Костюм и природная среда

Естественные цвета шерсти — черный, серый, белый, буро-коричневый — стали предпочтительными в мужской одежде Северного Кавказа. Выбор опре­деленного приоритетного цвета в женском костюме объясняется другими причинами. Их следует искать в явлении, впервые открытом в конце XVIII в. Гёте, который предложил видеть основы гармонизации цветов в особенностях зре­ния человека. По его теории глаз ищет и получает удовлетворение лишь от пол­ноты цветового спектра.

Последующие исследователи считают, что колористические предпочте­ния и понятия о цветовой гармонии формируются у людей под влиянием окру­жающей их природы и ее красок Предпочтительные цвета в архитектуре, деко­ративно-прикладном искусстве, костюме, как правило, воспроизводят либо краски той или иной местности, либо цвета, которых «не хватает» в окружаю­щей среде, но они необходимы для достижения цветовой уравновешенности, гармонии.

Например, художник КСПетров-Водкин так описывает свои впечатления от колористических особенностей среднеазиатского пейзажа, которые оказали влияние на формирование цветовых предпочтений восточного человека: «Небо я видел во все часы суток. Днем оно невероятных размеров, от нежностей гори­зонта до дыры, зияющей в звезды на зените. От окружения солнца оно имеет еще новые разливы до противостоящей солнцу точки.

Этот переплет ультрамарина, сапфира, кобальта огнит почву, скалы, делая ничтожной зеленцу растительности, вконец осеребряя ее, — получается гео­графический колорит страны в этих двух антиподах неба и почвы. Это и дает в Самаркандии ощущение зноя, жара, огня под чашей неба.

Человеку жутко между этими цветовыми полюсами, и восточное творчество разрешило аккорд, создав только здесь существующий колорит бирюзы.

Он дополнительный с точностью к огню почвы, и он же отводит основную синюю, давая ей выход к смешанности зеленых. Аральское море подсказало художникам эту бирюзу... В угадании этого цвета в мозаике и майолике и есть колористический гений Востока» [Петров-Водкин, 1982, с. 587].

Следуя теории Гёте легко объяснить это явление: «Глаз... требует собственно цельности и сам в себе замыкает цветовой круг. В фиолетовом цвете, требуемом желтым, имеется красный и синий; в оранжевом, которому соответствует си­ний, — желтый и красный; зеленый соединяет синий и желтый цвета и требует красного, и так во всех оттенках разнообразнейших смешений» [Гёте, 1957, с. 291].

В северокавказском костюме цветовые предпочтения формировались на эмпирическом уровне. В разных районах Предкавказья внутреннее, свойст­венное людям отношение к выбору цвета было различным. В костюме адыгских и тюркских народов Кавказа преобладает красный. Вайнахи предпочитают пестрые и яркие ткани однотонным.

На наш взгляд, немаловажную роль в этом процессе играл окружающий пейзаж. Центральную часть Кавказского перешейка, объединяющую Карачаево-Черкесию и горные территории Кабардино-Балкарии, Чечни, Ингушетии, Се­верной Осетии и Дагестана, занимает Кавказская горная страна. Ландшафты очень разнообразны, но преобладают в них горно-лесные и горно-степные, лесной пояс к востоку сужается, а леса и луга постепенно сменяются сухими степями, засушливость ландшафтов увеличивается к востоку. В Прикаспийской равнинной области расположены опустыненные полынно-злаковые степи.

Доминирует в пейзаже горно-лесного и горно-степного районов зеленый цвет, который сохраняется здесь довольно долго — с конца марта по конец октября. Хвойные леса во все времена года зелены, а в смешанных лесах с вечнозе­леным подлеском и зимой просвечивает зеленый оттенок (см. [Гроссгейм, 1946]).

Преобладание зеленого в окружении черкесов, карачаевцев и балкарцев, безусловно, могло повлиять на выбор красного в качестве основного цвета жен­ского костюма При этом сочетание зеленого с красным в одном комплексе кос­тюма не допускалось и считалось крайне безвкусным [Студенецкая, 1989, с. 218].

Пейзажи Восточного Предкавказья характеризуются более унылыми соче­таниями цветов, и лишь на короткий момент в году они взрываются разнообра­зием всего цветового спектра: «Характерной особенностью полупустынных

районов является пестрота растительного покрова... ранней весной на общем зеленом фоне видны многочисленные разноцветные пятна (желтые, бледно-фиолетовые и т.п.), образованные массовым цветением весенних растений. С начала мая площади начинают буреть, так как весенняя растительность выго­рает, и летом цвет этих площадей определяется цветом почвы — серым, желто­ватым, местами» более темным. Позже развивается осенняя растительность, в общем, серо-сизого цвета (полынь) с зелеными пятнами солянок и светло-фиолетовыми пятнами цветущего кермека. В октябре-ноябре цвет становится более блеклым, более однообразным серым, и в таком виде площади уходят под снег, только пятна солянок становятся еще более темными, почти черными и нарушают общее однообразие» [Гроссгейм, 1946, с. 602].

Скорее всего, именно это природное ландшафтно-цветовое однообразие, на короткий период оживляемое многоцветием растений, способствовало тому, что население восточных районов Предкавказья предпочитает пестрые ткани однотонным. Источники акцентируют внимание на набивных многоцветных тканях, из которых сшиты платья чеченок (СГОКМ, о.ф. 27901/92, 242, 429, 430, 425 и др.). Интересно, что у других народов Северного Кавказа слово «пестрый» в применении к одежде служило синонимом безвкусицы [Студенецкая, 1989, с. 216].

Формирование предпочтения к пестрым тканям в Восточном Предкавказье, возможно, связано с непосредственным контактом со среднеазиатским куль­турным регионом, где использование в костюме пестрых и ярких тканей отме­чается как преимущественное (см. [Смешко, 1979]). Восточные районы Предкав­казья — переходная зона между Кавказом и Средней Азией, где встречаются культурно-исторические традиции разных народов. И потому использование в женском костюме пестрых тканей при сохранении типично кавказского силу­эта платья является для этой территории закономерным.