¹⁶. Цзиньская династия владычествовала в Северном Китае свыше столетия (1115-1234), после чего была свергнута монголами. Брат Бенедикт пишет, что «люди этой земли называют себя китаи»; на самом деле китаями их называли монголы, а у мусульманских историков этот народ носит название хытай. О сложностях, возникающих при наименовании тех или иных народов, свидетельствует Рашид ад-Дин. Персидский историк рассказывает о военной кампании Чингис-хана против чжурчженей. Осенью 1211 г. Чингис-хан выступил «на завоевание областей Хитая, Кара-Хитая и Джурджэ, ¹¹⁷ областей, которые монголы называют Джаукут ¹¹⁸, а по-хитайски Хитай называют Ханжин ¹¹⁹. Что касается границ этой области, то у Мачина, по ту сторону Кара-мурэна [Желтой реки], она соприкасается с морем. Мачин же хитайцы называют Манзи ¹²⁰; другая граница соприкасается с областью Джурджэ. Слово Джурджэ — название, употребляемое монголами, а на языке Хитая Джурджэ называют Ну-чи; третья граница [прилегает] к области и степи Кара-Хитая. Все те племена — кочевники и родственны монгольским кочевникам» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 163-164).

В донесении брата Иоанна события, связанные с вторжением в Китай, следуют после описания войны с найманами и кара-китаями, что более соответствует реальности: «Монгалы же, вернувшись в свою страну, приготовились к сражению против китаев и, снявшись с лагеря, вошли в страну китаев. А император китаев, услышав об этом, выступил со своим войском против них. Завязалась тяжелая битва, в которой монгалы потерпели поражение и вся монгальская знать из этого войска, кроме семерых, была перебита. И отсюда повелось, что, когда кто-либо угрожает им, говоря: “Войдя в эту страну, вы будете убиты, ибо здесь множество народа готово к [169] смерти и битве”, — то они отвечают: “Нас также некогда перебили и не осталось у нас никого, кроме семи [вождей], и вскоре взросли мы в великое множество, и посему такого мы не боимся”» (LT, V. 7).

Сведения, полученные францисканцами о гибели монгольской знати в каких-то ранних кампаниях, находят подтверждение в персидских и китайских источниках. В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина об этих событиях сообщается следующее: «Государь Хитая Алтан-хан, который был весьма великим и уважаемым государем и которому большинство монгольских и тюркских племен, оттого что они жили в пределах страны Хитая, во все времена выказывали покорность и повиновение, — тоже вел себя заносчиво [и], согласно прежнему, ждал от Чингиз-хана покорности и повиновения; кроме того, государи Хитая убили несколько человек из старших поколений [букв. дедов и дядьев] Чингиз-хана <...>. По этим причинам между ними появилась вражда и распря. Когда всевышняя истина даровала Чингиз-хану силу и мощь и к нему собралось множество войска, он счел для себя необходимым приступить к возмездию и мщению за старую вражду [и] выступил с многочисленным войском на войну против Алтан-хана. Он покорил большую часть областей Хитая и уничтожил их государей и гордых их вельмож, а все избежавшие [монгольского] меча покорились и подчинились [ему]» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 66; ср.: там же, с. 263). Для историка ан-Насави, противника Чингис-хана, события выглядят так: «Племя этого проклятого, известное под названием ат-те-мурчи, — обитатели пустынь, а зимовьем им служила местность под названием Аргун. Они известны среди тюркских племен своим злом и коварством, и государи ас-Сина из-за их непокорности не считали возможным ослаблять им узду. <...> Покинув своего господина [Алтун-хана] после разрыва, они взаимно поклялись помогать друг другу в союзе, обнажили лицо распри и извлекли зло из его оболочки. Чингисхан призвал к себе на помощь всех тех, кто примкнул к нему из его племени. Алтан-хан, пытаясь вернуть их к повиновению, неоднократно направлял к ним послания с таким требованием, смешивая в них извинения с предупреждением, а обещания с угрозой. Но его обращение лишь усилило распрю. [170] Каждый раз, когда он призывал их, “...они вкладывали свои пальцы в уши, и закрывались платьем, и упорствовали, и гордо превозносились” ¹²¹. Когда он потерял надежду умиротворить их, то прибегнул к сбору войска, стал накапливать силы и готовиться, но в сражении был разбит самым постыдным образом, а они устроили страшную резню джурджа-хита’и и другим племенам тюрок, входившим в состав его войска» (ан-Насави. 1-2). Ан-Насави собственное имя Чингис-хана — Темучин — относит к его племени.

Согласно сведениям южносунского дипломата Чжао Хуна (для которого династия Цзинь, правившая в Северном Китае, как и для Чингис-хана, оставалась потенциальным врагом), вражда между монголами и Цзинь имела глубокие корни: «Когда татары находились [еще в пределах] своего собственного государства, [в период правления] Да-дин (1161-1189) в Янь-цзине и киданьской земле распространялись слухи о том, что-де татары то и дело приходят и уходят и потеснят императора так, что [ему] будет некуда деваться. [... Правитель этого государства] с тревогой сказал: “Татары непременно явятся бедствием для нашего государства!” И тогда отдал приказ срочно отправить войска в [их] жалкое захолустье и истребить их. [В дальнейшем] через каждые три года посылались войска на север для истребления и уничтожения [татар], и это называли “сокращением совершеннолетних” [у татар]. <...> При этом, когда их [татар] государство ежегодно представляло дань ко двору, [цзиньцы] принимали их подарки за заставой и отсылали их обратно, даже не допуская на [свою] землю. Татары бежали в песчаную пустыню. Озлобление проникло в мозг [их] костей. <...> Тэмоджин ненавидел [цзиньцев] за их обиды и притеснения и поэтому вторгся в пределы [Цзинь]. Все пограничные округа были разгромлены и вырезаны. [...Цзиньцы] говорили татарам: “Наше государство, как море, а ваше государство, как горсть песка. Как же [вам] поколебать [наше государство]!” У татар и доныне все — и стар и млад помнят эти слова» (Мэн-да бэй-лу, с. 70-71). Удивительным образом последняя фраза об угрозе цзиньцев в адрес монголов перекликается с аналогичной угрозой в отчете брата Иоанна.

12. ОБЛАСТЬ НАЙМАНОВ (НТ, § 7)

Найманы — один из крупнейших монгольских племенных союзов в предчингизову эпоху. Слово найман по-монгольски означает «восемь» — некоторые исследователи полагают пережитком древнетюркских числовых обозначений перед названиями крупных племенных союзов и возводят найманов к монголизированным тюркским племенам огузов. Среди найманов было распространено несторианство, и они считались одним из самых культурных монгольских племен. Именно через найманского чиновника Та-та-тун-а, по происхождению уйгура, захваченного в плен Чингис-ханом в 1204 г., монголами было воспринято уйгурское письмо. Основной этнической территорией найманов был Монгольский Алтай. Только после разгрома и подчинения найманов в 1204 г. Чингис-хан смог утвердить свою власть над большей частью территории Монголии.

Сведения францисканцев о местоположении земли найманов достоверны, что лишний раз свидетельствует о надежной ориентации путешественников в пространстве Центральной Азии. Напомним, что маршрут миссии лежал через города Хорезма и Мавераннахра, «страну Биссерминов», как называет ее брат Иоанн. Посольство должно было переправиться через великие среднеазиатские реки — Аму-Дарью и Сыр-Дарью (в отчете упомянуты обе реки, но о переправе через них не говорится) и останавливалось в Янгикенте. Дальнейший путь пролегал вдоль предгорий Тянь-Шаня, по краю пустыни Джунгарии, через земли кара-китаев, где путешественники видели город Эмиль. На землях от реки Эмиль до Иртыша находилась орда хана Угедея. Чань-чунь, проезжавший здесь в 1221 г., упоминает о дороге через Алтай, проведенной во время прохода монгольского войска по приказу Угедея. По дороге, идущей вдоль берега озера Ала-Куль, францисканцы попали в горную страну найманов. Их путь лежал по долине реки Алтай, в пределах горного хребта Хангай к северу от Алтая. Дальше находилась земли Монголии.

Этим же маршрутом в 1254 г. проехал армянский царь Хетум, направляясь в ставку великого хана в Каракорум. Из столицы Киликийской Армении, города Сиса, царь проехал [172] на Волгу в ставку Батыя. Там «ему был оказан большой почет и гостеприимство. Потом его послали в долгий путь на тот берег Каспийского моря к Мангу-хану. Отправившись в путь от них шестого числа месяца марери [13 мая], переправившись через реку Айех [Яик], они прибыли в Ор, расположенный на полпути между [местопребыванием] Батыя и Мангу-хана. Переправившись через реку Ертич [Иртыш], они вступили в страну Наймана ¹²², [потом] поехали в Каракитай и достигли Татаристана [Монголии] четвертого числа месяца гори [13 сентября] и вдень праздника Воздвиженья креста были представлены Мангу-хану, восседавшему во всем величии своей славы» (Киракос Гандзакеци. 58) ¹²³. Путешествие армянского посольства от ставки Батыя на Волге до Каракорума в Монголии длилось четыре месяца, обратный путь в Киликийскую Армению через Среднюю Азию и Персию, по свидетельству Киракоса, занял более восьми месяцев.

13. КАРА-КЫТАИ (КИДАНИ) (НТ, § 7)

Первые известия о киданях относятся к IV в. н. э., а в середине IX в. окончательно складывается их государство — империя Ляо, которая включала юго-восточную и центральную части Монголии и значительные территории Северного и Северо-Восточного Китая. Во время своего господства в Китае кара-кытаи дали своей династии название Ляо, и под этим именем она известна в китайской истории ¹²⁴. У мусульманских историков этот народ носит название хытай. Династия Ляо, может быть, более других чужеземных династий, правивших в Китае, усвоила китайскую культуру; последним представителям ее, однако, пришлось уйти из Китая, когда в Маньчжурии усилились чжурчжэни, народ тунгусского происхождения. Династия Ляо пала в 1125 г. под натиском чжурчжэней, которые заняли ее место в Северном Китае. Часть китаев ушла на запад, другие остались в Китае, подчинились чжурчжэням и потом, во время усиления Чингис-хана и его войны с чжурчжэнями, подняли против них восстание. [173] Мусульманские источники впоследствии дают одно и то же название (кара-кытай) как кытаям, ушедшим на запад, так и кытаям, подчинившимся власти чжурчжэней. Успешным было движение другой части кара-кытаев. которые прошли северным путем через Западную Монголию и земли киргизов в верховьях Енисея и основали город Эмиль в районе Чугучака ¹²⁵.

Кара-кытаи, букв, «черные кытаи», — часть племенного союза кытаев (киданей), бежавших в Семиречье после разгрома государства Ляо чжурчжэнями. В 1130 г., овладев Семиречьем, они создали там свое государство со столицей в городе Баласагуне, их глава именовался «гyp-хан». В результате успешных походов на запад кара-кытаи поставили в зависимость от себя среднеазиатские владения Караханидов. В 1141 г. от кара-кытаев потерпел поражение, в степи к северу от Самарканда, султан Санджар. Это поражение могущественного сельджукского султана в борьбе с неверными произвело сильное впечатление на современников; темные известия о нем дошли до крестоносцев, которые в то время вели борьбу с мусульманами в Палестине и Северной Месопотамии. Событие 1141 г., по-видимому, способствовало созданию в Европе легенды, будто с востока нападает на мусульманский мир и идет на соединение со своими единоверцами в Палестине христианский царь-священник Иоанн. В действительности кара-кытаи тогда остановились на Аму-Дарье; их верховной власти подчинился весь мусульманский Туркестан до Бухары включительно и Хорезм ¹²⁶. Гур-ханы принесли с собой китайские принципы управления и продолжали пользоваться в делопроизводстве китайским языком. Существовал, как впоследствии у монголов, термин пайцза для обозначения должностных знаков и грамот. Впоследствии, в империи Чингис-хана, именно кытаи возьмут на себя роль переводчиков в администрации и армии монголов ¹²⁷.

Соперником гур-хана выступит хорезмшах ‘Ала’ ад-дин Мухаммад б. Текеш (1200-1220). При нем государство хорезмшахов достигло предела своего могущества и значительно расширило свои владения; после разгрома кара-китаев были присоединены Мавераннахр, Герат и нынешний Афганистан (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 182 и др.). В персидском географическом сочинении XIII в. этот факт отражен так: «Хата. <...> [174] Они владели городами Мавераннахра. Великий султан Мухаммад б. Текеш полностью истребил их и отобрал у них все клады на земле. Та сторона очистилась от них, так что вокруг не встретишь ни одного мужа — [кара-]китая» (Чудеса мира. 463). В 1210 г. кара-китаи вместе с найманами были разбиты Чингис-ханом, и их государство было ликвидировано. Однако название сохранилось. Например, Киракос Гандзакеци, рассказывая о пути Хетума в Монголию в 1254 г., пишет, что царь проехал землю Найман и Каракитай (Киракос Гандзакеци. 58; см. коммент. 12).

Интересно, что по имени этого народа главная культурная страна Дальнего Востока до сих пор носит у русских, монголов и отчасти у мусульман название Китай, хотя господство в этой стране кытаев прекратилось уже в XII в., а народ и его язык, вероятно, прекратили свое существование в эпоху монгольской империи ¹²⁸. В тюркских рунических надписях киданеназываются двояко — либо qytan («он мною поразил на юге табгачей, на востоке — киданей, на севере — огузов») ¹²⁹, либо qytai («<...> табгач, огуз-татары, кытай и татабыйцы, столько народов прийдя, стонали и плакали») ¹³⁰. Перенос этнонима с киданей на китайцев мог произойти лишь со второй половины X в., когда кидане распространили свое влияние на Северный Китай. Именно это наименование китайцев было воспринято теми средневековыми европейскими путешественниками, которые проникали в Китай через Восточный Туркестан ¹³¹. Брат Иоанн называет собственно Китай термином Kytaorum. Он же использует этноним китаи (Kytai) и в его первоначальном значении, т. е. для обозначения киданей (кара-кытаев — Karakytai, id est nigri Kytai). Брат Вильгельм также различает кара-кытаев и кытаев. В книге Марко Поло термин Cathay употребляется как географическое название для обозначения Северного Китая. Южный Китай фигурирует под названием Манзи. К XIV в. относятся наиболее ранние упоминания о Китае в русских источниках (в Софийской второй летописи) в форме «Китай» (ПСРЛ.Т. 4. С. 125).

Западноевропейские топонимы (фр. Chine, англ. China и т. п.) восходят к арабо-персидскому названию Чин (китайская династия Цинь), поэтому долгое время европейские [175] географы полагали, что существуют две разные страны — Чин и Катай. То же самое разделение представлено в записках Афанасия Никитина (конец XV в.), который, перечисляя южные морские гавани от Индии до Китая, пишет: «<...> а от Певгу до Чини да до Мачина месяць итьти, морем все то хожение. А от Чини до Кытаа итьти сухом 6 месяць» (Афанасий Никитин, с. 24). Ибн-Баттута также называет Южный Китай Сином, а Северный — Хатаем. Лишь после путешествия из Кашмира в Западный Китай Бенедикта Гоэса (ум. 1607) окончательно стало ясно, что в обоих случаях речь идет об одной и той же стране.

14. НАЙМАНЫ И МОНГОЛЫ (НТ, § 7)

Параллельное место у брата Иоанна выглядит так: «Когда найманы прослышали, что Чингис настолько возвысился, они возмутились. Ибо сами они имели императора, который был чрезвычайно решительным и которому платили дань все вышеперечисленные народы. Когда он исчерпал страдания земной юдоли, ему наследовали его сыновья, но были они юны и глупы и не могли удержать народ, а, наоборот, разделились и раскололи [страну]. Вследствие этого вышеназванный Чингис тем временем сильно возвысился. Однако, невзирая на это, они совершали набеги на вышеуказанные земли, убивали мужчин, женщин и детей и захватывали их имущество. Чингис, прослышав про это, собрал всех подчиненных себе людей. Найманы, а также кара-китаи, то есть черные китаи, сошлись с обратной стороны в той же узкой долине, расположенной между двух гор, которую и мы пересекли по пути к их императору. И завязалась битва, в которой найманы и кара-китаи были разбиты монгалами. И большая часть из них была убита, остальные же, которым не удалось спастись бегством, были обращены в рабство» (LT, V. 4-5).

О разногласиях между братьями, правившими найманами, старшим Таян-ханом и Буюрук-ханом говорит и Рашид ад-Дин: «Буюрук-хан не оказывал повиновения брату и имел отдельное [от него] войско и область. Друг с другом они были в крайне плохих отношениях» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 112). Подтверждаются и сведения о битве, закончившейся [176]разгромом войска найманов. Чингис-хан отправился в этот поход осенью 1204 г. Государь найманов Таян-хан находился в долине реки Алтай, в пределах горного хребта Хангай к северу от Алтая. Битва длилась целы и день и закончилась поражением найманов. «Так как была ночная пора и войско Таян-хана было разбито, а войско Чингис-хана преследовало его, беглецы от чрезмерного страха и ужаса бросились в труднопроходимые горы. Ночью многие из войска найманов соскальзывали, скатывались, низвергались вниз с крутых гор и труднодоступного косогора, название которого Наку-Кун, и погибали. Это событие весьма известно и знаменито среди монгольских племен» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 148; ср.: Сокровенное сказание. § 196) ¹³².

15. ВОЙРАТ, САРИ-УЙГУРЫ И ДРУГИЕ НАРОДЫ (НТ, § 8)

15.1. В донесении брата Иоанна походы монголов против близлежащих территорий отнесены к событиям после войны с уйгурами: «Выступив оттуда против земли Сариуйгур и против земли каранитов, и против земли Войрат, и против земли Канана, он все эти земли войной одолел» (LT, V. 8).

Земля Войрат (Voyrat) — это территория ойратов, одного из монголоязычных племен, входивших в состав так называемых «лесных народов» ¹³³. Жили к северу от реки Дельгер, притока Селенги. Принимали участие в коалиции племен во главе с Чжамухой, заключивших союз против Чингис-хана. В 1207 г. во время похода старшего сына Чингис-хана Джочи против «лесных народов» южной окраины таежной зоны Сибири были покорены монголами, их правитель Худуха-беки подчинился и был пожалован главой четырех тысяч ойратов. Его владения простирались до Малого Енисея. Два сына Худуха-беки были женаты на принцессах из Чингисова рода. К концу первой трети XIV в., ко времени падения династии Юань, ойраты составляли четыре тумена.

15.2. Сари-уйгуры (Sarihuiur) — кит. сали вэй-у «желтые уйгуры». Сари-уйгуры проживали на территории тангутского государства Великое Ся (982-1227), прежде всего в долине реки [177] Эдзин-Гол, а также в областях Ганьчжоу (современный г. Чжанье, провинции Ганьсу) и к западу вплоть до Шачжоу — Дуньхуана. Тангутское государство было полиэтничным, основное население состояло изтангутов (самоназвание ми, минья, тибетское название миняги, китайское цяны или дансяны), китайцев, тибетцев и уйгуров. Судя по тангутскому Своду законов середины XII в., часть уйгуров, обитавших в пределах тангутских владений, вела кочевой образ жизни. Монголы совершали походы на тангутское государство в 1205, 1207-1208, 1209-1210, 1217, 1226-1227 гг. Осенью 1227 г. царство Тангут было покорено монголами окончательно ¹³⁴. В биографии монгольского военачальника Субедея в «Юань-ши» сообщается: в 1223 г. «назначен тысячником меркитов, найманов, кереитов [из которых] создали единую армию. В 19-м году [1224] преподнес [Чингис-хану] 10 тысяч лошадей. В 21-мгоду [1226] захватил народ тегина шара-уйгуров, а также центры округов Дэшунь, Чжэньчжун, Ланьху и Таочжоу, подарил [Чингис-хану] три тысячи кобылиц» ¹³⁵.

15.3. Караниты (Karanitas). По мнению большинства исследователей, караниты, равно как и канана у брата Иоанна, загадочные этнонимы ¹³⁶. С. Г. Кляшторный полагает, что под каранитами следует понимать монгольское племя каранут, входившее в племенной союз кунгиратов (упоминается у Рашид ад-Дина). Палеографически эта версия может быть подтверждена встречающимся во многих рукописях сочинения брата Иоанна вариантом Karaviti. E. И. Кычанов высказал другую точку зрения. Под каранитами следует понимать кереитов (кит. кэле, кэлеи). Кереиты кочевали по рекам Орхон и Толе, на востоке соседствовали с монголами, на западе — с найманами, на севере — с меркитами. Подчинены Чингисханом в 1203 г. Во времена междоусобной борьбы в Монголии Чингис-хан являлся вассалом правителя кереитов Тоорил-хана (он же Ван-хан). Следует обратить внимание на то, что в какой-либо иной форме наименование кереитов, народа, сыгравшего огромную роль в истории возвышения монголов и личной судьбе Чингис-хана, в книге брата Иоанна не упоминается. Этнолингвистическая принадлежность кереитов точно не установлена. Одни авторы полагают их тюрко-язычными, другие — монголоязычными. При правлении в [178] Северном Китае киданьской династии Ляо (906-1125) кереиты числились среди племен цзубу. В 1089 г. правитель кереитов Маркус (кереитская знать приняла несторианство) получил от императора Ляо пожалование и стал управлять всеми племенами кереитов. После распада в середине XII в. первого монгольского государства Хамаг Монгол улуса кереиты особенно усилились. В 1177-1178 гг. кереиты помогли Темучжину разгромить меркитов и освободить из меркитского плена его жену Борте. В 1189 г. Тоорил-хан кереитский был разгромлен найманами и вернул себе свой улус только при помощи Темучжина. В 1196 г. Тоорил-хан и Темучжин совместно с войсками чжурчжэньского государства Цзинь выступили в поход против татар. Татары были разгромлены. Когда Тоорил-хан решил породниться с Чингис-ханом и женить своего сына на дочери последнего, между ними возникла размолвка, кончившаяся войной. В 1203 г. Чингис-хан разгромил кереитов. Но в отличие от татар, кереиты не были подвергнуты всеобщему истреблению.

15.4. Космир (Cosmir). По мнению Пейнтера, Космир — еще более темная загадка, чем караниты. Название могло бы означать Кашмир, с которым Чингис-хан тесно соприкоснулся во время экспедиции вдоль верховий Инда. Ан-Насави, описывая родину монголов, говорит, что с наступлением зимы «они переходили воды Ганга вблизи Кашмира, останавливаясь на зимовку в прибрежной местности с ее прекрасными долинами» (ан-Насави. 1). Монголы не вторгались в Кашмир до 1253 г. в правление хана Мунке. Однако племена кашмирцев названы в списке завоеванных народов экспедицией Субудея (Сокровенное сказание. § 262, 270). По сведениям Рашид ад-Дина, во времена хана Мунке монгольские войска, назначаемые в завоеванные области для поддержания порядка и охраны границ, находились в стороне Кашмира и в пределах Балха и Бадахшана (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 279).

Марко Поло сообщает о Кашмире следующее: «В Кесимюре народ также [как и в Бадахшане] идолопоклонники, говорит особенным языком. Просто удивительно, сколько дьявольских заговоров они знают: идолов своих заставляют говорить, погоду меняют заговорами, великую темь напускают. Кто всего этого не видел, и не поверит, что они заговорами [179] делают. Это самые главные язычники, от них и начинается идолопоклонство. Отсюда можно дойти до Индийского моря. Люди черны и худы, а женщины хотя и черны, да хороши. Едят они мясо и рис. Страна умеренная, не очень тут жарко и не очень холодно. Городов, городков здесь довольно; есть леса, и пустыни, а укрепленных проходов столько, что народ никого не боится, живет самостоятельно; у них свой царь; он и творит суд и расправу» (Марко Поло, с. 75). Интересно, что Марко Поло считает область Кашмир неподвластной великому хану, тогда как, судя по Списку покоренных народов из донесения брата Иоанна, Кашмир причислен к землям, покоренным монголами (LT, VII. 9).

16. ОСАДА КИТАЙСКОЙ СТОЛИЦЫ (НТ, § 9)

16.1. История вторжения монголов в Китай в донесении брата Иоанна выглядит так: «После краткого отдыха он созвал всех своих людей и выступил войной, как и прежде, против китаев. И после долгих сражений с ними они покорили большую часть земли китаев. Императора же своего они [китаи] укрыли в своем большом городе, который [монгалы] осаждали так долго, что полностью закончились их припасы. А когда им совсем уже нечего было есть, то сей Чингис-хан приказал отдать одного из десяти человек на съедение. А те, кто был в городе, мужественно сражались против монгалов при помощи машин и стрел. Поскольку им недоставало камней, вместо камней они бросали серебро, по большей части расплавленное ¹³⁷, ибо этот город был полон многими [180] богатствами. И после того как долго сражались и совершенно не могли победить этот город войной, они проложили большой ход под землей от [места расположения] войска до середины города ¹³⁸ и, вскрыв внезапно землю, когда те не подозревали, вышли в середине города и бились с его жителями. А те же, которые находились вне [города], точно так же сражались с ними и, сломав ворота, вошли в город и, убив императора и множество народа, захватили город и унесли золото и серебро, и все его богатства ¹³⁹. И когда поставили во главе названной страны китаев своих людей, вернулись в собственную землю. После поражения императора китаев первое, что было сделано, это то, что императором стал вышеназванный Чингис-хан. Однако некая часть страны китаев, которая расположена на побережье, вплоть до сегодняшнего дня осталась совершенно непокоренной ими» (LT, V. 9).

Поход армии Чингис-хана в Северный Китай и осада столицы относятся к известным историческим фактам. Сомнение вызывает лишь версия событий, изложенная в донесениях францисканской миссии 1245 г. Особое удивление вызывает приказ Чингис-хана съедать каждого десятого. Если [181] довериться сообщению о голоде в монгольской армии, расположившейся у стен китайской столицы, то придется согласиться, что столица находилась в безлюднейшей пустыне. В противном случае хоть какую-то пищу можно было обнаружить в радиусе 500 километров. Предположим, что Китай превратился в пустыню, а припасы у осаждающих действительно закончились. В таком случае монголы съели бы запасных лошадей, но ни при каких условиях они не стали бы дожидаться того дня, когда пришлось бы съесть последнюю лошадь. На чем бы они отправились в обратный путь? К тому же следует напомнить, что осаждающие в первую очередь были заинтересованы в получении откупных даров, что подтверждают сведения из монгольского источника (Сокровенное сказание. § 248, 251). Спрашивается, если съедены все лошади и отдан приказ съедать каждого десятого, на чем оставшиеся в живых повезут захваченные богатства? Да и нужны ли золото и шелка, полученные в обмен на утраченное войско? Известно, что кочевники никогда не затягивали осады городов в ущерб собственному войску. К тому же неясно, как могли голодные и обессилевшие люди проложить подземный ход до середины города и успешно продолжить наступление. Следует согласиться, что францисканцы передают иррациональную версию событий. Возникает вопрос: чей взгляд на события отражает эта версия? Ясно, что он далек как от официальной (монгольской) точки зрения, так и от взгляда противников монголов — китайцев, а характер искажений не позволяет предположить некие фольклорные преувеличения.

Полное несоответствие сведений францисканцев реальной картине событий отметили все исследователи ¹⁴⁰. Известно, что войска Чингис-хана дважды, в 1213 и 1214 гг., осаждали Чжун-ду (Средний стольный город). Первый раз китайский император находился в городе, он смог откупиться от осады подарками и переехал в другую столицу. Впоследствии монголы не раз сражались с его войсками. Император пережил Чингис-хана и умер своей смертью. Об этом знали и союзники монголов, и их противники (см.: ан-Насави. 2). Поэтому сведения о пленении и убийстве китайского императора — не искажение фактов, а литературный сюжет, связанный с определенным замыслом. О проведении монголами [182] невероятной длины тоннеля официальные источники не упоминают. Сведения францисканцев о людоедстве в монгольском войске при осаде северной столицы Китая также не соответствуют истине. Наоборот, этой страшной участи подверглось население осажденного города. И, наконец, самое главное — приказ Чингис-хана в ситуации чрезвычайного голода съедать каждого десятого. Несомненно, перед нами картина, граничащая с абсурдом.

Остается ответить на вопрос, кому принадлежит авторство этого эпизода. Полагать вслед за Жере-Лаферте, что «исправления» и «вымыслы» принадлежат францисканцам, озабоченным созданием стройной композиции своих донесений ¹⁴¹, оснований нет. За «недостоверными» сведениями францисканской миссии угадывается анонимная фигура автора «Романа о Чингис-хане». Приписав же вымысел папским дипломатам, мы с неизбежностью попадем в тупик, поскольку объяснить мотивацию подобного творчества невозможно. В анализируемом сюжете Чингис-хан становится императором, прибегая к двум способам, указывающим на хтоническое происхождение его власти: приказав армии съедать каждого десятого (ритуальное убийство) и проложив подземный ход до середины города (в версии брата Бенедикта сохранилась важная деталь — монголы врываются в город ночью).

В известном смысле описание вторжения в Китай и осада столичного города несет в себе скрытый мотив «вселенского разрушения». Длительная осада «истинного» сакрального центра влечет профанацию фигуры предводителя монгольского войска. Дисгармония, внесенная им в мироустройство китайской цивилизации, оборачивается социальной дисгармонией внутри монгольского войска. Идеально организованный монгольский социум, поделенный на военно-административные единицы (десятки, сотни и т.д.), приобретает асоциальную функцию. Армия, чтобы продлить свое существование, вынуждена уничтожать сама себя. При этом порядок уничтожения копирует существующую систему управления. Жесткий сарказм автора «Романа о Чингис-хане» не смогли оценить ни средневековые дипломаты, ни современные исследователи.

16.2. Рассмотрим кратко дальнейшую судьбу вымышленного эпизода о приказе съедать каждого десятого. В [183] четвертой главе, посвященной нравам, пище и обычаям монголов, брат Иоанн утверждает, что при необходимости они едят человеческую плоть, и ссылается на эпизод осады китайской столицы (LT, IV. 7). Очевидно, что сведения из пятой главы дублируются им в четвертой главе. И, следовательно, утверждение брата Иоанна о том, что монголы «при необходимости едят человеческую плоть», имеет силу только в рамках сюжета об осаде, придуманного автором романа. Например, Дж. Таттерсаль, не обращая внимания на развернутый сюжет в пятой главе, комментирует пассаж только из четвертой главы книги брата Иоанна. Фраза о «необходимости» поедать людей ставит его в тупик, поэтому в своих объяснениях он пускается в туманные размышления; по его мнению, такого рода представления о чужестранцах близки к идеям эпохи крестовых походов ¹⁴².

В «Истории Тартар» Ц. де Бридиа эти сведения окончательно отрываются от исходного контекста. Исчезает упоминание приказа о съедении каждого десятого. Таким образом, вымышленный сюжет, усилиями переписчика рукописи, перемещается в область апокалиптических представлений европейцев о монголах: «Они едят без меры все нечистое: волков, лисиц, собак, падаль, последы, мышей, и в случае необходимости — человеческую плоть» (НТ, § 54).

Пассаж о странном приказе Чингис-хана из донесения брата Иоанна попал в энциклопедию Винцента из Бове (Симон де Сент-Квентин. XXX. 78) ¹⁴³. Брат Винцент, опираясь на подобные «факты» и собственное воображение, создал «классификацию» монгольского каннибализма, где называет три причины этого явления: голод, месть и стремление внушить ужас врагам (causa timoris et horroris incuciendi populis hoc audituris). Эта систематика была воспринята некоторыми исследователями как хотя и далекая от действительности, но своеобразная ученая модель, документирующая «коварную жестокость монголов» ¹⁴⁴. Поразительно, но факт: на обложке последнего немецкого издания книги брата Иоанна воспроизведена средневековая миниатюра из рукописи Матфея Парижского — монголы, пожирающие человеческую плоть ¹⁴⁵. Матфей Парижский пишет, что монголы лакомятся телами поверженных противников, тогда как в донесениях францисканской миссии 1245 г. говорится о том, что монгольское [184] войско было вынуждено съедать своих. Очевидно, что речь идет о разных вещах. Первую ситуацию следует рассматривать в категориях «свое — чужое», тогда как эпизод, связанный с осадой китайской столицы, должен рассматриваться в категориях «реальное» — «ирреальное». В первом случае говорится о войске Антихриста, а во втором — об императоре и армии, попавшей в «трудную ситуацию». Следовательно, мы имеем разные перспективы для исследования.

17. ТИТУЛ ХАН (НТ, § 9)

17.1. В донесении брата Бенедикта сказано, что после взятия китайской столицы титул Чингис-хана изменился: Ех tunc Cingis precepit se ‘сап’, id est ‘imperatorem’, appellari. ‘С этого времени Чингис начал именоваться каном, что означает император’ (НТ, § 9). Параллельный пассаж из донесения брата Иоанна гласит, что Чингис-хан после завоевания Китая был назван императором: Et tunc primo imperatore Kytaorum deuicto factus est prediclus Chingiscan imperator. ‘После поражения императора китаев первое, что было сделано, — это то, что императором стал вышеназванный Чингис-хан’ (LT, V. 9). Далее, брат Иоанн сообщает о старшем сыне Чингис-хана: «Одного из своих сыновей, по имени Тоссук, которого также называли каном, то есть императором, он послал с войском против команов» (LT, V. 11). Таким образом, францисканцы устанавливают связь между титулами хан и император.

Ни равенство титулов, ни сведения об изменении титула Чингис-хана после победы над Северным Китаем не соответствуют реальности. Собственно, титулом было новое «имя» Темуджина — Чингис-хан, этимология которого неясна и иногда трактуется как «Завоеватель мира» ¹⁴⁶. В донесении Чжао Хуна, посла Сунского двора к монголам в Пекин в 1221 г., приводится следующее объяснение: «[Татарский правитель] стал называться Чэн-цзи-сы хуан-ди ¹⁴⁷ в переводе [его титула на китайский язык]. Некоторые говорят, что Чэн-цзи-сы есть не что иное, как перевод двух [китайских] слов: [185] тянь-цы, [т. е. “Пожалованный Небом”]» (Мэн-да бэй-лу, с. 50, 118-119, прим. 76). Чжао Хун использует термин хуан-ди («император») для передачи тюрко-монгольского титула «хан».

Любопытной параллелью к сведениям францисканцев являются пояснения Рашид ад-Дина к краткой истории государей Китая. Речь идет о государе киданей, основавшем династию Великая Ляо: «Этот государь, завладев областью Кара-Хитая и Джурджэ, нарек себя Дай-Лиу [Великая Ляо], т. е. государь мира. Когда Чингиз-хан захватил государства, население Хитая назвало его соответственно этому термину Дайван, т. е. великий государь, приказ которого объемлет [весь] мир» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 2. С. 77).

Сведения, полученные францисканцами, следует сравнить с монгольскими известиями. В «Сокровенном сказании», которое, как известно, сохранилось в китайской транскрипции, дважды под двумя разными датами упоминается интересующее нас событие, связанное с присвоением титула: 1) 1203 г.: «Тэмуджина же нарекли Чингис-хаганом и поставили ханом над собою» ¹⁴⁸; 2) 1206 г.: «Чингис-хану там дали титул хана» ¹⁴⁹. В китайском сказании о Чингис-хане под 1206 г. сказано: «Все, совокупно, поднесли ему титул императора Чингиса» (Китайское сказание, с. 180). С какими событиями связана та и другая даты в монгольской истории? В 1203 г. Чингис-хан убил Онг-хана, получив его государство и войско в свою собственность, а 1206 г. был убит им правитель найманов. Разницу в датах присвоения титула Рашид ад-Дин объясняет поздними попытка<