Глава 30. Воссоединение. 1 страница

 

Не так огромно расстояние меж Севером и Югом, как между нами, когда сидишь ты рядом и не ведаешь, что я люблю тебя. ~ Автор неизвестен

 

 

С той самой секунды, как Ванесса Бартоллини встретила Джейкоба Блэка, она знала, что будет любить его до конца своих дней. Он был подобен мечте, когда впервые вошел в кабинет ее отца: гордый, надменный и, невероятным образом, оказавшийся самым красивым созданием, которое она видела до сих пор.

 

Казалось, он даже не заметил ее, сидящую тихо, как мышка, в уголке комнаты, в то время как она уставилась на него во все глаза. И это было здорово. Ванесса не очень-то хотела быть наказанной за то, что глазела влюбленным взглядом на одного из работников отца. Она не сильно вникала ни в законные, ни в незаконные дела родителя, но водить дружбу с любым из парней, которые то и дело шастали по дому, не разрешалось ни под каким предлогом. В тот день Ванесса оказалась в кабинете по чистой случайности. Или, как любила она думать впоследствии, волею судьбы.

 

Ее еще ни разу так никто не интересовал: по большому счету, из-за откровенно чрезмерной опеки отца. Конечно, у ее подружек были бойфренды, и в доме она замечала, как помощницы по хозяйству заглядывались на ребят, что работали у отца (особо пристальное внимание доставалось парню по фамилии Каллен), но ей самой никто не нравился.

 

А вот Джейкоб был совсем другое дело.

 

Его кожа была самого красивого в мире красновато-коричневого оттенка, а от одного лишь взгляда на его широкую грудную клетку и мускулы у нее пересыхало во рту. При виде его черных, цвета воронова крыла волос, темных, как смоль, глаз и широкой светлой улыбки внутри у нее все переворачивалось от возбуждения. В свои двадцать два года Ванесса горячо уверовала в любовь с первого взгляда.

 

В их первые случайные встречи, когда они неожиданно сталкивались в какой-нибудь комнате в доме, он был несколько пренебрежителен и разговаривал с ней достаточно отрывисто. Нет, конечно, он был вежлив – она все-таки была дочкой босса – но его поведение было натянутым и выглядело со стороны так, будто он боролся с самим собой. Он едва выдавливал из себя пару слов при встрече, а улыбка, которой она обожала любоваться, была натужной и мимолетной.

 

Оглядываясь сейчас назад, было прикольно вспоминать, как они поначалу вели себя друг с другом.

 

Объяснение его грубоватому поведению нашлось в день ее двадцатитрехлетия, когда она, устав от его постоянного игнора, развернулась, чтобы удрать от него. Но он, схватив ее запястье, с силой притянул к себе и так крепко поцеловал, что она забыла, как дышать.

 

Тогда-то и выяснилось, что их страстное желание было обоюдным, и спустя две недели после самого лучшего поцелуя на день рождения за всю ее жизнь они оказались в отеле, где никто их не знал. Он, наконец, признался в своих чувствах и до рассвета занимался с ней любовью. Джейкоб не был первым мужчиной Ванессы, но оказался настолько идеальным, что она практически пожелала этого. Покрывая ее лицо и губы поцелуями, он двигался внутри нее нежно и трепетно, но одновременно с этим был сильным и напористым, когда она умоляла его об этом. Он был невероятным. Он говорил ей, что всегда любил и желал ее, и Ванесса знала, что хотела того же.

 

Любовники умудрялись скрываться месяцами, украдкой целуясь и прикасаясь друг к другу при любой возможности. Они заручились поддержкой нескольких друзей Джейкоба, включая Каллена, о сохранении в тайне факта и места их встреч, но все равно это было нелегко. Отец Ванессы зорким орлом следил за дочерью; так было всегда, но его манера говорить и задавать вопросы подсказывала ей, что он был не в курсе ее секретной связи с Джейкобом, длившейся на тот момент уже год. Несмотря на всю ее любовь к отцу, она не была наивной, чтобы игнорировать потенциальную угрозу, грозившую им с Джейкобом со стороны ее родителя. Он был опасным человеком.

 

Джейкоб пытался уменьшить ее опасения и даже брал у Аро больше работы в попытке доказать свое уважение, хотя и имел на тот момент собственный бизнес. Джейкоб постоянно говорил об их совместном будущем, упоминая брак, и клятвенно заверял Ванессу, что будет всегда заботиться о ней, невзирая ни на что.

 

Она верила каждому его слову, откликаясь на его обещания и душой и телом. Они не могли насытиться друг другом, и даже дышать им было легче, когда они находились вместе. Больше всего на свете Ванесса обожала их совместные тихие теплые моменты посторгазменной дымки. В такие минуты она так крепко держалась за своего Джейкоба, что он даже подтрунивал над нею, называя «охеренно сильной суперменшей». Она никогда бы не призналась ему, что так отчаянно держалась за него из-за обуревавшего ее страха потери.

 

Эта мысль наводила на нее ужас, заставляя кровь стынуть в жилах, а сердце пропускать удары.

 

А потом случилась задержка. На неделю. На месяц. В этом вопросе она постоянно была точна как часы, да и с Джейкобом они всегда были аккуратны. Ну, почти всегда.

 

Ей потребовалось два месяца и три теста на беременность, чтобы набраться смелости и рассказать обо всем Джейкобу. И сделав это, она прорыдала четыре часа кряду. Джейк явил собой образец стойкости, шепча ей слова поддержки и утешения. Он уверил Ванессу, насколько счастлив и рад тому, что они станут семьей. Держа ее на руках, он сделал ей предложение и улыбнулся, когда она приняла его, все еще с мокрыми от слез глазами и шмыгающим носом.

 

На какой-то короткий милый период времени они видели перед собой идеальное воображаемое будущее и строили планы. Они решили стащить паспорта и втайне пожениться. Ванесса знала наверняка, что это разобьет сердце матери, а отец будет просто харкать кровью, но она подозревала, что у них не было выбора.

 

Аро Бартоллини желал всего самого наилучшего своей дочери, и торговля наркотиками и мошенничество с последующим арестом не входили в список этого «лучшего». Но Ванесса верила всем сердцем, что Джейкоб – ее вторая половинка. Да, за ним водились грешки, но он был хорошим. «Кроме того, - думала она, ехидно улыбаясь, когда складывала вещи в сумку, - отец был последним человеком на всей земле, кто имел право судить о других».

 

 

В ее понимании они с Джейком подходили друг другу, и неожиданный, но такой желанный ребенок, стал лишь подтверждением этого.

 

Но спустя три недели после их побега произошло что-то непоправимое.

 

Когда Джейкоб ушел в магазин, чтобы купить еды в дорогу, в мотеле, где Ванесса с Джейком сняли номер, появились трое широкоплечих облаченных в костюмы мужчин в компании матери Ванессы. Впоследствии Ванесса никогда не любила вспоминать, что случилось потом. Все, что осталось в памяти – ее вопли, полные ненависти и ледяные угрозы матери.

 

- Я все понимаю, - тихо объясняла мать. – Но Джейкоб тебе не пара.

 

- Беременна или нет, - заявила она твердым голосом, - но ты возвращаешься домой.

 

Конечно же, Ванесса неистово запротестовала. Она любила Джейкоба до звона в ушах, и у них должен был родиться сын: красивый черноволосый мальчик, которого она будет обожать не меньше его отца. Никто не мог лишить ее этого. Они пообещали друг другу, поклялись в вечной любви и преданности.

 

Как мать могла просить ее о таком?

 

- Твой отец убьёт его, если ты сегодня же вечером не вернешься домой.

 

Ванессу вывернуло от этих слов: она еле-еле успела прикрыть рот рукой, запачкав пол, где стояла. Та легкость, с которой мать произнесла эти слова, настолько поразила девушку, что она не сумела остановить ответную реакцию организма на ее угрозу.

 

Ее собственный отец. Ее чудесный папочка, который не пропустил ни единого утренника, школьного концерта или вечеринки в конце учебного года с тех пор, как ей исполнилось пять лет. Мать все продолжала оглашать список последствий решения дочери, а затем с непроницаемым выражением лица села на один из стульев, стоявших около небольшого столика, за которым буквально двенадцать часов назад ее дочь и Джейкоб обсуждали свое будущее.

 

Ванесса онемела, испугавшись до смерти, а ее сердце разбилось вдребезги.

 

Какой выбор ей оставался? Мужчина, которого она любила всеми фибрами души, всегда будет в смертельной опасности, если она примет неправильное решение. Она не могла жить без него, но и существовать в мире, где не было бы его, тоже представлялось ей невозможным. Это была бы сущая пытка.

 

Сложив руки на животе, она закашлялась, давясь страхом и чувством полнейшего внутреннего опустошения. Совершенно поверженная, она медленно кивнула. Она найдет возможность сообщить Джейкобу обо всем, что случилось, не подвергая его угрозам со стороны своих единокровных родственников. Она носила в себе его плоть и кровь и была чертовски уверена, что он не лишится ни единой возможности быть частью жизни их сына.

 

Но ни на одно из той тонны сообщений, которые она отправила ему в последующие месяцы, не пришло ни словечка в ответ. Ни единого. Сначала она страдала от убийственных подозрений, что, несмотря на ее возвращение домой, отец все-таки привел в действие свою угрозу. Но встретив некоторых друзей Джейка в доме, она узнала, что он был жив. С одной стороны, эта новость успокоила ее, но с другой, его молчание разорвало ее на клочки, особенно на фоне растущего живота.

 

Недели оборачивались месяцами, а месяцы превращались в года, но молчание затягивалось. Все обещания Джейкоба таяли с каждым пролетающим днем, и Ванесса стала задумываться, а то ли он имел в виду, когда они были вместе. Отцу, казалось, доставляло огромное удовольствие повторять ей, что Джейкоб Блэк был лживым куском дерьма, чьим единственным намерением было поднасрать Аро лично.

 

- Он трахнул тебя, Несси, только чтобы поиметь меня. Вот и все.

 

Эти слова день за днем только углубляли дыру в ее сердце, вызванную потерей любимого и пониманием того, что на самом деле она никогда толком и не знала своего отца.

 

В те бессонные ночи она, ни капли не стыдясь, вцеплялась в кольцо, которое Джейкоб подарил ей в тот самый первый раз, когда они стали любовниками. Это было простенькое серебряное колечко с маленьким бриллиантом. Он даже смутился вначале, говоря ей, что она достойна большего и, что, конечно, когда они осядут где-нибудь и родится ребенок, он подарит ей правильное кольцо для «подходящего пальца»

 

Нет.

 

Сначала Ванесса не верила отцу. Их любовь с Джейкобом была настоящей, а его слова – правдивыми. Она просто должна была доказать это сама себе и, когда однажды, пять месяцев назад, увидела друга Джейкоба Пола, выходящим из кабинета отца, сочла это за знак судьбы, которого она ждала. Ванесса не торопила время: терпеливо дожидалась и тщательно наблюдала, чтобы понять, что он приходит регулярно раз в месяц, принося с собой коричневый конверт. Она понятия не имела, что в нем было, но внутренний голос подсказал, что это имело отношение к Джейку.

 

В конце концов, набравшись смелости, которой даже не ожидала от себя, затаив дыхание, и с умоляющими глазами Ванесса умудрилась подсунуть Полу записку. Простой, сдержанный текст, но полный такой надежды, что Джейкоб все поймет и обязательно придет. Это был убийственно опасный план, но даже если обломится ей всего лишь мимолетная встреча в клубе, она пойдет на эту опасность. Стоило рискнуть и убедиться в том, что она еще дорога ему, что он хочет ее увидеть.

 

Аро не должен был узнать, зачем придет Джейкоб в клуб, кроме как повеселиться.

 

Более того, если бы отец все-таки узнал об этом, она приняла бы на себя весь огонь. Она пошла бы на все ради Джейкоба.

 

Когда она увидела его, одетого в костюм оборотня и зажатого меж своих друзей, ее сердце чуть не проломило ребра в попытке вырваться наружу. На глаза навернулись слезы, а руки прикрыли рвущиеся изо рта рыдания облегчения и любви, взметнувшиеся с самого дна ее души. Несмотря на нелепый костюм, вызвавший неконтролируемую улыбку, он был все таким же потрясающим, каким она его помнила. Темные глаза, такие повзрослевшие теперь, искали ее в толпе, и одно лишь это прибавило ей уверенности, чтобы подойти к нему и скользнуть в его объятия.

 

Все решило время.

 

Прихвостни ее отца расползлись по залу как тараканы, и Ванесса знала наверняка, что за ней будут следить. С того самого судьбоносного утра, когда она покинула мотель, оставив там на кровати свое сердце, она знала, что теперь всегда будет ощущать пристальный взгляд опасных глаз за своей спиной и спиной Джейкоба тоже.

 

Она почувствовала приступ раскаяния – каким же самонадеянным и просто отчаянным выглядело теперь ее решение попросить его рискнуть своей жизнью и прийти в Бар Аро. Глупая, глупая идиотка. О чем она только думала? Он мог пострадать - или еще что похуже. И более того: он привел с собой друзей, а эти уж совсем ни в чем не повинны. Она заметила Каллена, который всегда, со дня их первого свидания, помогал им и всегда был лоялен; сейчас он стоял рядом с Джейком, словно телохранитель. Ванессе стало чуть легче, когда она увидела, что такие надежные парни окружали его, но все равно корила себя за то, что затащила любимого обратно в логово льва.

 

Если люди отца хоть на секунду догадаются, что Джейкоб пришел туда, чтобы повидаться с Ванессой, то пиши-пропало.

 

- Какая же ты тупая овца, Ванесса, - пробубнила она в прижатую ко рту ладонь, стоя в одиночестве в темном углу клуба. По ее щекам градом катились слезы. Ни при каких условиях она не могла подойти к Джейку или его друзьям. Нечего было и думать, чтобы попытаться передать ему даже записку. Ее идеальный план разрушающе-неожиданно перестал являться таковым.

 

В панике она набрала номер на специальном телефоне, который невозможно было отследить. Звонок предназначался тому, кому она доверяла больше, чем себе, и кто, собственно, и снабдил ее таким аппаратом.

 

- Алло?

 

- Это я.

 

- Что случилось? Ты в порядке?

 

- Да, в порядке, но мне нужна твоя помощь. - Ванесса сделала паузу и оглянулась.

 

- Джейкоб в клубе.

 

- И?

 

- Я пригласила его.

 

- Что-что ты сделала?

 

- Я была в отчаянии… я…. я не подумала!

 

- Черта с два ты не подумала, Несси! Проклятье! - В трубке повисла достаточно долгая пауза, нарушаемая лишь разнообразной руганью вполголоса. – Его заметили?

 

- Да, - быстро ответила она. – Так же, как и меня. Я боюсь. Они еще не приближались к нему…

 

- Приблизятся.

 

- Я знаю и… Пожалуйста. Они изобьют его.

 

- Или убьют.

 

Ванесса крепко зажмурилась, стараясь изо всех сил остановить слезы.

 

- Просто… пожалуйста… ты знаешь, что я никогда бы не попросила, если бы это не было таким важным. Ты можешь помочь?

 

Молчание, длиной не долее секунды, было достаточным, чтобы сердце Ванессы ухнуло в пятки.

 

- Отправь мне сообщение, когда они уйдут. Я буду там.

 

В трубке резко отсоединились.

 

Ванесса снова стала смотреть на Джейкоба и его друзей. Ее сердце обливалось кровью, видя, как он накидывался весь вечер алкоголем: порция за порцией. В отчаянии она накрыла рукой маленький кулончик с фотографией, так элегантно висевший у нее на шее. Вздохнув, она осознала, что была причиной его гнева и расстройства. Она причинила ему невероятную боль. Она разбила вдребезги все до единого обещания, которые давала ему и оставила его одного собирать их осколки. Она была человеком, достойным презрения, лживой до кончиков ногтей.

 

Господи, она ничего не хотела так сильно, как обнять его и поцеловать от всего сердца, рассказав, как мучительно скучала по нему и как по-прежнему крепко любит его.

 

Каждый день она думала о нем, мечтая как бы это было: она, Джейкоб и их прекрасный сын…

 

Но в реалии он, наверное, ее ненавидит. От этой мысли Ванесса тяжело привалилась к стене. Она не заслуживала ничего другого. Она нанесла ему такой удар, который не сможет простить даже самой себе. Неважно, стоял за всем этим ее отец или нет, она должна была верить в их любовь и сказать матери тогда убираться к чертям собачьим.

 

Но все же Джейкоб пришел. Не так ли? Он был здесь. Спустя почти два года лжи и молчаливой сердечной боли она послала ему записку, и он пришел. Разве это было возможно? Неужели она до сих пор ему дорога?

 

Оставаясь в тени, она медленно потягивала напиток и отправила сообщение, когда Каллен, подхватив Джейкоба, вместе с третьим другом двинулись на выход. Ванесса отпрянула назад, не желая, чтобы ее телодвижения были слишком очевидными для наблюдающих за нею. Ей удалось выждать пять минут, а затем она проскользнула через задний служебный выход, всполошив тем самым отцовых надзирателей. Они были везде, опутав клуб наподобие чертовой болезни.

 

Держа в руке сигарету, она была на полпути прохода за клубом, готовая в нетерпении снова вытащить свой телефон, когда услышала громкую, сразу узнаваемую сирену полицейской машины, а затем и звук убегающих в панике ног, прогромыхавших по асфальту.

 

Ванесса быстро нырнула в темноту и осмотрелась вокруг, когда трое ослов ее отца промчались мимо с такой скоростью, будто у них задницы дымились. В груди заныло. О Боже, Джейкоб. Неужели она опоздала со звонком?

 

Словно приклеенная, она стояла на одном месте вечность, глядя на улицу, где показались люди. Она не могла рисковать и двинуться, хотя каждая клеточка ее тела приказывала ей броситься к ее Джейку. Она молилась с неведомым ей ранее усердием о том, чтобы он был в безопасности и не сильно пострадал.

 

- Мисс Бартоллини?

 

Ванесса замерла на мгновение, а затем щелкнула зажигалкой и затянулась невероятно долгой затяжкой. Она выудила из кармана телефон и прижала к уху, в то время как Маркус прогуливался вдоль забора с видом подлого, хитрого засранца, которым, собственно, он и являлся. Сейчас это было как нельзя более кстати, что он, казалось, балдел от нее. Это помогало запудривать ему мозги в вопросах, которые касались ее.

 

- Вот же сраный сигнал, - выдув дым, прорычала она громко, чтобы он услышал. Она продолжала изображать, что телефон не срабатывал, а потом в раздражении всплеснула рукой. – Мне нужен новый телефон, - выплюнула она, когда Маркус улыбнулся ей.

 

- Все, что будет угодно, мисс Бартоллини.

 

Ванесса прищурилась, глядя на него. Дебильный ублюдок.

– Что мне угодно, так это убраться домой с этого холода. Охренеть, здесь просто Арктика.

 

Ванесса бросила окурок на дорожку, бросив быстрый взгляд на ту улочку, где был Джейкоб и рванула мимо рассеянного Маркуса.

 

- Отвезите меня домой, - рявкнула она, почувствовав, как в руке от входящей смс-ки завибрировал телефон.

 

- Конечно, - ответил Маркус, с подозрением глядя на нее и жестом указывая в направлении светящейся огнями большой улицы.

 

Ванесса дождалась момента, пока она комфортно расположится на заднем сидении черного седана и только потом позволила себе роскошь посмотреть на телефон. Ее горло пересохло от прочитанного.

 

Он в порядке и едет домой. Я позвоню. Будь осторожна.

 

Ванесса почувствовала, как весь воздух покинул ее легкие одним большим выдохом облегчения, а глаза защипало от слез. Она прижала руку к груди, так как сердце бешено колотилось о ребра.

 

Ее Джейкоб был в порядке.

 

- Вы хотите, чтобы я где-нибудь остановился, мисс Бартоллини? - глянув на нее в зеркало заднего вида, спросил Маркус.

 

- Нет, - грубо ответила Ванесса, засовывая мобильник в сумку. – Просто отвезите меня домой.

 

Откинув голову на подголовник, она улыбнулась сама себе и посмотрела на мелькающий за окном город.

– Я хочу к своему сыну.

 

 

=PoF=

 

Консьерж жилого комплекса Бельмонт в ужасе смотрел на приближающегося к нему Каллена. Глаза Фреда неестественно широко распахнулись при виде этого высокого широкоплечего татуированного мужчины, а слова, булькая, застряли в горле: посетитель выглядел так, будто его отдубасили гребаным молотком, а потом сверху еще чем-то припечатали.

 

- М-могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? – прозаикался консьерж и потер ладонями грудную клетку, обтянутую униформой.

 

На часах было начало пятого, и парня точно ждут проблемы. Фред незаметно передвинул один палец под столешницу, где была спрятана кнопка беззвучного вызова полиции, ближайший участок которой находился в двенадцати кварталах отсюда.

 

- Да, - ответил Каллен и чуть поморщился, когда его челюсть пришла в движение. – Мисс Свон сказала, что оставит для меня ключ. - Он вытащил водительские права из бумажника и подтолкнул пластиковую карточку по стойке. – Я – Каллен.

 

Фред скользнул взглядом по удостоверению и снова взглянул на Каллена. Ну, скажем так, сходство имелось, но точнее определить было трудно, учитывая весь нанесенный ущерб.

 

- Это точно я, - произнес Каллен, выдавив улыбку, которая вызвала боль по всей правой стороне лице. – Клянусь.

 

На лице Фреда застыло скептическое выражение и лишь пара секунд отделяла его от звонка в гребаную полицию. За последние два часа Каллен вдоволь наелся этого дерьма, пора было завязывать.

 

- Послушай, - сказал он и шагнул вперед, заставив тем самым Фреда отпрянуть. – Она оставила ключ, правильно?

 

Фред прищурился и кивнул.

 

- Как бы я узнал об этом? – выгнув бровь, спросил Каллен.

 

Консьерж вздохнул и пожал плечами, признавая резонность замечания посетителя. Мисс Свон предупреждала его, что ее гость будет выглядеть несколько устрашающе, но здесь было что-то еще. Этот парень пугал, но и был опасен. Что, к черту, общего она имела с ним?

 

- Ладно, - сдался Фред, протягивая ключ и карточку для лифта. Выдержав паузу, он спросил: - Вы знаете, какой этаж?

 

- Да, - кивнул Каллен, затем подмигнул и с усмешкой добавил: - Я здесь уже бывал. - Он еще раз улыбнулся, более искренне на этот раз, и забрал то, что ему было необходимо. Затем пересек холл по направлению к лифтам и скрылся за дверями одного из них, изящно и с благородством махнув на прощание бедному идиоту.

 

Безжалостная сука-боль долбила в голове, и он знал, что в ребре наверняка была трещина, ну, или как минимум, сильный ушиб. Половине его лица тоже было, блядь, не до веселья. Он посмотрел на свое размытое отражение на алюминиевых стенках кабины лифта. Да, вообще ни разу не красавчик. Неудивительно, что этот гребаный пёс на входе поджал от страха хвост. Он выглядел сейчас как чертов убийца с топором. Каллен стопудово был уверен, что, окажись на месте Фреда он, то ни за что не пропустил бы внутрь такого урода.

 

Тихо ступая по коридору этажа Беллы, Каллен гадал: а вдруг она еще не ложилась? Было очень поздно, может быть, даже слишком поздно очутиться у нее дома, но она позвала его к себе, и сейчас он знал точно, что ему было просто необходимо прикоснуться к ней. Только Богу было известно, что она скажет по поводу его физиономии. А если она уже спит, то он просто скользнет рядышком с ней; ну и пусть, что придется пробираться наощупь по квартире, но он не станет будить ее. Он просто ждал того момента, когда наконец ощутит ее кожу под своими руками. Под своими губами. Под своим телом.

 

Замок на двери Беллы подался с легким щелчком, и Каллен два раза предупредительно стукнул костяшками пальцев по косяку. Он не хотел напугать ее, если она все еще бодрствовала. Медленно приоткрыв дверь, он просунул голову вперед, аккуратно осматриваясь. То, что он увидел, заставило его сердце два раза сильно толкнуться в груди.

 

Одетая в старую, явно маловатую футболку с надписью Transformers и коротенькие шорты, второй кожей обтянувшие ее попку, Белла по-кошачьи свернулась на диване клубочком. Руки она подсунула под правую щеку, а волнистые и растрепанные волосы – теперь без блондинистого парика – разметались вокруг головы, словно нимб шоколадного цвета. Она крепко спала, и Каллен не мог сдержать улыбку, слушая, как она посапывала и вздыхала во сне. Он заметил, что на лежащем рядом с ней мобильнике были высвечены оставшиеся без ответа сообщения с объяснениями его опоздания.

 

Каллен тихонько присел на краешек кофейного столика и просто смотрел на нее.

 

Черт возьми, как же она была красива. Он никогда не встречал никого красивее ее, и, как бы дико это ни звучало, чем больше он смотрел на нее, тем прекраснее и прекраснее становилась она. Он никогда не гонялся за красотой. Нет, конечно, он мог безошибочно определить степень сексуальности той или иной цыпочки, но в случае с Беллой все было гораздо глубже.

 

Она была естественно красива: потрясающая кожа и пухлые губы, просящие поцелуя. Он готов был официально признать, что ее глаза являются его погибелью, а ее тело манит его к себе словно магнитом. Ее женственные изгибы были идеальны. Он с радостью провел бы всю оставшуюся жизнь, просто познавая каждый ее дюйм, и где-то далеко в голове он почти услышал свой тихий голос, умоляющий о таком удовольствии.

 

Каллен не был идиотом и понимал, насколько глубоко он увяз по отношению к женщине, которая лежала сейчас перед ним. Он знал, что она царит повсюду: и в его мыслях и в его сердце, крепко-накрепко держа его со всеми потрохами в своих маленьких ладошках. Ему оставалось лишь молиться всему святому, что было в этом мире, чтобы она бережно обращалась с ним, если узнает обо всем этом. Нынешняя-то ситуация пугала его до чертиков, не говоря уже о возможных будущих потрясениях.

 

Долго и глубоко выдохнув от всех этих мыслей, он заскользил каким-то жадным, даже ревностным взглядом по контурам ее спящей фигурки.

 

Да, пришел он к выводу, если бы это было возможно, он бы вечно сидел и смотрел, как она спит.

 

Каллен был совершенно уверен в этом.

 

Медленно поднявшись, он встал на колени перед диваном и невесомыми движениями пальцев прикоснулся к ее щеке. Она немного заворочалась и пробормотала что-то неразборчивое.

 

- Белла, - прошептал он и провел носом вверх по ее челюсти. Черт, как же вкусно она пахла. – Детка, это я.

 

- Ммм, - раздалось в ответ. Каллен видел, как под нежной кожей век двигались ее глаза.

– К-Каллен?

 

- Да, это я, - повторил он и погладил рукой кожу на ее предплечье. – Хочешь, пойдем в постель? – спросил он с легкой улыбкой.

 

Белла глубоко втянула воздух носом и кивнула. Ее глаза по-прежнему были закрыты, но губы дернулись от слишком явного намека в его голосе.

 

- Давай, сладкая, - сказал Каллен проталкивая правую руку ей под колени, а левой поддерживая плечи.

 

- Ч-что ты делаешь? – хрипло спросила она, все еще барахтаясь в тумане сна.

 

- Несу свою девочку в кроватку, - отозвался он, простонав от острой боли, вспыхнувшей в спине. Он прижал Беллу к груди и аккуратно обогнул диван. – Спи, Белла, - мягко, вполголоса произнес он ей в волосы.

 

- Ты здесь, - неожиданно осознав происходящее, прошептала она куда-то ему в шею, когда Каллен двинулся в предполагаемом направлении ее спальни. – Мой Эдвард здесь.

 

Каллен ласково хохотнул и почувствовал, как в груди все сжалось от этих слов. С облегчением он заметил, что в конце коридора дверь в ее спальню была открыта, и он прошел туда.

 

- Да, здесь, - подтвердил он, целуя ей висок. – Я же сказал, что буду. Только извини, что задержался.

 

- Да лан, - прошептала она, когда Каллен, опершись коленом на кровать, положил ее спать. Она тут же хныкнула, когда он отстранился, и схватила его за куртку.

 

- Я сейчас вернусь. - Он с улыбкой чмокнул ее в губы и поспешил обратно в гостиную, чтобы взять там свою собранную впопыхах сумку.

 

Несмотря на то, что он метнулся туда за минуту, к его возвращению Белла уже забралась под одеяло и опять была в полной отключке. Тихонечко похихикав, он поставил на край кровати сумку и стряхнул с себя куртку, джинсы и ботинки, потом настала очередь футболки, и он остался совершенно голым. Распрямив спину, он с шипением ругнулся, когда боль растеклась по всему телу. Каллен мог бы принять дома горячую ванну, но он так хотел побыстрее оказаться с Беллой, что решил лишь умыться и переодеться.

 

Осторожно отогнув одеяло, он нырнул в кровать рядышком с Беллой. Он даже не успел подвинуться поближе к ней, как она развернулась к нему лицом и плотно уткнулась ему в грудь: теплая, сладкая и замурлыкавшая от удовольствия. Каллен дернулся, когда ее макушка уперлась ему в подбородок.