Исследования ксенофобии и толерантности по отношению к мигрантам в современной России

В последнее время в арсенал средств смягчения социальной напряженности тех или иных групп общества вошла толерантность. Что касается отношений местный житель-мигрант, то толерантность имеет некоторые особенности. В частности, здесь могут наблюдаться различия, обусловленные территориально-географи ческими и культурными характеристиками. Кроме того, общая толерантность всего российского населения оказывается относительно невысокой. Об этом говорят немногочисленные исследователи этого феномена. Наиболее известны среди них Л.М. Дробижева А.В. Мозговая, Э.А. Паин (Институт социологии РАН), Л.Л. Рыбаковский, Е.П. Сигарёва (Институт социально-политических проблем РАН), Ж.А. Зайончковская (Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН), В.А. Тишков, Г.А. Субботин (Институт этнологии и антропологии РАН), а также А.Г. Асмолов, Г.А. Солдатова, Л.А Шайгерова и др. (МГУ им. М.В. Ломоносова, Российское общество Красного Креста).

Практически все аналитики сходятся в том, что в России наблюдается низкий уровень поддержки принципов толерантности, который, например, в период с 1996 по 2000 г. практически не менялся (П.М. Козырева). К тому же замечено противоречие между порождаемой глобализацией потребностью человеческого сообщества в толерантности и создаваемыми ею же препятствиями (Ю.А. Красин). Более того, усиление межэтнической конкуренции в социальной сфере активизировало явные негативные установки, особенно в иммобильных группах в регионах с большим притоком мигрантов. Негативное отношение к мигрантам высказывают до половины опрошенных, а иногда и более. При этом прогнозируется рост этих установок в отношении кавказцев (Л.М. Дробижева). [36].

Проблема ксенофобии и толерантности актуальна не только в России. Взаимоотношения коренного населения с мигрантами осложняются во Франции, Германии, США, Италии, Испании, Бельгии, даже таких благополучных странах, как Дания, Норвегия, Финляндия и Швеция.

Проблема формирования толерантного сознания и определения понятий толерантности затронута в международных актах. В частности, таких как Декларация принципов толерантности ЮНЕСКО, Севильская Декларация по проблемам насилия, Декларация по ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений. Декларация принципов толерантности принята Генеральной конференцией ЮНЕСКО на 28 сессии в Париже 16 ноября 1995 г. В ней говорится (ст. 1): «Толерантность означает уважение и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности». Толерантности способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести, убеждений. Толерантность – условие нормальной аккультурации.

В России в отношении развития толерантности предстоит немало работы. В Москве периодически проводились социологические исследования «Групповой портрет современного столичного жителя», в ходе которых анкетным опросом (в частности, в 2003 г.) по случайной многоступенчатой выборке было охвачено 1113 чел., представлявших различные статусно-дифференцированные категории горожан. Исследовение показало рост мигрантофобии. Так, из всех проблем общегородской жизни жителей беспокоили в 2003 г. больше всего три проблемы: охрана правопорядка и борьба с преступностью (65,97%); постоянный рост цен и потребительских тарифов (51,8%); нелегальная массовая миграция и колонизация Москвы лицами «неславянской» наружности (50,95%). На долю этой проблемной «триады» в итоге приходится 45,65% от общего числа определений. [19].

На вопрос, как вы оцениваете пропагандируемые определенными силами лозунги: «Россия – для русских», «Москва – для москвичей», 29,96% опрошенных ответили, что «считают их вполне правомерными и справедливыми», а поэтому поддерживают; 39,70% – «в принципе не против» этих лозунгов; 26,97% – «безусловно, осуждают, исходя из убеждения, что эти лозунги неконструктивны, лишены созидательного начала». Обращает на себя внимание рост числа приверженцев лозунга «Россия – для русских» в последние 7 лет: с 38,51% от общего числа опрошенных москвичей весной 1997 г. до 50,19% – весной 2000 г. и 69,66% – в конце 2003 г. За указанный период времени он составил +31,15%. Свой выбор респонденты объясняли тем, что, якобы, именно массовая нелегальная миграция создает угрозу Москве – городу единой русской культуры. Миграция, по мнению значительной части респондентов, деструктивно воздействует на инфраструктуру жизнеобеспечения (жилье, транспорт, школьное образование, медицинское обслуживание и пр.), на цены и конкуренцию на рынке рабочей силы, преступность, наркоманию, проституцию. Часть мигрантов, плохо говоря по-русски, якобы «лезет в чужой монастырь со своим уставом», притязает на национально-культурное и даже территориальное обособление.

Международная организация по миграции (MOM) провела в начале 2000-х гг. в Свердловской области оценку взаимоотношений населения и мигрантов. Опрос показал, что большинство мигрантов (78%) оценивает отношение к себе как нормальное, 14% – как хорошее и лишь 6% – как враждебное. Отношение со стороны правоохранительных органов оценивают как нормальное 46%, а как плохое или враждебное 45% мигрантов. Возможно, поэтому 43% мигрантов ответили, что стараются не бывать в общественных местах, поскольку боятся определенных действий, направленных на унижение, понуждение к даче взятки, уничтожение миграционной карты или свидетельства о регистрации места пребывания. Исследование MOM в 6 регионах (Санкт-Петербург, Саратовская, Ставропольская области, Бурятия, Хабаровский и Приморский края) показало, что незаконные мигранты оценили отношение местного населения (соответственно в том же порядке перечисления, в%): как «хорошее» – 30,1; 43,3; 27,8; 22,6; 43,4; 31,8; «нейтральное» – 47,9; 41,2; 35,2; 58,1; 31,3; 23,4; «не очень доброжелательное» – 9,7; 13,4; 13,9; 19,3; 18,5; 28,6; «плохое» – 8,8; 2,1; 14,8; –; 5,8; 14,6. Как «враждебное» оценили в Санкт-Петербурге – 3,5%, Ставропольской области – 8,3, Хабаровске – 0,5, Приморье – 1,6% '.

Решить проблему ксенофобии до конца не удавалось еще ни в одной стране, хотя во многих странах сдерживались националистические настроения. Эксперты связывают оживление ксенофобии в России с вакуумом идеологии. Атмосфера безыдейности, как отметил политолог В. Никонов, способствует подъему националистических идей и ксенофобии. «Когда рушатся ориентиры, а именно это произошло с нашим обществом в результате распада СССР, людям проще выстраивать новое восприятие мира по простому признаку «свой – чужой». И главными параметрами здесь как раз выступают иной цвет кожи, другой язык и культура». Кроме того, называются и другие причины: военные действия в Чечне, терроризм, этническая преступность, реакция на быстрый рост отдельных этнических групп в том или ином регионе, в частности в Москве, засилье криминалитета, социальная несправедливость, психические болезни и даже национальная вражда. Другие эксперты отметили, что возрастание в стране ксенофобии связано и с тем, что россияне очень чутки к тому, что поощряет власть (массовое атеистическое поругание церковных святынь, массовое самоуничижение и беспрецедентные уступки Западу по призыву партийных лидеров во время перестройки). Если в 2001 г. Совет безопасности РФ обозначил ужесточение миграционного контроля, участились облавы на мигрантов и их депортации, то и население стало хуже относиться к мигрантам. А это ведет к ухудшению имиджа страны в целом и, в частности, в глазах русских за рубежом и близких нам народов.

Разумеется, в такой атмосфере в общественном и индивидуальном сознании усиливалось противопоставление «свой – чужой». Мигранты – носители иной культуры – воспринимаются частью населения как субъект, который заслуживает перенесения на него ответственности за определенные проблемы. Это субъекты, ценности которых не всегда и не во всем разделяют граждане принимающего региона (государства). И от того, насколько быстро происходит адаптация мигрантов к российским традициям и культуре (в самом широком смысле слова), зависит и возникновение конфликтов в обществе, проявляющихся и как ксенофобия. Ксенофобия может проявляться не только со стороны «коренных» жителей, она бывает присуща и самим мигрантам, если они не желают считаться с культурой принимающего общества. Порой ксенофобия со стороны мигрантов становится мобилизующим мотивом шовинистов. В работу по борьбе с таким обоюдным национализмом, так или иначе, включаются социальные педагоги, социальные работники, которым приходится овладевать определенными знаниями по конфликтологии.

В Федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001–2005 годы)» толерантность определялась как ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов быть различными, в обеспечении устойчивой гармонии между разными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, в уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, в готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям.

В Программе ставились, в частности, задачи разработки государственных мер и механизмов по формированию у граждан толерантного сознания, снижению социально-психологической напряженности, внедрению учебных программ для всех ступеней и форм образования, эффективных социокультурных технологий распространения норм толерантного поведения и противодействия экстремизму, ксенофобии, прежде всего с привлечением СМИ, реализации комплекса мер по налаживанию и повышению эффективности межэтнического и межконфессионального диалога.

В данной Программе подчеркивалось, что конструктивное взаимодействие социальных групп, имеющих различные ценностные, религиозные и политические ориентиры, достигается на основе выработки норм толерантного поведения и навыков межкультурного взаимодействия. В России сохранялась социальная напряженность в обществе, продолжались межэтнические и межконфессиональные конфликты, рост сепаратизма и национального экстремизма, являющихся прямой угрозой безопасности страны. Поэтому формирование установок толерантного сознания и поведения, веротерпимости и миролюбия, профилактика различных видов экстремизма по-прежнему имеют для многонациональной России особую актуальность. [54].

Основными направлениями реализации Программы были обозначены:

1)научно-аналитическое – разработка научно-методических основ формирования толерантного сознания в гражданском обществе; методов диагностики, экспертизы и мониторинга проявлений экстремизма в обществе, в том числе в СМИ; социально-психологических методов устранения экстремистских настроений в массовом сознании;

2) пропаганда и контрпропаганда – использование СМИ для раскрытия антиобщественной природы экстремизма в любых его формах; проведение социально-психологической экспертизы публикаций, теле- и радиопрограмм, провоцирующих разжигание национальной и религиозной розни; издание публицистических материалов, способствующих распространению толерантности, снижению социальной напряженности в обществе;

3) образовательно-методическое направление – создание и применение в образовательных учреждениях всех уровней образовательных программ, направленных на формирование толерантного сознания, веротерпимости и обучение межкультурному диалогу; проведение специальных психологических тренингов по подготовке и переподготовке специалистов в сфере массовых коммуникаций, государственных служащих, работников органов правопорядка;

4) нормативное, методическое и организационное направление – разработка методических документов для проведения социально-психологической экспертизы публикаций и передач в СМИ; использование интерактивных средств обучения и игр; разработка законодательства, обеспечивающего условия для формирования толерантного поведения, борьбы с проявлениями экстремизма, национальной и религиозной нетерпимости; разработка механизмов оказания помощи беженцам и вынужденным переселенцам, методик повышения эффективности межконфессионального диалога.

Программа предполагала широкое участие в ее реализации общественных объединений, разделяющих принципы гражданского общества и толерантности; выделены в отдельную группу мероприятия по международному сотрудничеству, включая полномасштабное участие России в соответствующих международных программах и инициативах.

К сожалению, в 2005 г. было принято решение Правительства РФ о том, что данная Программа не будет возобновлена на следующий срок, а это в условиях углубления напряженности в межнациональных отношениях не было оправданно. Позднее, в связи с участившимися нападениями на иностранцев и даже убийствами, начали приниматься меры по возвращению многих мероприятий, которые содержались в Программе. В.В. Путин отметил роль образования в предупреждении ксенофобии и культивации нормального отношения к мигрантам: «В условиях растущей мобильности населения нашей планеты и устойчивого увеличения миграционных процессов особое значение имеет проблема «вхождения» в иную культуру… Очевидно, что образование способно обеспечить взаимную социальную адаптацию различных культурных, этнических и конфессиональных групп».

На уровне субъектов РФ также принимались программы по формированию толерантности. В частности, в Москве была принята среднесрочная городская целевая программа «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002–2004 годы)». В Программе предполагалось привлечь широкую общественность к выработке концепции телевизионного канала ТВЦ, отвечающей требованиям в области воспитания культуры мира. Департаменту образования г. Москвы с участием Совета ректоров вузов Москвы и Московской области предлагалось осуществить мероприятия по совершенствованию научно-методической базы внедрения в различные ступени и формы образования идей культуры мира, формирования толерантного сознания у подрастающего поколения. Были разработаны некоторые проекты, в частности Проект «Толерантный мегаполис», в рамках которого подготовлен цикл карманных изданий «Через культуру мира к уверенности и устойчивости!» в издательской серии «Толерантная Москва». [19].

В Свердловской области проводилась конференция, посвященная национальной политике и межнациональным конфликтам. В резолюции конференции отмечено, что без активной помощи гражданского общества государство не справится с задачей достижения гражданского мира. Область выгодно отличалась от многих других стабильностью межнациональных отношений, взвешенной национальной политикой и взаимодействием властей со всеми национальными диаспорами и общественными объединениями. Администрация губернатора при поддержке Совета Европы проводила программу по культивированию толерантности. Реализованы многие инициативы диаспор по развитию межнациональных отношений. Созданы Миграционный центр, Консультативный совет по делам национальностей. Ежегодно проводится Фестиваль народов Среднего Урала. В Санкт-Петербурге принята Программа гармонизации межэтнических и межкультурных отношений, профилактики ксенофобии, укрепления толерантности на 2006–2010 годы (Программа «Толерантность»), утвержденная постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 11 июля 2006 г. №848.

Реализация данных программ приносит определенные плоды. Но налицо необходимость возобновления федеральной целевой программы воспитания толерантности, координации ее с подобными программами во всех субъектах РФ, школах, вузах, а также дошкольных заведениях.

В рамках исследования проблем толерантности мигрантов и местного населения проводится активное изучение взаимоотношений коренного и приезжего населения.

Проблема взаимоотношений мигрантов и принимающего сообщества рассматривалась в работах Бадыштовой И.М. «Отношение местного населения к мигрантам (на примере Приволжского федерального округа)» [3], Петрова В.Н. «Иноэтничные мигранты и принимающее общество. Особенности проблемного взаимодействия (на примере турок-месхетинцев)» [35], Бритвиной И.Б. «Отношение жителей провинциального города к вынужденным мигрантам» [10], Сысоева Е.В. «Толерантность этнически неоднородного сельского населения и типология ее носителей» [51] и др.

Цель исследования Бадыштовой И.М. – выявить, как воспринимает мигрантов городское население Приволжского федерального округа; оценить степень толерантности к различным группам мигрантов; найти причины существующей дифференциации в отношении к приезжим, истоки мигрантофобии и, в частности, – этнофобии. Представляло интерес также выяснение мнений относительно роли миграции в экономическом развитии региона, воздействии ее на социальную обстановку, уровень и образ жизни населения.

Для реализации данной цели в Нижнем Новгороде, Оренбурге и Ижевске в сентябре-октябре 2002 г. были проведены социологические опросы горожан по специально разработанной анкете «Что Вы знаете о мигрантах!». Опрошено около 700 человек (18 лет и старше). Респонденты разделены на две группы – все местное население и отдельно студенты. Специальный опрос студентов обусловлен стремлением выявить позицию наиболее активной части общества, во многом определяющей его будущее развитие. [3].

В студенческую выборку вошли студенты как технических, так и гуманитарных специальностей начальных и старших курсов в равных пропорциях.

Результаты выявили невысокий уровень толерантности местного населения к мигрантам. От 50 до 80% опрошенных относятся к приезжим откровенно недружелюбно. Индекс толерантности (отношение позитивных оценок к негативным) составляет всего 0,21 в Ижевске, 0,45 в Оренбурге. В Н. Новгороде данный показатель значительно выше – 0,86. Доля тех, у кого вопрос вызвал затруднения, невысока во всех трех городах (от 3,2% в Ижевске до 10,7% в Оренбурге).

Студенческая молодежь более терпима к приезжим: индекс толерантности – 0,86 в Ижевске, 1,0 в Оренбурге и 1,1 в Н. Новгороде. При этом доля тех, кто не определился с ответом, в Ижевске значительно выше -26,8%.

Выявленный уровень толерантности населения к приезжим подтверждается и ответами на проверочный вопрос анкеты: «Как Вы в целом оцениваете отношение к мигрантам со стороны местного населения Вашего города?». От 44% респондентов в Н. Новгороде до 58% о в Ижевске считают, что оно недружелюбное и даже враждебное, примерно треть по всем городам назвали его безразличным, и только 8–10%) отметили сочувствие, стремление помочь приезжим. В студенческой среде почти в 2 раза меньше отметивших дружелюбное, сочувственное отношение и больше указавших на безразличное отношение.

Местное население значительно дистанцировано от приезжих: основная масса жителей городов (до 60%>) никого лично из мигрантов не знает. Формальные контакты с ними (на уровне знакомства, соседства, работы) поддерживают от 39%> респондентов общей группы (в Оренбурге) до 47%> (в Н. Новгороде), среди студентов – от 36%> (в Ижевске) до 50%> (в Оренбурге). Друзей-мигрантов имеют всего 1,5–15%) респондентов (среди студентов больше).

Определенная доля опрошенных – от 16% в Ижевске до 42,6% в Н. Новгороде среди всего населения и от 34% до 48,6% среди студентов – находит некоторые выгоды от присутствия мигрантов в их городах. Для этих респондентов важно, что приезжие заполняют «непрестижные» рабочие места, снабжают город недорогими товарами и продуктами, дешево и качественно ремонтируют квартиры, привносят этническое и культурное разнообразие в городской социум. [3].

Отношение местного населения к «чужим» выявлялось и посредством серии вопросов о правах последних. Один из наиболее болезненных – проблема прописки (регистрации). На вопрос «Считаете ли Вы, что в Вашем городе нужно разрешать регистрацию (прописку) всем желающим?» менее 10% респондентов 1-й группы и от 11% (Н. Новгород) до 21,6%) (Ижевск) опрошенных студентов высказались положительно. Исключение делается лишь для родственников: за их регистрацию в городах выступает весомая часть респондентов (почти половина в Н. Новгороде и Ижевске и треть в Оренбурге). За полный запрет прописки для приезжих ратуют 20%) обеих групп в Н. Новгороде и пятая часть опрошенных студентов Оренбурга; в других городах данный показатель колеблется в пределах 8–16%).

Чуть более трети респондентов как среди всего населения, так и среди студентов во всех городах выступает за полный отказ в приеме вплоть до выселения уже приехавших мигрантов. Исключение составляют студенты Ижевска – среди них согласных с этим отмечено только 11%. Лишь один из четырех горожан в Н. Новгороде и Ижевске (в Оренбурге и того меньше -17%>) поддержал тезис о том, что «мигранты – такие же люди, их нельзя ущемлять в правах». Так, в Ижевске почти половина студентов (44%) считает недопустимым ограничение прав приезжих. Кроме того, от 50% (в Н. Новгороде и Оренбурге) до 75% (в Ижевске) опрошенных студентов согласились с предложенным тезисом о том, что «не надо отказывать в приеме приехавшим, но и специально их привлекать не надо». В целом по населению данный показатель составил от 39% в Н. Новгороде до 49% в Ижевске. Более того, часть респондентов (от 18% общей группы в Оренбурге до 38% в Ижевске и соответственно от 22 до 43% среди студентов) считает возможным предоставлять право временного проживания в России даже незаконным мигрантам. Эти данные в сочетании с приведенными выше свидетельствуют о том, что определенная часть городского социума терпима к «чужакам».

Однако ни один из местных жителей не указал свой город в качестве места возможного расселения мигрантов. До 40% респондентов предлагают расселять мигрантов в сельской местности или в других городах области. За право свободного выбора места жительства выступили лишь 10% опрошенных в Оренбурге и примерно 20% в двух других городах. Студенчество и здесь отличается большей степенью лояльности к мигрантам. Так, за «свободу» расселения мигрантов выступили половина опрошенных студентов в Ижевске и треть – в Н. Новгороде. Среди них значительно меньше тех, кто предлагает расселение приезжих на селе. Кроме того, среди молодежи нашлись те, кто считает возможным «приютить» мигрантов в родном городе: 2,9% в Н. Новгороде и 1% в Ижевске.

Основные претензии к мигрантам, предъявляемые местным населением, – затоваривание рынка некачественными товарами и продуктами, рост преступности, нарушение санитарных норм, распространение болезней, развращение населения.

В глазах абсолютного большинства опрошенных основными занятиями мигрантов в исследуемых городах являются не слишком уважаемая в России торговля на рынках и ларьках (85–93% опрошенных), а также попрошайничество, нищенство (38–66%), «темные» дела (43–52%). Лишь в Оренбурге в качестве сферы деятельности мигрантов отмечено строительство дач, домов, ремонт квартир (52%).

Представления респондентов относительно масштабов притока мигрантов отражают вполне реальную картину. Так, доля считающих, что мигрантов в их городе очень много, в Н. Новгороде и Ижевске составляет более половины всех опрошенных, а в Оренбурге – около 80%. Действительно, в последнем, по данным Госкомстата за 2001 г., нагрузка на городское население беженцами и вынужденными переселенцами составляет 9,3 человека на 10 тысяч местных жителей, что в 2,7 и 4,2 раза выше, чем в Н. Новгороде и Ижевске.

Однако ответы на открытый вопрос «Откуда чаще всего приезжают мигранты в Ваш город?» демонстрируют полное несоответствие действительности. «Львиная» доля ответов в Н. Новгороде (более 80%) и в Ижевске (более 70%) пришлась на республики Закавказья и Северный Кавказ. В массовом сознании приезжие ассоциируются главным образом с так называемыми «лицами кавказской национальности». В реальности, как показывает официальная статистика, основными «поставщиками» мигрантов являются республики Средней Азии и Казахстан. Однако доля отметивших эти регионы составляет всего 14% респондентов 1-й группы и 8,2% опрошенных студентов в Н. Новгороде, примерно треть и 16% соответственно в Ижевске. Жители Оренбурга, благодаря соседству с Казахстаном, проявили большую осведомленность: страны Центральной Азии отметили почти 90% опрошенных, однако и Северо-Кавказский и Закавказский регионы упомянули более 50%. Исследование со всей очевидностью показало, что существующая в городском социуме мигрантофобия имеет этническую этиологию.

Поскольку обсуждаемый вопрос был открытым, разработчики анкеты получили весьма пеструю в географическом и «свободную» в топонимическом отношениях картину. Ее наиболее яркими штрихами являются ответы: «С Кавказа, с гор»; «С Кавказа, Чечни»; «Из Закавказья, стран Кавказа»; «С юга, из южных республик»; причем данные формулировки абсолютно идентичны во всех трех городах и занимают высокую (особенно – первая) долю в ответах (30% в Ижевске и Н. Новгороде, около 50% в Оренбурге). Авторы исследования считают, что это связано с прочно устоявшейся в обществе гиперчувствительностью к так называемым лицам кавказской национальности. Именно эта группа мигрантов занимает лидирующие позиции в ответах на открытый вопрос анкеты «К мигрантам, каких национальностей Вы относитесь скорее негативно, чем терпимо?».

Значительная доля респондентов (до 30%) высказалась за запрещение прописки кавказцев в их городах, обосновывая это их участием в криминальной деятельности на территории России, в распространении наркотиков, стремлением брать под свой контроль движение товаров и денег (через сферы торговли, гостиничного, ресторанного, автомобильного бизнеса). По мнению весомой, части респондентов, уровень жизни этой категории мигрантов существенно выше, чем у местного населения. В целом принимающая сторона проявляет благожелательное отношение к приезжим в тех случаях, когда их материальное положение хуже, чем у них, и, наоборот, нетерпимость нарастает по мере роста благосостояния мигрантов.

Кроме «кавказцев» население исследуемых городов относится нетерпимо к таджикам, цыганам, «мусульманам», «тюркоязычным». Так, среди студентов доля отметивших последних составляет от 41% в Н. Новгороде до 64% в Оренбурге; среди всего населения – от 11%) до 43%) соответственно. В Оренбурге, кроме того, персоны «нон грата» – казахи, что связано с пограничным положением области. Только 1,6–4,0%) респондентов не опасаются приезда в Россию армян, азербайджанцев, грузин, таджиков и др.

Иными словами, в общественном сознании Приволжья (как, впрочем, и других регионов России) сформировался вполне конкретный, но ирреальный образ мигранта, вызывающий следующие ассоциации: лицо кавказской национальности или среднеазиат; торговец; криминальная деятельность; деньги; антисанитария и болезни; нищенство и попрошайничество; промышляющий на базарах, в подземных переходах; темный и малообразованный. Безусловно, такой типаж не может вызывать симпатий.

Наиболее терпимо, даже сочувственно, городское население Приволжья относится к приезжим русским, «славянам», так называемым «русскоязычным» из стран СНГ. Так, более половины опрошенных жителей Н. Новгорода и Оренбурга отметили именно эти группы мигрантов как заслуживающие сочувствия, помощи. В Ижевске и все население, и студенчество отдают предпочтение беженцам, независимо от их национальности. Кстати, этой группе мигрантов считают нужным помогать студенты всех исследуемых городов. Сочувственное отношение к русским, русскоязычным мигрантам проявляется и в ответах на вопросы относительно миграционной политики администрации городов. Так, на вопрос «Кому можно разрешать регистрацию в Вашем городе?» более 70% жителей в Н. Новгороде и почти 90% в Оренбурге указали на русских, русскоязычных, «славян», «выходцев из Украины и Белоруссии», «из этих мест», а также мигрантов-родственников. В Ижевске картина резко отличается: предпочтение отдается вынужденным переселенцам, беженцам, а также законопослушным, честно работающим мигрантам, хорошим специалистам независимо от их национальности. Последняя группа мигрантов также имеет высокий рейтинг среди студенчества, в то время как этнические предпочтения в ответах практически не выражены (кроме Оренбурга). [19].

Абсолютное большинство опрошенных общей группы (80–83% в Ижевске и Оренбурге, 60% в Н. Новгороде), 40–53% студентов согласны, что Россия должна принимать преимущественно русских из бывших союзных республик. В Ижевске треть респондентов поддерживает также политику приема беженцев независимо от их национальности.

Тем не менее, к бывшим соотечественникам городское население Приволжья относится гораздо менее настороженно, чем к выходцам из Азии, Африки, Китая, Афганистана и пр. Так, абсолютное большинство респондентов (от 70% в Н. Новгороде до 95% в Ижевске) против того, чтобы разрешать последним оставаться в России на постоянное жительство, покупать жилье, землю (то есть основательно укореняться в России), тогда как в отношении граждан СНГ данные показатели колеблются в пределах 28–60%.

Итак, отношение населения исследованных городов к приезжим нельзя назвать ровным, особенно по этническому признаку: от сочувствия, желания помочь – до фобий и даже открытой неприязни.

Конечно, на формирование негативного отношения к мигрантам в целом влияют и помощь властей в обустройстве переселенцев, их материальная поддержка, которые на фоне общей бедности не всегда встречают понимание. В городе отведены земельные участки под строительство многоэтажных домов для 15 тысяч чеченских беженцев, которые должны были бы жить там временно, пока не восстановится ситуация у них на родине, затем освободившиеся квартиры должны были бы занять жители города. Однако данная инициатива не нашла одобрения среди местных жителей.

Экономический кризис, слабые социальные гарантии, оскудевший культурно-нравственный потенциал провоцируют негативное отношение к мигрантам. Недружелюбие или безразличие местных жителей к приезжим связано также и с отсутствием ясных представлений о демографическом кризисе, о той важной позитивной роли, которую может сыграть миграция в восстановлении и развитии экономического потенциала страны.

Существование в городском социуме Приволжья толерантно настроенной к мигрантам части населения, особенно среди молодого поколения, дает основание для благоприятных прогнозов развития цивилизованного общества, демократических традиций в стране. [2]

В статье Петрова В.Н. анализируется опыт взаимодействия турок-месхетинцев и населения Краснодарского края. В ней используются материалы нескольких исследований, проведенных отделением социологии Кубанского госуниверситета под руководством автора: «Социологическое исследование проблемы толерантности во взаимодействии этнических мигрантов и принимающего общества в Краснодарском крае» (2002 г.); «Исследование условий Проживания турок-месхетинцев в Краснодарском крае, факторов, влияющих на их потенциальную мобильность» (2003 г.); «Исследование характера межэтнических отношений в местах компактного проживания турок-месхетинцев» (2004 г.).

В Краснодарский край турки-месхетинцы стали прибывать уже в 1970-е годы.

По справке МВД РФ, в начале 1990-х гг. в Краснодарском крае проживали 13,6 тыс. турок-месхетинцев, из них только в Крымском районе – более 8,5 тыс. (Для сравнения: в Белгородской области – 3372, Воронежской -2387, Курской – 1839, Волгоградской 1560, Ростовской – 1447, Орловской -635, Смоленской – 503 чел.).

Полиэтничное по составу население Краснодарского края, по наблюдениям автора статьи, обладает довольно высоким потенциалом толерантности и комплементарности по отношению к мигрантам.

Один из ключевых моментов, создающих проблемность, – отсутствие у значительной части турок-месхетинцев статуса постоянного жителя РФ. Из 1688 опрошенных в 2002 г. представителей этой национальности гражданами Российской Федерации являются 884 человека (52,4%); 18 человек определили себя как иностранные граждане и 756 (44,8%) – как лица без гражданства. Из общего числа указанных в опросных листах 8524 человек 2648 (31%) значились как не имеющие гражданства.

По данным опроса, в ответах турок-месхетинцев доминирующее место среди вариантов их стратегий поведения заняла позиция, демонстрирующая толерантное отношение к местным жителям, декларирующая готовность к принятию культурных норм и ценностей принимающего общества, соблюдению общих социальных требований этого общества и выражающаяся в суждении «уважаю права и обычаи» местного населения. Согласие с этим суждением высказали 86,6%) опрошенных. Это свидетельствует о большом потенциале конструктивности в отношениях турок-месхетинцев к местным жителям. Но существует и позиция настороженности, Она выражена в ответах 8,4% представителей опрошенных семей. Сепаратистские настроения обнаружились у 1,6% респондентов; стремление к изоляционизму демонстрируют 1,7% опрошенных. [35].

В исследовании 2004 г., проведенном среди местных жителей в четырех населенных пунктах с компактным проживанием турок-месхетинцев, фиксируются полярно расположенные распределения ответов. Доминирующее место занимает бескомпромиссная позиция, адресованная мигрантам «Пусть они уважают то, как живу я», которая все же сопряжена с пониманием необходимости и полезности движения навстречу тем, кто на самом деле стремится к интеграции в принимающем обществе.

Данные социологического исследования толерантности интолерантности в ситуациях взаимодействия этнических мигрантов с полиэтничной принимающей средой (2002 г.) позволили автору утверждать, что в сознании местных жителей, особенно тех, кто относит себя к группе «славяне и представители других европейских народов», сложился негативный образ турка-месхетинца. В качестве характерных черт, образующих его гетеростереотип в сознании русских, туркам-месхетинцам приписываются такие, как «агрессивность» – 15,3% (от всего числа определений), «вспыльчивость» – 13,5%, «хитрость» – 8,7%>, «высокомерие» и «навязчивость» – по 7,2%, «лицемерие» – 6,3%). позитивные же черты, такие как «общительность» и «покладистость» отметили, соответственно, лишь 2,3% и 0,7%.

Исследование 2004 г. в местах компактного проживания турок-месхетинцев вносит лишь некоторые коррективы в сложившуюся картину. Они связаны с несколько большей распространенностью приемлемости контактов местных жителей с турками-месхетинцами относительно соседства и трудовой деятельности. Вместе с тем, данными этого исследования вновь подтверждается наличие высокой степени недоверия и опасений в восприятии друг друга. Опрошенные респонденты из состава местного населения отмечали, что относятся к туркам-месхетинцам «с неприязнью» – 20%, «недоверчиво» – 13%, «с опаской» – 10,4%, «дружелюбно» – 10,4%. Они считают, что турк