Революционные события в России и трансформация российско-американских отношений (февраль - октябрь 1917 г.)

Февральская революция 1917 г. стала переломным событием в отношениях между США и Россией, она сняла многие барьеры, главным образом, политико-идеологического характера на путях сближения двух стан. Американское общественное мнение с одобрением встретило революционные события в России. На вершине политической власти первоначальная реакция была неоднозначной. Конгресс США сочувственно отнёсся к русской революции. В то время как президент Вильсон, получив 15 марта 1917 г. известие об отречении Николая II, был озадачен. Дипломатическая служба США не скрывала настороженности по поводу будущего России. Осторожность в данном случае во многом была обусловлена позицией, которую занял царский посол в Вашингтоне. Он не признал изменения государственного строя в России и подал в отставку. Его уход сопровождался распространением сообщений о том, что деятельность Бахметьева в Вашингтоне характеризовалась безынициативностью, и что на самом деле он занимался устройством денежных дел бывшего царя Николая II. Однако мрачным прогнозам Бахметьева о том, что крушение российской монархии приведёт к кризису всей государственности и выходу страны из войны, в США поначалу не придали значения.

Настороженное отношение американской политической элиты к новому российскому государству сменилось в мае 1917 г., когда Временное правительство во главе с кадетами официально заявило о своём намерении вести войну «до победного конца». Когда же кадеты выдвинули идею восстановления Польши, Вильсон проникся «величайшей симпатией» к русской революции, с этого момента считая США и Россию партнёрами в борьбе за демократию.

Таким образом, после Февраля начался новый этап в отношениях между двумя странами. Соединённые Штаты проявили заинтересованность в оформлении особых отношений с Россией. Молодое демократическое государство рассматривалось как потенциальный союзник Америки в установлении новых принципов международных отношений. Поэтому после февральских событий в России полковник Хауз настоятельно убеждал президента в том, что необходимо признать новое русское правительство скорее, чем это сделают Англия и Франция. Свою позицию советник президента обосновывал тем, что России надо помочь в построении демократического государства, а также предотвратить опасность возникновения союза между Россией и Германией в будущем. Благодаря этому шагу, по мнению Хауза, президент мог бы стать центральной фигурой в этой войне, «великим либералом современности». Поэтому госдепартамент поспешил безоговорочно одобрить произошедшие изменения в государственном строе России и признать Временное правительство. Посол США в Петрограде Фрэнсис со своей стороны также сделал всё, чтобы «Америка первой признала русский переворот».

В период, последовавший сразу после окончания Февральской революции, американская дипломатия коренным образом меняет свой курс от прежней враждебности к полной поддержке России. Здесь может возникнуть иллюзия, будто американская политическая элита одобряла революционную смену власти. В действительности она руководствовалась исключительно прагматичными расчётами. В тот период времени сложился прочный англо-французский блок, к которому тяготели многие малые страны. В данных обстоятельствах США рассчитывали создать противовес на востоке и англичанам, и французам и даже японцам. Такой точки зрения до недавнего времени придерживалось большинство советских историков. По мнению же С.В.Листикова, «Вильсон и его окружение в 1917 г. оказались не готовы к динамичному, отмеченному резкими поворотами развитию революционных событий в такой специфической стране, как Россия. Внешнеполитическая линия Вашингтона характеризовалась осмотрительностью, сдержанностью, отказом от активных, энергичных действий».

Другим важнейшим событием первой половины 1917 г. стало вступление США в Первую мировую войну. Это сразу придало новый характер взаимоотношениям США и России. В своей речи в конгрессе по поводу вступления Америки в войну о России Вильсон сказал следующее : «Великий, великодушный русский народ присоединился во всём своём первозданном величии и мощи к силам, борющимся за свободу в мире, за справедливость и мир. Это достойный партнёр в Лиге чести». Этот пассаж достаточно недвусмысленно свидетельствовал о трансформации отношения Вильсона к роли России в войне - от откровенно враждебного летом 1914 г. до покровительственно-позитивного.

Б.Д.Козенко считает, что «в Петрограде облегчённо вздохнули со вступлением США в войну», так как это обеспечивало рост взаимной торговли, а Россия могла получить от Америки «займов и кредитов втрое больше, чем царское правительство». С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Несомненно, объём торгово-экономических связей между двумя странами значительно вырос после выступления США на стороне Антанты, но о наступлении «всеобщего облегчения» в России в этот период также не приходиться. В июле 1917 г. новый министр иностранных дел Временного правительства М.И.Терещенко писал послу в Вашингтоне, что «особой нужды во вступлении Америки в число держав, связанных договорами, мы не усматриваем». В той же телеграмме он отметил, что все послания американского президента не нашли в России должного отклика. По мнению Р.Ш.Ганелина, этот период ознаменовался «оживлением инвестиционных планов и рекогносцировок, дискуссий о русско-американском сближении», Но «американские капиталовложения в России по-прежнему оставались незначительными».

В обмен на военную помощь США стали предъявлять конкретные требования к российскому правительству, в первую очередь, в военно-политической сфере. Следуя идеям прагматизма, американцы поставили жёсткие условия американо-российской «дружбы»: установление демократического строя по американскому образцу, «уничтожение всех форм самодержавия и деспотизма». Многочисленные оговорки были связаны также с обеспокоенностью американской администрации слухами о возможности заключения сепаратного мира между Россией и Германией и неуверенности в прочности нового строя в России. Революционные события способствовали распространению пацифистских настроений, как среди населения, так и в высших эшелонах новой власти. Подобные настроения, естественно, не были секретом ни для американских, ни для британских наблюдателей. США и Англия в разной степени ощутили опасность выхода России из войны. В Англии степень обеспокоенности будущей судьбой России была более высокой. Британское руководство очень остро воспринимало перемены в России, а также сообщения о том, что немцы распространяют в Америке версию, будто революция в России является результатом интриг Дж.Бьюкенена и английского правительства.

Прагматичные американцы более спокойно отнеслись к сообщениям о том, что Временное правительство стремится к заключению сепаратного мира с Германией, и отмечали, что этот шаг «может помешать России получить свою долю в займе, предоставляемом союзникам», и что «чувство восторженной дружбы» к России будет полностью уничтожено. Чтобы проверить слухи относительно неспособности России выйти из состояния затяжного кризиса, её стремления заключить сепаратный мир с Германией и возможности использования союзниками российских ресурсов в борьбе против стран Четверного блока, в мае 1917 г. в Россию была направлена миссия Э.Рута. Она состояла главным образом из технических экспертов, так как официально миссию интересовало техническое состояние железнодорожного сообщения в России.

Приезд миссии предваряла нота посла Фрэнсиса, адресованная М.И.Терещенко, и послание Вильсона, адресованное Временному правительству. Послание президента передавало содержание плана выхода из войны и призывало российскую сторону поддержать его. В нём говорилось о необходимости отказаться от территориальных и материальных претензий. Нота Фрэнсиса разъясняла цели миссии и обращала внимание на то, что в её задачи входило признание Временного правительства и обсуждение с его представителями планов сотрудничества в военной сфере. Это заявление убеждало, что США стремились установить особые отношения с Россией, чтобы получить поддержку с её стороны в процессе определения новых принципов международных отношений, а также чтобы добиться больших уступок в этой области со стороны Великобритании. Американский посол отмечал, что миссия прибывает в Россию «с целью засвидетельствовать русскому правительству и народу чувства глубокой симпатии за присоединение к демократическому началу» и будет готова обсудить «лучшие способы и пути наиболее действенного ведения войны против германской автократии». Американская сторона явно стремилась расположить к себе российское правительство, противопоставив свои цели сомнениям и интригам Великобритании и Франции в планировании кампании против Германии

Кроме того, Америка оставалась единственным государством, которое объявило свои цели в войне, откликнувшись на призыв Милюкова. Особенность ноты заключалась в том, что она была адресована всем социальным группам России и подчёркивала, что миссия представляет все социальные слои американского общества, которые преследуют разные цели, но «единодушны в своей преданности демократии во всём мире». Таким образом, была адресована представителям всех политических партий коалиционного правительства и не выражала недоумения по поводу конфронтации двух противоположных политических полюсов российского общества, в отличии от западноевропейских союзников России.

В заключении ноты отмечалось, что «Соединённые Штаты ручаются за сотрудничество и помощь России в деле достижения цели увековечения демократии» и уверяли, что военная и финансовая помощь будет оказана при условии продолжения демократического курса. Этим жестом они также стремились преодолеть недоверие к американским целям в войне со стороны российского руководства и укрепить американо-российские отношения, используя противоречия между союзниками и бедственное положение России. Пробыв в России 19 дней, участники миссии Рута встречались в основном с официальными лицами российского правительства, представителями иностранных держав и американского бизнеса. Члены миссии рекомендовали «осуществить действенную помощь российскому правительству снабжением и кредитами» и заявили, что «такая помощь вернёт русскую армию на поля сражений». Тем не менее, рекомендуя Вашингтону усилить помощь Временному правительству, миссия Рута выразила сомнения в его жизнеспособности.

По возвращении в Америку Рут представил отчёт президенту и «особый дополнительный доклад» государственному секретарю, Президент прочёл отчёт с большим интересом и обратил внимание на замечания Рута о том, что Россия «страдает от плохого состояния железных дорог и безграмотности населения». Однако Вильсон нашёл в русском народе те качества, которые, по его мнению, были близки к ценностям демократии.

Позднее Рут добивался приватной беседы с президентом по вопросу о программе помощи России. Она состоялась 30 августа 1917 г. Чиновник госдепартамента У.Филлипс сообщил о ней следующее: «Сенатор Рут и доктор Мотт провели сегодня днём совещание с президентом на тему программы помощи России, на которую требуется израсходовать несколько миллионов, частично на обеспечение общественной поддержки. Президент считает, что правительству не следует транжирить деньги, но той же самой цели можно достичь неким окольным путём. Я абсолютно не представляю, как он собирается это сделать».

Развитие русской революции наводило многих американцев на мысль, что прогнозы относительно её перспектив следовало строить путём сопоставления с моделью Великой французской революции. «Во Франции неурожай 1788 г. стал причиной народных бедствий, готовивших революцию. Угроза голода в Петрограде вызвала взрыв народного недовольства в феврале 1917 г. Николай II, как и Людовик XVI, были слабыми правителями, зависевшими от ненавидимых народом жён-иностранок. …Оба монарха подозревались в тайном сговоре с врагами родины и в критический момент народного выступления попытались прибегнуть к репрессиям. Николай II накануне революции стремился избавиться от Думы, распустив её точно также, как Людовик XVI в июне 1789 г. поступил с Генеральными Штатами. Оба учреждения отказались подчиниться такому решению, объявив себя истинными выразителями воли народа». Многие делали вывод, что события в России - «это типичный процесс и что российская революция пройдёт подобные этапы: преобразование - террор - восстание против новой тирании и восстановление порядка деспотической военной силой». Поэтому русская якобинская диктатура ещё впереди и, учитывая эту перспективу, американское правительство должно проводить соответствующую политику по отношению к России.

В результате деятельности миссии Рута в окружении Вильсона сложился план «перевоспитания целого народа». С пропагандистскими целями в июле 1917 г. в Россию был направлен один из ближайших советников полковника Хауза, талантливый журналист, аналитик и дипломат Артур Буллард. В августе 1917 г. получил одобрение план отправки в Россию миссии американского Красного Креста. Красный Крест в России выполнял функции фактически правительственной организации. После вступления США в войну он использовался лидерами делового американского мира в качестве внешнеполитического инструмента во главе с промышленником У.Томпсоном и его помощником Р.Робинсоном. Эта миссия развернула широкую пропагандистскую кампанию в поддержку правительства Керенского и продолжения войны, субсидируя правых эсеров и их печать.

Цели у всех этих агентов и организаций были фактически одинаковые - предотвратить распад российской армии поддержать правительство А.Ф.Керенского, чтобы дать ему возможность навести порядок в стране. Р.Ш.Ганелин отмечает, что президент беспокоился о том, что могла получиться «большая путаница с американскими агентами в России». С другой стороны, он сам дал согласие на назначение агентов в Россию из различных ведомств, создавая у каждого впечатление о преимуществе его статуса перед прочими.

Российское руководство, в свою очередь, весной 1917 г. отчаянно пыталось убедить союзников в своей способности продолжать военные действия и в необходимости возобновления финансовой и военной помощи. Одновременно Временное правительство стремилось воссоздать дипломатический корпус в столицах стран-союзниц. Исходя из приоритетной задачи продолжения российско-американского сотрудничества, в первую очередь следовало восстановить дипломатическое представительство в Вашингтоне, которое после ухода Бахметьева находилось в плачевном состоянии.

В связи с официальным признанием утвердившегося в России Временного правительства, а также для обсуждения военно-морских, финансовых и экономических вопросов П.Н.Милюков решил направить в США специальную миссию. Ещё одна причина этого визита заключалась в проверке достоверности слухов об англо-американо-японском секретном соглашении против России. Возглавить российское посольство в США было предложено инженеру и учёному, товарищу министра промышленности и торговли во Временном правительстве Б.А.Бахметеву. Новый представитель России был неординарным человеком. Он получил пост посла в Вашингтоне в 36-летнем возрасте. До этого он работал главным инженером в кампании, проектировавшей строительство Днепростроя (будущего Днепрогэса), Волховстроя и ещё одной гидроэлектростанции в Финляндии. Все эти проекты завершили его ученики уже в советское время.

Оценки посла новой России руководителями США кардинально отличались от их отношения к его предшественнику. Новый представитель России, по свидетельству госсекретаря Р.Лансинга, отличался активностью, открытостью, стремлением воздействовать на американское общественное мнение. 20июня 1917 г. российская миссия прибыла в Вашингтон. Три дня спустя Бахметев выступил в палате представителей конгресса США, а 26 июня - в сенате. В своих речах он заверял американцев, что российская демократия страмится идти «рука об руку» с американской «для успешного продолжения войны», «разделяет мотивы, вызвавшие вступление Соединённых Штатов в войну: стремление уничтожить тиранию, установить мир на прочном и постоянном фундаменте, сделать мир безопасным для демократии». Интервью русского представителя отличались оптимизмом, а выступления - энтузиазмом. Бахметев хорошо понимал менталитет и особенности политической культуру Америки,, ему удалось установить доверительные отношения с высшими чиновниками госдепартамента, которые отвечали за «русское направление» (Ф.Полком и Б.Лонгом), а также с полковником Хаузом.

Отправляя молодого дипломата в Америку, Милюков возлагал на него большие надежды. Его ожидания во многом оправдались: на российского посла обратили должное внимание. Несмотря на сменяющие друг друга кризисы весной-летом 1917 г., американское правительство согласилось предостаить России к ноябрю 1917 г. «в общей сложности 325 млн. долл. в виде займов и кредитов». Однако Временному правительству уже не суждено было получить эти деньги.

О приходе к власти большевиков посол Фрэнсис незамедлительно сообщил в Вашингтон, подчеркнув, что «похоже, большевики контролируют здесь всё». Сообщение Фрэнсиса в Белом доме получили 10 ноября, через 2 дня после того, как «Ленин захватил власть». Первой попыткой официального Вашингтона прокомментировать новую ситуацию в России стало выступление Вильсона на ежегодном съезде Американской федерации 12 ноября. Революционная пропаганда и характер мирных предложений, поступивших из Петрограда, явно застали его врасплох. Вильсон призвал своих соотечественников к сохранению боевого духа и единства рядов, и подверг критике «радикалов» из России, назвав их «глупыми мечтателями».

Госсекретарь Лансинг пытался демонстрировать большую уверенность. Он отметил, что «большевистская революция в ноябре 1917 г. не застала госдепартамент врасплох», так как комиссия американских представителей под руководством Элиу Рута представила полную характеристику ситуации в России. При этом глава госдепа решительно отмёл критику в адрес своего ведомства, которое не разработало своевременный и эффективный план помощи России, «переведя стрелки» на злосчастного сенатора. Так получилось «из-за обнадёживающих сообщений миссии Рута и убеждений, выраженных специальными американскими уполномоченными о том, что правительство Керенского было достаточно устойчивым, чтобы контролировать ситуацию и восстановить боеспособность российской армии».

Таким образом, большевистская революция 7 ноября 1917 г. положила конец американским попыткам решить нескончаемые проблемы, одолевавшие Временное правительство. Недолговечный режим князя Львова и Керенского не мог справиться с трудностями, которые десятилетиями точили изнутри Российскую империю, а после вступления её в Первую мировую войну окончательно ввергли страну в хаос. Вильсону и его советникам не стоило надеяться на демократические перемены после превращения России в республику. Временному правительству требовалась действенная и незамедлительная помощь, характер которой должны были определить квалифицированные эксперты, а не миссия во главе с видным политиком республиканской партии, не имевшим представления о России.

Результатом миссии Элиу Рута и железнодорожной комиссии Джона Стивенса стало промедление вместо быстрой и твёрдой политики США по оказанию крупномасштабной помощи Временному правительству. Высказав свои предложения, обе миссии либо ошиблись, либо свели меры по спасению Временного правительства к незначительным пустякам.