ПРАКТИКА ПОВСЕДНЕВНОСТИ

«Создание»: использование и тактика (Мишель де Серто)

Следующим отмечен Мишель де Серто - французский этнолог, историк идей. Он посвящает свою книгу «Практика повседневной жизни» «обыденному человеку», которую он характеризует как «бормочущий голос обществ». В ней он стремится произвести то, что он называет «наукой о сингулярности, то есть наукой об отношениях, которая связывает повседневные занятия с конкретными обстоятельствами». Здесь основное внимание уделяется практике простых людей и способам их использования или провокационной терминологии Серто, «потреблять» социальные представления и нормативные режимы социального поведения.

Несмотря на то, что де Серто фокусируется на практиках человека, которые составляют повседневную жизнь, хождение, приготовление пищи, разговоры и т. п., Читатель не должен предполагать, что он возвращается к понятию индивидуума, как это предполагалось ранее, как социальная наука или либеральный гуманизм. Он настаивает: «Рассмотрение практики не означает возврата к индивидуальности».Как и Маршалл Сахлинс, де Серто принимает соссюрианскую основу для своего анализа, используя «высказывание» как эвристическую модель, позволяющую понять практическую деятельность отдельных социальных субъектов.

Язык и смещение со знаков на практики культурного исследования (Ричард Биернеки)

В этой статье социолог Ричард Биернеки критикует модель культуры, предлагаемую в историографии лингвистического истока, указывая, как она опиралась на «формализующую» предпосылку, предполагающую, что человеческий смысл порождается формальными отношениями между знаками в знаковой системе, а затем переходит к рассмотрению действия таких лингвистических знаков, как естественная «существенная» часть мира, а не как исторически сформированные способы понимания, феномен, который он называет «существенной предпосылкой» языкового поворота.

По мнению Биернеки, «формализующие» и «необходимые» помещения скрывали от взгляда исследователя способы, с помощью которых сами агенты вырабатывали значения в контексте выполнения социальных практик, а не просто вводили ранее существовавший дискурсивный код или систему знаков, как предполагали более ранние семиотические взгляды на культуру. Встраивая культуру в материальные и социальные практики, обладающие разнообразными логиками, он стремится продемонстрировать, что прагматика использования знака включает в себя структуру и генератор смысла в своем собственном праве, взаимозависимые, но не идентичные системе знаков, на которые они рисуют. Именно благодаря разнообразию культурных практик знаки становятся реальными для своих пользователей.

К ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНЫХ ПРАКТИК.

Развитие теоретизирования культуры (Андреас Реквиц)

В этой статье немецкий социолог Андреас Реквиц анализирует множество современных направлений современной социальной теории, которые фокусируются на вопросах социальной практики и понятиях воплощения, которые он затем группирует под рубрикой «Практическая теория».Реквиц признает, что «Практическая теория» как таковая едва ли достигла статуса определяемого тела мысли, обладающего единой теоретической ориентацией или методом. Тем не менее, он утверждает, что все мыслители обсуждали решительную приверженность к изучению повседневных процедур и постановлений о социальной жизни или тому, что Мишель де Серто называл «практикой повседневной жизни» в своей книге того же названия.Реквиц предлагает наиболее полное руководство, которое в настоящее время доступно для новых тенденций в области социального теоретизирования. В его статье представлена организационная тема настоящего тома, поскольку «практика истории» заставила историков в последнее время взять на себя обязательство «теоретизировать практику».

В сложном ландшафте современных социальных теорий после «интерпретационного поворота» 1970-х годов «теории практики» или «теории социальных практик» сформировали концептуальную альтернативу, которая кажется привлекательной для аудитории, недовольной как классически современными, так и высокотехнологичными типами социальных теорий, но в то же время он никогда не был систематически разработан. Мы можем найти элементы теории социальных практик в работе множества социальных теоретиков в последней трети двадцатого века, которые имеют различное теоретическое происхождение. При первом рассмотрении может быть неясно, почему общий ярлык «теорий практики» оправдан, чтобы охватить этих разных авторов, за исключением некоторых довольно диффузных сходств. Поворот к практике, похоже, связан с интересом к «повседневному» и «жизненному миру»; все авторы, о которых идет речь, находятся под влиянием интерпретации или культурного поворота в социальной теории

Вывод по прочитанному

Если в предыдущих главах авторы все же больше говорили о теоретических вещах, то в третьей главе очень большой акцент сделан на опыте и практике. Мне кажется, что описать данные темы сложнее чем вышеназванные ученые не сможет уже никто. Мною было замечено, что моё поколение мало способно усваивать тексты подобного вида. Поэтому я отмечу лишь пару вещей, которые бросились в глаза и показались более-менее понятными. Здесь был упомянут габитус как важный аспект нашей жизни. Говорится, что он имеет глубокую структуру, порождающую все мысли и поведение и который ориентирует практику, не производя ее. Габитус вырабатывается когда мы, как пишет Серто, «потребляем» социальные представления и нормативные режимы социального поведения. Что же значит габитус для нас? Он обеспечивает производство мира здравого смысла, наделенного объективностью, обеспеченной консенсусом смысла практик и мира – так пишет об этом Бурдье. Могу честно признать, что слабо способен на чтение и полное понимание такого рода текстов, однако лично мне было весьма интересно обратить внимание на заданные темы, хотя я и не понял многого.