Почему Грузия предпочла военное решение конфликта и почему Россия приняла участие в военных действиях?

К моменту нападения в ночь на 8 августа 2008 года на Цхинвал Грузия имела несколько вариантов разрешения конфликта с Южной Осетией. Во-первых, она могла мирно удовлетворить требование Южной Осетии о независимости, как это произошло, например, с разделением Чехии и Словакии на две независимые республики в конце 1992 и начале 1993 года. Во-вторых, Грузия могла предоставить настолько полную автономию Южной Осетии, возможно, с гарантиями России и других государств и организаций, что Южная Осетия согласилась бы признать юрисдикцию Грузии. В-третьих, Грузия к началу рассматриваемых событий уже имела прогрузинский центр власти («Союз национального освобождения Южной Осетии» под руководством Д. Санакоева) на территории Южной Осетии, целью которого являлось «переманивание» осетинского населения под грузинскую юрисдикцию (эта альтернатива вследствие своего крайне незначительного влияния на разрешение конфликта в дальнейшем игнорируется). В-четвертых, Грузия могла решить свой спор с Южной Осетией силовым (военным) способом, как она фактически и попыталась сделать в начале августа этого года. Этот список можно считать исчерпывающим. Значит, ответить на вопрос, почему Грузия предпочла военное решение конфликта означает ответить на вопрос, почему она исключила все остальные альтернативы.

Допустим, нападение на Цхинвал оказалось бы для Грузии успешным. Что в этом случае она получила бы в качестве непосредственных «бонусов»? В первую очередь, она решила бы проблему сохранения территориальной целостности. Что тут же открыло бы ей прямой путь в члены НАТО уже в декабре 2008 года. Наконец, Грузия оправдала бы свои претензии на статус активного, боеспособного антироссийского плацдарма на Южном Кавказе, а ее президент был бы признан успешным политическим и военным лидером внутри Грузии и за ее пределами, прежде всего в США и ЕС.

Мирные решения конфликта не обещали столь благоприятных и главным образом быстрых последствий для Грузии. Предоставление независимости Южной Осетии вступило бы в противоречие с обещаниями, данными президентом М. Саакашвили 26 мая 2004 года о намерении восстановить территориальную целостность Грузии в течение двух ближайших лет. Реализация сценария с прогрузинским центром власти не получила широкой поддержки у граждан Южной Осетии и не могла рассматриваться как основной план восстановления территориальной целостности. Перспектива эффективных переговоров Грузии с Южной Осетией об условиях автономии в условиях многолетней конфронтации, антироссийской ориентации Грузии и непрерывного наращивания военного потенциала имела столь неопределенный характер к 8 августа 2008 года, что вероятность их начала и тем более успеха практически была равна нулю.

Нападение вооруженных сил Грузии на Цхинвал выглядело внезапной акцией лишь для постороннего наблюдателя. Судя по всему, все стороны готовились к военной конфронтации. Но напала первой Грузия. Если исключить как трудно проверяемый внешнеполитический фактор, связанный с президентскими выборами в США в ноябре 2008 года, то факторами, спровоцировавшими руководство Грузии принять конкретное решение о вооруженном захвате Цхинвала в ночь с 7 на 8 августа, были, по всей видимости, следующие. Заранее подготовленная военная инфраструктура на границе с Южной Осетией вместе с 12 тысячами обученными по специальной программе Пентагона военнослужащих и спецназовцев, небольшое расстояние между Тбилиси и Цхинвалом (120 км), удобное для обстрела расположение Цхинвала; невозможность Южной Осетии в случае внезапной и успешной атаки обратиться за помощью к России, а Россия – в случае полной блокады Рокского тоннеля такую помощь своевременно оказать; исключительное внимание мировых СМИ к открытию олимпийских игр в Пекине 8 августа, отсутствие по этой же причине на рабочих местах руководителей многих ведущих государств; благовидное юридическое прикрытие – военная операция проводится на территории Грузии и представляет ее внутреннее дело по «наведению конституционного порядка»; в случае же вмешательства России в конфликт ей была уготована для потребления западными читателями роль агрессора против «маленькой суверенной и беззащитной Грузии».

Таким образом, главным побудительным мотивом Грузии в принятии решения о начале военной акции можно считать фактор внезапности нападения. Он обещал Грузии исключительно быстрое и эффективное решения всех ее проблем.

Для логической моделирования и анализа нападения Грузии введем два множества – список действий игроков и список их аттитюдов (причинных связей, определенных на элементах множества действий).

Пусть a = {A, B, C, D, E} обозначает множество действий, которые были доступны Грузии до вторжения в Южную Осетию. Здесь А = «Грузия признает независимость Южной Осетии»; В = «Южная Осетия добровольно признает юрисдикцию Грузии после 8 августа 2008 года»; С = «Грузия внезапно нападает на Южную Осетию»; D = «Грузия решает проблему территориальной целостности»; E = «Грузия получает ПДЧ (план действий по вступлению в члены НАТО) на саммите глав МИД стран-участниц НАТО 2-3 декабря 2008 года».

Пусть b = {D, E, (A ® ØD), (B ® (D & ØE)), (A Ú B Ú C)} обозначает множество аттитюдов игрока «Грузия». Аттитюды D и Е читаются, как указано выше; аттитюд (A ® ØD) = «Если Грузия соглашается признать независимость Южной Осетии, она отказывается от решения проблемы территориальной целостности»; аттитюд (B ® (D & ØE)) = «Если Южная Осетия признает юрисдикцию Грузии после 8 августа 2008 года, то Грузия решает проблему территориальной целостности, но не получает ПДЧ в декабре 2008 года»; аттитюд (A Ú B Ú C) обозначает все возможные установки Грузии на решение проблемы территориальной целостности, имеющиеся у нее к 8 августа 2008 года (с учетом выше сделанной оговорки о ничтожном влиянии прогрузинского центра власти).

Результирующий аттитюд Грузии имеет следующий вид:

(D & E) & (A ® ØD) & (B ® (D & ØE)) & (A Ú B Ú C).

Последствия внезапного нападения Грузии на Южную Осетию, приведшие к неоправданным убийствам российских миротворцев и мирных жителей Цхинвала и близлежащих сёл, не замедлили себя ждать. Для анализа логики поведения новых игроков расширим множество действий a и определим аттитюды d и l двух остальных игроков – Южной Осетии и России.

Пусть a* = a È {F, G, H, I} = {A, B, C, D, E, F, G, H, I} обозначает расширенное множество действий, доступных всем трем игрокам. Здесь F = «Южная Осетия просит Россию о срочной военной помощи», G = «Россия оказывает военную помощь Южной Осетии», H = «Южная Осетия просит Россию о признании своей независимости», I = «Россия признает независимость Южной Осетии».

Южная Осетия в ситуации тотальной агрессии могла надеяться на реальную, военную и правовую, помощь только от России. Это обстоятельство определило особенности аттитюдов данного игрока.

Пусть d = {(С ® F), ((С & G) ® Н)} символизирует множество аттитюдов игрока «Южная Осетия», в котором (С ® F) = «Если Грузия внезапно нападает на Южную Осетию, то последняя просит Россию о срочной военной помощи»; ((С & G) ® Н) = «Если Грузия внезапно нападает на Южную Осетию и Россия оказывает военную помощь, то Южная Осетия просит Россию признать ее независимость».

Результирующий аттитюд Южной Осетии:

((С ® F) & ((С & G) ® Н).

Россия не могла не откликнуться на призыв Южной Осетии о военной помощи. В противном случае это означало бы косвенное пособничество агрессору в убийстве российских миротворцев и южноосетинских граждан, лишенных возможности защиты, «потерю лица» как гаранта мира на Южном Кавказе. Данные обстоятельства определили особенности аттитюдов России.

Пусть l = {((Е & F) ® G), ((Е & H) ® I)} обозначает множество аттитюдов игрока «Россия». Аттитюд ((Е & F) ® G) = «Если Грузия внезапно нападает на Южную Осетию и Южная Осетия просит Россию оказать срочную военную помощь, то Россия оказывает ее»; аттитюд ((Е & H) ® I) = «Если Грузия внезапно нападает на Южную Осетию и Южная Осетия просит Россию признать ее независимость, то Россия признает независимость Южной Осетии».

Результирующий аттитюд России:

((Е & F) ® G) & ((Е & H) ® I).

Конъюнкция аттитюдов всех игроков, приведенная к конъюнктивной нормальной форме, порождает одно единственное следствие, обозначающее исход силового разрешения конфликта между Грузией и Южной Осетией:

(ØB & ØA & C & D & Е & F & Н & G & I),

т.е. из установленных аттитюдов игроков закономерно следует, что Южная Осетия не признает юрисдикции Грузии к 8 августа 2008 года, Грузия отвергнет независимость Южной Осетии, внезапно нападет на Южную Осетию, пытаясь восстановить свою территориальную целостность и получить ПДЧ уже в декабре 2008 года, Южная Осетия попросит Россию о срочной военной помощи и о признании своей независимости, Россия сделает и то и другое.

Ответ на вопрос о вынужденном характере участия России в войне с Грузией, аналогичный полученному с помощью метода анализа аттитюдов, дает метаигровая модель конфликта.

Для большей ясности техники анализа ограничимся двумя основными игроками и двумя действиями (вместе с их отрицаниями). Из сказанного выше ясно, что этими игроками должны быть Грузия и Россия, а действиями – А = «напасть внезапно на Южную Осетию», ØА = «не напасть внезапно на Южную Осетию» для Грузии, В = «оказать военную помощь Южной Осетии», ØВ = «не оказать военную помощь Южной Осетии» для России соответственно. Временная точка анализа – до начала нападения в ночь с 7 на 8 августа 2008 года.

Предпочтения игроков вычислены следующим образом. Грузия более всего предпочитает исходы, согласно которым она внезапно нападает на Южную Осетию: АВ и АØВ. Среди них Грузия более всего предпочитает внезапное нападение без оказания Россией военной помощи Южной Осетии. Среди оставшихся двух исходов ØАВ и ØАØВ она более предпочитает тот, согласно которому она не нападает внезапно и Россия не оказывает военную помощь Южной Осетии. В итоге для Грузии имеет место следующий вектор порядковых предпочтений:

АØВ > АВ > ØАØВ > ØАВ.

Россия более всего предпочитает исходы, согласно которым Грузия не нападает на Южную Осетию: ØАØВ. Среди них она более предпочитает не оказывать военную помощь Южной Осетии, чем оказывать. Среди оставшихся двух исходов менее всего Россия предпочитает исход АØВ, согласно которому Грузия внезапно нападает на Южную Осетию, а Россия не оказывает последней военную помощь. В итоге для России имеет место следующий вектор порядковых предпочтений:

ØАØВ > ØАВ > АВ > АØВ.

Матрица конфликта с игроками, действиями и предпочтениями (левое число в клетке символизирует предпочтение игрока «Грузия», правое – игрока «Россия») приведена на рис. 2 (комбинация АВ читается «Грузия внезапно нападает на Южную Грузию, а Россия оказывает Южной Грузии военную помощь», остальные читаются аналогично).

Стратегическая карта конфликта приведена на рис. 3. Жирные стрелки обозначают односторонние улучшения игроков, не имеющие санкций; тонкая стрелка – санкционированные улучшения позиций игроков; прерывистая стрелка указывает на исход, представляющий санкцию того улучшения, из которого она исходит. Символ Г[W] напоминает о том, что автором санкции является Грузия и что эта санкция совпадает с ее предпочтениями (является добровольной). Выделенный исход АВ символизирует решение конфликта.

Рис. 3

На рис. 3 символы Г и Р обозначают Грузию и Россию соответственно; символ Г[W] – санкцию Грузии на одностороннее улучшение Россией своей позиции, совпадающее с ее собственными предпочтениями. Иными словами, если Россия пожелает односторонне улучшить свое положение ходом от исхода ØАВ к исходу ØАØВ, то Грузия, не вступая в противоречие с собственными предпочтениями, сделает ход от исхода ØАВ к исходу АØВ, который для России значительно хуже, чем исход ØАВ, который она намеревалась улучшить. Значит, исход ØАØВ в качестве возможного улучшения Россией позиции ØАВ санкционирован Грузией. Как рациональный игрок Россия воздержится от улучшения исхода ØАВ.

Из анализа стратегической карты конфликта немедленно следует, что единственным стабильным исходом является исход АВ = «Грузия внезапно нападает на Южную Осетию, Россия оказывает военную помощь Южной Осетии». Учитывая причинную и временную последовательность развития событий А и В, исход АВ нужно читать так: «Если Грузия внезапно нападет на Южную Осетию, Россия окажет последней военную помощь».

Действительно, Грузия однозначно выбирает действие А, оставляя России выбор всего из двух альтернатив: АВ или АØВ (т.к. А ≡ АВ Ú АØВ). Движение России к исходу ØАØВ санкционировано Грузией, ибо она немедленно нападет на Южную Осетию, а Россия не сможет оказать последней необходимую военную помощь. Учитывая это обстоятельство, России остается выбор из возможностей, связанных только с действием В ≡ АВ Ú ØАВ. Пересечение возможностей выборов Грузии и России указывает решение конфликта: {АВ, АØВ} Ç {АВ, ØАВ} = {АВ}. Это означает, что исход АВ представляет единственное рациональное (соответствующее предпочтениям обоих игроков) решение конфликта.

В итоге можно следующим образом ответить на поставленные выше два вопроса.

Методы аттитюдов и метаигр дали абсолютно идентичные результаты: в сложившихся условиях Грузия не могла не напасть на Южную Осетию, а Россия не могла не ответить на эту агрессию вооруженной помощью Южной Осетии.

Основная причина, по которой Грузия решилась на внезапное нападение на Южную Осетию, – ее жесткая антироссийская позиция. Об этом свидетельствует безоговорочное исключение Грузией мирных альтернатив решения конфликта с Южной Осетией. Желание получить ПДЧ уже в 2008 году, до ухода Дж. Буша с поста президента США, а также националистические амбиции президента Грузии М. Саакашвили сыграли роковую роль в принятии решения о неспровоцированном нападении. Тем самым руководство Грузии несет полную и исключительную ответственность за антагонистическое решение конфликта с Южной Осетией и втягивание в этот антагонизм России.

Россия не могла остаться в стороне, ибо, будучи одним из гарантов мира на Южном Кавказе, она не могла допустить массового убийства мирных южноосетинских граждан, российских миротворцев, нарушения ранее достигнутых договоренностей о мирном разрешении конфликта (см. Дагомысское соглашение 1992 года о принципах урегулирования рассматриваемого конфликта).