Формирование норм и идеалов математического и опытного знания в новоевропейской культуре Х VI -Х VII вв.

Два направления: мистики и схоласты. Мистики (от греч. мюстикос – таинственный) говорили о бесполезности философского знания, которое никак не сможет помочь религии, но только навредит ей. Путь к Богу лежит не через разум, а через откровение и мистический экстаз, которые достигаются только неограниченной и чистой верой. Формулой мистики является уже известное нам изречение Тертуллиана: “Верую, ибо абсурдно (Credo, quia absurdum)”. Наиболее значительными представителями средневековой

мистики были французский мыслитель Бернар Клервосский, итальянский – Джованни Бонавентура и немецкие – Иоганн Экхарт и Иоганн Таулер.

Однако было и другое направление в духовной жизни Средних веков. Представители его считали, что недоразумения при попытках понять положения веры возникают оттого, что мы просто не можем, как следует применить к ним разум. Разум и вера не противоречат друг другу и не являются взаимоисключающими элементами, а поэтому их вполне можно объединить, надо только уметь это сделать. В данном случае к Богу ведут одновременно два пути: вера и знание. Возможно не только верить в предметы религии, но и понимать их, уметь обосновывать и доказывать. Такое направление стало называться схоластикой (от лат. scholasticos – ученый). Формулой схоластики было изречение, часто приписываемое философу XI века Ансельму Кентерберийскому: “Верую, чтобы понимать (Credo, ut intelligam)”. Наиболее значительными представителями средневековой схоластики были ирландский философ Иоанн Скот Эриугена, французские мыслители Иоанн Росцелин и Пьер Абеляр, немецкий философ Альберт Больштедтский, итальянский – Фома Аквинский, испанский – Раймунд Луллий, шотландский – Иоанн Дунс Скот, английские - Уильям Оккам и Роджер Бэкон.

В Византии с 4 в. началось наступление на «языческую» науку и философию. С конца 13 в. наблюдается оживление интереса к математическим наукам (Г. Пахимер, Ф. Метохит, Никифор Григора и др.)

В Западной Европе в центры учёности превращаются монастыри. Сдвиги в науке и технике Запада начались с конца 9 в. Они были вызваны серьёзными изменениями в экономике. К этому времени повышается эффективность сельского хозяйства, возникают ремёсла, развивается торговля, усиливается рост городов. Крестовые походы способствуют знакомству Европы с культурными достижениями Востока, где к тому времени математика и другие науки развиты на более высоком уровне.

В 12 – 13 вв. европейская научная литература обогатилась большим числом латинских переводов с арабского и греческого языков (Платон, Аристотель, Евклид, Архимед, Птоломей, Герон, аль-Хорезми, Сабит Ибн Кора, Ибн Сина). Вместе с тем, католическая церковь подвергала сочинения античных и арабских авторов тщательной цензуре, пытаясь приспособить древних авторов к Священному писанию.

Большое значение имело возникновение первых университетов. В 1160 г. был образован Парижский университет, примерно в то же время – Болонский, в 1167 г. – Оксфордский (в котором преподавал Р. Бэкон) и др. Хотя эти университеты сначала занимались главным образом подготовкой духовенства, обучение в них носило более, чем когда-либо раньше, систематический характер. Изучались медицина, математика, астрономия, физика, грамматика, философия и некоторые другие предметы.

В 11 в. западные страны пришли в соприкосновение с богатствами арабской цивилизации, в 12 в. активно изучалось античное наследство, в 13 в. – начало эксперимента и введение аристотелизма, в 14 в. процесс критического пересмотра прежней философской и естественной традиции. Научная мысль 13 – 14 вв. концентрируется вокруг двух университетских центров – Парижа и Оксфорда, учёным которых и принадлежит наиболее выдающаяся роль в развитии естествознания средневековья.

В 14 в. в полемике с античными авторами рождались идеи, подготовившие возникновение новой физики, используются математические методы, позднее сделавшие возможным появление точного естествознания, а также возникают зачатки науки о движении. Наибольшая заслуга в этом принадлежит учёным Оксфордского университета.

Примечательно, что в период формирования основных европейских университетов в эпоху высокого Средневековья XII — XIII веков их положение задавалось достаточно высокой степенью автономности. С одной стороны, «образование, — как отмечает Марк Блок, — принадлежало Церкви». Действительно, необходимо признать, что Церковь контролировала всю систему средневекового обучения, начиная с первичных монастырских и соборных городских школ и до главных университетов Европы. С другой стороны, развитие образования диктовалось и вполне светскими потребностями, особенно в связи со становлением средневековых городов, расширением торговых отношений и формированием мощных цеховых организаций. Потребность в учёных испытывала и светская власть, монархи Европы также нуждались в толковых юристах, врачах и переводчиках, способных не только толковать законы и составлять королевские эдикты и уложения, но и представлявших собой формирующуюся чиновничью элиту, противостоящую, в свою очередь, аристократическим фамилиям, которые порой были не менее сильны, чем сам король. Университеты с эпохи Средних веков, став образовательными центрами, одновременно являлись средоточием не только идейной, научной, философской, но и политической борьбы, местом столкновения стратегических интересов средневековых структур власти, что открывало широкие возможности для становления достаточно свободного пространства мысли и формирования независимого схоластического дискурса. Так, например, выдающийся представитель школы Оксфордского университета Дунс Скот в период своего преподавания в Париже выступил в споре между папой Бонифацием VIII и французским королем Филиппом Красивым на стороне первого, тогда как другой не менее известный средневековый воспитанник Оксфорда Уильям Оккам отстаивал в своих многочисленных сочинениях приоритет светской власти. При этом властные структуры были столь же заинтересованы в развитии образования, сколь и сами университетские корпорации, что подтверждается широким распространением университетов в средневековой Европе XII-XIII веков.

Обучение в университетах с самого начала носило богословско-схоластический характер. Схоласты не открывали и не стремились открыть новых истин. Они не исследовали природы, не ставили экспериментов. Исходя из текста Библии, творений отцов церкви, богословских авторитетов и античных писателей, схоласты занимались их толкованием. Однако и там находились сторонники «аверроизма» и подобных ему направлений натурфилософии, выдвигались (особенно с 13 в.) такие выдающиеся деятели, поборники опыта, как Р. Бэкон. Эта начинающаяся борьба со старым нашла отражение и в «Божественной комедии» Данте Алигьери (нач. 14 в.), которая возвестила о начале эпохи Возрождения, когда приобрели новое значение человеческая личность и богатство её духовного мира.

Выдающийся представитель заката схоластики, францисканский монах, философ и естествоиспытатель, англичанин Роджер Бэкон (1214 – 1294) выступил с резкой критикой феодальной схоластики и церкви. Более всего Р. Бэкон занимался естественными науками. Он считал, что важен не разум, а опыт, как единственно верное средство в поисках истины. Областями науки, в которых работал Бэкон, были математика, астрономия, физика и химия. Бэкон считал философию способной постичь глубокие тайны мироздания и смело продвигаться вперед с помощью практического опыта и экспериментального исследования. Как ни удивительно, но живший в XIII в., Бэкон был почти естествоиспытателем и во многом опередил современную ему эпоху. Так, в своих сочинениях он описал самодвижущиеся повозки, летательные аппараты, подводные машины, использование солнечной энергии и многое другое. Современники называли его “удивительным доктором” (doctor mirabilis). Понятие “опытная наука” (scientia experimentalis) было впервые употреблено в истории именно Роджером Бэконом. Понятно, что только философия, освобожденная от роли прислужницы религиозной веры и вновь ставшая изучением природы могла достичь таких результатов.

Роджер Бэкон («Великое дело» (1266 – 1267)) произвёл энциклопедический обзор науки, включая достижения предшествующих поколений. Бэкон утверждал, что без «собственного опыта не может быть никакого более глубокого познания». Высоко оценивая значение математики для остальных наук, он считал её «входной дверью» и «ключом» ко всем наукам и постоянно подчёркивал, что «чем шире используется математика, тем меньше шансов остаётся для сомнений и ошибок». Р. Бэкон также высказывал мнение, что учёный не должен безоговорочно доверять авторитетам, а истинное знание основывается только на экспериментальном методе исследования. Свои идеи Р. Бэкон подтверждал химическими, оптическими и физическими опытами, а также данными астрономических наблюдений.

Другой сторонник теории двойственной истины – англичанин Уильям Оккам говорил, что в силу принципиальной разницы самих предметов и методов философии и религии следует жестко разграничить сферы их компетенции и рассматривать области божественного (сверхъестественного) и природного (естественного) как совершенно автономные и изолированные друг от друга. Разум ничего не может понять в делах веры, догматы невозможно осмыслить, но в то же время познание действительности или окружающего мира вполне может быть независимым от религии, может ориентироваться исключительно на разум, знание и философию. Физическую реальность можно понять из нее самой, утверждал Оккам, то есть экспериментальным, научным путем, а также с помощью жизненной практики постичь происходящее и объяснить совершающееся вокруг нас естественными причинами, действующими в природе вещей. Совершенно не следует при объяснении окружающего мира прибегать к представлениям о тайных причинах, скрытых качествах, неведомых силах и невидимых основаниях, будто бы лежащих в сущности мироздания и управляющих им. Надо отбросить или отсечь, как бритвой, все фантастическое и сверхъестественное при объяснении действительности и понять ее безо всяких вымыслов о потустороннем и мистическом. И это возможно сделать, ибо природное есть естественное, подвластное разуму и потому вполне познаваемое (этот принцип получил название “бритвы Оккама”). А решающая роль в деле такого познания должна принадлежать философии – науке о мире в целом, о природе, нас окружающей во всех ее проявлениях.