Поиск канона и формирование догматов

Идемте дальше. И в Милане мы находим такое изображение в капелле Сан-Лоренцо церкви Сан-Аквилино, датируется V в., где Христос сидит между апостолами, тоже такой жест оратора у него, а апостолы ему внимают.

То же самое мы видим в мозаике V в. Хосиас Давидоса, Святого Давида в Фессалониках, в баптистерии Ариана в Равенне – изображение юного Христа… Т.е. это достаточно многочисленные образы.

Сохраняются и те образы, которые были в катакомбах – Христа в виде агнца, в виде рыбы и т.д., т.е. все те изображения, которые уже получили свою апробацию в доконстантиновскую эпоху, здесь тоже продолжаются.

Появляются и новые изображения. Изображения символические, они по-новому трактуют Христа через крест. Потому что крест появляется тоже только в константиновскую эпоху. Поскольку крест был символом позорной казни, он постепенно только становится символом победы Христа. В ранних слоях катакомб, например, мы не находим изображения креста.

Но в константиновскую и послеконстантиновскую эпоху очень много изображений Христа в разных формах: и Константинов крест, и хризма, и вот, например, в церкви Сан-Аполлинаре-ин-Классе даже Преображение изображается в виде сияния – на небесном фоне, на звездном фоне сияющий крест, и в средокрестии лик Христа. Кстати, здесь уже он более, скажем так, приближен к будущему канону.

Надо сказать, что это эпоха доиконоборческая – так ее называют, когда исследуют искусство. Но если мы посмотрим в историю церкви в целом, это же эпоха Вселенских соборов. Это эпоха, когда задумываются не только над тем, как изображать Христа, но и вообще как Церковь относится ко Христу, что Церковь исповедует во Христе. И, начиная с 1-го Собора 325 г., созванного императором Константином, и до 7-го Вселенского собора 787 г. идут бесконечные споры, ответы еретикам и т.д. Формируется то, что называется догматами.

И ровно параллельно идет процесс формирования канона. Т.е. и догматы, исповедание в слове, и канон, визуальное исповедание, потому что постепенно, со временем, даже уже в IV в. многие это понимали, изображение христианское должно соответствовать тому, чему учит церковь. Если мы через изображение учим о Христе, значит, Христос, и святые, и любое другое изображение должно соответствовать этому учению. Но мы видим большое разнообразие. И вот постепенно унифицируется это большое разнообразие и приводится к некому едино… Ну, может быть, не единообразию, но к некой канонической норме.

Трулльские запреты

Как ее понимали, эту каноническую норму? Ну, во-первых, еще до 7-го Вселенского собора, который установил догмат об иконопочитании, а прежде всего это значит – правильности не только изображения, а прежде всего отношения к изображениям, Пято-шестой собор, Трулльский… Трулло – это такое царское место, царский трон, царская палата. Это было такое заседание между двумя Соборами, 5-м и 6-м, поэтому его иногда называют Пято-шестым Собором. Этот Собор выносит очень важное для нашего разговора, нашей темы решение: запретить символические и аллегорические изображения Христа в виде агнца, рыбок и т.д., чтобы не смущать вчерашних язычников, для которых боги были очень часто в виде каких-то животных, чтобы показать, что Слово Божье истинно воплотилось именно в человека.

И вот этот человеческий образ Христа и становится, собственно говоря, тем образом, который мы назвали бы догматическим, или каноническим. Опять же, он формировался очень постепенно. Юный образ ведь тоже может соответствовать идее боговоплощения. Но он не соответствовал, потому что он скорее соотносился с традицией античности, когда боги были юны и прекрасны. А о Христе было написано и что он был прекраснее сынов человеческих (пророчество из псалмов), и пророчество из 53-й главы Исайи, где сказано, что «не было в нем ни вида, ни величия».

И вот как это соединить – красоту и в то же время уничиженный образ? Вот над этим и работали христианские художники. Но прежде чем они работали, работали над этой мыслью святые отцы. Поэтому 7-й Вселенский собор и будет в решении своем содержать удивительную мысль о том, что творцы иконы – это отцы , а художникам надлежит исполнение. Почему? Именно потому, что с самого начала в христианские изображения вкладывался не столько художественный, сколько вероучительный смысл.

Давайте сравним хотя бы два Преображения: Преображение в Равенне, где символически изображено Преображение – три овечки, в облаках пророки и сияющий крест с ликом Христа, и этого же времени Преображение, которое мы видим в конхе апсиды храма на Синае. Монастырь Святой Екатерины на Синае сохранил нам удивительное изображение раннего христианства, вот этого доиконоборческого времени. Это изображение тоже датируется VI в., как и равеннское, но оно абсолютно отличается. В нем уже есть все то, что мы бы назвали каноном. Христос изображен как средовек, т.е. человек средних лет, он изображается с длинными волосами, с большими глазами, с не очень большой бородой, благословляющим жестом, в императорских одеждах. А рядом, уже не символически, а с символическими деталями, но вполне узнаваемо, пророк Илия, пророк Моисей и три апостола – Петр, Иоанн и Иаков.

Иконоборчество

Почему именно на Синае мы находим? Считается, что это первое или одно из первых уже канонических изображений этой сцены. Дело в том, что монастырь святой Екатерины на Синае был под покровительством, под патронатом императора. И, конечно, эти мозаики, скорее всего, создавали константинопольские мастера.

А именно в Константинополе и происходит, собственно говоря, борьба за иконы. Мы помним, что вот эта полемика между сторонниками и противниками икон приводит к взрыву, буквально взрыву репрессий. Начинается эпоха гонений на иконопочитателей, и она начинается именно в Константинополе.

Она начинается с указа императора Льва Исавра 726 года, который повелел снять изображения Христа со стены… Вернее, оно висело над Медными воротами Константинополя, это очень значимое место. Естественно, защитники икон воспротивились этому, произошел суд Линча, потому что те чиновники и солдаты, которые снимали этот образ, были сочтены святотатцами, их растерзали или, по крайней мере побили, это из источников не совсем понятно, но кровь пролилась, и кровью ответил на кровь император. С 726 года по 787 год, до 7-го Вселенского собора, длился первый период иконоборчества. Потом, с небольшим перерывом, еще один период – с 813-го по 843-й, – и заканчивается этот период торжеством православия, т.е. собором не Вселенским, а поместным, но который провозгласил победу иконопочитателей как торжество православия.

В связи с чем? В связи с тем, что к этому времени, действительно, в борьбе церковь уже выковала отношение к иконам как к исповеданию в образе. Не просто как к изобразительному искусству. Как говорил Успенский, церковь боролась не за красоту, а за истину. А именно действительно как к тому, что являет веру визуально. Вот иди и смотри! Вера может быть высказана в слове, исповедана словами как Символ веры, а может быть явлена в иконе.

Рим, кстати, очень остро реагировал на византийские иконоборческие споры, и в ответ, например, на репрессии Льва Исавра папа Григорий II написал ему письмо. Особенно когда император отстранил патриарха Германа и поставил лояльного ему патриарха-иконоборца. И папа пишет гневное письмо о том, что император неправ, что он гонит самого Христа. А следующий папа, Григорий III, собрал собор, на котором было постановлено отлучать от причастия порицающих и особенно уничтожающих иконы. Так что Рим в этом смысле поддержал Константинополь, и это было как бы такое действительно реально вселенское сопротивление всей Церкви вот этому иконоборческому движению.

Правда, не надо думать, что только императоры были иконоборцами. Идейными иконоборцами были, как ни странно, епископы Каппадокии. Той самой Каппадокии, которая в VI-VII вв. встала на такую вот ригористическую позицию. Веком-двумя раньше там жили великие каппадокийцы. Вообще это была область такого аскетизма, богословия. В общем, это была реакция, конечно, на роскошь императорской церкви . Мы увидим, какие аскетические церкви строили те же каппадокийцы.