Принципы построения экономики в НИС Восточной и Юго-Восточной Азии

Одним из наиболее перспективных экономических регионов является Восточная и Юго-Восточная Азия. В литературе сложилось устойчивое представление о том, что в Новых индустриальных странах Азии первой и второй волны сложилась экспортоориентированная экономическая модель. Подобное определение в явном виде присутствует в работах как отечественных, так и зарубежных исследователей.

Таблица 2. Экспортная квота НИС Азии и некоторых стран Европы

Источник: [13, 1997, №10; 1996, №4]

*1990 г., источник: Болотин Б. Мировая экономика за 100 лет // МЭиМО 2001 №9 С. 114

** Данные за 1985-1992 гг.

Думается, что это не соответствует действительности. Так называемая экспортная квота, отношение стоимости экспорта к стоимости ВВП, в НИС Азии, не отличается порядково от аналогичного показателя некоторых европейских стран со сравнимыми размерами экономики, что явствует из таблицы 2. Не смотря на высокие значения экспортной квоты, нигде в литературе европейские экономики не определяются как «экспортоориентированные». И что самое главное, ориентация на экспорт является лишь одной из черт экономик стран региона, причем далеко не основной и не определяющей. Поэтому в данной работе термин «экспортоориентированная модель» не будет использоваться по отношению к экономической системе НИС Восточной и Юго-Восточной Азии.

Наиболее важной чертой региональной экономической системы является активная роль государства в построении мощной экономики. Для этого оно использует обширный набор косвенных и прямых, экономических и, административных методов, целью применения которых является стимулирование национального предпринимательства и ориентирование его на развитие наиболее перспективных отраслей.

Финансовые средства на индустриализацию привлекаются из-за рубежа сначала за счет займов, а потом в форме прямых капиталовложений и поступлений от экспорта. Для стимулирования капиталовложений используется гибкая селективно-поощрительная политика. Главной целью хозяйствования и на макро, и на микроуровне считается расширение объемов производства даже и в ущерб рентабельности. В связи с этим фирмы используют заемные средства в гораздо большем объеме, чем обычно, доля собственных средств в капиталовложениях, как правило, не превышает 35 %.

Государство часто практикует средне- и долгосрочное планирование, причем плановые цифры играют роль важных ориентиров для бизнеса.

Финансовые ресурсы, так же, как и в рамках импортозамещающей экономики, находятся под более или менее жестким контролем государства.

Во внешнеэкономической деятельности проводится полномасштабная политика протекционизма. Пошлины на импорт, как правило, достаточно высоки, хотя в тех отраслях, где импорт желателен, они могут и вообще отсутствовать. На ранних и средних этапах функционирует разрешительный режим, который предполагает получение разрешения на каждую сделку в области импорта. По мере укрепления национальной индустрии он сменяется запретительным, в рамках которого все не запрещенные к импорту товары можно ввозить беспрепятственно. Экспортеры активно поддерживаются системой налоговых льгот, субсидий, государственных гарантий и кредитов.

Социальная сфера развивается, как правило, замедленными темпами, но поддерживается слабое имущественное расслоение общества как с помощью налоговой системы, так и с помощью пропаганды идей единства нации.

Нередко власть носит авторитарный характер, но, как правило, существует консенсус между властью и основной частью народа, основанный на активном использовании традиционной идеи мудрого централизованного правления.

В целом государство проводит весьма прагматичную политику, не держась за какие-то определенные модели и принципы. Итогом является высокий устойчивый рост, высокая конкурентоспособность национальных товаров и очевидное повышение уровня и качества жизни населения при некотором отставании политической и социальной сфер, сохранение традиционного культурного своеобразия.

Следует отметить, что Восточно-азиатские экономические модели постоянно находятся в процессе реформирования, что выгодно отличает их от большинства прочих моделей, обладающих гораздо большей жесткостью. На наш взгляд, речь идет именно о реформировании, а не о трансформации системы, т.к. ее основные элементы все же остаются неизменными. Таковыми являются ведущая роль государства как движущей силы экономического развития, деловая этика, в той или иной степени восходящая к конфуцианству, активное использование внешнеэкономических ресурсов, смешанная система отношений собственности с приниженной по западным представлениям ролью частной собственности, эффективный государственный контроль над всеми ключевыми элементами системы и т.д.

На наш взгляд, данная система очень жестко вписана в местный цивилизационный контекст. В то же время, многие российские, западные исследователи высказывают мысль, что причина успеха стран региона заключается в сочетании правильной экономической политики с удачным набором государственных институтов, что делает ее пригодной для распространения на другие регионы. Эту мысль мы находим в докладе секретариата UNCTAD, сделанном в 1996 году, в интереснейшем исследовании Джона Файербэнка, в книге «Asia-Pacific Economies», и других источниках. На это можно ответить, перефразировав слова авторов изданного в Лондоне исследования «Behind East Asian Growth» о том, что «35 лет назад все эти [восточно-азиатские] страны, исключая Японию, были бедными, и некоторые все еще таковы. Неужели конфуцианство коренным образом изменилось за это короткое время?» Мы, в свою очередь, можем спросить: «Феномен НИС Азии известен уже 30 лет. Почему же этот всесторонне изученный опыт не распространяется за пределы региона?» На наш взгляд, причина именно в том, что здесь проявились коренные свойства Дальневосточной цивилизации, причем неверно сводить их только к конфуцианству, как это делают авторы, обладающее несколько более объемным взглядом. Конфуцианство является важнейшим, но далеко не единственным элементом Китайской цивилизации. Фактически можно говорить о полномасштабном принятии конфуцианства лишь в самом Китае и Корее. Даже в Японии конфуцианство не являлось официальной идеологией или религией, хотя, безусловно, было широко известно и изучаемо. Поэтому Восточноазиатскую модель следует сопоставлять с китайской цивилизацией как цельным комплексом, не вычленяя из нее какие-то отдельные, пусть и весьма важные элементы.