Сюжет и композиция «Мертвых душ» Гоголя. Тема дороги. Образ автора, роль лирических отступлений в поэме.

По замыслу Н. В. Гоголя, темой поэмы должна была стать вся современная ему Россия. Прежде всего построение поэмы отличается ясностью и четкостью: все части связаны между собой сюжетно-образующим героем Чичиковым, путешествующим с целью добыть “миллион. В первой главе, экспозиционной, вводной, автор дает общую характеристику провинциального губернского города и знакомит читателей с основными действующими лицами поэмы.Следующие пять глав посвящены изображению помещиков в их собствщной семейно-бытовой жизни в своих усадьбах. Гоголь мастерски отразил в композиции замкнутость помещиков, их оторванность от общественной жизни (Коробочка даже слыхом не слыхивала о Собакевиче и Манилове). Содержание всех этих пяти глав строится по одному общему принципу: внешний вид усадьбы, состояние хозяйства, господский дом и про внутреннее убранство, характеристика помещика и его взаимоотношений с Чичиковым. Таким способом Гоголь рисует целую галерею помещиков, в своей совокупности воссоздающих общую картину крепостнического общества. За портретами помещиков, выписанных крупным планом, в поэме следует сатирическое изображение жизни губернского чиновничества, представляющего собой социально-политическую власть дворянства. Гоголь избирает предметом своего изображения весь губернский город, создает собирательный образ провинциального бюрократа.В процессе изображения помещиков и чиновничества перед читателями постепенно развертывается образ главного героя повествования — Чичикова. Лишь в заключительной, одиннадцатой главе Гоголь раскрывает его жизнь во всех деталях и окончательно разоблачает своего героя как мошенника, цивилизованного подлеца. Его характер показан в развитии, в столкновениях со множеством самых различных препятствий, возникающих на его пути. Замечательно, что все другие персонажи “Мертвых душ” предстают перед читателем психологически уже сложившимися, то есть вне развития и внутренних противоречий (исключение в какой-то мере составляет Плюшкин, которому дана описательная предыстория. Композицией поэмы писатель все время настойчиво напоминает о наличии пропасти отчуждения между простым народом и правящими сословиями. Как видно, от главы к главе темы лирических отступлений приобретают все большую социальную значимость, а трудовой народ предстает перед читателем в неуклонно повышающейся прогрессии его достоинств (упоминания об умерших и беглых мужиках Собакевича и Плюшкина). Композиция поэмы не только великолепно развертывает сюжет, в основе которого лежит фантастическая авантюра Чичикова, но и позволяет Гоголю с помощью внесюжетных эпизодов воссоздать всю действительность николаевской Руси. В композиции поэмы следует особо подчеркнуть проходящий через все произведение образ дороги, с помощью которого писатель выражает ненависть к застою и устремленность вперед, горячую любовь к родной природе. Этот образ способствует усилению эмоциональности и динамичности всей поэмы. Изумительное искусство Гоголя в компоновке сюжета сказалось в том, что множество самых различных вводных эпизодов и авторских отступлений, вызванных стремлением шире и глубже воссоздать тогдашнюю действительность, строго подчинено воплощению определенных идей писателя. Авторские отступления, как о толстых и тонких, о “страсти русского человека знаться с тем, кто хотя бы одним чином был его повыше”, о “господах большой руки и господах средней руки”, о широкой типичности образов Ноздрева, Коробочки, Собакевича, Плюшкина, составляют необходимый социальный фон для раскрытия основных идей поэмы. Во многих авторских отступлениях Гоголь так или иначе касался столичной темы, но в предельной сатирической обнаженности эта “опасная” тема прозвучала во включенной в композицию поэмы “Повести о капитане Копейкине”, рассказанной губернским почтмейстером. По своему внутреннему смыслу, по своей идее эта вставная новелла является важным элементом в идейном и художественном смысле гоголевской поэмы. Она давала автору возможность включить в поэму тему героического 1812 года и тем самым еще резче оттенить бессердечие и произвол верховной власти, трусость и ничтожество губернской знати. В авторских отступлениях реализуется Лирическое начало в поэме «Мёртвые души». автор «Мёртвых душ» выступает в ней как лирический герой. Автор делится с читателем своими творческими замыслами. Автор беседует с читателем о своём положительном идеале, говорит о своём отношении к Чичикову.Автор постоянно общается с читателем, причём в отношении к читателю частенько сквозит ирония, скрытая под стремлением угодить. Вот как Гоголь обращается к дамам-читательницам. Автор поэмы пытается предугадать отношение читателя к главному герою, представить возможную реакцию читателя.Автор выступает в своём лиро-эпическом произведении и как рассказчик. Некоторые его высказывания связывают отдельные эпизоды поэмы, играют важную композиционную роль. Другие высказывания автора связывают отдельные эпизоды или лирические отступления с основным повествованием.Кроме того, для исчерпывающего понимания образа автора в поэме «Мёртвые души» можно сказать и о том, что в эпической части Н.В. Гоголь выступает как новатор-реалист, а в лирической — как поэт-романтик.

38. Лирическое и сатирическое в «Мертвых душах» Гоголя. Барочность поэмы, образ России в поэме, Гоголь в критике.

Сюжет и компози­ция "Мертвых душ" обусловлены предметом изображения — стремлением Гоголя постичь русскую жизнь, характер русского человека, судьбу России. Речь идет о принципиальном изменении предмета изображения по сравнению с литературой 20—30-х гг.: внимание художника переносится с изображения отдельной лич­ности на портрет общества. Иными словами, романический аспект жанрового содержания (изображение частной жизни личнос­ти) сменяется нравоописательным (портрет общества в негерои­ческий момент его развития). Поэтому Гоголь ищет сюжет, который давал бы возможность как можно более широкого охвата действительности. Такую возможность открывал сюжет путешест­вия: "Пушкин находил, что сюжет "Мертвых душ" хорош для меня тем, — говорил Гоголь, — что дает полную свободу изъез­дить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров". Поэтому мотив движения, дороги, пути оказывается лейтмотивом поэмы. Совершенно иной смысл получает этот мотив в знаменитом лирическом отступлении одиннадцатой главы: дорога с несущейся бричкой превращается в путь, по которому летит Русь, "и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства". В этом лейтмотиве — и неведомые пути русского национального развития: "Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа", предлагающие антитезу путям иных народов: "Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество..." В образе дороги воплощен и житейский путь героя ("но при всем том трудна была его дорога..."), и творческий путь автора: "И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями..." Мало того, что Чичиков путешествует в ней, то есть благодаря ей оказывается возможным сюжет путешествия; бричка мотивирует еще появление характеров Селифана и коней; благодаря ей удается спастись от Ноздрева; бричка сталкивается с каретой губернаторской дочки и таким образом вводится лирический мотив, а в конце поэмы Чичиков даже предстает как похититель губернаторской дочки. Бричка как бы наделяется собственной волей и иногда не слушается Чичикова и Селифана, едет своей дорогой и под конец вывали­вает седока в непролазную грязь — так герой не по своей воле попадает к Коробочке, которая встречает его ласковыми словами: "Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! Где так изволил засалиться?" Кроме того, бричка как бы определяет кольцевую композицию первого тома: поэма открывается разговором двух мужиков о том, насколько прочно колесо брички, а завершается поломкой того самого колеса, из-за чего Чичикову приходится задержаться в городе. Сюжет путешествия дает Гоголю возможность создать галерею образов помещиков. При этом композиция выглядит очень рацио­нально: экспозиция сюжета путешествия дана в первой главе (Чичикова знакомится с чиновниками и с некоторыми помещика­ми, получает у них приглашения), далее следуют пять глав, в которых "сидят" помещики, а Чичиков ездит из главы в главу, скупая мертвые души. Гоголь в "Мерт­вых душах", как и в "Ревизоре", создает абсурдный художествен­ный мир, в котором люди утрачивают свою человеческую сущ­ность, превращаются в пародию на возможности, заложенные в них природой. Стремясь обнаружить в персонажах признаки омертвения, ут­рату одухотворенности (души), Гоголь прибегает к использованию предметно-бытовой детализации. Каждый помещик окружен мно­жеством предметов, способных его характеризовать. Детали, связанные с определенными персонажами, не только живут автономно, но и "складываются" в своего рода мотивы. Например, с Плюшкиным связан мотив запустения, омертвения, деградации, в результате нагнетания которого возни­кает гротескный метафорический образ "прорехи на человечест­ве". С Маниловым — мотив переслащенности, создающий своего рода пародию на героя сентиментальных романов. Положение в галерее образов помещиков тоже характеризует каждого из них. Распространено мнение, что каждый последую­щий помещик "мертвее" предыдущего, то есть, по словам Гого­ля, "следуют у меня герои один пошлее другого". Но именно ли это имел в виду Гоголь? Является ли Плюшкин наихудшим из всех? Ведь это единственный герой, у которого есть предыстория, лишь на его лице мелькнуло подобие жизни, "вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства". Поэтому нельзя судить о Плюшкине как о наихудшем — просто сама мера пошлости к шестой главе становится нестерпимой. Шестую главу Ю. Манн считает переломной. Эволюция Плюш­кина вводит в поэму тему изменения к худшему. Ведь Плюшкин — единственный некогда "живой" предстает в самом омерзительном обличье мертвой души. Именно с этим образом связано лирическое отступление в шестой главе о пламен­ном юноше, который "отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости". Поэтому шестую главу мы можем назвать кульминационной в поэме: представляя трагическую для Гоголя тему изменения к худшему, она и завершает сюжет путе­шествия, ведь Плюшкин — последний из помещиков, кого посе­тил Чичиков. Итак, сюжет путешествия исчерпан, но в поэме еще есть пять глав: следовательно в основе произведения лежит еще какой-то сюжет. Таким сюжетом, с точки зрения Ю. Манна, оказывается миражная интрига. В самом деле, цель путешествия Чичикова миражна в самом прямом смысле слова: он покупает "один неосязаемый чувствами звук". Завязка миражной интриги происходит во время разговора с Маниловым, когда странный гость предлагает хозяину "него­цию". В этот момент проясняется цель путешествия Чичикова. Покупка "мертвых", которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые", предпринимается героем для совершения мошенничества на законном основании: он хочет не только приобрести вес в обществе, но и заложить свою странную покупку в опекунский совет, то есть получить деньги. В сущности, путешествие Чичикова — бесконечная пого­ня за миражем, за пустотой, за ушедшими из жизни людьми, — за тем, что не может быть в воле человеческой. И по законам гоголевского художественного мира мираж начи­нает материализоваться, обретать реальные черты. Чем больше мертвых скупает Чичиков, тем все весомее оказывается его покуп­ка: мертвые души оживают, становятся реальностью. В самом деле, зачем Собакевич начинает расхва­ливать своих умерших крестьян и говорит полную бессмыслицу: "Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор". Хочет ли он, расписывая достоинства каретника Михеева, плотника Степана Пробки, са­пожника Максима Телятникова, кирпичника Милушкина, про­сто обмануть Чичикова? Но ведь это невозможно, оба прекрасно понимают, что их просто нет и все их качества в прошлом. Дело скорее не в обмане, а в непреднамеренности Собакевича: точно так же он будет описывать достоинства своих крестьян и в городе, уже после совершения купчей крепости, когда никакой обман уже не понадобится: купленные Чичиковым мертвые души становятся на наших глазах живыми, и помещики говорят о них как о живых. "Оживают" купленные крестьяне и в начале седьмой главы, когда Чичиков составляет документы для совершения купчей крепости, и "странное, непонятное ему самому чувство овладело им". "Казалось, как будто мужики еще вчера были живы". Автор как бы перехватывает внутренний монолог своего героя, расска­зывает о судьбе крестьян, в которых воплотились все стороны русского народного характера. К началу седьмой главы сюжет путешествия исчерпывается — Чичиков приезжает в город для оформления купчей. Этот момент, счастливая развязка сюжета путешествия, оказывается кульминацией миражной интриги: мираж, в погоню за которым был устремлен Чичиков, материализуется юридически, герой становится херсонским помещиком и сам забывает о том, "что души не совсем настоящие". Пустота, фикция, скупаемая Чичи­ковым, получает полновесный юридический статус! Он начинает жить своей жизнью, рождает в городе множество слухов, обраста­ет все более и более правдоподобными подробностями. Крестья­не, купленные без земли, оказывается, покупаются на вывод в Херсонскую губернию; там есть река и пруд; отмечая покупку, пили за благоденствие крестьян и счастливое их переселение; по возвращении Чичикова Селифан получает кое-какие хозяйствен­ные приказания: "собрать всех вновь переселившихся мужиков, чтобы сделать всем лично поголовную перекличку". И в тот момент, когда герой сам забывает о характере своей "негоции", в городе появляются Ноздрев и Коробочка, которые разбивают хрустальный мираж Чичикова. Но разбившись, мираж, подобно осыпающемуся зеркалу, образует множество осколков, в которых отражается в искаженном свете его творец — Чичиков. Он в суждениях жителей города оказывается миллион­щиком, делателем фальшивых ассигнаций, похитителем губерна­торской дочки, Наполеоном, бежавшим с острова, капитаном Копейкиным. Именно в последних четырех главах поэмы кон­кретизируется образ губернского города NN. В черновиках вре­мен работы над первым томом писатель сформулировал смысл этого образа "Идея города, Возникшая до высшей степени Пустота. Пустословие, Сплетни, перешедшие пределы, как все это воз­никло из безделья и приняло выражение смешного в высшей степени". " Миражная интрига завершается в тот момент, когда прекраща­ются все сплетни о Чичикове. Конец им кладет смерть прокурора. Все внимание горожан переключается на это событие. Только после этого Чичиков, забытый, уезжает из города. Идейно-композиционная роль образа Чичикова предопределена в первую очередь тем, что ему принадлежит идея аферы, для ее осуществления ему предоставлено право свободного передвижения по художественному пространству поэмы, с ним автор не расстается почти никогда. Стоить отметить особо, что, не будь Чичикова, не было бы ни сюжета путешествия, ни самой поэмы. Но не они, не его судьба являются главным предметом изображения у Гоголя. Именно специфика предмета изображения заставляет нас обра­титься к жанровому своеобразию произведения Жанровая природа гоголевского произ­ведения сложна и не проста для определения. Сам писатель по­пытался указать на своеобразие "Мертвых душ", назвав свою книгу поэмой, однако он не дал расшифровки этого понятия, что заставляет читателей и исследователей Гоголя — с момента выхода книги и по сей день — искать ключ к трактовке ее жанрового облика. Можно ли считать "Мертвые души" романом? Говоря о романе, обычно имеют в виду эпическое произведение большой художественной формы, в котором повествование сосредоточено на судьбах отдельной личности в ее отношении к окружающему миру, на становлении, развитии ее характера и самосознании. В том случае, если бы рассказ о происхождении, воспитании и попытках героя обеспечить себе "жизнь во всех довольствах, со всеми достатками" появился бы в начале повествования, лица и события объединились бы вокруг героя, встали бы в связь с его судьбой, превратив "Мертвые души" в роман, роман плутовского типа, где антигерой проходит через ряд удач и поражений. Но похождения Чичикова для Гоголя — только путь к решению другой, главной для него задачи. В чем она состояла? Вернемся к тому определению, которое сам Гоголь дал "Мерт­вым душам". Он назвал свое произведение поэмой, подобно тому как Пушкин считал "Евгения Онегина" "романом в стихах". Произведение Гоголя можно по праву назвать поэмой. Это право ему дано поэтичностью, музыкальностью, выразительнос­тью языка, насыщенного такими образными сравнениями и мета­форами, какие можно встретить разве что в поэтической речи. А главное — постоянным присутствием автора, что делает "Мертвые души" произведением лиро-эпическим. Вся действительность, изображенная в ней, проходит сквозь призму авторского сознания. В лирических отступлениях Гоголь ставит и решает литератур­ные вопросы. Своеобразная жанровая структура "Мертвых душ" позволяет Гоголю изобразить картину нравов всей России, показывая при этом общее, а не частное, не историю жизни одного человека, а "разнообразную кучу" русских характеров. Лирическое начало выводит эти наблюдения на уровень философских размышлений о судьбе России в семье человечества

39.Эволюция лит. крит деятельности Белинского. Белинский достигает высшей точки синтетичности жанров, что, видимо, соответствует, во-первых, общему пути искусства и литературы XIX века к стирающему жанровые границы и синтезирующему жанры реализму а во-вторых, расцвету историзма в критике, приведшему к тесному соединению литературоведческого (то есть историко-литературного) и критического аспектов, что тоже размывало жанры. Синтез стал всеохватным, все жанровым, наджанровым именно у Белинского. Пишет он первую свою проблемную статью – и она превращается в обзор и в цикл. Год спустя Белинский создает первую свою крупную монографическую рецензию ("Стихотворения Владимира Бенедиктова") и тут же признается, что она невольно перерастает в проблемную статью: "...почти каждая новая книга возбуждает во мне такие думы и ведет к таким размышлениям, какие она не во всех возбуждает, и вот почему у меня вступление или мысли a propos почти всегда составляют главную и самую большую часть моих рецензий" (I, 359). Главным творцом циклов в русской критике стал Белинский, создавший около десяти произведений этого рода. Все его циклы писались кумулятивно, почти все (кроме "Гамлета") – в страшной журнальной спешке и срочности, поэтому почти все перестраивались на ходу, сохраняя некоторые противоречия и диспропорции. Это видно уже по "Литературным мечтаниям. Разномасштабность частей циклов очень заметна по их различной величине. Как правило, соотношения совсем не пропорциональны. В подобной экспромтности, сдвинутости пропорций и масштабов, естественно, заключается глубинная прелесть статей Белинского, чего бывают лишены рассчитанные, расчисленные статьи-чертежи Части ранних циклов Белинского очень тесно между собою связаны. Покажем это на примере "Литературных мечтаний". наиболее насыщено "романтическими" повторами раннее творчество Белинского (зато оно слабее историзмом). Потом довольно быстро, к "примирительному" периоду 1838 – 1839 годов, повторы и лейтмотивы почти исчезнут, зато начнет набирать силу и заполнять собой весь текст векторный историзм. В первой половине 40-х годов в свете усиленного приподымания "субъективности" (и критика, и писателя) будут иногда вспыхивать рецидивы лейтмотивности. Например, в цикле статей о Пушкине будет неоднократно варьироваться понятие "пафоса художественности". Да уже и само по себе создание в первой половине десятилетия четырех циклов, из них одного – исполинского, пушкинского (толстая книга в 34 печатных листа!) – косвенная дань новым настроениям Белинского после "примирительного" периода, настроениям социалистическим и революционно-демократическим, когда благодаря значительной доле утопизма частично возродились некоторые романтические тенденции: пафос личного начала, лиризм, поэтическая напряженность и приподнятость.(тенденции, отнюдь не вернувшие критика в лоно антиисторизма; наоборот, историзм Белинского мужал с каждым годом и к 1845 – 1846 годам почти совершенно вытеснил утопию, а вместе с нею – увы! – и романтику).

42 Мастерство Лермонтова в создании образа Печорина. Роман в критике.ГНВ. представляет собою цикл, состоящий из пяти повестей. Единственный завершенный роман Лермонтова не задумывался первоначально как цельное произведение. В "Отечественных за­писках" за 1839 г. были опубликованы "Бэла. Из записок офицера о Кавказе" и позже "Фаталист" с примечанием, "что М.Ю. Лер­монтов в непродолжительном времени издаст собрание своих повестей, и напечатанных и ненапечатанных"; в 1840 г. там же печатается "Тамань" и следом выходит двумя частями-томиками "Герой нашего времени". Цикличность романа – плод отнюдь не одной только творческой индивидуальности Лермонтова, его творческой манеры. Начнем с того, что «Герой нашего времени» рассказан по меньшей мере тремя повествователями: безымянный автор, впоследствии выступающий лишь в роли публикатора дневника Печорина; Максим Максимыч и, наконец, сам Печорин. Каждое событие в романе – как бы луч света, дважды, а то и троекратно преломленный через усиливающие его линзы. Образ одного человека как бы просматривается сквозь образ другого. Проблема личности-центраьная в романе. "Герой нашего времени" — это "история души человеческой", одной личности, воплотившей в своей неповторимой индивиду­альности противоречия целого исторического периода. Печорин — единственный главный герой. Его одиночество в романе принципиально значи­мо. Освещены лишь отдельные эпизоды биографии Печорина; в предисловии к его журналу офицер-путешественник сообщает о толстой тетради, "где он рассказывает всю свою жизнь", но, в сущности,, читатель и так получает представление о жизненном пути героя от детских лет до смерти. Это история тщетных попыток незаурядного человека реализовать себя, найти хоть какое-то удовлетворение неиз­менно оборачивающееся страданиями и потерями для него и окружающих. Большинство читателей и критиков только что вышедшего романа восприняли Печорина как героя вполне отрицательного. Этот уровень понимания проявил и император Николай I. Знако­мясь с первой частью произведения, он решил, что "героем наших дней" будет непритязательный, честный (и недалекий) служака Максим Максимыч. Содержание второй части и отнесе­ние заглавной формулы к Печорину вызвали у императора (в письме к жене) раздраженные сентенции: "Такими романами портят нравы и ожесточают характер". Сам Лермонтов в предисловии ко второму изданию "Героя нашего времени" заявил, что Печорин — "это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии".Г.В.Н. и похож и непохож на традиционный роман.. В нем рассказывается не о происшествии или событии с завязкой и развязкой, исчерпывающей действие. Каждая повесть, имеет свой сюжет. Ближе всего к традиционному роману четвер­тая повесть — "Княжна Мери", однако ее финал противоречит западноевропейской традиции и в масштабе всего произведения ни в коей мере не является развязкой, а неявным образом мотивирует ситуацию "Бэлы", помещенной в общем повествова­нии на первое место. "Бэла", "Тамань", "Фаталист" изобилуют приключениями, "Княжна Мери" — ин­тригами: короткое произведение, "Герой нашего времени", перенасыщен действием. Безусловно, важную роль играет смена повествователей. Мак­сим Максимыч слишком прост, чтобы понять Печорина, он в основном излагает внешние события. Переданный им большой монолог Печорина о его прошлом условно (реалистическая поэти­ка еще не разработана) мотивирован: "Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в последний..." Литератор, наблюдающий Печорина воочию, — человек его круга, он видит и понимает гораздо больше, чем старый кавказец. Но он лишен непосредственного сочувствия к Печорину. Наконец, сам Печорин бесстрашно, не стараясь ни в чем оправдаться, расска­зывает о себе, анализирует свои мысли и поступки. Лермонтов вплотную приблизился к открытию феномена, названного впоследствии Толстым «текучестью» человечесого характера.В Отрывке эта мысльо неуловимости личности для окружающих иллюстрируется словами:тот,кто думает отгадать чужое сердце-горько ошибается».Герцен:Образ Печорина- одно из худ.открытий Л.Концентрированное выражение особенностей последекабристской эпохи,когда на поверхности видны только потери,а внутри идёт великая работа.Начиная с 19в за Печориным упрочилось определение ишнего человека.В Печорине запечатлена трагедия уже сложившейся развитой личности,обречённой жить в стране рабов.Одна из заслуг- углублённое представление о реальной сложности природы человека.Рефлексия Печорина связана с целями жизни и деятельности,ценностными ориентациями.Движ.нчалом явл.воля,которая переходит в прямой индивидуализм.В стремлении докопаться до человеческой сути.он явл причиною несчастия других,но и сам от этого не менее несчастлив.В Фаталисте ставится вопрос:предопределено ли высшей бож.волей назначение человека и нравств.законы его жизни или человек сам своим свободным разумом,свободной волей определяет их и следует им.Сам Печорин не признает вмешательства высшей воли в дела человеческие.Печорин создает в себе единственного творца своей судьбы и отому-то и дорожит своей свободой как высшей ценностью.