О социальной структуре

Институты или институциональные схемы в том смысле, в каком данное понятие будет здесь употребляться, — это главный аспект соци­альной структуры в самом общем ее понимании. Это — нормативные модели, которые определяют, что в данном обществе считается должным, законным или ожидаемым образом действия или социального взаимо­отношения. Есть два первичных критерия, по которым из различного рода нормативных моделей, управляющих действием человека, выде­ляются модели, имеющие институциональное значение. Во-первых, такими моделями являются модели, основанные на общепринятом в данном обществе нравственном чувстве; конформизм по отношению к ним — вопрос не только целесообразности, но и морального долга. Во-вторых, про эти модели можно сказать, что они не «утопические», так как утопическим моделям, какими бы желанными они ни выглядели, могут следовать лишь немногие, а если и быва-

ет, что им следуют более широкие слои людей, то только при чрезвычайных об­стоятельствах. Например, крайний альтруизм Нагорной проповеди или край­ний героизм очень горячо одобряются, но в действительности никто не ожида­ет от рядового индивида, что он будет всегда поступать в соответствии с этими принципами. Другое дело — модель институционализированная: конформизм по отношению к ней является частью узаконенных ожиданий общества и само­го индивида. Типичная реакция на нарушение институционально установлен­ного правила — это негодование, связанное с чувством «обманутого ожидания». Человек, находящийся в положении опекуна и растративший доверенные ему деньги, либо солдат, дезертировавший с поля боя, не сделали того, чего другие с полным правом ожидали от них.

В этом смысле институциональные модели представляют собой часть социальной структуры, ибо, поскольку такие модели успешно институцио­нализированы, социальное действие перестает быть беспорядочным. Оно направляется и осуществляется согласно требованиям этих моделей. В той мере, в какой они обязательны, институциональные модели в полном смысле слова определяют действие. В других случаях они определяют те границы, за которые не должно переходить отклонение, и создают силы, противодей­ствующие этим отклонениям.

С этой точки зрения институциональная структура — один из видов «ин­теграции» действий входящих в нее индивидов. Интеграция функциональ­но необходима для того, чтобы система оставалась в стабильном состоянии и была способна справляться с внутренними конфликтами, которые в про­тивном случае могут стать для нее роковыми. Существуют три основных типа интеграции социальной системы. Во-первых, все возможные виды действий и отношений дифференцируются. Одни из них принимаются и одобряются обществом, тогда как другие отвергаются им, т.е. либо не получают одобре­ния, либо даже прямо запрещаются. Но и в том, и в другом случае такая си­стема дифференцированных действий и отношений должна быть как-то орга­низована. Устойчивость социальной системы возможна только в том случае, когда в каких-то пределах люди поступают соответствующим образом, в со­ответствующее время и в соответствующем месте.

Кроме того, очень важно, чтобы другие знали, чего можно ожидать от данного индивида. Так, в любом обществе мы находим институциональные определения ролей, т.е. того, что, как ожидается, данные индивиды должны делать в различных условиях и взаимоотношениях. Каждый индивид, как правило, обладает некоторым набором таких ролей. Комбинации этих ролей варьируются в зависимости от «социальных типов» индивидов.

Далее, природа общества такова, что одни индивиды в нем могут воздей­ствовать на поведение других. Опять-таки здесь необходимо дифференциро­вать все виды воздействия на те, которые считаются допустимыми и желатель­ными, и те, которые не поощряются или даже запрещаются. Где проходит разграничительная линия — это зависит от социальных ролей соответствую­щих индивидов. Например, принуждение, осуществляемое полицейским, не разрешено осуществлять частным лицам. Некоторые виды воздействия, ока­зываемого на других, независимо от желания этих других ему подвергаться, часто необходимы для выполнения определенных ролей. Если такие виды воздействия институционально узаконены, их можно назвать «полномочия­ми» (authority). С другой стороны, часто бывает социально необходимо или

желательно оградить некоторых или даже всех индивидов от определенных видов силовых воздействий, которые другие индивиды способны на них ока­зывать. Такую институциональную защиту от нежелательных воздействий можно назвать «правами». Институциональная структура полномочий и прав — характерная черта любой интегрированной социальной системы¹.

Итак, действие, как правило, ориентировано на достижение цели и на кон­формизм по отношению к нормам. В его структуру включена необходимость оценки поступков, качества, достижений и т.д. В обществе различно оценива­ется то, что представляет собой данное лицо, и то, что оно делает. Необходи­мость давать оценку, в свою очередь, предполагает ранжирование тех качеств и достижений, которые подвергаются непосредственному сравнению. Так, если ценностью считается физическая сила, то лица должны ранжироваться по сво­ей физической силе. С другой стороны, оцениваются и сами люди как таковые, т.е. везде, где речь идет о множестве людей, все они будут хотя бы приблизительно ранжированы. Исключительно важно, чтобы критерии ранжирования и спосо­бы их применения в одной и той же социальной системе были сравнительно хорошо интегрированы. Этот третий аспект социальной структуры² носит на­звание стратификации. Любая социальная система обладает институциональ­ной шкалой стратификации, посредством которой ранжируются индивиды.

Такая социальная структура присуща всем социальным отношениям, и для сферы экономической деятельности она имеет не меньшее значение, чем для любой другой. Любая функция, твердо установленная экономическим разделе­нием труда, оказывается связанной с институционально определенными роля­ми, такими, например, как роль «банкира», «управляющего», «ремесленника», «фермера» и т.д. С каждой такой ролью тесно связана модель институциональ­но определенных ожиданий, положительных и отрицательных. Некоторые из этих экономических ролей предполагают наличие институционализированных полномочий, например полномочий работодателя в роли начальника своих ра­бочих. В свою очередь лица, исполняющие экономические роли, являются в разных проявлениях объектами действия полномочий других, в особенности государственных чиновников, когда идет речь о налогообложении, трудовом законодательстве и многих подобных вопросах. В этой сфере от экономических субъектов институционально ожидают повиновения, и они, как правило, при­знают эти полномочия. Далее, лица, выполняющие экономические роли, обла­дают определенными институционально охраняемыми правами, особенно та­кими, которые мы объединяем названием «институт собственности», и от них, в свою очередь, институционально ожидают уважения к соответствующим пра­вам других, например воздержания от применения силы по отношению кдру-гим, от обманных действий и т.д. Наконец, любой из них находится в системе стратификации местной территориальной общины. В зависимости от своей профессии и статуса в ней, от своего дохода, от «репутации» и многого другого он будет ранжироваться либо выше, либо ниже.

...Структура — это совокупность относительно устойчивых стандартизиро­ванных отношений между элементами. А поскольку элементом социальной системы является актор, то социальная структура представляет собой стан­дартизированную систему социальных отношений между акторами. Однакоот-

Имеютли они законодательное оформление — это для нас вданном случае вопрос второстепенный. Наряду с нормативной системой ожиданий и структурой полномочий и прав. — Примеч. перев.

личительная черта структур и систем социального действия заключается имен­но в том, что в большинстве отношений действующее лицо не принимает уча­стия в качестве целостной сущности, а участвует в них лишь посредством дан­ного дифференцированного «сектора» своего целостного действия (в том же смысле, в котором данный кирпич как целое является или не является «частью» данной стены). Такой сектор, представляющий собой единицу социальных от­ношений, стали называть «ролью»³. Следовательно, предыдущее положение дол­жно быть переформулировано: социальная структура представляет собой сис­тему стандартизованных отношений акторов, выполняющих роли относитель­но друг друга. Понятие роли соединяет подсистему действующего лица как психологической единицы с определенной социальной структурой.

Здесь возникают два вопроса. Во-первых, какова природа этой связи, что такое социальная структура с точки зрения актора, выполняющего свою роль в ней? Во-вторых, какова природа «системы» стандартизованных отношений в социальной структуре?

Ключ к ответу на первый вопрос лежит в нормативно-волюнтаристском аспекте структуры действия. С точки зрения социальной системы роль — это некоторый элемент обобщенной стандартизации действий индивидов, вхо­дящих в эту систему. Но это не просто статистическая тенденция. Важное значение здесь имеют категории цели и стандарта. С точки зрения актора его роль определена нормативным ожиданием членов группы, сформированным в социальных традициях этой группы. Наличие таких ожиданий составляет существенную особенность ситуаций, в которых находится актор. Принятие или непринятие этих ожиданий влечет за собой санкции одобрения и награ­ды или порицания и наказания. Более того, ожидание составляет часть его собственной личности. В процессе социализации им усваиваются — в боль­шей или меньшей степени — стандарты и идеалы его группы, так что они становятся эффективными мотивационными силами в его собственном по­ведении независимо от внешних санкций.

С этой точки зрения существенным аспектом социальной структуры яв­ляется система стандартизованных ожиданий, которая определяет правиль­ное поведение личности, исполняющей некоторые роли, основанные как на ее собственных позитивных мотивах конформности, так и на санкциях дру­гих. Такие системы стандартизованных ожиданий, рассматриваемые по их месту в тотальной системе и достаточно глубоко пронизывающие действие, так что их можно принимать без доказательства как законные, условно на­зываются «институтами». Следовательно, основным структурным стабиль­ным элементом социальных систем, который, согласно изложенным сооб­ражениям, должен играть решающую роль в их теоретическом анализе, яв­ляется структура институциональных стандартов, определяющих роли входящих в нее акторов.

С функциональной точки зрения институционализированные роли пред­ставляют собой механизм, интегрирующий весьма разнообразные возмож­ности «человеческой природы» в единую систему, способную преодолеть ситуационные крайности, с которыми общество и его члены постоянно стал­киваются. Институционализированные роли выполняют две функции по отношению к этим возможностям. Первая состоит в отборе таких возмож-

¹ Это понятие было использовано Р. Линтоном в «The Study of Man» (N.Y., 1936). См. особенно гл. VIII.

ностей поведения, которые «удовлетворяют» потребностям и укладываются в пределы данной стандартизованной структуры; другие типы поведения при этом подавляются или ими пренебрегают. Вторая функция должна обеспе­чить через механизмы взаимодействия максимум мотивационной поддерж­ки действию, соответствующему ролевым ожиданиям. Помимо прочего, как бескорыстные мотивы, ассоциирующиеся с «совестью» и «идеалами», так и эгоистические должны быть мобилизованы для одного и того лее.

Вторая основная проблема состоит в структуре самих институтов как си­стемы. Институты понимаются как факторы, контролирующие действия че­ловека в обществе, и как следствия их. Следовательно, в качестве системы они должны быть одновременно связаны как с функциональными потреб­ностями акторов — индивидов, так и с социальными системами, которые они образуют. Таким образом, основным структурным принципом, так же как и в анатомии, является принцип функциональной дифференциации. Однако функциональное содержание в социальных явлениях оказывается более сложным, ибо здесь переплетаются функциональные потребности актора и социальной системы.

Любая схема для анализа такой функционально дифференцированной структуры по необходимости будет сложной, и, вероятно, ни одна из них не будет единственно «правильной». Однако исходная трехмерная схема пред­ставляется достаточно приемлемой и высокообобщенной⁴. Во-первых, здесь имеются «ситуационные» институты или стандарты. Таковыми оказывают­ся организации ролей вокруг аспектов ситуаций, в которых находятся акто­ры и социальные системы. Наиболее яркий пример этому дают роли родства, организованные вокруг биологической зависимости индивидов по принци­пу происхождения, и в менее яркой форме — политические институты, орга­низованные на основе солидарности в применении силы и подчинении ей в рамках территориальной общности.

Второй тип институтов — инструментальные, сформировавшиеся ради достижения вполне определенных целей. Например, некоторая данная про­цедура, вроде тех, что применяются в современной медицине, осуществля­ется в рамках институционализированной роли врача. Наконец, в-третьих, имеют место «интегрирующие» институты, которые ориентированы прежде всего на регуляцию отношений индивидов с целью избежать конфликтов или добиться позитивной кооперации. Примерами этого могут служить соци­альная стратификация и власть.

Поскольку относительная оценка личных качеств и достижений в социаль­ной системе неизбежна, постольку весьма существенно, чтобы эти оценки интегрировались в упорядоченной системе ранжирования, в системе страти­фикации общества. В тоже время возможности отклоняющегося поведения и необходимость детальной координации действий многих людей во всяком сложном обществе таковы, что нельзя положиться на спонтанную реакцию, на неорганизованный контроль. Некоторые лица и организованные агентства должны обладать властью, чтобы в определенных пределах подавить отклоне­ние и его последствия или способствовать эффективной кооперации. И опять весьма существенно для интеграции общества, чтобы такой контроль над дру-

См.: Toward a Comman Language for the Area of Social Science. Pt П. (Помещена в том же сборнике работ Т. Парсонса, из которого взята публикуемая статья. — Примеч. ред.)

гими был институционально упорядоченным, регулируемым и представлял собой систему ролей законной власти. Это важный фактор эффективности контроля, ибо он делает возможной апелляцию к чувству морального обяза­тельства и позволяет регулировать саму власть, которая в случае злоупотреб­ления может привести к серьезным последствиям.

Важность понимания институтов как функционально дифференцирован­ных систем состоит в том, что такое понимание позволяет рассматривать изменения в любой части социальной системы с точки зрения их взаимоза­висимости во всей системе как целом. Поскольку такая система адекватно формулируется в обобщенных структурах и является структурно завершен­ной, она требует, чтобы обращалось явное внимание на каждое из возмож­ных отражений изменения в различных направлениях.

Однако динамический анализ невозможен только лишь с точки зрения систематического рассмотрения институциональной структуры. Для прове­дения такого анализа необходимо ввести обобщающее истолкование пове­денческих тенденций акторов — людей в той ситуации, в которой они нахо­дятся, подлежащих воздействию ожиданий их институционализированных ролей. В самых общих чертах гакое обобщение зависит от теории «мотива­ции» человеческого поведения.

...Основной механизм здесь заключается в том, что может быть названо «структурной генерализацией цели» и другими аспектами ориентации. Как считает Томас, одна из основных функций институтов состоит в «определе­нии ситуации»⁵ для действия. Как только ситуация институционально опре­делена и это определение подтверждено системой санкций, интегрирован­ной соответствующим образом, действие, поддерживаемое соответствующи­ми тенденциями в ожиданиях, стремится, как указывалось, мобилизовать в свою пользу широкое разнообразие мотивационных элементов. Так, если взять наиболее известный пример — «мотив прибыли», играющий столь важ­ную роль в экономических дискуссиях, то это вовсе не является психологи­ческой категорией. Верный взгляд скорее состоит в том, что система «сво­бодного предпринимательства» в экономике, основанная на деньгах и рын­ке, определяет ситуацию для поведения и ожиданий поведения от делового предприятия таким образом, что люди должны стремиться к прибыли как условию выживания и показателю успеха своей деятельности. Следователь­но, какие бы интересы ни руководили индивидом, будь то достижение, са­моуважение, восхищение со стороны других и т.д., не говоря уже о том, что можно купить за деньги, — все они превращаются в деятельность по произ­водству прибыли⁶. В ситуациях, определяемых различно, одинаковые исход­ные мотивы приводят к совершенно различным видам деятельности⁷.

Таким образом, при анализе динамических проблем социальной системы недостаточно применять «психологию» к поведению индивидов в соответ­ствующей «объективной» ситуации. Необходимо дать интерпретацию их «ре­акций» с точки зрения по меньшей мере двух других проблем — знания о

⁵ Особенно см. его «The Unadjustad Girl» (Boston, 1927). Введение.

⁶ Parsons Т. The Motivation of Economic Activity // Canadian Journal of Economics and Political Science.1940. May. Дальнейший анализ отношения роли-структуры к динамике мотиваций см.: Parsons Т.Propaganda and Social Control // Psyhiatry. 1942. Nov.

⁷ Malinowski B. Corol Garden and Their Magic. L., 1935. Vol. I. Ch. 1. P. 9.

структуре характера, «типичной» именно для этой особенной социальной системы, и своеобразных целей и ориентации, возникающих в результате «определений ситуаций», распространенных в данном обществе.

Сокращено по источнику: Парсонс Т. О структуре социального действия. 2-е изд. М., 2002. С. 334-338, 405-411.