XXXIX. Нантский собор. Гробница Франциска II. Умеренность (XVI в.)

При поверхностном осмотре некоторые принимали часы (horloge ) в руках Умеренности , легко, кстати, узнаваемые, за фонарь (lanterne ). Это заблуждение никоим образом не наносит ущерба глубинному значению символа, так как фонарь дополняет образ часов . Ведь если фонарь освещает, потому что в нём свет, часы как бы распределяют этот свет во времени — этот свет вовсе не бьёт струёй, а истекает мало-помалу, постепенно, при содействии времени (avec l’aide du temps ). Опытность, свет, истина — всё это философские синонимы, но обрести их можно только с годами. Поэтому Время , единственного учителя Мудрости, представляют в образе старца, а Философов — дряхлыми и усталыми людьми, изрядно потрудившимися, чтобы Мудрость приобрести. О том, насколько необходимы время и опыт, говорит Франсуа Рабле в своём Дополнении к последней главе пятой книги Пантагрюэля : «И вот когда ваши философы, ведомые богом и сопровождаемые каким-либо светлым фонарём , всецело отдадутся тщательным изысканиям и исследованиям, как то сродно человеку (эти-то свойства и имеют в виду Геродот и Гомер, когда называют людей альфестами[395], стало быть, изыскателями и изобретателями), тогда они постигнут, насколько прав был мудрец Фалес, ответивший на вопрос египетского царя Амазиса, что на свете разумнее всего: „Время“, ибо только время открывало и будет открывать всё сокровенное, и вот почему древние называли Сатурна, то есть Время, отцом Истины, Истину же — дочерью Времени. И, таким образом, философы поймут, что все их знания, равно как и знания их предшественников, составляют лишь ничтожнейшую часть от того, что есть и чего они ещё не знают»[396].

Эзотерический смысл Умеренности целиком и полностью заключается в узде, которую та держит в правой руке. С помощью ремня узды (повода) правят конём (cheval ); с помощью ремня узды конный (chevalier ) направляет его туда, куда пожелает. Узду можно рассматривать как необходимый инструмент, некое передаточное звено между волей конного и движением коня к предполагаемой цели. Эта часть конской сбруи именуется в герметике кабалой (cabale ). При этом такие специальные предметы, как узда, удила, повод, позволяют идентифицировать и совместить в едином символическом образе Умеренность и кабалистическую науку (Science cabalistique).

В отношении этой науки необходимо сделать одно замечание, тем более уместное, что несведущий ученик обычно смешивает герметическую кабалу (cabale hermétique ) с Каббалой (Kabbale ) — методом аллегорического толкования (interprétation allégorique) у иудеев, который восходит, по их словам, к древнейшим временам. На самом деле между этими двумя понятиями нет ничего общего, кроме сходства звучания. Гебраическая каббала (kabbale hébraïque ) занимается исключительно Писанием, она строго ограничивается герменевтикой, интерпретацией священных текстов. Область приложения герметической кабалы — книги, тексты и документы по эзотерическим наукам, датируемые античностью, средними веками и новым временем. Если гебраическая каббала — определённый метод, основанный на разложении и изъяснении каждого слова и каждой буквы, то герметическая кабала — самый что ни на есть истинный язык (une véritable langue ). А так как большинство трудов по древним наукам либо полностью написано на кабале, либо использует её в наиболее важных местах, да и само священное искусство, по признанию Артефия, полностью кабалистично, читатель ничего не поймёт, если он не владеет хотя бы азами тайного языка (idiome secret). Согласно гебраической каббале в каждом сакральном слове обретаются три смысла, а значит, существует три разных толкования или три разных каббалы. Первая каббала — так называемая Гематрия (Gématria ) — включает в себя анализ численного, или арифметического, значения букв, составляющих слово; вторая — Нотарикон (Notarikon ) — устанавливает значение отдельно каждой буквы; третья — Темура (Thémurah ) (или изменение, перемещение, changement, permutation ) — основана на определённых перестановках букв. Эта последняя, по-видимому, самая древняя, она восходит ко времени расцвета Александрийской школы. Её разработали еврейские философы, стремившиеся совместить метафизические построения греческой и восточной философии с еврейскими священными книгами. Мы не удивились бы, окажись, что эту систему изобрёл Филон, чья репутация в начале нашего века была чрезвычайно высока, так как он был первым, как считается, кто отождествил истинную религию с философией. Известно, что он попытался согласовать Платона с древнееврейскими священными книгами, толкуя эти последние аллегорически, что как раз и сообразуется с целями гебраической каббалы. Как бы то ни было, если верить серьёзным авторам, гебраическая каббала не могла возникнуть много раньше христианства. Логично предположить, что она появилась уже после греческой Септуагинты (238 г. до Р.Х.). А герметическую кабалу задолго до этой эпохи использовали пифагорейцы и ученики Фалеса Милетского (640–560 гг. до Р.Х.), основателя ионийской школы: Анаксимандр, Ферекид Сиросский, Анаксимен Милетский, Гераклит Эфесский, Анаксагор из Клазомена и др., короче, едва ли не все греческие философы и учёные, как свидетельствует об этом Лейденский папирус.

Мало кто знает, что кабала основана на родном языке пеласгов, который не исчез, но деформировался в древнегреческий. Из языка пеласгов вышли все западные языки, в том числе французский, пеласгическое происхождение которого представляется совершенно очевидным. Достаточно знать этот чудесный язык совсем немного, чтобы в разных европейских диалектах обнаружить его элементы, элементы праязыка, искажённого в результате переселения народов, а также просто со временем^j.

В отличие от еврейской каббалы, созданной за короткий срок с явной целью зашифровать слишком ясные места сакрального текста, герметическая кабала — это драгоценный ключ, позволяющий его обладателю открыть двери святилища, открыть закрытые книги , какими являются труды по традиционным наукам, уяснить их дух, понять их тайное учение. Известная Иисусу и его апостолам (она послужила косвенной причиной такого досадного события, как отречение святого Петра), кабала использовалась средневековыми философами, учёными, литераторами, дипломатами. Члены рыцарских орденов и странствующие рыцари, трубадуры, труверы и менестрели, учащиеся знаменитой школы магии в Саламанке (мы их называем Венюсбергами, Vénusbergs , так как они утверждали, что пришли с горы Венеры)^k разговаривали между собой на языке богов (langue des dieux ), именовавшемся также весёлой наукой (gaye-science ) или весёлым знанием (gay-scavoir ), то есть на нашей герметической кабале[397]. Язык этот, кроме того, носит название рыцарского и отражает дух рыцарства (Chevalerie ), истинный характер которого открыли нам мистические труды Данте. Латинское caballus и греческое καβάλλης означают, собственно, ломовую лошадь (cheval de somme ), кобылу . Между тем наша кабала и впрямь несёт на себе значительный груз , груз древних знаний и знаний средневекового рыцарства (chevalerie ou cabalerie médiévale), тяжёлую кладь эзотерических истин, берущих своё основание в незапамятных временах. Это тайный язык кабальеро (cabaliers ), кавалеров (cavaliers ) или шевалье (chevaliers ). Посвящённые и учёные древности знали его. Прежде чем достичь полноты знаний, и те и другие должны были, говоря метафорически, оседлать кобылу (cavale ), носительницу духа, образом которой был крылатый Пегас греческих поэтов. Только он переносил избранных в области неизвестного. Он предоставлял им возможность всё видеть и всё понимать, когда те путешествовали через пространство и время, через эфир и свет. Слово Пегас (по-гречески Πήγασος) произошло от πηγή (source, источник ), так как, по рассказам, от его удара копытом забил источник Иппокрены. Истина, однако, лежит несколько в иной плоскости. Иероглиф кабалы , конь получил имя Пегас , потому что кабала знакомит с первопричиной, с основами, источником наук (source des sciences). Знать кабалу — значит разговаривать на языке Пегаса или лошадином языке (langue du cheval ), языке, о подлинной ценности и эзотерическом значении которого Свифт особо говорит в одном из своих аллегорических Путешествий .

Кабала, таинственный язык Философов и учеников Гермеса, определяет всю терминологию Ars magna [398], подобно тому, как на символике строится вся его иконография. Искусство и литература обогащают таким образом сокровенную науку своими собственными выразительными средствами. Несмотря на различную специфику, на несходство образных систем кабалы и символики, их пути ведут к единой цели, к единому знанию. Эти две несущие колонны, возведённые на краеугольных камнях философского фундамента, поддерживают алхимический фронтон храма Мудрости.

Любой язык способен вобрать в себя традиционный смысл кабалистических слов, так как кабала, не имеющая ни особой структуры, ни синтаксиса, легко к нему приспосабливается, не меняя присущего данному языку строя. Кабала привносит в уже готовое наречие свою мысль и изначальные значения слов. В результате нет такого языка, который не мог бы стать её носителем, включить её в свой состав и, восприняв двойной смысл слов, сам превратиться в язык кабалистический.

Кроме своей чисто алхимической роли, кабала послужила одним из источников целого ряда литературных шедевров, ценимых многими любителями чтения, зачастую даже не подозревающими, какие сокровища те скрывают за изяществом, очарованием и благородством стиля. Авторы подобных шедевров — а среди них Гомер, Вергилий, Овидий, Платон, Данте и Гёте — были посвящёнными. Они написали свои бессмертные произведения не столько для того, чтобы оставить потомству нетленные свидетельства человеческого гения, сколько из желания преподать ему драгоценные знания, которые они должны были передать во всей их полноте. К уже упомянутым авторам следует добавить замечательных создателей рыцарских поэм и сказаний, вошедших в циклы о рыцарях Круглого стола и Чаше Грааль . Под этим же углом мы должны рассматривать творения Франсуа Рабле и Сирано Бержерака, Путешествия Гулливера Свифта, Сон Полифила Франциска Колонны, Сказки матушки Гусыни Перро, Песни короля Наварры Тибо Шампанского, Дьявола-проповедника (любопытное произведение неизвестного автора на испанском языке) и множество других произведений, пусть не таких знаменитых, но не менее интересных и познавательных.

На этом мы заканчиваем наш рассказ о солнечной кабале, ибо нам не позволено описывать её во всех подробностях или обучать её правилам. Нам достаточно было указать на важную роль, какую она играет в изучении «тайн естества» и на необходимость для неофита подобрать к ней ключ. Дабы в пределах возможного помочь ему в данном деле, приведём в качестве примера переложение на доступный язык оригинального кабалистического текста Наксагора[399]. Пусть сыны ведения (fils de science ) откроют для себя в этом тексте метод толкования скреплённых печатью книг и научатся извлекать пользу из таких достаточно откровенных работ. В своей аллегории Адепт постарался описать древний и простой путь, единственный, по которому некогда следовали старые Мастера-алхимики.

Traduction français du XVIIIe siècle, du texte original allemand du Naxagoras

Description

bien détaillée du Sable d’Or qu’on trouve auprès de Zwickau, en Misnie aux environs de Niederhohendorf, et d’autre lieux voisins,

par J.N.V.E.J.E. ac. 5 Pct. ALC. 1715.

Il у aura bientôt deux ans qu'un homme de ces mines eut, d’une tierce personne, un petit extrait d’un manuscrit in-quarto, épais d'un pouce, et qui venoit d’ailleurs de deux autres voyageurs italiens qui s’y nommoient ainsy.

Il у avoit déja longtemps que cet extrait avoit été bien examiné par M.N.N., parce que le dernier comptoit faire beacoup par la baguette divinatoire. Enfin, il parvint à toucher des mains ce qu'il cherchoit. Voicy l’extrait de ce manuscrit.

I. Un bourg, nommé Hartsmanngrün, près de Zwickau. Sous le bourg, il у a beaucoup de bons grains. La mine у est en veines.

II. Kohl-Stein, proche de Zwickau. Il у а une bonne veine de graviers et de marcassites de plomb. Derrière, a Gabel, il у a un forgeron appele Morgen-Stern, qui sçait où il у a une bonne mine, et un conduit souterrain, où il у a des crevasses que l’on у a faites. Il у a dedans des congellations jaunes et le métal est malléable.

III. En allant de Schneeberg au château nommé Wissembourg, il у a un peu d'eau qui en coule, vers la montagne; elle tombe dans le Mulde. En avançant dans le Mulde, vis-à-vis de cette eau, on trouve un vivier près de la rivière, et audelà de ce vivier, il у а un peu d’eau où l’on trouve une marcassite qui peut bien dédommager de la peine qu’on aura prise d’y aller.

IV. A Kauner-Zehl, sur la montagne de Gott, à deux lieues de Schoneck, il у a un excellent sable de cuivre.

V. A Grals, dans Voigtland, au-dessous de Schloss-berg, il у a un jardin où se trouve une riche mine d’or, ainsy que j’en ay averti depuis peu. Remarqués bien .

VI. Entre Werda et Laugenberndorff, il у а un vivier que l’on appelle Mansteich. Audessous de ce vivier se voit une ancienne fontaine, au bas de la prairie. Dans cette fontaine, l’on trouve des grains d’or qui sont très bons.

VII. Dans le bois de Werda, il у a un fossé, qi’on appelle le Langgrab. En allant au haut de ce fossé l’on trouve, dans le fossé même, une fosse. Avancés dans cette fosse la longueur d’une aulne vers la montagne, vous trouverés une veine d’or de la longueur d’un empan.

VIII. A Hundes-Hubel se trouve une fosse où il у a des grains d’or en masse. Cette fosse est dans le bourg, près d’une fontaine où le peuple va chercher de l’eau pour boir.

IX. Après avoir fait différents voyages à Zwickau, à la petite ville de Schlott, à Saume, à Crouzoll, nous nous arrêtâmes à Brethmullen, où ce lieu étoit autrefois situé. Au chemin qui conduisoit autrefois à Weinburg, qu’on appelle Barenstein vis-à-vis ou vers la montagne, en allant à Barenstein, par derrière, vis-à-vis le couchant, à la fibula…. qui у étoit autrefois, il у а un vieux puits dans lequel il у a une veine qui le traverse. Elle est forte et bien riche en bon or de Hongrie et quelquefois même en or d’Arabie. La marque de la veine est sur quatre de sépareurs de métaux Auff-seigers vier, et il est écrit auprès Auff-seigers eins. C’est une vraye teste de veine.

Version français en langage clair du texte cabalistique de Naxagoras

Description

bien détaillée de la manière d’extraire, de libérer l’Esprit de l’Or, enclos dans la matière minérale vile, à dessein d’en édifier le Temple sacré de la Lumière et de découvrir d’autres secrets analogues,

par J.N.V.E.J.E. comprendant cinq points d'Alchimie. 1715.

Il у aura bientôt deux ans qu’un ouvrier, habile dans l’art métallique, obtint, par un troisième agent, un extrait des quatre éléments, manuellement obtenu en assemblant deux mercures de même origine, que leur excellence a fait qualifier de romains, et qui se sont toujours nommés ainsi.

Par cet extrait, connu de l’antiquité et bien étudié des Modernes, on peut réaliser de grandes choses, pourvu que l’on ait reçu l’illumination de l’Esprit-Saint. C’est alors qu’on parvient à toucher des mains ce que l’on cherche. Voici la technique manuelle de cet extrait.

I. Une scorie surnage l’assemblage formé par le feu, des parties pures de la Matière minérale vile. Sous la scorie, on trouve une eau friable granuleuse. C’est la veine ou la matrice métallique.

II. Telle est la Pierre Kohl, concrétion des parties pures du fumier ou Matière minérale vile. Veine friable et granuleuse, elle naît du fer, de l’étain et du plomb. Elle seule porte l’empreinte du Rayon solaire. C’est elle l’artisan expert dans l’art de travailler l’acier. Les sages l’appelent Etoile du Matin. Elle sail ce que cherche l’artiste. C’est le chemin souterrain qui mène à l’or jaune, malléable et pur. Chemin rude et coupé de crevasses, d’obstacles.

III. Ayant cette pierre, dite Montagne de la Tenaille, montez vers la Forteresse blanche. C’est l’eau vive, qui tombe du corps désagrégé, en poudre impalpable, sous l’effet d’une trituration naturelle comparable à celle de la Meule. Cette eau vive et blanche s'agglomère au centre, en une pierre cristalline, de couleur semblable au fer étamé, et qui peut grandement dédommager de la peine qu’exige l’opération.

IV. Ce sel lumineux et cristallin, premier être du Corps divin, se formera, dans un second lieu, en verre cuivré. C'est notre cuivre ou laiton, et le lion vert.

V. Ce sable, calciné, donnera sa teinture au rameau d’or. La jeune pousse du soleil naîtra dans la Terre de feu. C’est la substance brûlée de la pierre, roche fermée du jardin où mùrissent nos fruits d’or, ainsi que je m’en suis assuré depuis peu. Remarquez bien ceci.

VI. Entre ce produit et le second, plus fort et meilleur, il est utile de retourner à l’Etang de la Lumière morte, par l’extrait remis dans sa matière originelle. Vous retrouverez l’eau vive, dilatée, sans consistance. Ce qui en proviendra est l’antique Fontaine, génératrice de vigueur, capable de changer en grains d'or les métaux vils.

VII. Dans la Forêt verte se cache le fort, le robuste et le meilleur de tous. Là aussi se trouve l’Etang de l’Ecrevisse. Poursuivez: la substance se séparera d’ellemême.

Laissez le fossé: sa source est au fond d’une grotte où se développe la pierre incluse dans sa minière.

VIII. Dans l’augmentation, en réitérant, vous verrez la source remplie de granulations brillantes d’or pur. Elle est en scorie ou gangue enfermant la Fontaine d’eau sèche, génératrice d’or, que le peuple métallique boit avidement.

IX. Après différents essais sur la Matière minérale vile, jusqu’a la couleur jaune, ou fixation du corps, puis de là au Soleil couronné, il nous fallut attendre que la matière se fût entièrement cuite dans l’eau selon la méthode de jadis. Cette longue coction, suivie autrefois, conduisait au Château lumineux ou Forteresse brillante, qui est cette pierre lourde, occident qu’atteint, sans le dépasser, notre manière propre… car la vérité sort du puits antique de cette teinture puissante, riche en semence d’or, aussi pur que l’or de Hongrie et quelquefois même que l’or d’Arabie. Le signe, formé de quatre rayons, désigne et scelle le réducteur minéral. C’est la plus grande de toutes les teintures.

Французский перевод XVIII в. оригинального немецкого текста Наксагора [400]

Описание

в подробнейших деталях Золотого Песка, который находят близ Цвиккау, в Миснии в окрестностях Нидерхохендорфа (Нижне-Верхней Деревни) и в соседних местах

J.N.V.E.J.E ас. 5 Pct. ALC. 1715.

Скоро будет два года, как один рабочий с этих рудников получил от третьего лица небольшой отрывок из манускрипта ин-кварто толщиной в дюйм. К этому же лицу он попал от двух итальянских путешественников, которые себя иначе как итальянцами не называли.

Долгое время назад этот отрывок изучил M.N.N., очень рассчитывавший достичь многого с помощью божественного прута. В конце концов ему удалось получить в руки предмет своих поисков. Ниже приводится сам отрывок.

I. Городок Хартсманн-грюн (Человек из Зелёной Смолы), под Цвиккау. Близ этого городка находят множество хороших крупинок золота. Рудник там богат жилами (veines).

II. Коль-Штайн (Угольный Камень), близ Цвиккау. Тут есть хорошая жила с гравием и свинец-содержащим марказитом. За этим посёлком в Габеле (Вилка Зубцы) живёт кузнец по фамилии Моргенштерн (Утренняя Звезда), знающий, где находится хороший рудник и подземный ход с видимыми разломами грунта. Там внутри встречаются скопления жёлтого металла, который в этих местах очень ковок.

III. По пути из Шнееберга (Снежная Гора) в замок Виссембург (Белая Крепость Мудрости) можно увидеть небольшой ручеёк, текущий в сторону горы. Ручеёк впадает в Мюльде (Устье), и рядом с местом впадения — живорыбный садок, а за ним ещё вода, где можно найти марказит. Он вознаградит вас за тот труд, который вы затратили, добираясь до этого места.

IV. В Каунер-Целе (Келья Мошенника) на горе Готт в двух лье от Шёнек (Прекрасный Уголок) есть превосходный медьсодержащий песок.

V. В Гралсе (Гриф), в земле Войгтланд (Сырая Земля) под горой Шлоссберг (Замковая Гора) есть сад, где расположены богатые золотые копи, о чём я недавно уже упоминал. Возьмите это на заметку .

VI. Между Вердой и Лаугенберндорфом (Щелочная и Медвежья Деревня) есть садок, который называется Манштайх (Подъём для Человека). Под садком, в низине бьёт известный с незапамятных времён родник. В воде этого родника можно найти очень хорошие крупинки золота.

VII. В лесу Верда есть ров, его называют Лангграб (Длинная Могила). Если идти вдоль рва сверху, можно увидеть внутри ещё один ров. Углубившись в этот второй ров на высоту ольхи и направившись в сторону горы, вы обнаружите золотую жилу величиной с пядь.

VIII. В Хундес-Хубеле (Собачий холм) есть ров, где в большом количестве разбросаны крупинки золота. Ров расположен в городе около родника, куда жители приходят за питьевой водой.

IX. Посетив несколько раз Цвиккау, городок Шлотт (Дымовая Труба), Зауме, Кроузолл, мы остановились в Бретмуллене (Хлебная Мельница), где это место и находилось. На пути, ведшем некогда в Вайнбург (Виноградная Гора), теперь стоит Баренштайн (Медвежий Камень), напротив и вблизи горы, если идти к Баренштайну сзади, в направлении заката… виден старый колодец, который пересекает жила. Жила крупная и очень богатая венгерским, а местами даже арабским золотом. Знак жилы стоит на четырёх металлических разделителях (Auff-seigers vier, отвесная четверть), а также возле Auff-seigers eins (отвесная единица). Это поистине головная часть жилы.