Субъективная сторона доведения до самоубийства.

Субъективная сторона доведения до самоубийства вызывает оживленные споры в теории уголовного права. Многие авторы исходят из того, что вина при совершении этого преступления чаще всего характеризуется неосторожностью или, по крайней мере, косвенным умыслом. Прямой умысел, следовательно, превращает содеянное в умышленное убийство.[5]

С таким выводом согласиться нельзя. Во-первых, виновный при доведении до самоубийства не совершает действий, которые непосредственно причиняют смерть потерпевшему, бездействуя он также лично не прекращает жизнь другого человека – причинение себе смерти тут всегда опосредовано волеизъявлением человека. Потерпевший должен сам лишить себя жизни, и в этом принципиальное отличие доведения до самоубийства от убийства по объективной стороне. Во-вторых, согласно ч.2 ст.24 УК деяние, совершенное только по неосторожности, преступлением лишь в том случае, если это специально оговорено в соответствующей статье Особенной части Уголовного Кодекса. Поскольку в ст.110 УК такое указание отсутствует, это означает, что вина в данном случае может быть только умышленной, то есть в виде прямого или косвенного умысла. Виновный, следовательно осознает, что одним из указанных в законе способов толкает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает такие последствия либо безразлично относится к ним (косвенный умысел).

Если же умыслом лица не охватывалось доведение потерпевшего до самоубийства, в его действиях отсутствует данный состав преступления.

К. был осужден по ст. 110 и ч. 1 ст. 163 УК и признан виновным в вымогательстве и в доведении лица до самоубийства путем угроз.

К., узнав от своей знакомой об интимных отношениях между нею и военнослужащим Х., потребовал от последнего 1 тыс. руб. и назначил срок передачи денег. В случае невыполнения данного требования К. угрожал рассказать его девушке, а также третьим лицам позорящие сведения о его, Х., прежней интимной стороне жизни.

В день передачи денег Х., находясь на боевой службе, покончил жизнь самоубийством.

Президиум Московского городского суда отменил приговор суда в части осуждения по ст. 110 УК, указав следующее.

Согласно закону уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом. Виновный сознает, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел).

Как видно из материалов дела, К. угрожал распространить сведения, позорящие Х., для подкрепления своих требований о вымогательстве его имущества, умысел осужденного был направлен на завладение имуществом потерпевшего.

По делу не установлено, что К., угрожая потерпевшему, желал наступления его смерти либо предвидел и сознательно допускал наступление таких последствий.

При таких обстоятельствах состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК, в действиях К. отсутствовал и судебные решения в этой части были отменены, а дело прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР.[6]

Однако следует заметить, что в ст. 105 УК РФ не закреплен способ совершения преступления, не указано, чьими руками должно оно совершиться, не имеет значения, в какой временной период наступила смерть и какое количество сил затратил на это виновный. Достаточно участия виновного в выполнении действий, составляющих объективную сторону преступления, которые, в свою очередь, стали причинной наступления смерти. Убийство же может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. Следовательно, если лицо при совершении действий, составляющих объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, хотя бы отчасти желает наступления смерти потерпевшего в результате самоубийства или сознательно допускает наступления такого результата, содеянное будет являться убийством.

Так, например, Кассационным определением Верховного Суда РФ был признан законным и обоснованным приговор Архангельского областного суда в отношении Ш. и К., признанных виновными в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По материалам уголовного дела Ш. и К. с целью "проучить" за жестокое обращение с женой (родственницей Ш.) пришли в дом к П. и начали его избивать. П., признав себя неправым по отношению к супруге и утверждая, что он после всех своих действий не достоин жизни, попросил повеситься на чердаке дома. Однако Ш. и К. отказали ему в этом, объяснив, что вешаться в доме - плохая примета, и предложили ему выйти на улицу. С этой целью Ш. и К. связали руки П. и втроем отправились на берег реки. Потерпевший, будучи значительно сильнее и крупнее Ш. и К., не сопротивлялся действиям последних. Выбрав подходящее дерево, Ш. залез на него и перекинул веревку через ветку. П. самостоятельно встал на лежащее рядом бревно. К. надел петлю на шею П. и другой конец веревки закрепил на стволе. После этого Ш. и К. отошли в сторону. П. шагнул с бревна, но веревка не натянулась, после этого он сам подогнул колени, что и вызвало затягивание петли. Ш. и К. подождали некоторое время, сняли П. с дерева и закопали.

В процессе предварительного расследования и судебного разбирательства обвиняемые настаивали на вменении им ст. 110 УК РФ, объясняя это тем, что не имели умысла на убийство П., да и вообще не знали, что будут с ним делать, когда приходили в дом.

Вместе с тем суд расценил содеянное как убийство.[7]

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о том, что доведение до самоубийства необходимо относить к преступлениям, совершаемым только по неосторожности.

В умышленном преступлении субъект относится к совершаемым действиям именно как к преступным. В рассматриваемом же составе преступления действия, составляющие объективную сторону доведения до самоубийства (угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства), сами по себе являются аморальными. Умысел виновного не является преступным в уголовно-правовом понимании и ограничивается желанием испугать, унизить, причинить психическую и физическую боль, чтобы продемонстрировать власть и силу над потерпевшим. Субъект получает удовлетворение от процесса совершения подобных действий и не желает трагических последствий.

Например, учитель по каким-либо причинам испытывает антипатию к ученику. Оскорбляет его в присутствии окружающих, публично в оскорбительной форме выражает негативную оценку его умственных способностей, заставляет выполнять дополнительную работу, выполнение которой в среде его сверстников считается унизительным и постыдным. В этой связи ребенок становится изгоем среди одноклассников, начинает испытывать свою ущербность. Не представляя себе выхода из сложившейся ситуации, он кончает жизнь самоубийством.

Неосторожная форма вины при совершении рассматриваемого преступления возможна только в виде небрежности.

При небрежности, выполняя объективную сторону преступления, субъект не стремится к приведению лица в состояние, в котором у того появится решимость покончить с жизнью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен и может предвидеть, что созданная им подобная стрессовая ситуация может вызвать у человека любую реакцию, вплоть до аутоагрессии.

Таким образом, квалификация действий по ст. 110 УК РФ возможна только при доведение до самоубийства по неосторожности в виде небрежности.

В случае если лицо умышленно приводит другое лицо в такое психическое состояние или ставит его в условия, когда последний единственным избавлением от мучений видит лишение себя жизни и идет на такие действия, такое деяние следует квалифицировать как убийство.