Так, что же происходит с электоратом?

Электоральные страсти по доброму начальнику

Краткое описание проблемной ситуации.

Исследователи российского электората в последнее время отмечают явление, которое следовало бы назвать новой модификацией электорального дрейфа. Суть его можно обозначить как широко распространенную и характерную для одних и тех же избирателей тенденцию голосовать каждый раз за какую-либо новую для себя партию, но из числа тех нескольких, что находятся постоянно «на слуху». Такой тип голосования является новым для нашего общества: он возник и набрал силу в течение последних трех – пяти лет. С одной стороны, он может быть признан, как и прежние проявления электорального поведения, ситуативным, антиэхолаличным[1] по своей сути. Однако, имеющиеся в распоряжении авторов данные ряда региональных социологических исследований позволяют предположить, что это явление в наши дни наполнилось совершенно новым содержанием.

Итак, на всех выборах последних трех-пяти лет, причем, в большинстве поселений, одни и те же люди голосуют за самые различные политические партии – каждый раз за очередные новые, но из числа тех, что находятся постоянно «на слуху» и, соответственно, могут восприниматься как относительно влиятельные. Почему так происходит? Какие факторы современной ситуации спровоцировали возникновение качественно нового по своей сути электорального дрейфа? Поиску ответа на эти вопросы и посвящена предлагаемая статья.

Прежде всего, – несколько слов о сложившейся ситуации, в общественно-политической сфере как проекции того, что происходит во властных структурах и в правовом поле.

Если говорить предельно кратко, то политико-организационная ситуация в обществе такова, что вся реальная более-менее продуктивная активность сегодня оказалась возможной для двух–трех, – причем, весьма специфических, – политических партий, и между ними же вся эта активность и поделилась. Это – не следствие объективных и неизбежных обстоятельств, но к этому привели определенные причины. Часть из них связана с особенностями менталитета большинства современных россиян, с особенностями нашего электората; часть – обусловлена тем, что происходит с властью в современной России.

Таким образом, усматриваются два направления анализа интересующих нас проблем: анализ того, что происходит с электоратом (с нашими согражданами) и анализ того, что происходит с властью в нашей стране.

Так, что же происходит с электоратом?

В силу особенностей российского менталитета, имеющего явный патерналистический характер, многие избиратели сейчас голосуют за ту или иную партию не руководствуясь опубликованной ею программой (их обычные люди не читают), и не с учетом специфики ее политических ориентаций, и, даже, не очень ориентируясь на яркость поведенческих проявлений ее лидера (что было традиционно до сих пор). Партию своих симпатий выбирают, руководствуясь двумя важнейшими признаками.

Признак первый. Они (партийные функционеры) что-то могут с точки зрения возможности задействования своих административных ресурсов (близки к президенту, губернатору, к руководству крупных промышленных предприятий и т.п.). Исходя из этого соображения, журналистский ярлык «партия власти» может играть не только негативную, но и позитивную роль в деле представления партии в глазах электората («человек в силе!»).

Признак второй. Насколько они (опять же, партийные функционеры) «добрые», то есть, в какой мере захотят употребить свой ресурс для решения насущных проблем конкретных людей, школ, населенных пунктов – всех и каждого из конкретных представителей народа. Образно говоря, – наш типичный избиратель сегодня смотрит на два признака: во-первых, может ли, в принципе, кандидат (представляемая им партия) любому «дать в морду», и, во-вторых, станет ли «бить в морду» именно мне и таким как я, или пожалеет и облагодетельствует (даст, или пообещает дать что-нибудь полезное).

Заметим, что о законотворчестве речь не идет. Данную часть работы депутатов избиратели считают не просто маловажной, но даже просто затрудняются о ней что-либо сказать. По оценочным данным, лишь 1\8 избирателей обращает внимание на законотворческую часть работы депутатского корпуса.

Это значит, в современной России, для того, чтобы партии быть популярной в среде избирателей, надо обязательно позиционировать себя в качестве партии власти, партии начальников. Но, при этом, ей надо выглядеть партией именно доброй власти и добрых начальников. Поэтому, квазисоциальная риторика, подкрепленная намеками на наличие обширных административных возможностей, сейчас – в течение ближайшего времени, – будет пользоваться в электоральных массах наибольшей популярностью.

Если рассматривать активный электорат, – не считая устойчивых сторонников политических партий, – то его предпочтения изменчивы, и он в высокой мере склонен к дрейфу между тремя–пятью основными на соответствующий момент политическими партиями. Раскол электората, его разделение между партиями идет не в соответствии с симпатиями, испытываемыми людьми по отношению к тем или иным идеологиям, а в соответствии с уровнем политизированности граждан.

Здесь прослеживается следующая закономерность. Если регион (любая населенная территория – область, город, район в городе, жилой квартал или микрорайон, улица или жилой дом) политизирован, то люди приходят на выборы и голосуют либо за одну из наиболее известных партий (сегодня, как правило, или за «Единую Россию», или за КПРФ, или за «Справедливую Россию»), либо – против всех (или же по иной протестной схеме). Причем, – следует особо подчеркнуть, что это одни и те же люди, которые сегодня могут проголосовать, например, за КПРФ, а на следующих выборах – за СР. Если же уровень политизированности невысок, то избиратели игнорируют выборы (или, также, голосуют против всех – там, где Законодатель оставил им такую возможность).

Внутри каждого региона, города (населенного пункта), имеются группы людей, симпатизирующих самым различным политическим партиям и общественным движениям. Их численность сильно варьируется в зависимости от экономических и социальных условий, сложившихся в данное время и в данном месте. На сегодняшний день, нет такого города, района или села, где абсолютное большинство населения было бы склонно голосовать «за кого-то одного». В плане же механизмов возникновения электоральной ориентации, они (жители этих населенных пунктов) различаются именно уровнем и интенсивностью политизации. Там, где он высок, – есть электоральные резервы для любых политических сил; там же, где он низок, таких резервов нет.[2]

Приведенные соображения частично подтверждаются результатами нашего исследования принципов дифференциации электората, проведенного в феврале 2007 года в одном из городов-миллиоников Поволжского федерального округа (метод сбора информации – массовый анкетный опрос; выборка, репрезентирующая взрослое население города; n=1196 чел.)[3].