Идентификация граммем рода 27 страница

В класс неизменяемых слов входят также междометия и звукоподражания. Сюда относятся восклицания общего характера, как bata 'увы!', bdd 'верно', 'действительно', badu id., hdnta 'ладно', 'ну!', haye 'эй!', hurāk 'прочь!', 'вон!'. Особо следует отметить ритуальные возгласы, именное или глагольное происхождение которых достаточно отчетливо прослеживается: Ģdm yōs 'Благо! Счастье!', vdsat (<vakšat от vah-'везти')—■ возглас жреца-хотара, в ответ на который жрец-адхварью бросает жертву в костер, svdhā — литургический возглас, приглашающий богов принять жертву.

Звукоподражания могут употребляться как отдельные слова (особенно часто в АВ), например: phčĒ 'бух!', 'бац!', phdl 'бултых!', bāl 'фють!' и др., в сочетаниях с вспомогательными глаголами, как kikirū kar- 'с шумом разрывать', c'iģcū kar- 'со свистом лететь', или в составе сложных слов с этими же глаголами, например: akhkhalikftya 'квакая', alalābhdvant- 'весело журчащий'.

ГЛАГОЛ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

К классу глагола в ведийском языке относятся слова, характеризуемые грамматическими категориями лица, числа, залога, наклонения, вида и времени. Наиболее экстенсивными из них являются категории вида и времени — они присущи подавляющему большинству членов. Далее по степени релевантности следуют категория числа (не свойственна только некоторым типам неличных форм: деепричастиям и инфинитивам) и категория залога (не свойственна кроме деепричастий и инфинитивов также некоторым типам причастий). По способности выражать категорию лица глагольные формы делятся на личные и неличные. Последние занимают в системе глагола периферийное положение, находясь на грани между глаголом и именем или глаголом и несклоняемыми словами. Категория наклонения релевантна только для личных форм.

Морфология глагола отличается удивительным богатством и разнообразием. Теоретически система спряжения одного глагола во всех временах, наклонениях, залогах, числах и лицах насчитывает намного более сотни форм (притом что ряд теоретически возможных сочетаний граммем в системе не используется). Все эти формы в каждом конкретном случае объединены в одну большую систему только через посредство глагольного корня. Корень объединяет личные и неличные формы глагола.

Максимальная теоретическая модель, описывающая структуру личных глагольных форм, состоит из семи элементов, а именно: префикс (1)+ аугмент ^^удвоение (3)+ корень (4)+суф-фикс основы (5)+модальный суффикс (6)+окончание (7). В реально встречающихся личных формах глагола длина конкретной формы не может превышать шести элементов, так как аугмент не совместим с модальным суффиксом (они находятся в отношении дизъюнкции); практически же обычно встречаются формы,

состоящие из пяти элементов, например: sam-a-ga-cha-nta (l+2 + 4+5+7) 'они сошлись' — 3 pl.impf.med. от gam- 'идти', d-ji-jan-a-dhvam (2+3+4+5+7) 'вы породили'—2 pl.aor.med. от jan- 'рождать', a-ji-ghāņi-sa-t (2 + 3+4+5 + 7) 'ты хотел убить'—2 sg.impf.des. от han- 'убивать', ā-va-vart-a-ti (1 + 3+ + 4+6+7) 'если он повернет'—3 sg.subj.pf. от vŗt- 'поворачивать', didhiseya (<di+dhl + sa + ī+a; 3+4+5 + 6+7) 'я стремился бы расположить к себе'— 1 sg.opt.med.des. от dhā-'класть' и др. Чаще употребляются формы, состоящие из меньшего числа элементов, например, из четырех, как d-kram-is-i (2 + 4+5+7) 'я шагнул'— 1 sg.aor.med. от kram- 'шагать', ba-bhā-yā-t (3+4+6+7) 'пусть он станет'— 3 sg.opt.pf. от bhā-'быть', mar-mŗj-yā-te (3+4+5+7) 'он украшает'— 3 sg.pr.int. от mŗj- 'украшать' и др. или из трех, как kŗ-ņō-ti (4+5+7) 'он делает'— 3 sg.pr. от kar- 'делать', bi-bhar-ti (3 + 4+7) 'он несет'— 3 sg.pr. от bhar- 'нести', d-sthā-t (2 + 4+7) 'он встал'— 3 sg.aor. от sthā- 'стоять', tnŗ-ņī-hi (4+5+7) 'раздроби'—

2 sg.iv.act. от таг- 'раздробить' и др. Необходимым и достаточным для порождения личной глагольной формы является сочетание из двух элементов: корня и окончания (4 + 7), например: han-ti 'он убивает'— 3 sg.pr.act. от han- 'убивать', дги-dhC 'слушай'— 2 sg.iv.act. от дги- 'слушать' и др.

Порядок последовательности морфем в рассмотренной выше максимальной схеме является фиксированным. Кроме нередуци-руемых элементов 4 и 7, т. е. корня и окончания, все остальные, как видно из приведенных примеров, допускают редукцию. Наименее «прочными» являются позиции элементов 1 и 2. Связь наречия-префикса с личной глагольной формой в самхитах не обязательна, чаще здесь имеют место два слова, а не форма одного слова. Употребление аугмента — показателя прошедшего времени в самхитах факультативно. Все остальные элементы строго обязательны для определенных классов грамматических форм.

В двух местах этой модели возможна циклизация элементов: в 1 и 5. В состав одной глагольной формы может входить более одного префикса и суффикса. Число префиксов никогда не превышает трех, единичный случай засвидетельствован в АВ(Х1, 1,36) — anusamprāyūhi (1'+1"+Г' + 4+7) 'отправляйся', не часто оно бывает равно двум, например: anunirdaha (AB, IX, 2, 9) 'сожги дотла', апъпдауе (АВ, X, 7,9) 'распростерлось' и др. (Процесс вхождения наречий-префиксов в состав глагольной формы быстро усиливается в период после РВ.) Число суффиксов не превышает двух: непосредственно за корнем следует словообразующий суффикс, за ним— формообразующий, например: dhār-ay-isya-ti (4+5' + 5"+7) 'он будет поддерживать' —

3 sg.pr.caus. от dhar- 'держать', uhydte (<uh + yd + a + te) 'если будет привезена'— 3 sg.pass.subj. от vah- 'везти' и др.

Соответствующая модель, описывающая структуру нелич-

н ы х глагольных форм, включает на два элемента меньше, так: как в составе неличных форм не может быть аугмента и модального суффикса. Она имеет следующий вид: префикс (1)+ удвоение (2)+корень (3)+суффикс основы (4) + флексия (5). Эта теоретически максимальная модель может реализоваться в полном виде, например: upa-ja-gm-iis-as 'подошедших'— A.pl. p.pf.act. от upa+gam- 'подходить', ājiihvānās (<ā+Ju+hu-r āna + ās) 'возливающие себе'— N.pl.p.pr.med. от ā + hu- 'возливать [жертвенное масло]' и др. Чаще употребляются редуцированные варианты этой модели, например, четырехчленный вариант: sa + sŗ-vdms-am (2+3+4+5) 'поспешившего'—А.sg.р.рг. act. от sar- 'струиться', 'спешить', prd-sthi-ta-tn (1 + 3+4+5) 'выступившего'— A.sg.p.p. от pra + sthā- 'выступать' и др. Трехчленный вариант редукции является минимально допустимым для одной части неличных форм, а именно для причастий, например: hi-td-sya (3+4+5)'положенного'—G.sg. от р.р. от dhā-'класть', ĢŌc-ad-bhis (3+4+5) 'светящимися'— I.pl. от р.рг. от Ģūc- 'светиться' и др. Двучленный вариант редукции является минимально допустимым для другой их части — абсолютивов и инфинитивов, например: hi-tvt (3+4) 'положив'—abs. от dhā-'класть', dŗg-e (3+5) 'чтобы видеть'— inf. от dŗg- 'видеть' и др. Как видно из приведенных примеров, у этих неличных форм допустима такая редукция модели, в которой отсутствует флексия, и, таким образом, нередуцируемым элементом во всех этих вариантах остается только глагольный корень.

Циклизация отдельных элементов в определенных позициях этой модели допустима в тех же местах и в тех же пределах, что и у личных форм, т. е. циклизуются префиксы и суффиксы, например: иpa-pra-y-čn(Г+l"+4+5+7, причем 7 представлено нулем) 'предпринимающий'— N.sg. от p.pr.act. от upa+pra + i-'предпринимать', nis-pdt-ant-y-os (l + 4+5' + 5" + 7) 'у двух вылетающих'— L.du.f. от p.pr.act. от nis+pat- 'вылетать', ydj-a-māna-sya (4 f 5' + 5" + 7) 'у жертвующего'—G.sg. от p.pr.med. от yaj- 'жертвовать' и др. При этом возможны комбинации двух словообразовательных суффиксов, например: -aut- и -[-. В результате циклизации указанных элементов могут порождаться формы, которые превышают длину максимальной модели, например: upadadyamāne (<upa + da-rd + ya+māna + l); (1+2+3+4' + 4" + 5) 'у вручаемого'—L.sg.p.pass. от upa + dā-'вручать'.

Ведийский глагол по ряду причин представляет большие сложности для описания. Дело не только в том, что он обладает обширной разращенной системой форм. Гораздо большие трудности связаны с такими его особенностями, как нередкое отсутствие ожидаемого регулярного соответствия между классификацией форм по их структуре и по системе граммати-

18 Зак.

27а

ческих значений (одному типу форм может соответствовать несколько грамматических значений, и, наоборот, одно грамматическое значение может быть связано с несколькими структурными типами; или иначе: определенная форма может не иметь того грамматического значения, которое она «должна иметь» в соответствии со своей структурой, а имеет другое не обусловленное структурой значение). Можно сказать, что категории ведийского глагола недостаточно грамматичны. К этому следует еще добавить, что не все парадигмы полностью сформировались в ведийском языке, и некоторые из них находятся в периоде становления.

Показательно, что из названных ранее грамматических категорий, совокупность которых характеризует глагол как класс, ни одна не является обязательной для всех без исключения форм. Даже самые экстенсивные из них — категории вида и времени, не свойственны абсолютивам и некоторым инфинитивам, а каузативность, выражаемая всеми глагольными формами, принадлежит скорее не к грамматическим категориям, а к словообразованию (так называемое производное спряжение). Таким образом, единственной структурной единицей, объединяющей все эти многочисленные формы в одну систему, является корень глагола.

Категория лица глагола так же, как и у местоимения, складывается из противопоставления трех граммем: 1-го, 2-го и 3-го лица (см. с. 240). Эта категория выражает лицо субъекта действия.

Категория числа глагола, подобно соответствующей категории имени, образуется противопоставлением трех граммем: единственного, множественного и двойственного числа (см. с. 191 ел.). Она выражает число субъекта действия.

Категория залога складывается из противопоставления двух граммем: активного и медиального залогов. Эта оппозиция регулярно выражается во всей системе личных форм глагола посредством двух разных серий окончаний: активных и медиальных, присоединяемых к основе времени или наклонения. У ряда причастий способом выражения залогового противопоставления служат словообразовательные суффиксы.

Содержательная интерпретация глагольной диатезы, по Па-нини, такова, что активный залог представляет собой «слово для другого» (parasmaipada-), а медиальный — «слово для себя» (āttnanepada-), или, в соответствии с уточнением Бенве-ниста, в активном залоге глаголы означают процесс, исходящий от субъекта и внешний по отношению к нему, а в медиальном залоге — процесс, развивающийся в субъекте, и субъект является внутренним по отношению к процессу.

В духе этой диатезы легко интерпретируется та часть фактов — она находится в ее центре,— когда один и тот же глагол употребляется и с активными, и с медиальными окончаниями.

Вот некоторые примеры: ydd aĢ/idmi bālam kurve (AB, VI, 135,1) 'Когда я ем, я создаю себе силу'— tķbhya± brāhmāņl vdrdhanā kŗņomi (VII, 22,7) 'Я создаю для тебя подкрепляющие молитвы', па nāthitō viidate marditāram (X, 34,3) 'Несчастный не находит сочувствующего'— ndhdrņ vindāmi kita-vāsya bhōgatn (ilo.) 'Я не нахожу пользы в игроке', daĢasydntā mdnave pārvyārņ divi yāvatņ vfkeņa karsathah (VIII, 22,6) 'Вы двое (Ашвинов), преданные человеку, утром рано пашете ячмень на волке'— aksair md dīvyah kŗsim it kŗsasva (X, 34,13) 'Не играй в кости! Паши (свою) ниву'.

Кроме этого есть ряд глаголов, которые спрягаются только в активном залоге, как as- 'быть'; jiv- 'жить', 'пребывать', 'править'; ksip- 'бросать', 'кидать'; gū- 'идти'; nŗt- 'танцевать';. pаt- 'летать'; bhā- 'светить'; rāj- 'править'; sŗp- 'ползти'; sidh-'помогать' и другие, среди которых, помимо ряда глаголов движения, можно выделить группу глаголов, обозначающих. различные деструктивные действия: kŗt- 'расщеплять', bŗh-'вырывать', таг- 'разбивать', ruj- 'ломать', rup-llu-p- Īd., vadh-'убивать', vyadh- 'пронзать', vragc- 'рубить', gas- 'резать'.

Менее многочисленны глаголы, которые спрягаются только в медиальной флексии, как ās- 'сидеть', īģ- 'владеть', 'повелевать', М- 'замечать', ksam- 'терпеть', dhav- 'течь', ramb- 'висеть', man- 'думать', labh- 'получать', vas- 'надевать', ģī- 'лежать' и др.

У этих- двух групп глаголов исключительное употребление активной или медиальной флексии определяется, по-видимому, прежде всего лексическим значением корня, хотя далеко не всегда характер этой связи ясен.

Выбор активной или медиальной флексии может зависеть от употребления глагола с наречием-префиксом (даже если это самостоятельное слово и связь чисто семантическая). Например, глагол sthū- 'стоять', 'находиться' спрягается преимущественно в активном залоге без префиксов и с префиксами, в медиальном залоге он встречается почти исключительно с префиксами (vi + sthā- 'расширяться', 'распространяться'— med., upa + sthā-'присутствовать', 'приближаться'— тез.); та же ситуация у глагола dō- 'давать', у которого медиальный залог связан прежде всего с префиксом а, меняющим лексическое значение: ā+dā-'брать' и т. п.

Употребление активной или медиальной флексии может быть обусловлено типом основы глагола. Классическим является соответствие медиального презенса активному перфекту, например: pādyate — papdda, pad- 'идти'; pdyate — pipdya, pi-ļpī-'набухать'; modate — mumoda, mud- 'радоваться' и т. п.

Разные типы основ аориста в неодинаковой степени сочетаются с активной и с медиальной флексией. Так, основа тематического аориста редко соединяется с медиальной флексией, у аориста на -sa- в медиальном залоге употребляются только

18*

формы 3-го лица, а у аориста на -sls— только модальные формы (оптатив). При наличии нескольких типов презентных основ к медиальной флексии тяготеет тематический тип. Особое распространение получила форма 3 pl. на -anta.

С противопоставлением активной и медиальной флексии, иногда — но не обязательно — сопровождаемым противопоставлением разных типов презентных основ, может быть связана оппозиция переходного и непереходного значения -.

С медиальной флексией, особенно за пределами презенса, может быть связано медио-пассивное или пассивное значение. Вот некоторые примеры: тп hāsmahi prajdyā md taiūbhir (X, 128,5) 'Да не будем мы покинуты ни потомками, ни (своими) телами!', astodhvam stomyā brdhmaņā те (I, 124,13) 'Вы прославлены, о достойные восхваления, моей молитвой', ayasmāye drupadē bedhise (AB, VI, 84,4) 'Ты привязан к железному столбу'.

Таким образом, во многих случаях медиальные формы не находятся в строгой семантической оппозиции с активными формами, и вся оппозиция приближается по ^своему характеру к словообразовательной.

В целом надо сказать, что медиальная флексия является отмеченной по отношению к активной и более редкой (соотношение 1 :3).

В ведийском языке существует также формальный способ выражения страдательного залога, пассива, но в основе его структурного и семантического отождествления лежат совсем иные принципы, чем у рассмотренной выше диатезы. Регулярная парадигма пассива существует только в системе презенса, точнее, в презенсе (пассив является развитием одного из типов презентных основ: IV класса, характеризуемого суффиксом -уа-, и отличается от него только местом ударения), к которому примыкают несколько форм имперфекта 3-го лица. Эта парадигма пассива использует медиальную флексию. Среди неличных форм существуют причастия страдательного залога, имеющие тоже двойную формальную характеристику: суффикс пассива и суффикс медиального залога. Эти причастия всегда выражают значение страдательного залога, но кроме них то же значение могут иногда выражать просто медиальные причастия, например: suretasā grdvasū tānjamūnā... (III, 1,12) 'приводимые в движение славой прекрасного семени...' и др.

В итоге можно сказать, что если в семантическом плане в ведийском языке существует противопоставление активного залога не только медиальному, но также и пассивному по признакам «необращенность на объект действия» (пассивный залог) — «обращенность на объект действия» (активный залог), то в формальном плане эти оппозиции принадлежат разным уровням. Диатеза активного и медиального залогов принадлежит к уров-

Подробнее см. вразделе «Лексика», с. 50ел.

ню формообразования, а противопоставление активного залога пассивному, действительное для некоторой части глагольных форм, целесообразно рассматривать на уровне словообразования.

Категория наклонения ведийского глагола складывается из противопоставления следующих граммем: индикатива (изъявительного наклонения), императива (повелительного), оптатива (желательного), субъюнктива (сослагательного) и инъюнктива. Следует упомянуть еще одно наклонение — кондиционалис (условное или ирреальное), но для этого периода развития языка его вряд ли нужно принимать во внимание как элемент системы, поскольку в самхитах оно представлено всего лишь одной формой в РВ.

Инъюнктив противопоставлен остальным наклонениям по иному принципу, чем все они друг другу, и поэтому выпадает из данной системы оппозиций и будет рассмотрен отдельно. В основе различения системы наклонений в ведийском языке лежат оппозиции трех пар дифференциальных признаков: «условность—безусловность», «направленность—ненаправленность» и «автономность—неавтономность». Первая пара признаков служит для отождествления индикатива как безусловного (прямого) наклонения в отличие от трех остальных наклонений как условных (косвенных), т. е. выражающих такое действие, реальность которого не утверждается. С помощью второй пары признаков императив противопоставляется прочим наклонениям как направленный ненаправленным. Третья оппозиция имеет меньший объем, чем две предыдущие. Она служит для идентификации оптатива и субъюнктива и иррелевантна для индикатива и императива. Оптатив, основное значение которого — выражение желания, интерпретируется посредством этой оппозиции как действие автономного характера, не соотнесенное ни с какими другими обстоятельствами (он выражает только волю говорящего), в отличие от субъюнктива, который тоже выражает условное действие, но это действие соотнесено еще с другими обстоятельствами (значение субъюнктива может подчеркиваться модальными наречиями типа «возможно», «по-видимому», «конечно» и т. п.).

Пересечение дифференциальных признаков этих трех оппозиций дает следующий объем инвариантных значений наклонений в ведийском языке. Индикатив как наименее маркированное наклонение является безусловным и ненаправленным, императив, наоборот, предстает как условное и направленное наклонение. Для отождествления этих наклонений необходимы и достаточны две оппозиции дифференциальных признаков. Оптатив и субъюнктив обладают большим объемом, так как для их идентификации используются три оппозиции. Оптатив является условным, ненаправленным, автономным. Он маркирован по отношению к субъюнктиву — условному, ненаправленному и неавтономному.

Структуру граммем наклонения можно изобразить в виде таблицы (табл. 6).

Таблица &

Индикатив представлен наиболее обширной системой форм, включающей все возможные в ведийском языке видо-временные противопоставления. Действие трактуется как реальное, безусловно происходящее в настоящем, прошедшем и будущем. Вот некоторые примеры: esd... sōmah рипйпд arsati (IX, 28,6) 'Этот Сома течет, очищаясь', dhatin āhim dnv apds tatarda \ prd vaksdņā abhuiat pdrvatānām (I, 32,1) 'Он убил дракона, он просверлил отверстия для рек, он рассек чресла гор', glaiir itdh prd patisyati | sd galunto nagisyati (AB, VI, 83,3) 'Нарост улетит отсюда прочь. Он исчезнет из горла'.

Формы косвенных наклонений образуются от временных основ изъявительного наклонения. Особенность ведийского языка состоит в том, что они образуются не только от основы презен-са, хотя от нее по преимуществу, но также и от других основ: аориста и перфекта. Никакой разницы в значении между формами одного наклонения от разных временных основ нет, например: y©ktrāni muncata (III, 33,13) 'Отпустите постромки!', evds-mdd agne vi mumugdhi pagān (V, 2,7) 'Так распусти с нас петли, о Агни!', te па asnō vŗkāņām ūdityāso mumocata (VIII, 67,14) 'О Адитьи, освободите нас из пасти волков!' от глагола тис- 'отпускать', 'освобождать'.

Обращает на себя внимание та особенность, что формы косвенных наклонений почти не встречаются от основы футурума. Дело не только в том, что футурум редок в ранневедийском языке (РВ), но также и в том, что он является в отличие от настоящего и прошедших времен полумодальной формой.

Императив образуется от временной основы и характеризуется особым типом чередования гласных (у тех глаголов, которым оно свойственно) и особыми окончаниями в некоторых формах, а именно: 2,3 sg., 3 pl. Его парадигма неполная: в 1-м лице ее восполняют соответствующие формы сослагательного наклонения.

Инвариантное значение императива в текстах реализуется прежде всего как выражение приказа, побуждения, просьбы, пожелания. Эти значения наиболее отчетливо прослеживаются

во 2-м лице. Вот некоторые примеры: sd tvani vtpraya aaguse] rayiņi dehi sahasriņam \ dgne virdvatlm isam (VIII, 43,15)'Дай ты искусному в речах почитателю тысячное богатство, о Агни, подкрепление, состоящее из героев!', ауат hōtū pratha-mdh | pdĢyatemdm (VI, 9,4) 'Вот первый хотар — взгляните на него!'.

К императиву непосредственно примыкают по значению изолированные, непарадигматические формы 2 sg. с окончанием презенса -si, например: d deva devdn yajdthāya vāksi | sdkhū sdkhīn samana yaksy agne (III, 4,1) 'Привези, о бог, богов на жертвоприношение! Как друг благожелательный почитай друзей, о Агни!'.

Императив не встречается обычно с отрицаниями и очень мало употребителен в придаточных предложениях (в отличие от субъюнктива, являющегося типичным косвенным наклонением придаточных предложений).

Оптатив образуется от временной основы с помощью характерного суффикса — у<4-/^-, чередующегося там, где это предусмотрено типом глагольной основы, и выступающего в виде неизменной формы -ī- у неизменяемых основ. Кроме того, существует разновидность оптатива, образуемого только от одного из типов основ прошедшего времени — сигматического аориста, а именно, так называемый прекатив, или бенедиктив, который характеризуется суффиксом -yds-/-īs- (т. е. суффикс оптатива + -s— показатель аориста) и который ограничивается исключительно выражением желания.

Главное инвариантное значение оптатива реализуется в виде выражения желания. Именно в этом значении он большей частью употребляется в самостоятельных предложениях. Как отмечалось исследователями, в разных грамматических лицах оптативу могут быть свойственны особые дополнительные оттенки желания: желание, касающееся говорящего, в 1-м лице, просьба или пожелание во 2-м лице, оттенок возможности, эвен-туальности в 3-м лице. Вот некоторые примеры: tvdyā vājam ■vūjayd'ito jayemlbhi syxma pŗtsuttr mirtyliam (V, 4,1) 'С тобою да завоюем мы добычу как добытчики, да устоим мы против нападений смертных', п no vavŗtyāķ suvltdya deva (I, 173,13) 'Пусть повернешь ты нас к благополучию, о бог!', ddhl <ļdylta nirŗter updsthe \ 'dhainam vŗkā rabhasūso adytih (X, 95,14) 'Что если он найдет покой в лоне небытия? Что если его сожрут лютые волки?'.

В предложениях, выражающих условие, оптатив иногда может приобретать вызванное контекстом значение нереализуемого действия, причем условие может и подразумеваться, например: rdtrlbhir asmā dhabhir dagasyet \ suryasya cdksur miihur un mimlyāt (X, 10,9) 'Ночами и днями она услаждала бы его. В (один) миг обманула бы глаз солнца' (но он против этого). В дальнейшем развитии языка это значение (видимо, как наи-

более периферийное по отношению к инвариантному значению) отходит к другому наклонению — кондиционалису. Тот единственный пример кондиционалиса, который засвидетельствован в РВ, выражает скорее будущее действие, связанное с прошлым, а не ирреальное: уд vŗtrūya sinam dtrūbharisyat | prātam jānitrī vidum uvāca (II, 30,2) 'Родительница предсказала знающему того, кто принес бы Вритре расплату за это'. Оптатив редко употребляется в придаточных предложениях в отличие от субъюнктива.

Субъюнктив образуется от временной основы и характеризуется суффиксом основы — тематическим гласным, способностью соединяться в пределах одного залога с двумя сериями личных окончаний (а не с одной, как это свойственно любой временной основе), причем некоторые из них имеют «утяжеленные» варианты, специфичные для данного наклонения.

Инвариантное значение субъюнктива как наклонения реализуется в выражении различных оттенков модальности: возможности, вероятности, желательности, долженствования, проблематичности действия с явной или — чаще — имплицитной зависимостью от каких-то других обстоятельств. Вот некоторые примеры: рйпаг ehi vŗsākape \ suvitū kalpayāvahai (X, 86,21) 'Возвращайся снова, Вришакапи,— мы хорошо поладим!', kanist-hikū са tisthati | tisthad ld dhamānir mahi (AB, I, 17,2) 'Когда останавливается самая младшая, непременно остановится и великий сосуд', prd пи vocā sutesu vō± vīryģ... (VI, 59,1) 'Хочу я сейчас у выжатых (струй сомы) провозгласить ваши героические деяния' и др.

Субъюнктив нередко употребляется при вопросе и с отрицанием па, например: арат nāpād āguhemū kuvit sa \ supegasas karāti jōsisad dhi (II, 35,1) 'Апам Напат, погонщик коней,, украсит ли_их — ведь он будет радоваться (им)' (или 'Конечно, Апам Напаш, погонщик коней, их украсит — ведь он будет радоваться'), Mm abhtig vadāsi (X, 95,11) 'Что же ты попусту говоришь?', sō citi nu nā таг āti \ по vayām marāmāre ļ asya yōjanarn haristhā \ mādhu tvā madhulū cakāra (I, 191,10) 'И он, конечно, не умрет (от яда), и мы тоже не умрем: ездящий на золотых конях устранил его действие, сладкое (растение) сделало тебя медом' и др. В этом употреблении также проявляется условное и неавтономное модальное значение субъюнктива.

Субъюнктив является основным наклонением, употребляющимся в придаточных предложениях в ведийском языке, и в этом заключается его главное синтаксическое отличие от императива, который никогда в них не употребляется, и оптатива, который употребляется редко. Вот некоторые примеры: уйт jīvām acndvāmahai \ nd sa risydti pūrusah (X, 97,17) 'Если: мы живого застанем, не должен пострадать этот человек',. ... evū ni hanmi te mdno \ ydthā mūrņ kāminyaso \ yāthu man.

nāpagā ūsah (AB, VI, 8,2) '...так и я прибиваю мысль твою — чтобы стала ты меня любящей, чтоб не стала ты избегать меля!' и др.

Наиболее частым и наименее модальным значением субъюнктива является выражение будущего времени. Можно сказать, что в РВ — это нормальный способ выражения будущего времени, поскольку футурум редок, в АВ же соотношение меняется в пользу футурума, но субъюнктив по-прежнему не утрачивает этой функции. Вот некоторые примеры: bahūni те dkŗtā kdrtvāni \ yddhyai tvena sdtn tvena pŗchai (IV, 18,2) 'Я должен совершить многие не совершенные (еще деяния). Я буду (или хочу) биться с одним, договариваться с другим', sd te Ģdtrāri ddharān pūdayāti (AB, X, 3,3) 'Он повергнет ниц твоих врагов' и др.