Военная и научная деятельность Колчака с 1906 по 1914 гг

А пока, после лечения Колчак первым делом завершает работу над отчётом о об обеих экспедициях и в январе 1906 года представляет его в Академию наук. Её материалами живо интересовался сам президент Академии, великий князь Константин Константинович. Они оказались настолько богатыми, что для их изучения и обработки была создана специальная комиссия Академии наук, проработавшая до 1919 года¹⁴.

Многостраничный объёмный доклад А.В. Колчака, доказывающий присутствие в землях Сибири и Дальнего Востока Российской империи 90 % запасов мировых ископаемых, станет достоянием Ордена³.

Имя Колчака приобретает широкую известность в научных кругах¹⁴.

За свою подвижническую научную деятельность Александру Колчаку была вручена весьма необычная в мирное время для молодого офицера награда – орден Святого Владимира 4-й степени. Академия наук и императорское Географическое общество удостоили его большой золотой медали (см. приложение, рис. 23), которой до Колчака были награждены всего лишь три исследователя Нильс Норденшельд, исследователь Шпицбергена и Гренландии, Фритьоф Нансен и Н. Юргенс. Исследование двух экспедиций легли в основу его капитальной научной монографии "Льды Карского и сибирских морей" (см. приложение, рис. 24).

Это исследование до сих пор считается классическим по гидрологии Ледовитого океана. В 1928 году американское Географическое общество переиздало его в переводе на английском – "Проблемы полярных изысканий", где были собраны работы свыше 30 наиболее известных полярных путешественников¹⁵.

Он открыл, что арктический ледовый пак совершает движение по часовой стрелке, причём "голова" этого гигантского эллипса упирается в Землю Франца-Иосифа, а "хвост" находится у северного побережья Аляски. Им был введен в научный оборот ряд новых океанологических терминов¹⁴.

Многое из научных разработок Александра Васильевича только недавно стало выходить наружу. К примеру, ещё в начале XX века он теоретически обосновал теорию строения Солнца, - что американцы сейчас выдают за свои научные достижения. Тогда как ещё Колчак определил прямое воздействие Солнца на ядро Земли³.

Известна ли сегодня эта работа соотечественникам автора? Боюсь, что, как и все, что вышло из – под пера Колчака, она была заточена в какой-нибудь спецхран. Казалось, жизнь его определилась раз и навсегда – гидрографический факультет Морской академии, а там новые экспедиции, новые открытия, новые труды и новые награды… Однако карьере моряка-учёного не суждено было статься…¹⁵

Уже в 1906 году, после представления Академии официального отчёта об экспедициях, Колчак возвращается на военную службу¹⁴.

Взбудораженное неудачной войной и революционными взрывами общество не могло ни объяснить, ни тем более простить катастрофу морской мощи государства, столь грандиозную, что подобий ей не могли припомнить ни в ближнем времени, ни в дальних веках.

Колчак, больше чем кто-либо из его сослуживцев, мог без ущерба для чувства личной чести уйти в чистую науку и безбедно строить карьеру гидрографа, географа. Большая Константиновская медаль открывала перед ним блестящую академическую будущность. Но он в третий раз сменил освоенное поприще на новую стезю. С группой таких же деятельных и честолюбивых офицеров Колчак сколотил своего рода мозговой центр, который должен был выработать главные идеи преобразования Российского флота, возродить его из руин и превратить в ощутимую морскую силу. Двигали ими не только национальные амбиции, но и предощущение новой, вызревающей, небывалой в мире войны, к которой лихорадочно уже готовились Англия и Германия, Франция и Турция, Италия и Австро-Венгрия… На верфях трех континентов закладывались дредноуты и подводные лодки, авиаматики и скоростные эсминцы…

Мозговой центр именовался скромно – кружок, где он был лишь помощником председателя – лейтенанта А. Н. Щеголева. Колчак выступил с докладом "О постановке мин заграждения с миноносцев", в котором предложил идею использования автоматических мин в качестве средства нападения. Колчак явился одним из инициаторов создания Морского генерального штаба К весне 1906 года Морской генеральный штаб был сформирован. Начальником ведущего – Тактического – отдела назначили отнюдь не маститого адмирала, а капитана 2 ранга Александра Васильевича Колчака. Ему не было в ту пору и тридцати двух лет. Его доклад "Дифференциация морской силы" стал основополагающим при разработке Морским генеральным штабом новых типов судов.

Спустя многие годы - Александр Васильевич поймет всю нелепость и политическую незрелость того узкого круга морских офицеров, которые по юности стремились воссоздать и научно реорганизовать Русский флот. Они были очень далеки от действительных событий, связанных с русско-японской войной и с подготовкой к революции в империи.

Наивности сродни юношескому порыву, искренняя вера в возможность только одними талантами своими выправить ошибки и поражения в Русско-японской войне, до последних часов своей жизни колчак вспоминал с безутешной, исступленной горечью.

Не оставляя службу и на день (как и всякое новое дело, она требовала предельного напряжения), Колчак находил время, чтобы читать лекции в Николаевской Морской академии по курсу "Служба генерального штаба во флоте".

Полярный первопроходец, боевой командир перевоплотился в первоклассного штабиста, аналитика, организатора. Более того – в блестящего публициста, умевшего заворожить и слушателей, и читателей. Именно в эти предвоенные годы, когда заново решалась судьба русского флота – нужны ли вообще России боевые корабли, а если нужны, то какие? – в "Морском сборнике" и гражданских журналах появлялись одна за другой боевитые полемические статьи, подписанные: "Капитан 2 ранга – А. В. Колчак"¹⁵.

Параллельно капитан Колчак становится экспертом комиссии по обороне Государственной Думы, возглавляемой лидером партии октябристов, энтузиастом развития военной мощи России А.И. Гучковым, выступает с докладами в этой комиссии и в различных общественных собраниях.

В Морском генштабе, Колчак возглавлял комиссию по изучению военных причин цусимского разгрома. В частности, он пришёл к выводу, что серьёзной ошибкой русского командования было непринятие мер к нарушению радиосвязи у японцев, сыгравшей колоссальную роль в ходе боя¹⁴.

Не боясь депутатского гнева, как не страшился он ни арктической стужи, ни японской шимозы, в зал входил худощавый, неулыбчивый морской офицер и занимал место за лекторской кафедрой, как когда-то – мостик миноносца. Своей искренней верой, железной логикой, ясным слогом докладчик заставлял своих влиятельных слушателей всерьез задуматься о морской силе державы. И, как отмечал наблюдатель того времени, "постепенно скептическое отношение членов думы и общества к флоту сменилось полным сочувствием". Можно смело утверждать, что переменой атмосферы флот был обязан в значительной мере влиянию работы капитана 2 ранга Колчака. Это было горячее время борьбы за возрождение флота и за реорганизацию наших судостроительных заводов¹⁵.

В 1907 году Колчак перевел с французского работу М. Лобефа "Настоящее и будущее подводного плавания", подготовил статью "Современные линейные корабли" и другие. В докладе военно-морскому кружку "Какой нужен России флот" моряк утверждал: "России нужна реальная морская сила, на которой могла бы быть основана неприкосновенность ее морских границ и на которую могла бы опереться независимая политика, достойная великой державы, то есть такая политика, которая в необходимом случае получает подтверждение в виде успешной войны. Эта реальная сила лежит в линейном флоте и только в нем, по крайней мере в настоящее время, мы не можем говорить о чем-либо другом. Если России суждено играть роль великой державы - она будет иметь линейный флот как непременное условие этого положения".

Этот свой тезис моряк попытался провести в жизнь. Он, как эксперт по военно-морским вопросам, добивался в комиссии по обороне 3-й Государственной Думы правительственных ассигнований на строительство военных судов для Балтийского флота, в частности 4 дредноутов, но не смог преодолеть сопротивление думцев, требовавших сначала проведения реформ морского ведомства. Разочаровавшись в возможности осуществления задуманного, в 1908 году Колчак продолжил чтение лекций в Николаевской морской академии. В 1907 году его произвели в капитан-лейтенанты, в 1908 - в капитаны 2-го ранга. По предложению начальника Главного гидрографического управления А.В. Вилькицкого Колчак участвовал в разработке проекта научной экспедиции с целью исследования Северного морского пути. В апреле 1909 года Колчак выступил с докладом "Северо-восточный проход от устья р. Енисея до Берингова пролива" в Обществе изучения Сибири и улучшения ее быта.

По проекту Колчака и Маттисена на Невском судостроительном заводе в Петербурге были построены два ледокола такого типа- "Таймыр" и "Вайгач", водоизмещением по 1200 тонн каждый.

В 1909 году они были спущены на воду. Корабли были хорошо оснащены для проведения исследований и, поскольку считались военными, имели на вооружении пушки и пулемёты. Степень их надежности и непотопляемости была настолько высокой, что они ещё много лет служили исследовательским и спасательным целям и позволили сделать крупнейшие открытия.

Осенью 1909 года ледокольные транспорты "Таймыр" и "Вайгач" отправились из Кронштадта через Суэцкий канал на Дальний Восток. Суда эти составили экспедицию Северного Ледовитого океана, которой предстояло исследовать путь из Тихого океана в Ледовитый вдоль берегов Сибири. Колчак как командир ледокольного транспорта "Вайгач" пришел на нем летом 1910 годах через Индийский океан во Владивосток, затем плавал к Берингову проливу и в Чукотское море, где выполнял гидрологические и астрономические исследования.

По возвращению во Владивосток Колчак узнает о благоприятных переменах в Морском министерстве. Разработанная при участии Колчака программа модернизации флота обрела поддержку главы правительства П.А. Столыпина. В связи с этим, его просили вернуться в Петербург и продолжить работу в Морском генеральном штабе по проведению в жизнь судостроительной программы. После некоторого колебания он ответил согласием и зимой приехал в столицу. Работы экспедиции продолжались уже без него.

На этом непосредственная, столь плодотворная и значимая деятельность А.В. Колчака как полярного путешественника и исследователя закончилась. Однако мысли о далёком Севере его не покидали. В 1912 году он участвовал в обсуждении плана известной экспедиции Георгия Седова к Северному полюсу и подверг его критике за авантюризм. И уже в Гражданскую войну, будучи Верховным правителем и находясь в Сибири, он держал карту полярных исследований в своём рабочем кабинете и способствовал организации Карской экспедиции Б.А. Вилькицкого (младшего) и экспедиции полковника Котельникова на север Оби.

По возвращении в Морской генеральный штаб Колчак возглавил один из ключевых его отделов, ведавший оперативной подготовкой к войне Балтийского театра военных действий, и параллельно занимался доработкой и "пробиванием" судостроительной программы. По этой программе строились мощные, быстроходные, маневренные корабли, с сильным вооружением определенных типов.

В осуществлении своей программы Колчак тесно сотрудничал с адмиралом Н.О. Эссеном, с 1908 г. командовавшим Балтийским флотом. В 1912 году Эссен предложил ему вернуться в действующий флот. На предложение Эссена Колчак дал согласие.

Колчак был переведен на Балтийский флот, где вступил в командование эскадренным миноносцем (эсминцем) "Уссуриец". Через год он назначается на должность флаг-капитана Балтийского флота, и производится в капитаны 1-го ранга¹⁴.