Из записных книжек В. М. Луканина 4 страница

Его называли королем верхнего «до», но это у него было от природы, а сохранить до 80 лет свежесть голоса – ключ к разгадке в слове нежность: нежное дыхание, нежная атака и резонанс впереди.

Пласидо Доминго(р. 1941) – Родился в Испании. Окончил Мадридскую консерваторию по фортепиано и дирижированию. Один из самых популярных певцов во всем мире.

«Сейчас основное в моем пении – это выражение смысла того, о чем я пою… Интуиция и желание добиться поставленных целей – вот самые лучшие учителя».

«Наибольшее влияние на меня оказали записи Карузо. Певец не тратил ни капельки воздуха напрасно… И с этого времени у меня стал получаться ровный звук по всему диапазону – сверху донизу».

«…Когда я пою, у меня должно быть ощущение, что я могу толкать какой-нибудь предмет своей диафрагмой».

«Я считаю, что я должен посылать звук вперед… будто отбиваю теннисный мяч».

Тенор Франко Корелли(1921–2003). Беспристрастный анализ его сенсационной карьеры показывает, что под поверхностью его высоковольтной натуры скрыт острый, наблюдательный ум, всецело направленный на познание секретов вокального мастерства.

Ф. Корелли: «Я никогда не пел до 18 лет… У меня был сильный голос, но верхов по-настоящему не было… Си-бемоль я брал криком» (Франко начал заниматься со своим другом Скаравелли, который учился у Мелокки.) «Когда Скаравелли возвращался с урока, он передавал мне все, чему его учили. У Молокки я был всего два раза. Это слишком мало, чтобы об этом говорить… Это был метод формирования звука – нота за нотой, очень просто: с опущенной гортанью и максимально свободным горлом . Удерживать гортань в нижнем положении нужно без особых усилий… Не форсировать . Голос должен плыть свободно, как мяч на струе фонтана».

«Метод Мелокки можно назвать гортанной школой пения: мы должны опираться на голосовые связки».

– Ты сознательно думаешь о том, как смыкаются голосовые связки? – «Нет. Я думаю только о том, что когда я подхожу к высоким нотам, гортань не должна подниматься… Но важно, как ты пользуешься этим методом. Когда атака формируется в гортани, нужно знать, может ли твоя гортань выдержать это. Потому что, когда ты споешь о, о, о горлом (он продемонстрировал) сотню раз, а потом посмотришь в зеркало, то увидишь, что твои голосовые связки стали красными. А многие именно так и поют». – Наверное, их выживание зависит от того, как они пользуются дыханием.

– О дыхании: «Я за естественное дыхание. Петь нужно не грудью, а на диафрагме. Если диафрагма работает, ты поешь… нужно пить звук, чтобы не расходовать дыхание.Нужно найти такую позицию, при которой вы будете расходовать дыхание очень экономно».

– Ты поднимаешь нёбо? – «Я думаю, что при зевке оно поднимается… Голос выходит через рот, однако, если формировать голос только во рту, голос звучит странно. Открытый, плоский, неуправляемый звук. Но если ты посылаешь его в голову (маску), звук получается округлым и сфокусированным, становится более красивым. Это значит, что маска отвечает за окраску нашего голоса.

Вибрации, которые распространяются через щеки, челюсти, глазницы, через лобные кости, очевидно, придают нашему голосу красоту и помогают ему лететь более легко. Голос только тогда пойдет в маску, когда горло свободно , ты даешь воздуху проходить спокойно, и у тебя здоровые связки».

– Относительно переходных нот: «Я пою их при более объемном горле и открывая шире рот… Но все это должно осваиваться под руководством хорошего педагога… потому что голос, к сожалению, это тайна».

– Когда мы пели в Ла Скала у тебя было заметно излишнее вибрато, а вот в Метрополитен-опера уже нет «Caprino», как ты от него избавился? – «Это у меня было от форсировки звука . После того как я нашел более правильную позицию, голос стал более ровным. Изменение состояло в том, что я стал правильно использовать дыхание. Все гласные должны направляться в одну точку».

«При правильной позиции голоса петь так же легко, как ходить. Мы ведь не думаем о том, как мы ходим. Но если ты поднимаешься по лестнице, лучше все-таки обращать внимание на ступеньки, иначе можешь упасть».

Баритон Шерил Милне(1935) – Ведущий баритон Метрополитен-опера. Уроженец штата Иллинойс, пел до этого в Европе и в театре Нью-Йорк Сити Опера. Среди его триумфальных ролей в Мет – Рикардо в «Пуританах» Беллини, Миллер в «Луизе Миллер» Верди и Яго в «Отелло». Выступал в телевизионной серии «Прямая передача из Мет». Феноменальный голос.

«Дыхание – это расширение диафрагмы и всей круговой мускулатуры. Наибольшая опора от этого расширения – ощущение продолжающегося расширенияна протяжении любой музыкальной фразы… в особенности – расширение сзади, потому что там большие мышцы. Чем сильнее работают эти мышцы, тем меньше устают мышцы в горле… или совсем не устают … Когда гортань свободна – она сама опустится, при этом нужна гибкость… Triuken die luflt – пить воздух».

«Упрощая проблему, можно выделить пять основныхэлементов пения: фокусирование звука, опора дыхания, круглый, красивый звук, резонанс, музыкальность».

«Позиция – это все тело– это своеобразный резонатор , но более всего это горло и все, что выше. Это гортань, глотка, рот, нос, придаточные пазухи. Сделать голос более красивым мы можем, изменив соотношение резонансов в этих пазухах. Позиция – это манипулирование этими пазухами (резонаторами)».

– Прикрытие: «Когда ты идешь наверх – си-бемоль, до и ре – каждая нота должна иметь больше высокой форманты, больше ощущения высокого резонанса , но без потери пространства. Затем наступает момент, когда звук прикрывается, или становится головным. Если вы чувствуете, что резонирует верхняя задняя часть рта, маленький язычок и позади этого язычка… как усиливается резонанс в носу и в пазухах… значит, вы начали использовать больше головного звучания… Чтобы научиться петь верха, нужно помнить о влиянии гласного "у" на все другие гласные, т. е. о модификации гласных. Когда вы идете наверх, гласные немного изменяются! Там больше ощущается влияние гласного "у"… гласный "о" немного изменяется в сторону "у", он же влияет на "и" и "е".

Идя наверх, чувствуешь, что поднимается мягкое нёбо и возможно больше открывается горло, но без заваливания звука назад. Нужно сохранять это переднее, высокое ощущение – нос, пазухи.

Другими словами, одна сила удерживает объем в звуке, задний, глубокий резонанс… и в то же время другая сила удерживает фокус, яркий, блестящий резонанс. Эти две силы, действуя одновременно, дают звук… Хочу упомянуть слово: ощущение надежности звука. Он должен быть устойчивым "как на якоре" внутри вас… Эта техника "звука на якоре" передает аудитории чувство уверенности и спокойствия».

Сопрано Биргит Нильсон(1918–2005). Родилась в Швеции. В Метрополитен-опера ее дебют состоялся в партии Изольды в 1959 году. Выдающаяся исполнительница партий в операх Вагнера, Верди, Пуччини, Штрауса и Бетховена. Феноменальный голос огромной силы, красоты и чистоты.

В течение нескольких лет Б. Нильсон не везло с педагогами, которые ничего не говорили об опоре и о многом другом. Она стала работать с аккомпаниаторами и дирижерами, которые ей иногда делали подсказки, и сама она стала продолжать поиски.

«Мне приходилось всё открывать самой… Много лет я пропела, напрягая свои голосовые связки . Я помню поворотный момент в моей певческой карьере. Это было в Брюсселе. Я должна была петь «Реквием» Верди. Я где-то сильно простудилась, и мое состояние еще более ухудшилось после нескольких дней репетиций. Я была в отчаянии. Я почти хрипела. Из носа у меня текло… горло болело и пр. Я заперлась у себя в номере и стала рассуждать: «Нужно серьезно подумать, что же мне делать. Голосовые связки работать не должны или по крайней мере не должны работать так много». Я нашла, как направить звук в голову на опоре, не подвергая напряжению голосовые связки . Через полтора или два часа я нашла свою технику . У меня была сильная простуда, но я прозвучала великолепно… С тех пор я никогда не думаю о горле», – убежденно заключила она.

«Лучшим учителем для меня была сцена. Опытным путем от одного раза до другого определяешь для себя, сколько ты должна выдать звука, как нужно петь в большом зале. Я устаю от пения в очень малых помещениях».

– Об опоре: «Опора особенно важна на переходных нотах. О голосовых связках нужно почти совсем забыть . Они производят звук, но, как у скрипки, необходимо еще иметь деку ». – Биргит показала место на лбу на 3–5 см выше глаз.

«Я думаю, чем выше нота, тем ниже должна быть опора».

– А что о свободном горле? – «Я никогда не думаю о горле».

– О позиции – «Я стараюсь посылать звук как можно дальше от себя, в маску, но чтобы он не становился носовым . В голове есть несколько мест, куда можно посылать звук вверх… можно идти назад в голове… если кто-то поёт «до», голос автоматически немного отодвигается назад. Это вполне естественно, но нужно найти баланс , иначе ничего не получится. По крайней мере, у меня… чтобы петь в большом зале, нужно посылать как можно дальше вперед перед собой ».

– Распевание перед выступлением: «Я распеваюсь по-всякому, лишь бы направить голос в маску. Когда я чувствую, что голос начинает звучать у меня в голове , я знаю, что все идет как нужно. Нужно быть спокойным и не давать расходиться нервам. Иногда тебе очень плохо, но нужно взять себя в руки и успокоиться… Если больше думать и меньше петь, то уже половина работы сделана».

Тенор Лучано Паваротти(1935–2007). Родился в Италии. Один из самых популярных оперных певцов, в совершенстве владеющий роскошным голосом и был человеком неповторимого обаяния. Сделал много выдающихся записей и выступал во многих театрах мира. В Метрополитен-опера дебютировал в 1968 г. У него нет критиков, а есть только фанаты!..

О переходном регистре. «Это стоило мне 6-ти лет обучения. Певец должен осознать важность этого момента с самого первого дня».

– Каковы ощущения в горле? Увеличивается мышечное напряжение в горле? – «Не совсем. Скорее, наоборот, мышцы должны быть совершенно расслаблены , как будто ты зеваешь, но голос при этом должен быть более сжатым, собранным. В начале обучения кажется, что при этом ты жертвуешь звуком. Он меняет свою окраску… но когда переходные ноты начинают получаться, становятся уверенными… все становится на свое место».

– При этом увеличиваешь объем в горле? – «Нет… на переходных нотах я уменьшаю объем. Нормальный объем у меня до и после переходных нот». – Сжатый звук только на переходах? – «Но сжатие только внутри меня самого. Это не значит, что звук должен получиться зажатым. Звук должен быть ровным, чему способствует более активное использование резонаторов ».

Позиция на переходных нотах становится глубже? – «Нет… позиция не меняется… Она всегда остается высокой, даже когда я пою низкие ноты».

О дыхании, что ты чувствуешь? – «Ощущение простое, как в туалете [32]. Сохраняю это ощущение, пока не окончу фразу ». – Твои ощущения сосредоточиваются где-то внизу? – «Потому что кверху все пойдет само по себе. Вверх воздух идет сам, медленно-медленно, пока ты поешь. Самый большой секрет состоит в том, чтобы иметь терпение дать диафрагме снова занять нижнее положение до начала новой фразы». – …Между фразами нельзя оставлять диафрагму вверху? – «Воздушный шар еще не успевает наполниться снова».

Воздушный шар в животе? – «Да, я думаю, это правильно. Как будто этот шар то поднимается, то опускается . Вверх вниз, вверх вниз… Сообразуясь с фразой, ты надуваешь шар сильнее или слабее… Я уверен, что если позволить диафрагме не работать дней пять или шесть, то в нужный момент она меня подведет».

Бас Пол Плишка(р. 1941). Родился в Пенсильвании. В Метрополитен-опера дебютировал в 1966 году в партии Колена в «Богеме». В последующие годы звучный бас Пола Плишки прозвучал во множестве спектаклей Мет. В «Прямой передаче из Мет» в 1980 году телезрители слышали его в партии Филиппа в «Дон Карлосе».

«Я верю в ровное дыхание. Я всегда избегал толкать дыхание , потому что, я думаю, это уже другая техника. Дыхание выходит из груди… живот как будто ходит туда и обратно… грудь остается неподвижной… движется только живот. Когда все идет правильно, у меня появляются ощущения непрерывной линии с самого начала и до конца фразы, непрерывное движение, без остановок, без начала… даже если в музыке есть пауза и пока физически ты не поешь. Эмоции поддерживают непрерывность линии».

«Позиция – пение закрытым ртом, при этом, естественно, звук идет через нос. Фактически это "Н". Я заставляю студента петь в нос, а затем постепенно рекомендую отрывать рот на гласную "А", не теряя ощущения в маске . Просто открывать рот, ничего не меняя в остальном».

«Для всех гласных должна быть одна и та же позиция. Можно сказать, существует некий общий знаменатель – один звук, проходящий через все гласные, и это именно тот звук, на который нужно опираться. Это дает возможность делать звук ровным… все гласные соединяются без каких-либо заметных разрывов».

Сопрано Джоан Сазерленд(1926–2010). Одна из наиболее выдающихся сопрано нашего времени. Ее феноменальный голос и удивительные технические способности сделали певицу образном бельканто.

«В сущности, пение – это дыхание, опора и посыл звука. Все это очень просто… Меня учили дышать глубоко, грудью, на диафрагме, как это делают другие, но мои ощущения где-то глубоко в желудке или даже в животе, ниже желудка. Именно дно! Именно шар! Это похоже на дно, на котором лежит надувной шар … только нужно контролировать выход воздуха из шара, чтобы этот процесс был медленным. Нужно не давать воздуху выходить слишком быстро. И тогда вы будете петь на дыхании.

Свободное горло для меня значит полное расслабление в горле. Когда я чувствую горло, значит, я плохо пою ».

– Значит, сознательно Вы с горлом ничего не делаете? – «Сознательно я формирую высоту звука… и посылаю его!»

– Посыл – это позиция? – «Да, конечно… позиция – это посыл звука в наши околоносовые пазухи . Некоторые ощущают, будто звук идет в твердое нёбо, в купол . В переднюю часть этого купола… В общем-то, все очень просто. На практике требуется некоторое время, чтобы преодолеть эти трудности… Я думаю, что грудным звуком нужно пользоваться ограниченно. У меня он остался недоразвитым».

«Основа обучения любого голоса – это выработка крепкой середины».

Драматическое сопрано Режин Креспен(1927–2007) имела исключительно большой голос. Пела и некоторые партии меццо-сопрано: выдающийся успех в партии Кармен. В 23 года спела первые оперные партии – Эльзу «Лоэнгрин» и Тоску.

«Певец – это самое главное – должен получать удовольствие от того, что он делает».

– Режин Креспен увлеклась сценической интерпретацией и актерской игрой, забыв о вокальной техникеи, прежде всего, об опоре. В результате год не пела . Ей помогли занятия с Рудольфом Баудом, который предложил: «Мадам! Скрестите ноги и руки. Теперь не дышите… Пойте!» – «Но мне нужно сделать вдох!» – «Нет! Спойте мне хотя бы 2–3 ноты!» С этого мы начали занятия. И постепенно мой голос снова стал приобретать гибкость».

«Надо работать вначале со средним регистром. Ведь мы же не начинаем строить дом с крыши. Звук должен быть внизу и округлен как можно больше… не забывая, что мягкое нёбо должно быть поднято».

«Когда я пою верхние или нижние ноты среднего регистра, я представляю, что как будто «трость» опускается от моей макушки в полость груди, и все пути открыты , как внутри колонны, ничто не мешает, ничто не задерживает».

– О грудном звуке (который одно время запрещался во Франции): «Теперь я знаю, как петь грудным звуком – ре-бемоль, ре, ми, фа первой октавы – надо найти баланс – я опускаю гортань и совершенно освобождаю ее . И все получается, потому что грудной звук – это естественный звук, мы говорим таким голосом… Изобразите внезапное удивление на что-то хорошее… Петь нужно со слегка приподнятыми щеками, как в начале легкой улыбки».

– Опора: «Это именно то дыхание, которое тебе необходимо, с раздвиганием нижних ребер и опусканием диафрагмы», – Режин надавила на нижнюю часть живота и при этом его верхняя часть сразу же выдалась вперед. «Это давление и противодавление, одно уравновешивает другое?» – «Именно так!»

– Что для певца главное? – «Я никогда не забуду то наслаждение, которое я испытываю во время пения. Я считаю, что самое главное – заставить людей поверить в счастье, которое отражается на твоем открытом лице, в глазах, в дыхании. Я уверена, что это ответная физическая реакция, потому что поющие люди – это, в целом, счастливые люди. Как правило, они много смеются».

Наше интервью имело такое счастливое заключение. Когда в следующий раз я пел с Режин на сцене Метрополитен, я не мог не ощутить, как тепло ее сердце проникло в души тех, кто был по ту сторону рампы. Какой неистовый гром аплодисментов потряс могучие стены театра, когда она вышла на поклон!

Какая великолепная артистка! Если ты поешь с ощущением счастья, люди в зрительном зале наполняются счастьем оттого, что они слышат такое пение.

«Звезды падают с неба…»[33]