Направленность на выполнение работ (оказание услуг)

Третья группа обязательств, выделяемых по целевому признаку, - это договоры, направленные на выполнение работ или оказание услуг. В эту группу входят правоотношения подряда (гл. 37 ГК), выполнения научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (гл. 38 ГК), возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК), перевозки (гл. 40 ГК), транспортной экспедиции (гл. 41 ГК), хранения (гл. 47 ГК), поручения (гл. 49 ГК), комиссии (гл. 51 ГК), агентирования (гл. 52 ГК), доверительного управления имуществом (гл. 53 ГК). К этой группе можно также отнести договор банковского счета (гл. 45 ГК), поскольку наряду с заемной направленностью он предусматривает оказание специфических банковских услуг.

5.1. Общая характеристика договоров данной группы

5.1.1. Признаком, объединяющим все перечисленные договоры, является то, что они направлены на выполнение работы одним лицом для другого лица в целях достижения определенного экономического результата. Характер работы может быть различным, результат - тоже. Однако указанная направленность представляет собой основу для формирования правовой базы, с одной стороны, объединяющей все перечисленные договоры и, с другой стороны, отличающей их от обязательств других групп.

В правильности данного тезиса можно убедиться на примере сравнения рассматриваемой группы договоров с группой обязательств, направленных на передачу имущества в собственность.

Специфика направленности на выполнение работы наиболее характерно проявляется при сравнении купли-продажи и подряда, предусматривающего передачу заказчику права собственности на результат работы. И купля-продажа, и указанная разновидность подряда имеют одинаковую конечную цель - передача имущества в собственность контрагенту. Однако для участников подрядных отношений недостаточно просто передачи имущества в собственность, как это происходит при купле-продаже. В сфере их экономических интересов оказывается процесс изготовления имущества и осуществление контроля за этим процессом. Поэтому и правовое нормирование таких отношений не может быть одинаковым. В договоре купли-продажи юридическому нормированию подвергается только то поведение отчуждателя, которое связано с передачей обусловленного имущества, а в подрядном обязательстве определенного регулирования требует и деятельность по изготовлению самой вещи*(120).

Поскольку в основу дифференциации купли-продажи и подряда законодатель положил признак направленности интересов участников правоотношения, этот признак должен применяться и на практике. Иные признаки не могут служить основой для правильной квалификации. В то же время в юридической литературе высказываются и другие точки зрения. Так, в качестве критерия разграничения купли-продажи и подряда предлагается, в частности, такой признак, как количество передаваемых покупателем материалов (если покупателем передается большая часть материалов, необходимых для изготовления товаров, то договор может рассматриваться как подрядный). При этом ссылаются на то, что аналогичный критерий закреплен в Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров*(121). Между тем далеко не всегда отличия подряда от купли-продажи выражаются в том, из чьих материалов изготавливается предмет договора. Например, обязательство, по которому одно лицо должно передать другому изготовленную им вещь, при наличии направленности интересов сторон на выполнение работы следует квалифицировать как договор подряда, даже если эта вещь полностью изготовлена из материалов подрядчика.

При разграничении на практике договоров купли-продажи и подряда по признаку направленности необходимо также учитывать следующее. Поскольку правовая база договора подряда отражает особенности правоотношения, направленного на выполнение работы, предметом подрядного обязательства может быть только такой результат, которого еще не существует на момент заключения договора и который должен быть достигнут подрядчиком в процессе выполнения работы с целью получения нужного результата. Если стороны заключили договор на изготовление уже существующей вещи, такая сделка по своей юридической природе является договором купли-продажи, а не подряда. М.И. Брагинский в связи с этим справедливо отметил: "Если договор не регулирует ведения работы по созданию результата - налицо купля-продажа. И наоборот, в случаях, когда договор охватывает не только передачу в собственность (хозяйственное ведение, оперативное управление), но и создание вещи, заключаемый договор должен рассматриваться как подряд"*(122).

В юридической литературе высказывалось мнение, согласно которому "суть, специфика подряда, выделяющего его из числа других договоров, состоит как раз в том, что вещь создается для другого"*(123). Это действительно так, если понимать под сказанным изготовление вещи для стороны по договору. В то же время "создание вещи для другого" в широком смысле вряд ли можно рассматривать в качестве квалифицирующего признака договора подряда. Вещь, изготовленная лицом для продажи (т.е. "для другого"), может быть и предметом купли-продажи, если стороны не связаны друг с другом правоотношением в процессе изготовления этой вещи.

Проблема разграничения купли-продажи и подряда активно обсуждалась в юридической литературе в связи с квалификацией отношений по переработке из давальческого сырья, в том числе договора толлинга, особенность которого состоит в том, что предприятие, перерабатывающее сырье, в оплату за работу получает не деньги, а право на соответствующую долю в изготовленной продукции. Например, заказчик передает для переработки нефть и оплачивает работу частью нефтепродуктов, изготовленных из нее*(124).

Правоотношения, предусматривающие передачу сырья и получение готового продукта, могут быть как договором подряда, так и договором мены, т.е. обязательством, направленным на передачу имущества в собственность. Их квалификация зависит от цели, преследуемой сторонами при заключении договора. Если из содержания договора усматривается, что интересами сторон охватывается не только передача определенного товара, но и процесс изготовления товара из переданных материалов, налицо договор подряда. Если же процесс переработки находится за рамками их интересов, можно говорить о заключении договора мены, по которому сырье обменивается на готовую продукцию*(125). Так, по одному из дел арбитражный суд обоснованно квалифицировал правоотношение как договор мены на том основании, что стороны, предусмотрев поставку нефти на нефтезавод и встречную поставку нефтепродуктов с нефтезавода, установили, что нефтепродукты должны быть поставлены на следующий день после поставки нефти, т.е. в срок, технологически недостаточный для переработки давальческого сырья.

Если вернуться к вопросу о квалификации договора толлинга, то, думается, его следует определять как смешанный договор, в котором соединяются обязательства подряда (подрядчик выполняет для заказчика работу по переработке сырья) и купли-продажи (в порядке оплаты выполненной работы заказчик передает в собственность подрядчику часть изготовленной продукции).

С точки зрения отграничения договоров, направленных на выполнение работы, от иных договоров, интересен следующий пример из судебной практики.

Между предпринимателем и акционерным обществом был заключен договор, названный сторонами договором займа, согласно которому предприниматель передал акционерному обществу 20 тонн семенного кориандра для выращивания урожая этой культуры. Акционерное общество обязалось вырастить урожай кориандра и возвратить предпринимателю 100 тонн семян кориандра. В связи с тем, что акционерное общество не рассчиталось полностью с предпринимателем, последний обратился в арбитражный суд с иском об обязании акционерного общества исполнить договор в натуре.

Суд первой инстанции квалифицировал договор как мену с элементами коммерческого кредита. Апелляционная инстанция квалифицировала его как договор товарного кредита на том основании, что предприниматель предоставил акционерному обществу 20 тонн семян, а акционерное общество обязалось вернуть через несколько месяцев не 20 тонн семян, а 100 тонн; 80 тонн разницы, по мнению суда, необходимо рассматривать как плату за предоставление отсрочки возврата товара.

Суд кассационной инстанции, отменяя решение и постановление апелляционной инстанции, указал следующее. Сложившиеся между сторонами правоотношения не являются ни меной с элементами коммерческого кредита, ни товарным кредитом. Для договора мены, направленного на передачу имущества в собственность, и для договора товарного кредита, направленного, как и любое заемное обязательство, на предоставление отсрочки возврата имущества, имеет значение сам факт передачи имущества в собственность. При этом для них несущественно то, как и в рамках какого договора произведена продукция, подлежащая передаче. Между тем, из спорного договора следует, что истец передал ответчику посевной материал, из которого ответчик должен был вырастить урожай и часть выращенного урожая в установленной пропорции передать истцу. Данный договор направлен на выполнение работы (выращивание урожая кориандра) из предоставленного заказчиком сырья и сдачу результата работы заказчику. Договором предусмотрены начальный и конечный сроки выполнения работы. Ответчик является специализированным производителем кориандра. Поэтому заключенный между сторонами договор по своей правовой природе является договором подряда с элементами договора контрактации. Вознаграждение подрядчика по этому договору выражалось в части выращенного урожая, остающейся у подрядчика после передачи заказчику обусловленных 100 тонн семян кориандра.

В свое время в юридической литературе поднимался вопрос о том, к какому типу обязательств - купле-продаже или подряду - относится договор энергоснабжения. М.М. Агарков предлагал квалифицировать его как договор подряда, полагая, что поскольку электрическая энергия не относится ни к вещам, ни к имущественным правам, то при ее передаче потребителю электростанция совершает работу*(126). Для определения места энергоснабжения в системе гражданских договоров необходимо учитывать его родовую направленность. В связи с этим В.В. Витрянский, обосновывая правовую природу энергоснабжения как вида купли-продажи, писал: "Содержание договора энергоснабжения не включает в себя какие-либо обязанности энергоснабжающих организаций и соответственно права потребителей, связанные собственно с выполнением работы"*(127).

Принципиальные различия между договорами, направленными на передачу имущества в собственность, и договорами, направленными на выполнение работы (оказание услуги), также наглядно проявляются при сравнении договоров поручения (комиссии) и купли-продажи. В процессе исполнения договора поручения или комиссии имущество, как и при купле-продаже, может передаваться в собственность. Однако в отличие от купли-продажи в договорах поручения и комиссии исполнитель не является лицом, передающим свое имущество в собственность покупателю. Он лишь оказывает услугу, направленную на передачу права собственности от продавца к покупателю.

Если, например, поверенный принял на себя обязанность заключить от имени доверителя договор купли-продажи, стороной в договоре купли-продажи будет доверитель. Соответственно, он же будет собственником приобретаемого (продаваемого) имущества. Точно так же собственником имущества, продаваемого комиссионером, остается комитент. Несмотря на то, что договор купли-продажи заключается комиссионером от своего имени, в экономическом смысле он является лицом, оказывающим посредническую юридическую услугу. Стороной, вступающей в экономические отношения купли-продажи, остается комитент. Поэтому если, к примеру, для комитента установлены ограничения на заключение договора купли-продажи (подряда, аренды и т.д.), они должны применяться и к договору комиссии, посредством которого комитент вступает в "запрещенный" основной договор.

Между фирмой "Ник энд Си корпорейшн" (фирма) и ТОО "Денэк" (ТОО) был заключен договор поручения, согласно которому фирма поручила ТОО заключить кредитный договор, обеспечить приобретение и размещение 200000 приватизационных чеков для участия в чековом аукционе. ТОО заключило с АО договор комиссии, в соответствии с которым комиссионер обязался приобрести на чековом аукционе акции на 200000 приватизационных чеков. Во исполнение договора комиссии АО приобрело 30000 акций предприятия, оборонный заказ которого на момент приватизации составлял более 30% общего объема работ. Данные акции были переданы фирме.

Признавая договоры поручения, комиссии и протокол чекового аукциона недействительными, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал следующее. Собственником акций, приобретенных на чековом аукционе, изначально была фирма, являющаяся иностранным инвестором. Согласно п. 10.1 Государственной программы приватизации..., утвержденной Указом Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2284, фирма могла участвовать в чековом аукционе только в случае принятия решения об этом Правительством РФ. Поскольку решения о допуске фирмы к приватизации не принималось, она была не вправе приобретать акции оборонного предприятия. То, что непосредственно на чековом аукционе действовала не фирма, а комиссионер, не имеет значения. Договоры поручения и комиссии были направлены на приобретение акций лицом, не имеющим на это законных оснований. Поэтому они являются недействительными согласно ст. 168 ГК*(128).

Примечательно, что коренные отличия правоотношений, направленных на выполнение работы, от договоров иных групп, в частности, обязательств, направленных на передачу имущества в собственность, порождают принципиальные особенности не только гражданского, но и административного (налогового) регулирования. Например, по одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал в постановлении, что поскольку поверенным или комиссионером оказывается услуга, доходом по возмездным договорам поручения и комиссии может быть только вознаграждение за оказанную услугу. Соответственно, в валовую прибыль комиссионера должна включаться прибыль от реализации его услуги, т.е. комиссионное вознаграждение и внереализационный доход в виде положительных курсовых разниц с суммы комиссионного вознаграждения. Сумма выручки от реализации продукции за минусом комиссионного вознаграждения является доходом комитента. Для комиссионера эта сумма является не доходом, а кредиторской задолженностью*(129).

5.1.2. Обязательства, направленные на выполнение работ (оказание услуг), разнообразны. В связи с этим невозможно сформулировать унифицированные нормы, которые являлись бы общими для всех договоров данной группы. Тем не менее объединение всех рассматриваемых обязательств в одну группу по признаку направленности имеет нормативно-правовое обоснование, выражающееся в том, что единство направленности предопределило общие подходы и принципы законодательного регулирования.

Кроме того, на основе единой направленности сформулированы унифицированные правовые нормы, применимые не ко всем, но к значительному количеству договоров этой группы. Например, договоры подряда и возмездного оказания услуг различаются по характеру работы и ее результата. Однако эта специфика не препятствует применению к ним значительного количества унифицированных правил, отражающих общую направленность. В ст. 783 ГК предусмотрено, что положения о подряде применяются к договору возмездного оказания услуг, если это не противоречит нормам о возмездном оказании услуг, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг.

Таким образом, нормообразующее значение признака направленности для всех договоров данной группы выражается в выработке для них общих принципов и подходов правового регулирования, а также в возможности создания норм, так или иначе унифицированных для значительного количества этих обязательств.

5.2. Разграничение договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), по признаку направленности

В рамках группы договоров, направленных на выполнение работы с целью достижения определенного экономического результата, выделяются обязательства, отличающиеся друг от друга как по характеру выполняемой работы, так и по обусловленному ею результату. Отмечая разнообразие правоотношений, направленных на выполнение работы, О.С. Иоффе писал: "...Определенную работу для клиента действительно выполняют и подрядчик, и перевозчик. Но в этих пределах трудно было бы отграничить подряд не только от перевозки, но и от многих других договоров - хранения, поручения, комиссии, экспедиции. Тем не менее... такое различие существует, ибо то, что экономически есть вообще работа, юридически выступает как производство работ или оказание услуг - фактических, юридических или смешанных. Отсюда и разнообразие гражданско-правовых договоров, опосредствующих выполнение работ различных видов"*(130). Иными словами, внутри данной группы договоры разграничиваются прежде всего по признаку направленности.

Факторами, требующими особого правового регулирования, могут быть как специфика работы, так и специфика результата. В процессе выполнения работы может создаваться экономический результат, отделимый от работы. Наряду с этим существуют правоотношения, имеющие своим предметом труд как таковой, лишенный отделенного от него результата. То, какой экономический результат создается в процессе выполнения работы (отделимый или не отделимый от нее), является фактором, предопределяющим различия в правовом регулировании. Он лежит в основе разграничения договоров подряда и возмездного оказания услуг. Кроме того, специфика юридического нормирования правоотношений обусловливается экономическими особенностями выполняемой работы. Например, по договорам перевозки и поручения выполняется совершенно различная, с экономической точки зрения, работа. Поэтому указанные договоры не могут регулироваться одинаковыми правовыми нормами.

Существуют и другие системные признаки, лежащие в основе выделения договоров внутри рассматриваемой группы. Подробно они будут рассмотрены при анализе конкретных типов (видов) договоров.