Воинские культы в христианстве

Во 2-й пол. VI – начале VII вв. православное христианство окончательно утвердилось в армии как господствующая религия. Старая античная военная организация была окончательно заменена новой, при которой армия состояла преимущественно из крестьян-земледельцев – жителей империи, а не иностранных наемников. Этнический и религиозный состав армии стабилизировался, и в среде военных начали оформляться характерные именно для этой категории населения особенности культа. В первую очередь эти особенности выражаются в особенном почитании некоторых образов Богоматери, отдельных святых, архангела Михаила.

Культ Богородицы в Византии пользовался огромной популярностью. Если Господь Иисус олицетворял беспристрастный справедливый суд, был Вседержителем, «Царем Царей», то Божья Матерь олицетворяла милосердие, заботу, была ближе сердцам византийцев, чем её вознесшийся над земным миром Сын. Представление о том, что Богородица является защитницей Империи, Константинополя, и василевсов, существовало как минимум с VII века. Еще в 626 году авары и славяне осадили Константинополь, и избавление от осады врагов ромеи приписали чудесному вмешательству Девы Марии.[11, c. 356] В честь этого события в акафист Пресвятой Богородице были внесены изменения, и Дева Мария названа «полководцем защитником»(в славянском варианте – «Взбранной воеводе победительная»). С течением времени это представление в сознании византийцев укреплялось, и дальнейшие победы ромейского оружия также считались следствием помощи Богородицы. Так, избавление Константинополя от осады руссов в 860 г также было приписано Богоматери [67]. Оба описанных случая,( как и множество других), связанны с Влахернской церковью, в которой хранилась Риза Богородицы, а также позднее были добавлены часть пояса и омофор. С этим же храмом связано большинство специфических культов Богородицы, связанных с различными типами икон. Именно те иконы, которые находились во Влахернской церкви и становились объектами всенародного почитания, и приобретали популярность как в войсках, так и в народной среде.

Из существовавших культов Богородицы воинскую специфику имеют культы Богородицы Никопеи, Одигитрии, и иконы Знамение-Епискепсис. Выраженный милитаристический характер имело почитание образа Богородицы Никопеи, что видно даже по названию (от греч. – «победоносная»). Богородицу Никопею почитали как покровительницу императора, императорской семьи, и императорского войска.[53, c. 345] Марию именовали «состратегиссой» (т.е сопредводительнецей войска), «необоримым щитом», «полководцем защитником»[53, c. 128]. Культ Никопеи приобрел официальный характер после окончания периода иконоборчества. Образ Никопеи широко использовалось в официальной среде - изображения Никопеи появлялись на печатях и монетах Константина VII Порфирородного , Василия II , Романа Аргира, Евдокии Романа IV, Михаила VII Дуки, Алексея I Комнина, после чего исчезает, в последний раз появляясь на печатях Алексея Ангела, патриарха Харитона монете Андроника I[68, c. 90].Вероятно, что именно образ Богородицы Никопеи был основным войсковым образом византийской армии, и именно его брали с собой в походы василевсы, а также выставляли на почетное место при проведении триумфального шествия. В народе культ Богоматери Никопеи был не столь популярен, что обусловлено официальным характером культа. Потребности народа были далеки от нужд императорского войска, и простым людям был более близок культ Одигитрии. Одигитрия(греч. Οδηγήτρια — Указующая Путь), почиталась как охранительница народа, защитница Константинополя. Как правило, именно с образом Одигитрии связывали чудеса избавления Константинополя от нашествий неприятеля. Свои функции Одигитрия делила с Орантой(«Молящаяся»), которая почиталась как охранительница мира, безопасности империи, внутреннего спокойствия[53, c. 301]. Что же касается Епискепсис-Знамения, то это изображение сочетает в себе иконографические черты как Оранты и Никопеи, что можно трактовать как попытку совместить черты не особенно популярной Никопеи и более популярной в народе Оранты. И действительно, синтезированная Оранта-Никопея стала довольно популярна в народе, что впоследствии было особенно ярко выражено уже на Руси, где образ Знамения традиционно почитался как охранительно-оборонительный[66, c.200]. По мнению некоторых исследователей, образ Епискепсис-Знамение также мог быть походной иконой императоров[53, c.326]. В итоге, можно заключить, что различные образа Богородицы имели свою «воинскую специализацию»: наступательную(Никопея), оборонительную(Одигитрия), и смешанно-охранительную(Епискепсис-Знамение), и использовались в зависимости от характера сложившейся ситуации.

Кроме некоторых культов Богородицы, в войсках обладали особенной популярностью и некоторые святые. Вполне естественно, что этими святыми в подавляющем большинстве были воины – людям свойственно чувствовать близость к тем, с кем они занимались одним и тем же делом. Самым популярным святым в воинской среде был конечно же святой Георгий Победоносец[48, c. 331]. Георгий был в сознании людей идеальным образцом, символом православного воина. По преданию, Георгий бесстрашно победил змея, терроризировавшего население некоего города( в разных версиях предания это Ласия[29, c. 206], Гевал [29, c. 193], Силена [29, c. 201]). По одной версии Георгий укротил змея молитвой[29, c. 207], а по другой – более привычным для воина способом – силою меча[29, c. 207]. Как бы то ни было, во всех версиях предания Георгий проявляет самоотверженность, при этом уповая в первую очередь на Бога, а не собственную силу. Подобная философия была свойственна и для византийцев – было принято считать, что победы даруются Господом только благочестивым воинам, хотя знания тактики и стратегии, а так же личная доблесть при этом не исключались как важная составляющая победы. О том, что воин является лишь орудием в руках Господа, говорит и еще одна иконографическая деталь. На некоторых иконах, описывающих “Чудо Святого Георгия о змие”, рука, держащая копье, разжата, при этом, копье, уходящее за поле иконы, просто лежит на ладони святого – вложено в руку воина. По-настоящему поражает змия Кто-то другой, воин же лишь оружие в его руках.

Помимо святого Георгия, в Византии почитали и ряд других святых воинов, к которым обращались за помощью в трудную минуту. Воин мог вознести молитву Св. Иоанну Воину, Св. Димитрию Солунскому, Св. Феодору Стратилату, Св. Феодор Тирону, и многим другим[48, c. 333]. Интересно, что две из вышеперечисленных - Св. Феодор Стратилат и Св. Феодор Тирон, также по преданию победили демонических змеев[30]. Обстоятельства смерти Георгия и Феодора Стратилата также кране сходны – оба мученика терпят муки в течении нескольких дней, но при этом с каждым новым днем их тела чудесным образом исцеляются. Причиной этому может быть архетипический образ змея как символа мирового зла, а обновление тел – как общий символ победы жизни над смертью, превосходства духа над телом, что характерно для христианской философии в целом. Популярность культа святого Феодора Стратилата была почти так же высока, как и культа Георгия. Именно Феодор, по преданию, приходит на помощь Иоанну Цимисхию во время битвы с русами при Доростоле[12, c. 111]. Помимо культов отдельных святых воинов, христианство почитало в лике святых мучеников и целые группы воинов. Известны культы сорока мучеников севастийских и Фиваидского легиона, весь личный состав которого был причислен к лику святых. Согласно церковному преданию, дислоцированный в Фиваиде легион был направлен императором Максимианом в Галлию на подавление восстания багаудов [46, c.111]. В Галлии император приказал легионерам принять участие в празднестве, посвященном римским богам. Но солдаты легиона, все до одного бывшие христианами, отказались выполнить приказ. Тогда, согласно легенде, к легиону была применена децимация, после чего было объявлено, что казни продолжатся до тех пор, пока приказ не будет выполнен. Маврикий, командир легиона, призвал солдат до конца быть верными Христу, и в итоге весь легион был уничтожен[46, c.112]. Это придание интересно для нас еще и тем, что у историков возникает крайне много вопросов по поводу достоверности изложенной Церковью версии событий. А.В Колобов приводит ряд рациональных аргументов, которые позволяют с большой доле вероятности утверждать, что если Фиваидский легион вообще существовал, то его судьба, описанная в церковном предании, далеко не во всем соответствует действительности. Недоверию к преданию вызывает уже тот факт, что Максимиан, как известно, был императором западной части Империи, и восточные легионы никак не могли быть ему подчинены. Но даже если предположить, что его восточный соправитель оказал Максимиану услугу, предоставив свои войска, то легион с названием Фиваидский не упоминается ни в одном источнике, а находящиеся в то время в Фиваиде легионы - II Flavia Constantia и I Maximiniana, никогда оттуда не отлучались[51]. Как бы там не было на самом деле, но подобные церковные предания играли важную роль в формировании морально-этического настроя солдат. Под влиянием подобных сюжетов складывалась психология самоотречения и непоколебимого самопожертвования, что для солдата является крайне важным и необходимым качеством. Интересно, что в качестве святых почитались также и византийские императоры. Нет никаких данных о популярности их культа в войсках, но интересен сам факт причисления императоров к лику святых. Ведь в языческом Риме императоры также считались священными особами. К лику святых причислен Константин Великий, а также Юстиниан Первый. Кроме того, существуют свидетельства массового почитания не канонизированных императоров. Так, в записях Седьмого Вселенского Собора говориться о массовом почитании изображений императора. Народ в Сретение выходил к портретам императора со свечами и кадильницами, оказывал изображением императора знаки почтения[40].

Кроме вышеупомянутых святых, в войсках на уровне «примеров для подражания», подобно русским былинным героям почитались герои народного эпоса – Дигенис Акрит, Амуриса, Ксанфина и др. По мнению С.Г Кашляка, эти персонажи сформировали к X веку новый тип героя-воина[51, c.334]. К этому времени происходит смена модели поведения у всей византийской элиты – место воина-святого, как идеальной модели поведения, для которой свойственен аскетический образ жизни, строгое соблюдение религиозных предписаний, приходит воин-герой, далеко не идеальный в моральном плане, более очеловеченный и естественный, живой человек.

Делая выводы о характере воинских культов в византийской армии, можно сказать следующие:

1) Воинские культы Богоматери различны по своему характеру и имеют специализацию – оборонительную(Одигитрия, Оранта), наступательную(Никопея), смешанно-охранительную(Епискепсис-Знамение).

2) Культы наиболее почитаемых в войсках образов Богоматери связаны с Влахернским храмом.

3) Связь Влахернской церкви и большинства культов Богородицы можно объяснить наличием в этой церкви нескольких реликвий Богородицы, главной из которых была риза. Именно во Влахернах, как правило, проводились молебны Богородице, целью которых было отвести беду от столицы и Империи в целом. Приходя и поклониться реликвиям, византийцы, несомненно, согласно традиции, молились Богородице взирая на иконы, находящиеся в храме, и чрез них обращались к первообразу. А когда избавлялись от нашествия врагов, приписывали чудотворные свойства и иконам, к которым обращались, что переводило и сами иконы в разряд реликвий, в том числе и войсковых.

4) Среди почитаемых в военной среде святых- как правило только воины.

5) Большинство преданий о чудесах воинов-святых имеют целый ряд схожих черт: сохранение общей лояльности императору, несмотря на христианскую веру, до самой смерти (непротивление его воле), чудесное излечение от ран, нанесенных при пытках, и в трех случаях – победа над сверхъестественным змеем, символизирующим зло.

6) Святые воины являли собой идеальный пример для подражания и олицетворяли в первую очередь религиозные добродетели, а более поздние герои акритского эпоса были скорее любимцами солдат, чем объектами почитания, и представляли уже в большей степени добродетели воинские.

Обобщая изученный нами материал об отношении христиан к военной службе в разное время, мы можем сделать следующие выводы:

1) Судя по тому, что даже христианская агиография свидетельствует о случаях массового присутствия христиан в армии – говорить о таком явлении, как раннехристианский пацифизм, не приходиться. Исключения составляют лишь отделившиеся от ортодоксального христианства секты, наподобие монтанистов и донатистов.

2) Но христианство и не приветствовало службу в армии. Мотивировалось это в первую очередь необходимостью принимать участие в языческих празднествах

3) С исчезновением этой необходимости исчезла и главная причина разногласий между армией и церковью. Начинается приток христиан в армию.

4) Имеет место процесс взаимопроникновения структур государства и Церкви. Чем больше степень слияния гос-ва и церкви – тем больше милитаризма мы видим в церковной позиции.

5) С окончательным утверждением христианства в римской армии формируется и христианская система воинских культов, замещая собой старую языческую, сохраняя при этом многие её элементы.