Комментарий: О предательстве

Нельзя выступать против учителя. Это предательство. От учителя можно уходить, можно отступиться, можно перестать делать, как он учил, но нельзя выступать против него. Что бы они ни говорили, но он всех их выучил, может быть, за исключением Обаяшки, которая уже была кандида­том наук до его прихода. Естественно, теперь нужно ждать действий против них,

Счастье Вечного Принца, что он не выступил против него. Все мы невротики. Нужно же понимать, что группа хотела его уволить, т. е. лишить куска хлеба. Следовательно, он по­том при случае попытается сделать то же самое. А они еще ждали от него гуманности. Здоровый человек не обижается на врага, который делает ему гадости. А сам Вечный Принц не понял, как он обязан был Профессору. Извините, что по­вторяюсь: повторенье — мать ученья. Ведь он взял его с ули­цы, он его учил, дал возможность заниматься наукой, научил писать статьи, дал творческий отпуск. Все знания по пси­хиатрии в конечном итоге он получил от него. Да по сравне­нию с тем, что он для него сделал, все остальные наскоки — это легенькие уколы, на которые и обращать-то внимания не стоит, если умеешь от них уклоняться. Конечно, Профессор считал всех своих учеников неблагодарными. А с другой сто­роны, как можно спокойно терпеть уколы. Мы сейчас в по­добных случаях учим от них уворачиваться. Забегая вперед, скажу, что когда он научился уворачиваться от этих уколов, то отношения с Профессором у него наладились.

Тема предательства меня интересует достаточно давно. Я даже статью об этом опубликовал. Она так и называется «Психология предательства». Здесь кратко, тезисно повто­рю все его виды для читателей, которые других моих книг не читали. Но, прежде всего определение предательства. Преда­тельство — это обман доверившегося тебе человека. Данте предателей помещал в 9-й круг Ада.

Различают предательство родных, как самый легкий вид предательства, предательство Родины потяжелее будет. Еще жестче наказывается предательство сотрапезника. Но самый тяжкий вид предательства — это предательство Учи­теля. И ведь прав Данте. Родители делают из нас обезьяну, которая способна стать человеком. Человеком нас делает Учитель.

Еще более тяжкий вид предательства — это предательство самого себя, или обман Бога или Природы. Кому как больше нравится. Этот вид предательства встречается чаще всего. Данте его не описал. Проявляется в том, что человек не становится самим собой, как его запрограммировал господь наш или Природа. Идет ежедневное повсеместное предательство, когда человек вместо того, чтобы расти и развиваться, занимается непонятно чем. Толку ни себе, ни людям вы не принесете, дорогой мой читатель, если не дорастете да са­мого себя. Или принесете меньше толку, чем могли бы. Тяже­ло под столом живется березе или кипарису, тяжело живет­ся тем, кто не встал в полный рост.

После «победы»

Действительно, первое время Профессор вел себя отно­сительно тихо. Не ругался, правда, и ничего конкретного не делал. Кроме того, он часто болел обострениями хроничес­кой пневмонии, и практически его в клиникене было. В частности, мою диссертацию он так и не проверял. Через год, в 1973 году, его переизбрали еще на пять лет, и он прак­тически сразу же развернулся во всей прежней красе. Про­шелся он по нам всем капитально, цеплялся к каждому промаху. Но в то же время возле него тоже сгруппировались сторонники правда, и рангом и уровнем культуры они были ниже. (Это Вечному Принцу хочется, чтобы так было. — М.Л.) Это две лаборантки, преданные ему до глу­бины души, старший лаборант, выпускница биофака уни­верситета, которая и закончила его заочно, работая у нас. К этой группе примыкал также Организатор и еще один неостепененный ассистент, выходец из крестьянской сре­ды. Далее я буду звать его Крестьянином.

Я с ним учился в одной группе. Это только на вид он был крестьянином, на самом деле он был очень умным, дальновидным и уживчивым человеком. В институте он был даже старостой философского кружка. Любил очень гово­рить о политике и был весьма информирован во многих вопросах. Потом я понял, что его информация была люби­тельская, В институте он участвовал во всяких политичес­ких дискуссиях и проявлял при этом большую смелость. Речь вначале у него была несколько корявой, но затем вы­правилась. После окончания института его направили в Сибирь. Психиатром он стал случайно. Услышал, что есть мес­та в областном центре. Года три он поработал на периферии и вернулся в Ростов достаточно квалифицированным и умным психиатром, не очень поддерживающим механисти­ческую концепцию Профессора, и гораздо чаще ставил диагноз шизофрении. Ординатуру у нас он закончил в 1966 году и после нее стал главным врачом городской психиат­рической больницы города - саттелита нашего областного центра. Главного врача, имевшего большие связи в советских и партийных кругах города и области, сняли за неблаговид­ные дела. Когда он принял эстафету, ему пришлось туго. Но, тем не менее, ему удалось и с врагами справиться и не идти на сделки с совестью. (Он не брал и не давал взяток.)

В 1970 году, когда у нас появилось место ассистента, и ставленница Профессора отказалась занять это место, был приглашен на него Крестьянин. Честно говоря, это место надеялся получить я. К этому времени я уже и преподавал, иимел тему кандидатской диссертации, да и как врач чув­ствовал себя неплохо. Помешало мне занять это место не­умение общаться и шероховатости, которые возникли в отношениях Профессора ко мне. Было, конечно, обидно, но я понимал, что Крестьянин здесь непри чем. Сам он ушел с большой должности, так как действительно тяготел к научной работе, да и интриги надоели. За эти несколько лет он уже приобрел гипертоническую болезнь.

Так вот и он примкнул к этой группе. Получил он сразу тему научной работы — ревматические энцефалиты, чтобы реже ставил диагноз «шизофрения».

Организатор и Крестьянин стали любимчиками Профес­сора.

Организатор стал заниматься снабжением кафедры и клиники. Часто отлучался с работы. Вел больных он раза в два меньше, чем остальные ординаторы.

Комментарий:

О любимчиках

Вообще-то любимчики проигрывают. Те, к кому придираются, вынуждены работать очень тщательно и приобрести высокую квалификацию, которая, если и не защитит от придирающегося начальника, то позволит в будущем устроиться на очень хорошем месте, да еще и без блата. Забегая вперед и предвосхищая рассказ Вечного Принца, хочу сказать, что Организатор сейчас чаще, чем это нужно, прибегает к алкоголю, а Крестьянин, так и не защитил диссертации. Вынужден был уйти на должность заведующего клиникой, а сейчас консультирует в консультативной поликлинике института. Но молодец. Настроение у него всегда хорошее. Получил здо­ровое крестьянское воспитание. Правда, со здоровьем у него неважно. Гипертоническая болезнь со всеми ее прелестями.

У А. С. Грибоедова есть известное изречение «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Если уж приходится что-то одно выбирать, то лучше гнев. Гнев на­чальника все-таки стимулирует тебя на подвиги, заставля­ет думать. Кто-то даже может посочувствовать. Любим­чику завидуют. Да и задания он получает полегче, и работы у него меньше. А вот квалификации он стоящей приобрести не сможет. Гнев начальника заставляет тебя искать другие места, заглаживать отношения и пр.

Начальникам я рекомендую не заводить любимчиков. Если вы уже их завели, то пусть они об этом не подозревают. И требовать с них нужно больше, чем с нелюбимчиков.

Мне советовали жаловаться на дискриминацию. Но я от­ветил, что не замечаю несправедливости. Я вел 10—15 боль­ных, а норма — 25. Вот когда дадут 26, тогда и буду жало­ваться. А то, что у моего коллеги 5—6 больных, меня это не касается. Начальству виднее.

Но вернусь к своим делам.

В конце 1973 года Профессор вернул мне диссертацию и попросил, чтобы я ему представил рефераты иностранной литературы, которую я цитировал. Естественно, никаких рефератов у меня не было, Я цитаты брал из других дис­сертаций. Конечно, можно было бы все это организовать. То есть отдельно на каждом листике выписать эту цитату, а сверху поставить источник. Но так не хотелось делать дур­ную, никому не нужную работу.

Комментарий: