Понятие «интертекстуальность». История вопроса

Начало изучению явления интертекстуальности положил М.М. Бахтин, выдвинувший положение о «диалогичности» художественного текста и утверждавший, что понять текст можно только при условии его соотнесения с другими текстами. Эти положения получили развитие в трудах Р Барта и Ю. Кристевой, которая предложила сам термин и дала ему следующее определение: «Мы назовем интертекстуальностью эту текстуальную интеракцию, которая происходит внутри отдельного текста. Для познающего субъекта интертекстуальность - это признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее» . Р. Барт характеризует текст как воплощение множества других текстов, «переплетение множества голосов, многочисленных кодов, одновременно перепутанных и незавершенных» , т. е. - как интертекст. Интертекстуальность у Р. Барта является непременной реалией текста, и сам текст «существует лишь в силу межтекстовых отношений, в силу интертекстуальности».

Р. Барт сформулировал понятие интертекстуальность следующим образом: «Каждый текст является интертекстом: другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык». [2, С. 428] Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний: она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат, даваемых без кавычек».

В 1990 г. Библер выдвинул концепцию, что произведение возникает всякий раз и имеет смысл только тогда, когда предполагает наличие общения отстраненных друг от друга автора и читателя. [4, С. 299]

Понятие интертекстуальность в более широком значении - это наличие межтекстовых связей, являющихся результатом производства текста из элементов других текстов или по отношению к другим текстам, с которыми создаваемый текст вступает в своеобразный диалог. Под «интертекстуальным диалогом» У. Эко понимает «феномен, при котором в данном тексте эхом отзываются предшествующие тексты». Отзываться они могут в виде непосредственного цитирования, центонности, аллюзий, плагиата, пародировании, иронической игры с заимствованными элементами, создания новых вариаций уже существующего, что побуждает У. Эко говорить о существовании интертекстуальной традиции.

И. В. Арнольд рассматривает теорию интертекстуальности с точки зрения композиционной стилистики, отмечая, что разнообразные включения «другого голоса» в текст имеют общий признак - смену субъекта речи: «Автор может дать слово другому реальному автору и процитировать его в тексте или в эпиграфе, подобно тому как Достоевский цитирует Пушкина и Евангелие в эпиграфах к роману « Бесы», или включить в текст собственные стихи под видом стихов персонажа, как в «Докторе Живаго». [1, С. 352]

И. В. Арнольд представляет своеобразную классификацию включений по размеру, функциям и экспрессивности, характеризует кодовые включения, показывает, как различные включения реализуются через заглавие, эпиграф и внутренние цитации.

Для раскрытия понятия интертекстуальности И. В. Арнольд предлагает воспользоваться идеей оптического поля - пространства, в котором можно видеть предметы сквозь линзу: «Такой линзой для нас оказывается цитата, то есть преднамеренное введение чужих слов. То, что читатель сквозь эту линзу увидит, зависит от первоначального контекста, из которого цитата взята, и от того, в который она помещена, в какой мере она маркирована и трансформирована формально и семантически; все это связано с тезаурусом реципиента, зависит от его умения быть читателем». [1, С. 354]

Ж. Женетт разработал классификацию типов взаимодействия культурных кодов в тексте, порождающих различные разновидности интертекстуальности. Он выделяет собственно интертекстуальность, паратекстуальность, метатекстуальность, гипертекстуальность, архитекстуальность. Так, собственно интертекстуальность предполагает соприсутствие в одном тексте других текстов в виде цитат, аллюзий, плагиата и т. д. Паратекстуальность возникает как отношение текста к своей части (заглавию, эпиграфу, вставной части и т. д.). Явление метатекстуальности получает выражение в форме вариаций, римейка, ритейка и др. Гипертекстуальность основана на пародийном перекодировании цитируемых источников. Понятие архитекстуальность служит для обозначения жанровых связей текстов. Все эти типы интертекстуальности могут совмещаться в пределах одного текста, что повышает степень его многозначности.

Одной из собственно лингвистических работ, развивающих теорию интертекста (но! без использования термина «интертекст»), является работа Б. М. Гаспарова «Язык. Память. Образ». Сравним с уже приведенными высказываниями – следующее: «Наша языковая деятельность осуществляется как непрерывный поток «цитации», черпаемой из конгломерата нашей языковой памяти». [6, С. 14]

Если учесть положения не только общетеоретических работ, но и тех, которые посвящены исследованию конкретных текстов, в том числе художественных произведений, в аспекте теории интертекстуальности, то – при всех различиях в определении понятия интертекст – обнаруживается ряд инвариантных признаков, ср.: интертекст – это:

- текст, представляющий собой «новую ткань, сотканную из старых цитат»;

- несколько произведений, образующих единое текстовое пространство и обнаруживающих неслучайную общность элементов;

- текст, содержащий «цитаты» (в широком смысле);

- текст-источник, «старший» в эволюционном плане по отношению к «младшему» тексту, – и т. д.

В работе Н. А. Кузьминой предлагается следующая дефиниция интертекста:
«…Это объективно существующая информационная реальность, являющаяся продуктом творческой деятельности человека, способная бесконечно саморегенерироваться по стреле времени». [12, С. 20]

В статье «Интертекстуальность» Е. А. Баженова справедливо замечает: «Изучение интертекстуальности в различных сферах коммуникации углубляет представление о тексте не только как лингвистическом, но и социокультурном явлении. Кроме того, теория интертекстуальности позволяет объяснить имманентное свойство текста - способность к приращению смысла, генерированию новых смыслов через взаимодействие с другими смысловым системами». [22, С. 108]