Способы обоснования права

Как известно, позитивизм не ставит вопрос о том, на основании чего устанавливается правопорядок, поскольку право для него существует как фактическая данность, хотя очевидно, что непосредственным источником правопорядка является правосознание, которое содержит убеждения о том, что является справедливым в сфере правового регулирования. В зависимости от того, какая реальность представляется в качестве источника правовых

смыслов, и различаются способы обоснования права.

В рамках классической философской традиции (т. е. традиции, идущей от Декарта) выделяются две группы философско-правовых теорий: объективистские (материалистические) и субъективистские (идеалистические). Термины объективизм и

субъективизм в данном случае являются производными от категорий объекта и субъекта, они дают возможность различать правовые концепции в зависимости от представлений о том, черпает ли правосознание правовые смыслы из объекта, объективных отношений, или из субъекта, самого сознания. Рассмотрим более подробно эти основные способы осмысления и обоснования права.

Правовой объективизм. Мировоззренческо-методологическим основанием правового объективизма выступает материалистическая установка выведения всех идеальных смыслов из ≪жизни≫, из объективной реальности. Поэтому правовой объективизм рассматривает право как часть иной, чем оно само, реальности. Здесь право предстает как ≪погруженное≫ вглубь действительности, в жизнь. Правопорядок и правосознание объясняются ≪снизу≫, из их жизненного значения. Правовая реальность рассматривается как реальность общественных отношений, в глубине которых следует искать основания права, разгадку тайны его сущности.

В зависимости от того, какие отношения рассматриваются в качестве основных, выделяются различные объективистские теории. Важнейшими среди них являются: юридический биологизм, юридический экономизм, политический объективизм, культурно-

исторический объективизм, социологический объективизм и др.

Сторонники юридического биологизма глубинные основы права видят в биологической организации человека, в структуре его инстинктов, в фундаментальных биологических потребностях, удовлетворяемых посредством права (фрейдизм, биологическая антропология, социобиология и др.).

Юридический экономизм (марксизм) исходит из того, что фактические отношения определяются экономическими факторами. Актуально существующие экономические отношения отражаются в человеческом сознании и составляют содержание данного правопорядка.

В рамках политического объективизма правовой порядок рассматривается как выражение существующих властных отношений, как это было у Н. Макиавелли и Т. Гоббса. ≪Власть, а не

истина творит закон≫ — таково кредо этого направления.

К одной из разновидностей объективизма — культурно-историческому — можно отнести известную ≪историческую школу права≫ (Г. Гуго, Ф. Савиньи, Г. Пухта). Согласно исторической школе, право возникает спонтанно из недр народного духа, будучи неотъемлемой частью целостной культуры народа. Оно не может вызываться к жизни произвольными желаниями отдельных индивидов или групп лиц (даже если эти люди — законодатели). Эволюция права всегда органична, она сродни развитию организма из своего зародыша. Вся история права есть медленное, плавное раскрытие его особой субстанции, которая, будто зерно, изначально покоится в глубине народного духа.

Объективизм, который преувеличивает роль социальных отношений, получил название социологического объективизма, или социологизма. Представители этого направления в качестве источника правосознания рассматривают исключительно реально существующие отношения, которые изучаются социологией.

Социологизм, считающий, что право — исключительно социальное явление, выступает наиболее типичной формой объективистских теорий, их обобщенной чертой.

Здесь речь идет уже не об изучении условных установлений в пределах определенного исторического правопорядка, а о познании самих фактических основ права. Право выводится за пределы государства и растворяется в обществе. Исходный пункт и центр права видится не в законодательстве, а в общественных отношениях, то есть сторонники этого направления исходят из приоритета гражданского общества над государством.

Особенностью социологического объективизма является то, что он подчеркивает связь права с жизнью, с социальным бытием. Понимая под ≪жизнью≫ общественную жизнь, социологический подход рассматривает право как ≪погруженное≫ в эту социальную реальность.

Достоинством правового объективизма является то, что в нем обращается внимание на тот бесспорный факт, что правопорядок включен в актуально существующие отношения и не-

мыслим без их учета. Благодаря их учету здесь ставится и решается вопрос о том, при каких условиях правопорядок может быть справедливым. В то же время объективизм абсолютизирует роль существующих условий (социальных и культурно-исторических) в качестве источника правосознания, превращая правосознание и правопорядок в зеркальные отражения этих условий.

Таким образом, бесспорная идея о том, что субъект не может быть самодостаточным в создании правопорядка, исходит лишь из самого себя, оборачивается растворением субъекта в общественных отношениях, недооценкой творческой активности субъекта.

В силу указанной особенности объективизм не может дать удовлетворительного ответа на главные вопросы философии права: 1) о критерии справедливости, поскольку из-за отождествления должного и фактического невозможно занять никакой ценностной позиции по отношению к существующим условиям, а следовательно, нельзя сказать, справедливы эти отношения или несправедливы, ибо они просто даны как необходимые; 2) о нормативной силе права, так как из того, что законы обусловлены вытекающими из социальных условий потребностями, вовсе не следует, что им необходимо подчиняться; 3) о собственной при-

роде права, поскольку право сводится к его социальной основе и отождествляется с этой основой.

Исходя из описанных особенностей объективизма более правильно философско-правовую концепцию марксизма оценить не как позитивистскую, а как объективистскую. Ведь марксизм не ограничивается формальными моментами права, а ведет поиски его онтологических оснований в экономических отношениях, в фактических отношениях собственности. Содержание воли господствующего класса следует понимать в нем не произвольно, а в его детерминированности характером производственных отношений. Справедливым считается все то, что соответствует интересам прогрессивного класса, а несправедливым —все то, что

им не соответствует. В силу политического прагматизма, а отнюдь не по концептуальным соображениям, марксизм, став господствующей идеологией, свое понимание справедливости как стремление уничтожить данный правопорядок сменил на собственно позитивистское - как стремление его сохранить.

Правовой субъективизм. Следующим способом обоснования права является правовой субъективизм. Правовой субъективизм представляет собой наиболее развитую и аутентичную форму естественно-правового мышления (в его классическом варианте). К нему могут быть отнесены те концепции естественного права, которые освободились от ≪приземляющего≫ их натурализма и в обосновании права сосредоточились на субъекте как носителе ≪должного≫. В основном это нравственно-философские концепции, которые подчеркивают деонтологическую природу права и предлагают более адекватный этой природе метод

обоснования права. В попытках обоснования права они исходят из субъекта, его сознания. Для них характерен взгляд на правовую реальность ≪сверху≫, из духовно-идеальной сферы. Источник правосознания, а следовательно, и правопорядка выводится из идеи, или смысла права, которые открываются в сознании (разуме) субъекта. Благодаря такой установке субъективизм ближе всего подходит к выявлению собственной природы права, не сводимой к сущности общественных отношений. Он ориентируется на свободу и творческую активность субъекта. Однако им абсолютизируется роль субъективности, в результате чего утрачивается связь права с жизнью, затрудняется учет актуально существующих условий в данном обществе.

Тем не менее, позиция субъективизма, которая ориентируется на субъект как на категорию, с которой непосредственно коррелирует понятие права, является более предпочтительной, чем

позиция объективизма, для которого характерно пренебрежение к субъекту. Нормы предполагают субъекта, который что-то ≪должен≫ делать. Поэтому именно субъект как носитель идеи права, смысла справедливости, является в таком качестве источником правопорядка.

Основными формами проявления субъективизма в правовой философии являются рационализм и философия ценностей. Рационализм отстаивает позицию, основывающуюся на том, что источник правопорядка должен быть найден в идее права. Идея права открывается в глубинах человеческого сознания. Она обладает надвременной ценностью и развивается за счет внутренних импульсов. Исторически рационализм существовал как дог-

матический рационализм (С. Пуфендорф, X. Вольф), пытавшийся вывести из идеи права всю правовую систему, и как критический рационализм (И. Кант, Р. Штаммлер), выводящий из идеи права лишь основные принципы правопорядка.

Фундаментальное положение философии ценностей (М. Шелер, Н. Гартман) состоит в том, что ценности существуют как независимые сущности в автономной идеальной сфере, они даются человеку в акте эмоциональной интуиции и имеют строго иерархический порядок. В области философии права ведущая идея этого направления (Г. Коинг, Г. Хубман) предполагает возможность установления идеальных, но в то же время объективных и фиксированных норм для организации общества. Благодаря идеально существующему смыслу права человек интуитивно и эмоционально чувствует, что в данных условиях справедливо или несправедливо. Это чувство есть источник правопорядка.

Таким образом, благодаря обращению к идее права субъективизм не испытывает трудностей в решении вопросов об основании и критерии права, нормативности правопорядка. В то же

время недостаточное внимание к существующим условиям делает проблематичным его применение к формированию текущего законодательства.

Интерсубъективность как способ обоснования права может быть представлена в качестве парадигмы (образца) современных концепций естественного права.

Эти концепции стремятся преодолеть характерное для классической философии права противопоставление объекта и субъекта, бытия и сознания, а следовательно, учета объективных условий и идеи права в процессе создания и применения законов. Принцип интерсубъективности означает, что смысл права не растворяется в сознании субъекта или во внешнем социальном мире, а раскрывается во взаимодействии (коммуникации) субъектов (по крайней мере, двух, а в принципе — всех).

Основной конструкцией правопонимания здесь оказывается договор.

Характерный для неклассических концепций естественного права принцип интерсубъективности выражает следующие особенности современного социогуманитариого познания: а) переход от концепции моносубъекта (индивида или общества) к концепции полисубъекта, проявляющегося в дискурсе; б) признание языка в качестве подлинной реальности, благодаря которому право дано человеку и оказываются возможными коммуникация и дискурс как способы обоснования правовых норм и принципов; в) постметафизический подход к обоснованию идеи права в форме различных теорий справедливости.

В рамках неклассического правопонимания за точку отсчета берется не позиция внешнего наблюдателя, соотносящего право с каким-нибудь внешним критерием, а внутренний опыт участника правового общения. Здесь право рассматривается не как чуждая человеку сила, которая стремится его подчинить, а как способ его бытия.

Формирование неклассической модели правосознания связано с произошедшей в XX веке экзистенциальной трансформацией, проявившейся в протесте против власти формальных норм, не позволяющих человеку реализовать его экзистенцию. Люди соглашались жить в соответствии только с теми нормами, которые не нивелируют личность. Поэтому нужны были новые способы обоснования нрава, реализующие запрос на гуманизацию правопорядка. Характерным оказался переход от рациональнотеоретического познания сущности правовых явлений к отысканию конкретных критериев справедливости юридических решений, от поиска рационального обобщающего принципа к житейской конкретности.

Среди современных теорий обоснования права, ≪работающих≫ в парадигме интерсубъективности, выделяются онтологические и коммуникативные концепции. Первые представлены правовым экзистенциализмом, или экзистенциальной феноменологией (М. Мюллер, Э. Фехнер, В. Майхофер) и правовой герменевтикой (А. Кауфман, В. Гассемер, П. Рикер). Вторые — коммуникативной философией (К.-О. Апель и Ю. Хабермас).

В рамках экзистенциально-феноменологической онтологии справедливость в качестве основания права рассматривается как форма человеческого сосуществования, способ бытия с другими. Высший критерий справедливости усматривается в экзистенции как свободной самореализации человека. Коммуникативная парадигма в современной философии права акцентирует внимание на дискурсе, то есть обсуждении всех проблем в рамках гражданского общества. Морально-правовой дискурс позволяет сопоставить все имеющиеся ценностные ориентации, а тем самым учесть выраженные в них социальные условия, воплощая этот процесс в системе процедур как правил ≪языковой игры≫. Обеспечивая ≪умиротворение≫, он способствует актуализации справедливости и как надпозитивная инстанция ограничивает и контролирует власть.

Данному подходу также присущи достоинства и недостатки. Исходя из договорных концепций права, интерсубъективный подход в качестве основного элемента правовой реальности рас-

сматривает правоотношения. Однако сущность правового субъекта из правоотношений непосредственно невыводима. Если не постулируются права человека, то все правоотношения оказываются фрагментарными.

Античность

Раннеклассическая философия права. Начало философствования у греков связано не с понятийно-логическими построениями, а с образно-метафорическими рассуждениями, явно идущими от традиций древнего мифологического осмысления мира.

В морально-правовой философии сначала проблемы и морали, и права были растворены в рассуждениях античных мыслителей о космосе, логосе, судьбе. При этом часто понятия морали

и права смешивались. С одной стороны, это свидетельствовало о близости этих форм регуляции человеческого поведения, с другой - - о неспособности древней мысли углубиться в их суть и

строго их разграничить.

Уже в эпоху Гомера (конец II тыс. до н. э.) греки оперируют такими понятиями, как правда, справедливость (дике), обычай, обычное право (темис), номос (закон) и др. У Гомера божественная по своей природе справедливость выступает в качестве объективного основания и критерия правового. То, что соответствовало тогдашним взглядам на справедливость, воспринималось как право. Гесиод (VII в. до н. э.) утверждает, что корни и основы справедливости и закона едины.

Позднее представления о взаимосвязи справедливости и права были развиты в творчестве ≪семи мудрецов≫: Солона, Фалеса, Хилона, Бианта и др. (VI в. до н. э.). Они доказывали необходимость соблюдения ≪меры≫ и ≪середины≫ во всех делах и поступках. Эти понятия считались олицетворением справедливости и нравственной основы человеческого поведения, а также по-

ложений законодательства. Фалес говорил: ≪Не делай сам того, что ты порицаешь в других≫.

Пифагор и его последователи (VI —V вв. до н. э.) стояли у истоков представлений, что жизнь людей должна быть приведена в соответствие с выводами философии о справедливости и праве, о ≪надлежащей мере≫ и правилах человеческих взаимоотношений. Пифагорейцы были авторами положения, весьма важного для всех последующих естественно-правовых воззрений: ≪справедливое состоит в воздаянии другому равным≫. Это определение не что иное, как философская абстракция и интерпретация древнего принципа талиона (≪око за око, зуб за зуб≫).

Под понятиями ≪надлежащая мера≫ и ≪соразмерность≫ пифагорейцы усматривали известную пропорцию (числовую по своей природе), то есть некое приравнивание, равенство. А это сыграло важную роль в формировании идей правового равенства, равной меры прав, формального равенства.

Дальнейшее углубление концепции об обусловленности полисных законов объективными общемировыми закономерностями можно также найти у Гераклита (ок. 540 — 480 гг. до н. э.).

Проблемы нрава, как и все земные человеческие дела и отношения, по его мнению, находятся в неразрывной связи и единстве с космическими процессами. Знание о справедливости и законе —

это часть знаний о космосе (как ≪упорядоченной вселенной≫, ≪мировом порядке≫).

Гераклит считал, что всем миром правит божественный космический Логос. Ему подчинена жизнь людей, полиса, государства. В согласии с ним должны строиться правосудие и мораль.

Логос — это голос космической справедливости. Только в согласовании с ним человеческих деяний появляются мудрость и правда. Государственные законы, все морально-правовые предписания должны быть произведены от законов Логоса. Через Логос до человека доходят суть и смысл требований космического порядка и космической гармонии.

Проникнуться смыслом требований космического Логоса, считал Гераклит, — это значит искать и соблюдать меру во всем, блюсти справедливость в правосудии, чтить законы в общественных делах. Через меру и справедливость человеку открывается путь к космическим гармониям и высшему совершенству. В их соблюдении — смысл человеческого бытия.

Учение Гераклита оказало заметное влияние на развитие философской и правовой мысли в Древней Элладе. Многими философами были использованы идеи Гераклита о разуме как объективной (божественной) основе изменчивых человеческих представлений, о справедливости и правде, о Логосе — как основе номоса. Именно от Гераклита ведут свое начало естественно-правовые доктрины античности и Нового времени, подразумевающие под естественным правом некое разумное начало (норму всеобщего разума), которое должно выражаться в позитивном законе.

Как некое противопоставление взглядам Гераклита можно рассматривать идеи философа-атомиста Демокрита (около 460-370 гг. до и. э.) о законе и государстве как искусственном результате причинно обусловленного, естественного (небожественного) развития человеческого общества.

По мнению Демокрита, общество, полис и его законы, являясь результатом естественного развития, вместе с тем представляют собой искусственные, человеческие образования. Они не даны в готовом виде самой природой, а образованы людьми в процессе их эволюции от стадности к цивилизованной жизни.

Соотношение естественного и искусственного — это соотношение того, что существует ≪по правде≫ (т. е. в природе, в действительности), и того, что существует только согласно ≪общему мнению≫. Соответствие природе —критерий справедливости в этике, политике, законодательстве.

Демокритовская разработка проблем различия ≪естественного≫ и ≪искусственного≫, ≪истины≫ и ≪общего мнения≫, природной справедливости и закона оказали большое влияние на дальнейшую разработку естественно-правовой мысли у софистов, Сократа, Платона, Аристотеля и др.

Философия права эпохи высокой классики. Поиски естественных основ права в природе человека и человеческого общества были продолжены в V — IV веках до н. э. софистами Протагором (481 —411 гг. до н. э.), Горгием (483 — 375 гг. до н. э.), Гиппием (460 — 400 гг. до н. э.) и др.

Несмотря на разнородность учения софистов, можно выделить следующие общие подходы софистов к праву:

1) справедливость Пифагора трансформируется у софистов в естественное право (право), которое отличается от закона (и вообще от официально установленных правил);

2) писаный закон отличается от неписаной справедливости (как ≪сущности дела≫, ≪божественного и всеобщего закона≫);

3) природа — фюзис (природа вещей, веления природы) — естественное право противостоит у софистов ошибочному, искусственному, полисному закону (т. е. позитивному праву);

4) позитивное право понимается софистами как условное, изменчивое, временное, зависимое от воли законодателей;

5) естественное право воспринимается как неписаные законов, одинаковые для граждан любой страны;

6) все люди по природе считаются равными (одинаковость естественных потребностей).

Помимо позитивных моментов в философско-правовом творчестве софистов необходимо отметить ряд слабых мест. Так, морально-правовая философия софистов, доказывающая условность существующих в обществе морали и правопорядка, подрывала основы нравственности и расшатывала правопорядок. А их

логические доказательства об отсутствии абсолютных запретов и вседозволенности человека часто приводили их последователей к неисполнению установленных законов.