Тест «Завершение предложений»

Джозеф М. Сакс и Сидни Леви ТЕСТ «ЗАВЕРШЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЙ» / THE SENTENCE COMPLETION TEST

Тест «Завершение предложений» состоит из ряда незавершенных предложений, предъявляемых субъекту для их завершения, например: «Я начинаю сердиться, когда...» Обычно тест не содержит инструкций, кроме одной: «Дополните эти предложения по возможности быстро. Не останавливайтесь, чтобы обдумать то или иное предложение, пишите первое, что придет вам в голову». Этот тест обычно не является стандар­тизованным и редко трактуется с количественной точки зрения. Он мо­жет проводиться как с группой, так и индивидуально. Он требует мини­мальных наблюдений, что может явиться важным фактом во многих кли­нических случаях.

Обычно предложения выбираются с целью исследования важных моментов в адаптации индивида, или в особенных ситуациях тест может применяться в целях исследования конкретных кластеров установок. При­мер первого, представленный ниже в данной статье, состоит из вопро­сов, призванных выявить чувства и установки в различных основных об­ластях взаимоотношений с людьми. Для иллюстрации последнего приво­дится шкала установок, применяемая к группе инвалидов в целях опре­деления их отношения к определенным препятствиям.

Некоторые клиницисты отвергают утверждение, что «Завершение предложений» является проективной техникой. Возможности наделения каким-либо личностным смыслом почти завершенное предложение явно более ограничены, чем возможности, заложенные в аморфности чер­нильных пятен. И все же проективные качества, заключенные в технике завершения предложений, значительны. Чтобы убедиться в пластичнос­ти техники «Завершение предложений», читатель может повторить сле­дующий простой опыт.

Незавершенные предложения были представлены десяти неиску­шенным субъектам — все они были клерками: «Поведение моего отца по отношению к моей матери заставляет меня чувствовать...» Каждого из них попросили прочитать предложение и по возможности быстро допол­нить его, не размышляя над ответом. Были получены следующие десять ответов, причем время ответа варьировалось от четырех до тридцати пяти секунд.

Поседение моего отца по отношению к моей матери заставляет меня почувствовать себя...

1. Очень счастливым.

2. Достаточно безразличным.

3. Что я готов убить его.

4. Что я хотел бы подражать ему.

5. Хорошо.

6. Непослушание.

7. Нормально.

8. Очень счастливым.

9. Неприязнь.

10. Что он — щенок.

Только два из вышеперечисленных ответов совпадают: первый и восьмой. Остальные в этой серии уникальны. Эти ответы на единственное незавершенное предложение могут быть оценены с точки зрения фор­мальных характеристик или с точки зрения содержания. Некоторые из формальных характеристик включают время ответа, количество слов, точность выражения, качество, определения, простоту, экспрессивность, многословность и так далее. Содержание может быть проанализировано с точки зрения эмоциональности, интенсивности, пассивности, симво­лизма и так далее. Для наглядности давайте сравним некоторые из отве­тов, перечисленных выше.

Сначала давайте отметим, что пять ответов имеют положительную ориентацию, а пять остальных — отрицательную. Разница в установке и реакции субъекта, который ответил, что чувствует себя «очень счастли­вым», если сравнивать с реакцией того, ктб сказал, «что готов убить его», сразу бросается в глаза. Но даже среди пяти отрицательных ответов существуют значительные различия. Давайте рассмотрим их.

2. Достаточно безразличным.

3. Что я готов убить его. 6. Непослушание.

9. Неприязнь.

10. Что он — щенок.

Субъект, который сказал, «что готов убить его», выражал действи­тельные, спонтанные, относительно свободные эмоции. Чувство было распознано, принято и выражено без серьезных модификаций, наруше­ний или сожалений. Этот ответ соответствует чистому ответу С в тесте Роршаха. Тот человек, который сказал, что он чувствует себя «достаточ­но безразличным», также выражает отрицательное чувство. Но этому чув­ству недостает спонтанности. Механизм уклонения от выражения эмо­ций сродни отступлению перед авторитетом. Субъект подразумевает, что отношения его родителей его не интересуют, что они не столь важны, что он «выше подобных вещей» (его собственная ассоциация). Заметьте присутствие слова «достаточно». Оно не меняет установку или характер чувства, но оно является вербальным средством отрешения от ситуации. Слово имеет коннотацию позерства, своего рода вербального нарцис­сизма. Нельзя сказать с этой точки зрения, связаны ли чувство и меха­низм управления им с фигурами родителей или они являются показате­лем адаптации данного субъекта в целом. Если такой ответ встречается последовательно на протяжении всего теста на завершение предложе­ний, его можно трактовать скорее как показатель общего паттерна, не­жели как нечто, относящееся к конкретному психологическому полю.

Насколько ответ «непослушание» сопоставим с ответом «я готов убить его»? Первый ответ тоже выражает неодобрение отца, но хотя и спонтанен, контролируется в большей степени. Оба субъекта обеспокое­ны. Один собирается уничтожить причину расстройства, другой просто думает переменить ситуацию. Последнее подразумевает интенсивное чув­ство, распознавание и принятие подобного чувства, но побуждения к действию должны содержаться под контролем. «Непослушание» может быть сопоставлено с ответом Fc в тесте Роршаха, так же как ответ «я готов убить его» может быть сопоставлен с чистым С.

«Неприязнь» также выражает отрицательные чувства к родительс­ким отношениям. Но заметьте качественную разницу между этим отве­том и «я готов убить его» или «непослушание». Два последних имеют связь с действием; одно выражает прямое действие, другое — уклонение от действия. «Неприязнь» не имеет коннотации действия. Это пассивное чувство. Оно предлагает отсидеться, а не действовать напрямую. Здесь можно заметить оттенок женственности (респондент — мужчина).

«Он — щенок» качественно отличается от четырех предыдущих от­рицательных ответов. Для начала он отличается установкой неодобрения к объекту. Если другие направляют свой антагонизм против отца, этот субъект подразумевает враждебность к матери, так же как и презрение к отцу. В добавок ко всему, он абстрагируется от ситуации. Он не хочет убить, или быть непослушным, или чувствовать неприязнь, или сделать что-то еще. Он не участвует. Он — зритель, наблюдающий за всем с пре­зрением. Степень его уязвленности ситуацией немного отличается от того, кто чувствует себя «достаточно безразличным». Он считает возможным признать и выразить свое отношение, пусть такое грубое и циничное. «Достаточно безразлично» отрицает какое-либо эмоциональное участие и самим этим опровержением вскрывает травматическую природу ситу­ации.

Таким образом, эти пять утверждений, хотя все они и отрицатель­ны, отличаются друг от друга с позиций интенсивности, сдерживания, уклонения, пассивности, участия и установки.

Пять положительных утверждений также отличимы друг от друга. Давайте сравним ответы «очень счастливым», «нормально» и «что я хо­тел бы подражать ему». Первые два описывают чувства. .Однако эти чув­ства имеют разный уровень интенсивности. Невозможно сказать, явля­ются ли они сдерживаемыми или точными выражениями чувств. В любом случае, одно из них наделено большей энергией, чем другое. Если бы это являлось паттерном во всех ответах индивида при прохождении теста на завершение предложений, можно было бы сделать вывод, что субъект, ответивший, что чувствует себя «очень счастливым», явно более энерги­чен, чем тот, кто ответил «нормально». Конечно, возможны и другие интерпретации. Субъект, который «хотел бы подражать отцу», выражает другие эмоции. Здесь присутствует идолопоклонство, предположение, что он не так хорош, как отец, чувство смирения и, возможно, желание зависимости.

Таким образом, можно выдвинуть определенные гипотезы относи­тельно эмоций, установок и механизмов на основе ответов даже на одно незавершенное предложение. Возможности при рассмотрении пятидеся­ти или шестидесяти таких предложений впечатляют. Обученному и опыт­ному клиницисту не составит труда сформулировать законченные и ком­плексные паттерны личности, используя тонкие штрихи и крупные маз­ки. Вполне очевидно, что опыт, интуиция и понимание клинициста имеют исключительную важность при работе с проективными методами, таки­ми как тест на завершение предложений.

Прежде чем перейти к рассмотрению исследований в этой облас­ти, мы сделаем небольшое отступление. Личность — это сложный и ди­намичный космос. А в энтузиазме первооткрывателей существует тен­денция к грандиозным и экстравагантным притязаниям. С другой сторо­ны, те, кто притязают на совершенство, кажутся неспособными побо­роть навязчивый пессимизм абсолютного отрицания. Не существует еди­ного универсального для всех средства. Мы находимся на очень прими­тивной стадии науки о личности и поэтому не можем позволить себе роскошь быть слишком скрупулезными. Мы должны идти к пониманию личности любой и каждой дорогой, которая может быть полезной.

В последующем обзоре литературы читатель отметит возрождение тенденции со стороны исследователей к обобщению и категоризации. Таксономия является поздней стадией в научном процессе. Поэтому, по-видимому, разумнее было бы удерживаться от соблазна формулировки твердых правил. На этой стадии в развитии психологии личности зареко­мендовал себя гибкий — то есть клинический — подход.