Формы проявления времени в правовой системе

В российской правовой науке проблема соотношения и взаимодействия времени и права, как правило, рассматривалась только при анализе действия во времени норм права (при этом большое внимание традиционно уделялось анализу обратной силы закона), правового выражения конструкции "сроки" и лишь иногда при анализе видов толкования.

Однако современная наука пришла к выводу, что "источником реальной длительности и реального пространства является человеческая личность, внутреннее движение которой мы и называем временем и в котором мы располагаем все внешние отметины, как референты продолжительности"[3]. И в специально-научных исследованиях необходимо учитывать, что "временные отношения должны, видимо, приобретать какую-то специфику от того, в рамках какого уровня организации и движения материи, в рамках каких научных дисциплин они рассматриваются"[4].

Вместе с тем, поскольку взаимосвязь времени и права практически не подвергалась теоретико-правовому обобщению (хотя отдельные формы проявления связи анализировались в единичных работах), современные теоретико-правовые и отраслевые исследования представляют разные по методологии и назначению подходы к пониманию взаимосвязи времени и права.

Для одних время представляется фактором нормативного регулирования, и "нет такой области правового регулирования общественных отношений, где фактор времени не играл бы существенной, а во многих случаях определяющей роли"[5]. Поэтому делается вывод, что законодатель использует фактор времени так же, как фактор пространства, то есть использует "время в качестве инструмента формирования правоотношений"[6].

Другие исследователи на основе вывода о том, что пространство и время как формы существования движущейся материи не обладают различными качественными свойствами (физическими, социальными, правовыми и т.п.), поскольку эти свойства "присущи самим системам явлений в зависимости от того, в какой области объективной действительности они сформировались", формулируют представление о том, что правовая действительность, как особая область социальной жизни общества, развивается и действует в рамках социального пространства и времени" и "правовое пространство-время - часть социального пространства-времени, где осуществляется нормативно-правовое воздействие на общественные отношения"[7].

Есть исследования, где конструируется особая форма времени - правовое время, которое понимается как функциональная категория юридической науки, "выражающая возникновение, длительность и завершение правовых действий, процессов, норм, событий и последовательность смены их состояний"[8]. При этом одни авторы, выделяя "юридически значимые свойства правового времени", говорят уже об особой хроносфере[9] (как временной сфере действия права). А другие, анализируя "юридические функции времени в праве"[10], обосновывают понятие правового времени как фундаментальной и функциональной категории, "отражающей процесс непрерывных изменений юридической жизни, в ходе которого возникают новые и исчезают ранее существовавшие правоотношения, юридические нормы и правовые акты, влияющие на становление и развитие юридической науки и практики"[11]. Есть и такие определения правового времени - как "особой функциональной категории юридической науки, выражающей возникновение, длительность и завершение правовых предписаний и отношений, последовательность смены их состояний и обязательность их соблюдения всеми субъектами права"[12].

Однако хотелось бы обратить внимание, что при анализе форм проявления времени в правовой системе необходимо учитывать следующее. Во-первых, поскольку право представляет собой часть нормативно-регулятивной сферы общества, то теоретико-правовые обобщения тех сторон социальной жизни, которые обусловлены сложными связями между проистеканием времени и отражением этого процесса в жизни, должны быть связаны с необходимостью распознать, проанализировать, классифицировать, с одной стороны, способы подчинения поведения человека времени и, с другой стороны, способы управления временем как необходимые условия упорядочения общественных отношений.

Во-вторых, важен факт, что право взаимодействует с различными формами времени (четкие методологические основы реальности различных форм времени достаточно хорошо разработаны как в философских, так и в физических, химических, геологических и социологических исследованиях, базирующихся на классических идеях В.А. Канке[13]). То есть представления о том, что "в праве исходят из физического (кинетического) понимания времени и его метрических свойств (час, сутки, год) применительно к макромиру"[14], справедливо только для тех ситуаций, когда темпоральные параметры поведения субъектов права задаются формально определенными (прежде всего календарными) показателями. Но если для этого используются оценочные показатели (понятия), то имеется в виду социальное время, которое, конечно же, может быть приведено к его метрическим свойствам, однако вовсе не с ними связываются в этом случае юридические последствия, да и величины его измерения другие.

Однако ни философско-логических, ни методологических оснований выделять правовое время как самостоятельную форму права не имеется. Когда в юридических исследованиях отдельных элементов правовой системы говорят о правовом времени, то не ставят своей задачей показать, чем же это специфическое время отличается от физического или космического времени, и подменяют обсуждение проблем времени на этом специально-научном (правовом) уровне обсуждением отдельных аспектов временных отношений и механизмов функционирования правовой системы по времени (часы, ритмы)[15]. Однако при этом забывают, что выделение форм времени основывается на постулате, что размерные величины изменения времени в различных формах различны, а к чертам формы времени относят лишь такие характеристики, которые выражают специфику явлений. То есть, выделяя новую форму времени, необходимо, описывая ее, раскрыть присущие ей сущностные параметры и измерения. Однако в этих исследованиях лишь указывается, что правовое время - это правовая категория, у которой есть некие свойства (момент времени, длительность, последовательность, одновременность, повторяемость, интенсивность, ритмичность, непрерывность, прерывность и др.)[16]. Оставляя за рамками недостаточное понимание авторами, что у правовой категории как методологического инструмента познания, являющегося идеальным аналогом материального мира, отражением различных элементов правовой системы, есть содержание, но нет свойств (так как свойство категории права - быть "организующим принципом мышления, узловым пунктом связи субъекта и объекта", как бы эталоном, с помощью которого осмысливается все богатство правовой действительности, то есть категории права лишь "отражают определенные стороны, процессы правовых явлений и, будучи примененными в познании, выступают в качестве специфических средств движения к новым результатам"[17]), необходимо отметить, что предлагаемые свойства правового времени не обосновываются авторами, их природа не описывается, поскольку сущность правового времени так и не раскрывается.

Таким образом, анализируя правовую действительность, можно лишь говорить о том, что в правовой системе проявляются различные (уже подробно описанные наукой) формы времени. А формы таких проявлений находят выражение на различных уровнях правовой системы - нормативном массиве, правосознании, правотворчестве, правореализации и др. В связи с этим представляется целесообразным дать краткую характеристику этим основным формам проявления, описав их основные признаки.

Рассматривая формы проявления календарного времени в правовой системе, необходимо учитывать, что метрико-топологическая структура календарного времени определяется действием природных закономерностей, но как расчлененное целое, как структурное образование календарное время всегда несет на себе печать закономерностей того общества, в котором оно имеет место. Поэтому формой проявления календарной формы времени в правовой системе является его исчисление. В настоящее время основой измерения календарного времени служат единицы и шкалы, устанавливаемые Государственной службой времени, частоты и определения параметров вращения Земли[18].

Другой формой проявления календарного времени в правовой системе является датирование. Датирование (обозначение события в календарной временной шкале) широко используется в целях обозначения времени разработки, принятия, опубликования и вступления в силу правовых нормативных актов, а также актов, вносящих в них изменения, дополнения или отменяющих их действие. Календарные даты становятся вехами, фиксирующими юридически значимые последствия, становясь частью юридического факта. Датирование отражает временную связь явлений, событий, фактов, длительность и последовательность в их развитии. Датирование временного момента как проявление календарного времени может воплощать точку отсчета некоего срока и, таким образом, определять фазу его истечения, позволяет в этих рамках провести социально-нормативное регулирование. Почти в каждой отрасли права существуют и специальные темпоральные нормы, направленные на датирование, то есть нормы, предписывающие зафиксировать то или иное юридически значимое событие, календарно исчислив время, - фиксация даты рождения и смерти человека, момента возникновения юридического лица или его ликвидации, даты заключения брака, момент наступления юридической ответственности, дата заключения соглашения. Несмотря на кажущуюся простоту датирования, чем более развернутым становится правовая система, чем более законодатель вдумывается в необходимость зафиксировать точку отсчета, тем больше трудностей встает на его пути. К датированию применяются специфические требования юридической техники, поскольку ошибка при датировании может иметь большие социальные и политические последствия.

Календарное время проявляется в правовой системе и в форме длительности (временной календарной протяженности), которая широко используется при определении разнообразных юридических сроков и при фиксации времени действия нормативного правового акта. Институт сроков в отраслевых правовых исследованиях чаще всего характеризуется по давно сложившейся схеме: понятие - виды - определение сроков - их исчисление (начало и окончание течения) - пропуск сроков и последствия этого (приостановление течения, восстановление и продление). Однако в настоящее время стало заметно отсутствие теоретико-правовых исследований этой формы проявления в правовой системе свойств календарного времени, а при отсутствии единства понимания природы, сущности и основных подходов к нормативному закреплению сроков (в том числе феномена давности) каждый срок в пределах одной отрасли права рассматривается и анализируется по-разному: как нечто обособленное, обусловленное лишь спецификой конкретных общественных отношений. Соответственно, подход к нормативному закреплению срока основывается исключительно на его видовых признаках.

При анализе проявлений такой формы времени, как социальное время, в правовой системе важно учитывать, что ее основными характеристиками являются: дление, делимость, неоднородность и необратимость, поэтому различные разновидности темпорально-правового регулирования социального регулирования осуществимы нетождественными способами. То есть социальное время проявляется в правовой системе в таких основных взаимосвязанных формах, как фиксация временного момента, повторяемость, одновременность, своевременность, последовательность.

Без фиксации момента времени нет социальной правовой нормы, так как пропадает исходная точка общественных координат положения субъекта права. Сама идея установления социального правила поведения связана с необходимостью зафиксировать положение субъекта во времени, четко определить начало и конец ситуации, подлежащей правовому регулированию. Поэтому каждая норма права, как социальная норма, в своей гипотезе воплощает момент социального времени, фиксируя юридический факт как предпосылку начала правовых отношений.

Однако необходимо обратить внимание, что социальное время как самостоятельная форма времени использует собственные единицы измерения, поскольку размерные величины изменения времени в различных формах различны. Социальное время измеряется с помощью идеальных инструментов - человеческой памяти, ощущений и др. Социальное время - это интуитивное ощущение течения социальной жизни, переживаемое современниками. Это ощущение зависит от интенсивности социальных изменений. Если в обществе изменений мало, социальное время течет медленно; если изменений много, время ускоряет свой ход[19]. То есть социальное время в правовой системе измеряется значимыми для субъекта правовыми событиями, а движение его создается чередой сменяющих друг друга социально наполненных ситуаций.

Повторяемость как форма проявления социального времени прослеживается в нормах различных отраслей права. Повторяемость юридических действий и событий в конституционном праве - это установленная действующим законодательством повторяемость выборов депутатов органов законодательной власти Российской Федерации и субъектов Российской Федерации как неотъемлемая характеристика правового статуса этих органов. В административном, финансовом и налоговом праве - это сроки составления перспективных и текущих планов развития субъектов Российской Федерации, ежегодное составление проектов бюджетов и их утверждение, а также утверждение отчетов об исполнении государственных и местных бюджетов, сроки представления финансовой отчетности, сроки исчисления и взимания налогов, сборов и т.д. Повторяемости в планировании соответствует повторяемость в учете (бухгалтерском и статистическом).

Социальное время проявляет себя как дление, в том числе и в правовой системе. Внутри правовой системы происходят процессы, которые не могут происходить ни с бесконечной скоростью, ни с разнообразными скоростями, а только с вполне формально закрепленными скоростями. Процессы в правовой системе сопряжены по срокам, наступают упорядоченно относительно друг друга. Определенные деяния накапливаются, структурные элементы собираются, выстраиваются, подбирается определенное количество юридических фактов и документов, их фиксирующих, а затем возникает новое юридическое качество - новый статус субъекта права, юридический результат осуществления субъективных юридических прав и обязанностей и т.д.

Связность прошлого, настоящего и будущего всех составных частей правовой системы есть отражение ее ритмики. Для субъекта права своевременность юридически значимых действий осознается, только если есть возможность сравнения - если есть способ сравнить ритм и скорость протекания нормативно урегулированных процессов.

Своевременность есть формально-юридическая форма воздействия на скорость осуществления социальных процессов, которая широко применяется в российском законодательстве. Эта категория весьма широко применяется в российском законодательстве - только действующих федеральных законов, использующих эту категорию как элемент правового регулирования, существует более 360.

Своевременность может рассматриваться как одно из основных, имманентных свойств любой деятельности, урегулированной правом, чаще всего тогда, когда регламентируется деятельность государственных органов и должностных лиц[20]. Так, своевременность рассматривается как признак такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как необходимая оборона, т.е. необходимая оборона допускается лишь в пределах того времени, которое занимает общественно опасное действие со стороны посягающего. "Оборона признается своевременной, если она осуществлена в период от начала посягательства до его окончания. Нельзя обороняться, если посягательство окончено, если посягающий приведен в такое состояние, при котором он уже не представляет опасности"[21]. Как преждевременная, так и запоздалая оборона теряют свойства правомерности и подлежат квалификации по соответствующим статьям УК Российской Федерации.

Нормативное закрепление своевременности используется и для установления субъективной юридической обязанности в норме права путем абстрактно сформулированного требования своевременно совершенствовать те или иные действия. Понятно, что при реализации права своевременность используется как оценочно-правовое понятие, поскольку при нормативном закреплении правила возможно лишь охарактеризовать значимость (общесоциальную, групповую, личностную) поступков субъектов права, при этом формально определенные признаки этих поступков невозможно описать в нормативном правовом акте. Одинаковые по своим внешним, эмпирически фиксируемым признакам факты приобретают неодинаковую социальную значимость, и наоборот: различные по формальным показателям действия могут обладать, при определенных условиях, одинаковой социальной значимостью. Поэтому когда в правовом регулировании предстоит воспользоваться понятием "своевременность", то требуется не просто подсчитать количество истекшего календарного времени, а необходимо установить, какие реальные факты, действия в регулируемой правом ситуации действительно обладают (или обладали) той социальной значимостью, которая позволяет их использовать для измерения социального времени.

Характеристика "своевременность" является важной составной частью категории "законность"[22] в российской правовой системе. Поскольку категория "своевременность" закреплена в нормативно-правовых актах, то соблюдение ее становится основой соблюдения принципа законности. С одной стороны, это своевременное соблюдение любых предписаний закона, с другой - четкое и правильное соблюдение именно временных параметров, в нем установленных. Чем совершеннее нормативное закрепление своевременности как формы проявления социального времени, тем более четко и целесообразно они проводятся в жизнь, тем выше уровень законности. При этом коллизионность норм имеет важнейшее значение, так как только при наличии законодательства, согласованно описывающего течение ритма юридической жизни, имеет смысл использовать эту форму.

Как один из показателей законности, своевременность правоприменительной (и правореализующей) деятельности также закрепляется в качестве прямой юридической обязанности соответствующих субъектов прав. Правда, при этом своевременность задается уже не как оценочное, а как формально определенное требование, то есть используется датирование как форма проявления календарного времени (дата подачи заявлений, жалоб, представления документов, рассмотрения дела, вынесения решения, заключения договора и др. и длительность (в виде фиксации различных сроков)). Тут, следовательно, приходится иметь дело лишь с объективным календарным временем: за пределами юридически закрепленного и эмпирически фиксируемого интервала у правоприменителя отсутствует возможность темпорального усмотрения, самостоятельного распоряжения временем.

Вместе с тем необходимо отметить, что анализ своевременности при реализации нормы права четко показывает ее роль как связи между различными элементами российской правовой системы. Своевременность есть обратная связь между нормой и ее реализацией, связь между нормой и конкретным социальным отношением, возникающим на ее основе. Для этой связи характерно не только тщательное выполнение и последовательное следование временным зафиксированным моментам, но и гибкость, приспособляемость нормы к конкретным правоотношениям (через нормативное закрепление своевременности как оценочной категории и использование в правоприменении функционального и социологического способов толкования). Наличие этой связи обусловлено такими свойствами социального времени, как дление и необратимость.

В заключение хотелось бы отметить, что исследования форм проявлений календарного и социального времени в правовой системе являются достаточно новым для юридической науки подходом, что, в свою очередь, дает надежду на всестороннее исследование данной проблемы как на теоретическом, так и на отраслевом уровне правовой науки. А поскольку современные естественные и точные науки пришли к выводу, что "источником реальной длительности и реального пространства является человеческая личность, внутреннее движение которой мы и называем временем и в котором мы располагаем все внешние отметины, как референты продолжительности"[23], то и в правовых следованиях необходимо преодолевать представления о времени как о некоей универсальной, всеобщей, равномерно текущей сущности (что, конечно, обусловлено безраздельным господством в умах ученых на протяжении нескольких столетий ньютоновской концепции времени) и о том, что свойства материальной и социальной действительности не имеют отношения к выяснению сущности и свойств времени.