Исследование тела сновидения 22 страница

В пьяном угаре Гриша грозится покончить с собой, но его удерживают милые и преданные друзья, — не на кого оставить собак… И ещё у Гриши появился белый котёнок-подросток. Очень смешной!.. По ночам часто вижу, как белеет его снежный комочек за деревней в траве. Ну, куда же ты так далеко забежал? Не ровён час, станешь добычей совы или коршуна! И я забирал котёнка к себе в избу гонять мышей, которые мне периодически досаждали.

Многое в деревне я полюбил. Особенно, то сокровенное, трудно постижимое умом, что разлито в окружающей природе. Бог создавал этот мир с любовью! Стоит только длительно побыть наедине с окружающим миром, как открывается странная, непривычная мне, городскому жителю, картина. Всё-всё вокруг живое! Всё наделено неповторимым и разнообразным сознанием. Живые существа — лес, речушка, ветер, деревья, озеро, — у каждого есть свои мысли, настроения. Даже дороги русские, по которым мне полюбилось бродить бесцельно, как Странник, — живые!

К этому странному странничеству, кажется, приобщил меня Старец. Уходишь не для того, чтобы куда-то дойти, придти. Сама по себе ходьба становится целью, достижением, живым бытиём и даже неповторимой радостью существования. Будто в самой природе и в этих бесконечных русских дорогах запрятан сам Бог, и ты шагаешь идёшь не к ближайшему лесу или деревеньке, — а находишься на пути к самому себе, к своей сокровенной духовной сути…

И всё-таки, хоть и тягуче-медленно, очень для меня медленно, но на природе восстанавливается, излечивается моё тело, притупляются боли, оживляются органы, отступают болезни.

Я теперь жить не могу без деревни. Зимой в городе тоскую, — жду, не дождусь, когда наступит весна и меня примет моя милая деревенька. Только в ней, родимой, моё спасение-облегчение…

Вижу в таком стремлении вот что ещё: моё тело очистилось и ожило, и каждой своей клеточкой оно тянется к такому же живому, природному и естественному. В городе всё мёртвое, застойное, искусственное — и вода, и воздух, и жилище, — и живут там мёртвые люди. А городские машины, изрыгающие из себя бензиновый смрад, воспринимаются мною не иначе, как отравляющие бытиё, металлические бездушные, ядовитые монстры.

Какой рыбе придёт сумасшедшее желание покинуть свою естественную, родную, водную стихию?! Но человек так глуп…

Оживила, возвратила меня к жизни молитва, и нет места мне больше в городе! Там — тюрьма, плен, ад, там я, как издыхающая рыба без воды…

Мне бы чистого, привольного, животворного воздуха! Мне бы живой, тёплой, дышащей земли! Мне бы запаха душистого сена! Мне бы этого тёплого, доброго солнышка и родниковой струи… Дайте мне жизни и её созидательной субстанции! В городе, в болезненном томлении всего этого так не хватает…

А сейчас в деревне меня ведёт по жизни Философ. Он рассеивает мрачный туман в моём сознании и открывает новые далёкие картины. Приближаюсь к ним, вхожу…

Вижу древнегреческую академию. Вдоль тенистых оливковых и лавровых деревьев неспешно прогуливаются со своими учениками в бело-кремовых туниках Сократ, Пифагор, Зенон; вот налезает другая картина: наблюдаю, как выглядывает из своей бочки на берегу пенистого, синего, шумного моря Диоген.

Отрешённые от суеты и страстей, они предаются размышлениям. Они посылают свою проникновенную мысль, отточенную в спорах и рассуждениях, далеко-далеко в космос. Они постигают законы вселенной и наслаждаются радостью познания. Движения мудрецов медленны, плавны и гармоничны. Они поднялись над жизнью. Они вне неё. И поэтому они пребывают в невозмутимом, блаженном покое, умиротворённости и самодостаточности. По-гречески такое состояние именуется, как атараксия и автаркия…

Закон жизни прост, и он выражается противоречием: чтобы глубоко постичь жизнь, от неё необходимо внутренне отказаться, отрешиться…

В гулкой тиши слышится умиротворённый голос древнегреческого мудреца Фалеса:

— Друзья мои! Природа сущего заключается только в воде! Всё начинается из воды и всё в неё возвращается. Вода — начало всего…

— Вовсе не так! — вмешивается Анаксимен. — Первоначалом и первоосновой следует считать воздух! Разряжаясь, он становится огнём, сгущаясь, превращается в ветер, затем в облако, делается водой, потом землёй, камнями и другими веществами.

— Что вы, братья, — перебивает его Гераклит, — сущее — есть огонь. Именно огонь управляет мировым логосом.

— Без всяких сомнений субстанцией является — Земля, — не удержался Ксенофан.

— Послушайте меня, учёные мужи! Поломайте-ка лучше голову над моими загадками, — вступил в спор отец диалектики Зенон. — Вот я бросаю вам безупречные аргументы своей апории, безысходной проблемы. Смотрите же не сломайте себе зубы об этот крепкий орех:

«Быстроногий Ахилл никогда не догонит движущуюся черепаху, так как за время, пока бегун достигнет того места, где она была (на этот момент времени), черепаха успеет продвинуться ещё дальше, а если Ахилл достигнет и этого места, черепаха всё равно успеет продвинуться ещё на некоторое расстояние вперёд и т. д.…»

— Не спорьте! — запускаю и я свою философскую мысль-стрелу в отдалённое прошлое, в спор древнегреческих мудрецов. — Я точно познал в своём сокровенном духовном опыте: всё творение возникло и развилось из великой, Божественной Любви. Любовь благостно заполняет собой весь безбрежный космос. Любовь — и первоначало, и субстанция. Но она ещё больше, она — безмерно любящий человека Бог!..

Существует один любопытный эффект моего философского одиночества. Сознание человека, находясь в городской среде, непрерывно фрустрирует, скачет, колеблется на поверхности в бесконечной суете под напором лавины отвлекающей информации. Здесь же, в деревне, в уединении и тиши время останавливается. Целые миры сознания, закрытые ранее, становятся доступными твоему вниманию. Пробежала собака по дороге за окном — уже событие. Кружится чаинка в стакане с горячим чаем, всматриваешься в него, и обнаруживается целый, до сих пор невидимый мир. Эта непостижимая глубина сознания! В течение секунды вершатся миллиарды событий, в которые можно погружаться. Идти внутрь своей жизни…

Любовь покинула меня… А я так хотел постичь животворящий свет драгоценного внутреннего Алмаза!

Жизнь течёт. Не остановить. Дни за днями медленно и лениво вышагивают в мою избу и проходят на моих глазах мимо. Даже если подпереть палкой дверь, время всё равно протиснется, прошмыгнёт сквозь щели двери и окон. Я наблюдаю время. Я наблюдаю жизнь. Чтобы глубоко проникнуть в жизнь, надо выпрыгнуть из её суетного, повседневного потока и посмотреть на неё со стороны. Время медленно и неумолимо движется. Но я устал от его медленного течения. В чёрном мире толтеков и в христианском аду нет никакого времени. Оно здесь полностью остановило свой ход. Это справедливо. С другой стороны, в раю — счастливые часов не наблюдают. А я сейчас пребываю в адских, чёрных, гнетущих пространствах сознания. Боюсь, — не вынесу, не выдержу своих болезненных, надрывных страданий…

Как хочется мне с ускорением провернуть землю на год-два вперёд, — изнываю от мук, — там впереди меня обязательно ждёт Странник. Жутко, страшно думать о том, что среди многих моих духовных учителей, с которыми мне довелось познакомиться, не было бы моего дорогого Старца.

Не было бы Странника, ничего не было бы для меня. А ТОЛЬКО: ПУСТОТА, МРАК, УДУШЬЕ, СМЕРТЬ!

Но не только сны страданий мне снятся. Погружаясь детально в разнообразный материал своих снов, я зафиксировал и много других просветляющих сюжетов.

Бог есть Любовь… А моя сердечная практическая работа и судьбоносная, духовно-энергетическая наработка не пропали, не исчезли бесследно. Существует закон духовной Любви. Закон незыблемый, понимаешь!? Чистый, прозрачный, любовный поток сознания уже пересёкся с моей судьбой. Последние годы я с большим трудом выкарабкиваюсь, вылезаю из духовных ловушек, очищаюсь от вредоносных, хищных, йоговских и магических вибраций. Сновидения вот-вот готовы загореться не вторичным, фальшивым и искусительным светом, а светом Любви. Я уже угадываю в своих сновидениях знакомый духовный Свет… И в этом свете передо мной предстаёт сразу вся моя прошлая жизнь. Но и всю свою будущую жизнь я прозреваю, высветляю, предвосхищаю и ясно вижу. Будущее отражается в многочисленных гранях драгоценных камушков моих сновидений. В них — исполнение самых дорогих и сокровенных желаний: и духовных, и мирских, и материальных. Сновидения говорят мне и о близком конце моих страданий и обо всём самом лучшем. Да. Без страдания не существует спасения! И меня ждёт самое удивительное! Прожектор сновидений показывает мне ту единственную, которая пойдёт со мной по жизни до конца. Луч сновидений обещает мне чудодейственное излечение от всех болезней — мгновенно и сразу! В сияющим отражении самоцветов я вижу замысел своей Судьбы. Она благоволит мне. Сокровища сновидений обещают мне и сказочные, ещё более удивительные путешествия сознания вне тела, и материальный достаток. Но главное — они обещают Любовь…

Странник ушёл, но я верю, что он ожидает меня. Не предаст, не подведёт. Ведь мне передали тайну Любви Божественной в чистом, безмолвном знании.

Странник, быть может, ожидает меня уже за тем поворотом полевой русской дороги, по которой я сейчас печально бреду…

Взрывы!.

Сквозь болезненную судорогу…

Сквозь удушающий и безмолвно кричащий спазм мук

Я чувствую, я слышу…

Далёкие Взрывы! Это…

Как пробуждённый вулкан, готовый извегнуть горящую лаву;

Как пробившийся сквозь земную кору горячий и чистый гейзер;

Как взрыв в космосе и появление новой светоносной звезды;

Как пульсация абсолюта…

Как странно при этом:

Тело моё омертвело,

А душа застыла в бездействии.

Я потерял всё, что имел.

Я стал окончательно нищим,

Живу в пустоте, но как странно при этом:

Сейсмические волны настигают меня

Вибрации из-ни-чего…

Из далёкого изнутри, из таинственной глубины

Грядёт новая и новая взрывная волна.

У меня ничего не осталось, только эти волны.

Так со мной разговаривает Он.

Так чувствуются живые пульсации Алмаза.

Его лучи достигают моё сознание.

Несмотря ни на что,

Несмотря на то, что…

У меня больше ничего нет, а только всё чаще и чаще…

Меня достают всё новые и новые пульсации и взрывы.

Взрывы радости!!!

Взрывы уверенности и победы!

Взрывы близости громадного нечеловеческого счастья!!!

Как странно…

Как странно ведь до сих пор ничего нет,

И я по-прежнему в ожидании.

У окна…