Вопросно-ответные конструкции

“So where and how is Russia paying for its three-month war to crush Muslim separatists? And can it afford to continue the fight, which has already cost an estimated $1,5 billion? The answer is yes, at least for the time being” [CSM 10.10.08].

В начале статьи “Moscow finds deep pockets for war” журналисты кратко обрисовывают картину финансового состояния России: учителя в провинции месяцами не получают зарплату, дороги разрушаются, западные кредиторы увеличивают займы Москве. Далее авторы задаются вопросами, которые логично вытекают из данного контекста и которые, вероятнее всего задал бы читатель. Журналисты сами дают ответ, который дальше аргументируется фактами. Такие вопросно-ответные конструкции привлекают внимание читателя и выражают точку зрения автора, который старается учитывать интересы адресата.

“Does the (USA) administration get any credit with the Russians for its mildness in the face of humanitarian crimes? Not a bit” [CSM 10.10.08]. В данном случае автор статьи старается снизить категоричность утверждения. Сравните, “Russia doesn’t give any credit to the USA administration for its mildness in the face of humanitarian crimes.” Такое отрицание звучало бы категорично и эксплицитно выражало бы обвинение. Поставив же вопрос, автор имеет модальную пресуппозицию “Russia should be grateful to the USA administration for …”. Давая ответ в виде номинативной конструкции, журналист далее в статье разворачивает его, представляя свою аргументацию. Как видим, вопросно-ответная конструкция может имплицировать негативную оценку происходящего с точки зрения автора.

Риторический вопрос

Как известно, риторический вопрос не предполагает ответа и ставится с тем, чтобы привлечь внимание, усилить впечатление, повысить эмоциональный тон, создать некоторую приподнятость.

“The Kremlin may well break its teeth on the Georgian’ granite resolve. Then what?” [CSM 24.08.08]. Так заканчивает свою статью корреспондент газеты “Christian Science Monitor” и этим риторическим вопросом подводит итог всему рассуждению. Вопросу предшествует пропозиция со значением предположения, хотя слово well сдвигает это значение по шкале в сторону определенности, тем более что этой пропозиции предшествуют некоторые факты, свидетельствующие о непокорности. Так что ответ уже подсказан, он имплицируется самим авторским рассуждением. Корреспондент же вовлекает читателя в это рассуждение, заставляя его делать вывод, но именно тот вывод, к которому подводит сам автор статьи. Подтверждением нашей мысли является присутствие в пропозиции негативнооценочной метафоры break one’s teeth, с одной стороны, и с другой стороны, метафорического эпитета granite, который усиливает поэтическое существительное resolve. В одной этой фразе мы наблюдаем принижение российской стороны и возвышение грузинской стороны.

Параллельные конструкции, синтаксический повтор

“Now that Russia has free elections, it also has election issues. And, just as generations of American candidates found it profitable to beat up on the Soviet menace, so now Russian politicians find it profitable to beat up on what is portrayed as an expansionist America” [CSM 10.04.08]. В данном случае автор использует параллельные конструкции в предложении, где сопоставляются предвыборные гонки в США и России и, в некоторой степени, отождествляются. Параллельными конструкциями автор показывает тождественность устремлений как российских, так и американских политических деятелей. Причем он высказывает здесь свою точку зрения, которая обусловлена его фоновыми знаниями, а также стремлением к объективному освещению дел.     

Конвергенция лексико-семантических и синтаксических приемов

 “Why should advisers, the small group of cynical men known as the family, abandon a mechanism which has done so well on its first trial? With astonishing brilliance prime minister and his cronies exploited the widespread desire for revenge after the terrorist bombings in Moscow and other cities.” [Gu. 23.12.07]. Автор статьи ведет речь о политической стратегии поддержания российским правительством военных действий. Эмоциональность журналиста сочетается с его неодобрением группы советников российского президента (пейоративный эпитет cynical (men)) и негативной оценкой указанной политической стратегии. Конвергенция синтаксических средств (риторический вопрос, пейоративный эпитет, ирония) достаточно точно передают эмоциональный тон и отношение автора к сообщаемому. Далее повествование продолжается в том же ироническом тоне, который создается соединением позитивнооценочной восхваляющей лексики (astonishing brilliance) и негативнооценочного глагола exploit (использовать эгоистически, в собственных целях). Инверсия обстоятельства образа действия усиливает иронический эффект. Здесь конвергенция заключается в сочетании инверсии и иронии.

Субъективная модальность заголовка