Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Характер изменения усадебного текста на протяжении всего творчества поэта



2019-12-29 318 Обсуждений (0)
Характер изменения усадебного текста на протяжении всего творчества поэта 0.00 из 5.00 0 оценок




В первый период творчества (1840-1860)в усадебной поэзии А.А. Фета появляются черты, которые определяют ее дальнейший характер. В качестве одной из наиболее ярких мифологем выступает образ сада как места свиданий. Он противопоставлен дому как месту порядка и ритуала:

 Не бойся вечернего сада,

 На дом оглянися назад, —

/Смотри-ка все окна фасада

 Зарею вечерней горят

(«Вечерний сад»,1842, cтр19).

Это противостояние выражается посредством антитезы – вечерний в сумерках сад (место свиданий, сакральное место) и красные от зари фасады окон (дома). Противопоставление и на уровне цветовой символики

(вечерний, темный и горящий от зари). Рядом с лирическим героем, мифологическим прототипом которого является «первый человек» Адам, всегда есть «первая женщина», и образ сада, с одной cтороны, самостоятелен, а с другой, важен именно как пространство, на котором разворачиваются их отношения:

 Мне жаль и фонтана ночного,

 Мне жаль и жуков заревых,

 Мне жаль соловья заревого…

(«Вечерний сад»).

С помощью анафоры вводится субъект переживания, характеризуется его душевное состояние (сожаление), фоном для которого является сад.

 И не слышат слышит только соловей...

Да и тот не слышит — песнь его громка;

 Разве слышат только сердце да рука:

 Слышит сердце, сколько радостей земли…

(«Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад», 1853, cтр 25).

Аллитерация звука «ш» создает ощущение приглушенности, шепота, но не тишины, а ночной жизни вокруг.

В пространстве сада важную роль играет пространство аллеи как место перехода из одного состояния в другое (данный вопрос будет рассмотрен подробнее в следующем параграфе).

«Стихотворение «О нет, не стану звать утраченную радость…»(1857, стр 35) наиболее полно воссоздает образ «дворянского гнезда» в его ориентации на архетип рая на земле:

И пусть очнусь вдали, где к речке безыменной
От голубых холмов бежит немая степь,

 Где с дикой яблонью убором спорит слива,
Где тучка чуть ползет, воздушна и светла,
Где дремлет над водой поникнувшая ива
И вечером, жужжа, к улью летит пчела.<…>

Там наконец я всё, чего душа алкала,
Ждала, надеялась, на склоне лет найду…

Анафора «где» еще раз подчеркивает ориентацию на местоположение. Будучи очень конкретным, фетовский хронотоп, в отличие от аналогичных описаний Кольцова или даже Пушкина, не акцентирует национальные черты и приметы. Он имеет временную природу, тяготеет к вечности. Фетовская усадьба открыта всем стихиям: где-то рядом блещет море и живут античные боги; горит в лесу костер, в свете которого, «Точно пьяных гигантов столпившийся хор,/ Раскрасневшись, шатается ельник»; прямо над головой начинается беспредельный космос. Но изображение всегда сиюминутно, импрессионистично, привязано к этому мгновению: «На стоге сена ночью южной»,(1857, cтр 39):

На стоге сена ночью южной
Лицом ко тверди я лежал,
И хор светил, живой и дружный,
Кругом раскинувшись, дрожал.

Земля, как смутный сон немая,
Безвестно уносилась прочь,
И я, как первый житель рая,
Один в лицо увидел ночь.

Я ль несся к бездне полуночной,
Иль сонмы звезд ко мне неслись?
Казалось, будто в длани мощной
Над этой бездной я повис.

И с замираньем и смятеньем
Я взором мерил глубину,
В которой с каждым я мгновеньем
Все невозвратнее тону

Это стихотворение можно разделить на две части: "погружение" в бездну и "утопание" в ней. Одна мысль следует за другой, одна следует из другой, они связаны неразрывно. Стихотворение наполнено олицетворениями ("хор светил, живой и дружный", "земля немая", "сонмы звёзд неслись", "лицо ночи"), и это означает, что Фет вдыхает жизнь во все вокруг и наделяет чертами живого и ночь, и землю, и ночные светила - для него живо всё, о чём он повествует. Земля уходит, видится лишь смутным сном, Земля уносится прочь. И ночь своим открытым лирическому герою великолепием дарит ему ощущение рая. Лирический герой слаб, бездна тянет его к себе - "будто в длани мощной над этой бездной я повис". Он ничего не может сделать, он не способен противодействовать, он не в силах объяснить, сам ли он сделал шаг навстречу бездне, или она его настигла - теперь он беззащитен, теперь он неотвратимо утонет в ней. Но Фет открывает в ночи не хаос, а гармонию. Цвета южной ночи - насыщенные, глубокие, яркие, и волшебство её поистине нереальной красоты пленило его. Ночь, спустившаяся на предгорья юга - словно чёрная бездна, лишённая дна, и тот, кто пытается постичь её, вперив взгляд в безраздельное царство тьмы, исполненной глубины, со светилами, не проливающими света, но только разжигающими интерес к этой тайне, тот вскоре перестаёт быть самим собой - уже сама душа вглядывается в бездну, сама душа его. И тьма - душа ночи и душа человека всматриваются одна в другую, каждая желая разгадать тайну и постичь смысл другой. Лирический герой - душа его - столкнулась с бездной ночи. И, встретившись с бездной, герой тонет в ней. Душа бесплотна, она способна слиться с тьмой воедино, она способна стать частью бездны и может раствориться в очаровании полуночи. Фет словно бы заглянул в саму вечность, словно сумел отыскать взглядом небесную дверь, отправиться за которую сумела его душа, изумлённая глубиной и красотой, и жизнью неба и его светил. Он уходит от быта, и Земля безвестно уносится прочь - он погружается в бытие, в вечность, и душа уже не в силах вернуться назад - столь чудесно и волнующе, прекрасно и таинственно - загадочно это бытие. Мир Грёз, скрыт где-то там, в ночной тишине, в величественном покое. «И с замираньем и смятеньем/ Я взором мерил глубину…» Фетовские четыре строфы организованы по принципу композиционного кольца: совершив воображаемый головокружительный полет, лирический субъект возвращается в исходную точку, на стог сена, откуда все начиналось. Стихотворение начинается с фиксации конкретной ситуации: реальный человек, повествующий субъект сейчас, сегодня, южной ночью лежит на стоге сена и видит перед собой звездное небо. Стихотворение Фета изображает восторг растворения в природе. Стог сена и живая бездна Вселенной, человеческое «я» и звезды соизмеримы в этом стихотворении.

И если ночь занимает в поэзии Фета такое значительное место, если в ней он видит отдельную личность, словно бы ту третью, своим благословением осеняющую влюблённых, то лишь потому, что она - ночь вполне "разоблачённая": и сама обнажённая, и наготу природы являющая, она легче дня, и этой чудесной лёгкостью своей ближе душе, чем день. Больше ночью, нежели днём, живёт душа. Ночью мы вглядываемся "в лицо природы спящей" и понимаем "всемирный сон"; ночью, в торжественном забвении и мраке горит "единый путь до божества". И ночь - это женщина, а для Фета зримой или незримой женственностью дышит каждая пядь природы.

В первый период, как и во все последующие, появляется образ сада. Он подвергается мифологизации и выступает как дивный и таинственный мир, изображаемый и в дневном сиянии, и в ночном блеске. Но все картины природы важны лишь потому, что их воспринимает лирический герой, они созвучны проявлениям его внутренней жизни или являются фоном для такого частотного в лирике Фета мотива, как усадебное свидание. Но не только любовные мотивы занимают важное место в «усадебном тексте» поэта. Он стремится и к философскому осмыслению усадебного бытия. Сад осмысливается как потерянный рай. С другой стороны, усадьба может восприниматься как цель жизненных стремлений поэта, «лоно тихого земного идеала», с которого он надеется перейти на «лоно вечности».Период с 1860 по 1877 был не слишком плодотворным для творчества А.А. Фета, тем не менее он отмечен появлением новых мотивов и жанров. В посланиях И.C. Тургеневу поэт перечисляет все преимущества усадебного бытия, а себя изображает как демиурга, преобразующего этот хронотоп. Через ряд стихотворений проходит противопоставление России (большей частью усадебной, помещичье-сельской) и Европы: Ты наш. Чужда и молчалива
Перед тобой стоит олива
Иль зонтик пинны молодой;
Но вечно радужные грезы
Тебя несут под тень березы,
К ручьям земли твоей родной(«Тургеневу», cтр 95)И.C.Тургенев большую часть времени проводил за границей. Олива и пинна – знаки, реалии европейского пространства. А береза и родная земля –это Россия.

Мрачные стихотворения навеяны нелегкими буднями (“Какая грусть, конец аллеи” (стр.102):

Какая грусть! Конец аллеи

Опять с утра исчез в пыли.

Опять серебряные змеи

Через сугробы поползли

Загадочная, почти сказочная метафора «серебряные змеи» порождает вереницу образов: то это  уходящие вдаль тропинки, то причудливые тени, отливающие серебром в лунном блеске. А может быть, это поземка – предвестница наступающей бури. Таинственная картина зимы, должно быть, увидена поэтом из окна. Конец аллеи словно замыкает пространство окружающего мира.  Но уже в следующей строфе обнаруживаем, что пространство предельно расширяется, появляются образы неясного неба, сливающегося с белой степью, разыгравшейся бури и ворона, тяжело машущего крылами. Ощущение покоя, чистоты и ясности развеялось, и странно, не в унисон прозвучали слова:

На небе ни клочка лазури,

 В степи все гладко, все бело…

 Душа лирического героя так слита с природой, так созвучна ей. Надежда связывается им только с про­буждением природы, с весной, когда «опять душа помолодеет, опять родной увидит край...» Так ленивая душа превращается в «страстную и чистую», так грусть сменяется надеждой, так завершается лирическое пове­ствование, подводя нас к смысловому итогу. Последняя строфа – это и эмоциональное, и смысловое завершение стихотворения. Это последняя и высшая точка лирического сюжета:

Где бури пролетают мимо,

Где дума страстная чиста, –

И посвященным только зримо

Цветет весна и красота

Гармония и красота окружающего мира открыты лишь посвя­щенным, чутко улавливающим звуки пробуждающейся природы, узнающим помолодевшей душой «родной край» – прекрасное в жиз­ни, прекрасное в искусстве. Отдельное слово в стихотворении Фета само по себе не несет смысловой нагрузки, оно воспринимается только в ближнем контек­сте: грусть – конец аллеи – серебряные змеи; тяжело – холод – лениво – умирающим; надежда – помолодеет – весна – красота. Первое ключевое слово в этом ряду – грусть, последнее – красота. И опять же только в контексте происходит движение смыслов. Гармония, весна, красота связаны с домом, усадьбой, аллеей. Лирический герой надеется, что еще сможет вернуться в этот прекрасный, родной для него мир. Это стихотворение не просто живописно, оно построено на внутренних созвучиях: «конец аллеи», «исчез в пыли», «поползли», «один лишь ворон против бури крылами машет тяжело». Но эти обрывки настроений, взятые вместе, образуют очень стройную картину мира – прекрасного. Такие звуковые повторы, воспринимавшиеся самим Фетом как явления прекрасного в поэзии, придают стихотворению ту силу, которой не имеет ни отдельно взятое слово, ни отдельно взятый живописный образ.

Про стихотворение « В дымке-невидимке» Л.Толстой писал Фету: "Стихотворение ваше крошечное прелестно. Это новое, никогда не уловленное прежне чувство боли от красоты выражено прелестно" (11 мая 1873).

И тебе не грустно?
И тебе не томно?<…>

И тебе не томно?
И тебе не больно?

(стр 110)

Прием параллелизма, используемый в конце первой и второй строфы, нужен для того, чтобы выразить чувство тоски и боли еще экспрессивней.

 Второй период творчества А. А. Фета характеризуется меньшим количеством стихотворений, но большей жизненной активностью в стремлении обрести собственную усадьбу, хотя в это время речь идет только о хуторе. А. А. Фет становится сельским жителем.

Последний этап творчества А.А. Фета (1877-1892) характеризуется появлением в лирике поэта нового образа сада – осеннего, «угрюмого», «темнеющего», «с голыми аллеями», который связан с временным планом настоящего и противопоставлен цветущему саду первого периода творчества, который теперь связан с планом прошедшего.

Устало все кругом: устал и цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
И желтый тот листок, что наконец свалился...(1889, cтр 150)

Единоначатие и повтор союза «и» создают мрачную атмосферу, указывая на бесконечность мира и предметов вокруг. Все вокруг бесконечно, спокойно и апатично. Сад из места свиданий становится местом воспоминаний, увядания, умирания. Сад сакрален лишь тогда, когда в нем есть любовь; если это чувство ушло, то он теряет свою ориентированность на первообраз. В стихотворении «Никогда»(1879, стр 220) усадебный миф  вообще разрушается:

Проснулся я. Да, крышка гроба. - РукиС усильем простираю и зовуНа помощь. Да, я помню эти муки Предсмертные. - Да, это наяву! -И без усилий, словно паутину,Сотлевшую раздвинул домовину И встал. Как ярок этот зимний светВо входе склепа! Можно ль сомневаться? -Я вижу снег. На склепе двери нет.Пора домой. Вот дома изумятся!Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться.А как он весь успел перемениться! Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.Всё понял я: земля давно остылаИ вымерла. Кому же берегуВ груди дыханье? Для кого могилаМеня вернула? И мое сознаньеС чем связано? И в чем его призванье? Куда идти, где некого обнять,Там, где в пространстве затерялось время?Вернись же, смерть, поторопись принятьПоследней жизни роковое бремя.А ты, застывший труп земли, лети,Неся мой труп по вечному пути!

Дом сравнивается с гробом, а усадьба – со склепом. Все вокруг осознается как приближение смерти, выхода нет. Некуда идти, некому прийти на помощь, некого обнять. Герой задает вопросы, ответа на которые нет. Все живое вокруг вымерло. Прежней жизни уже не вернешь, смысла жить дальше нет. Метафора «труп земли» достаточно точно отражает сложившуюся ситуацию, в сопоставлении с «моим трупом» дает понять, что жизнь кончилась, никто и ничто не возродится здесь больше. К тому же герой обращается к “трупу земли”, то есть это своеобразное олицетворение, которое одновременно является и оксюмороном (олицетворяется то, что живым уже никогда быть не может).

 В целом, в «усадебном тексте» последнего периода творчества Фета преобладает минорная тональность. Происходит демифологизация образа «дворянского гнезда».

 

 

Заключение

Лирику А.А. Фета за немногими исключениями можно целиком отнести к усадебному тексту. Доминантой лирики является нежность, тесно связанная с ощущением домашнего тепла и любви. Идиллия – вот основной эмоциональный тон его художественного мира. Усадьба для Фета – это не социокультурный локус, а родной дом.

Признаки усадебного текста у А.А. Фета:

1.соотнесенность содержания с мифом усадьбы как утрачиваемого или утраченного рая;

2. усадебный хронотоп, то есть состояние счастливой безмятежности и покоя в замкнутом пространстве обустроенной природы;

 3. душевные переживания и впечатления героев, изображение которых трудно представить вне описаний природы (сведенной к пространству усадьбы с окрестностями), причем негативно-минорное настроение героя контрастирует с полнотой бытия и несравненной красоты природы;

4. меланхолический лирический подтекст, служащий для создания специфического настроения отрадно-ностальгической грусти;

5. идиллико-элегическая жанровая модальность, зачастую переходящая в мелодраматизм;

7. главенство автора над изображаемым миром, идеологическая и стилистическая одномерность (монологичность) авторского слова и слова героя.

Образы, которые “представляют”  усадебное пространство, усадебный текст – сад, аллея, дом. Главная “героиня” большинства стихотворений – аллея, ведущая к парадному подъезду, она же выполняет функцию главной оси парадного двора, и ей соответствует центральная ось здания. Образы наделяются эмоциональным ореолом, образуя единое бытовое культурное пространство.

В образной системе лирики основной акцент сделан на символизацию и метафоризацию, как наиболее характерные приемы для воссоздания атмосферы русского имения, отвечающие намерениям автора отрешиться от бытового, конкретного начала и передать атмосферу дворянских гнезд в романтически-возвышенном ореоле. Элементы символизации и метафоризации: аллегорические символы, антитезы, ассоциации, метонимия, литота, метафорические образы- символы, сравнения.

Отсутствие чувства физического времени, осознание поэтом ценности мига определяют элегическую тональность повествования. Поэтика воспоминаний, ретроспективность повествования, противопоставление “тогда” и “теперь” способствуют сакрализации усадебного времени.

В первый период, как и все последующие, ключевым в рассматриваемых стихотворениях поэта является образ сада. Этот образ подвергается мифологизации и выступает как дивный и таинственный мир. Второй период творчества характеризуется меньшим количеством стихотворений, но большей жизненной активностью. Cтихотворения рисуют однообразно тоскливые будни.  Для третьего периода характерно появление трагических мотивов, усадебный мир разрушается.

 

Список литературы :

1. Айхенвальд, Ю. Силуэты русских писателей/ Ю. Айхенвальд.- Москва: Изд-во Т-ва “Мир”, 1913.-150c.

2. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики/М.М. Бахтин.-Москва: Худож.. лит.,1975.-504с.

3. Благой, Д.Д. Мир как красота. О “Вечерних огнях” А. Фета/ Д.Д Благой, М. А. Соколова.- Москва: Изд-во “Наука”, 1981. -112c. (сер. “Литературные памятники”)

4. Бухштаб, Б. Я. А. А. Фет: Очерк жизни и творчества/ Б.Я. Бухштаб.-АН ССР.- 2-е изд.- Л.: Изд-во “Наука”,1990.-138с.-(сер. “Литературоведение и языковедение”)

5. Гринько,Ю. Топос “усадьба” и основные структурные признаки русского классического романа в “Вишневом саде” А. П. Чехова. /Ю.Гринько//Материалы международной научной конференции. Изд-во МГУ,2001.-C.181-192

6. Глазкова, М.В. Усадебный текст в русской литературе второй половины XIX века (И. А. Гончаров, И.C. Тургенев, А.А. Фет):Автореф…канд. филолог. наук. :10.01.01/М.В. Глазкова.- Москва., 2008.

7. Жаплова, Т.М. Признаки усадебного пространства в поэзии XIX-начала XX века./ Т.М. Жаплова// Вестник ОГУ.-2005.- № 11.-C.12-22

8. Жаплова, Т.М. Символизация и метафоризация в усадебной лирике А. Фета./Т.М.Жаплова// Вестник ОГУ.-2004.- №12.-C.10-15

9. Жаплова,Т.М. Усадебная поэзия в русской литературе XIX-начала XX веков: Автореф…доктор. филолог. наук.: 10.01.01/Т.М. Жаплова.- Оренбург.,2007.

10. Лотман, Ю.М. Бытовое поведение и типология культуры в России XVIII века/Ю.М.  Лотман. - Москва:,1976.

11. Лотман, Ю.М. Проблема знака и знаковой системы и типология русской культуры XI-XIX веков/Ю.М. Лотман//Статьи по типологии культуры.- 1970.-C.26-32

12. Лотман, Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста/Ю.М. Лотман//Избр. статьи в 3n/N/I/ Таллин.-1992.-C.132

13.  Лотман, Ю.М. Структура художественного текста/Ю.М. Лотман//Текст и функция.- Москва, 1970.-C.67-72

14. Розенблюм, Л. А. Фет и эстетика “чистого искусства”: Особенности лирики Фета/Л. Розенблюм//Вопросы литературы.-2003. -№ 2.-С.105-162

15. Сафонова, Т.В. “Тоскливый сон прервать единым звуком”: антитеза в лирике А. А. Фета/ Т.В. Cафонова//Русская речь.-2007. - №5.-C.13-15

16. Cухих, И. Русская литература XIX век. А.А. Фет/И. Сухих//Звезда.- 2006.- №4.- C.220-234

17.  Турчин, В.C. Усадьба как ключевой элемент градостроительной композиции/В.C. Турчин// Культура русской усадьбы: общие проблемы.- Москва : Аиро-XX, 1996.-89c.

18. Фет А.А. Стихотворения./А.А. Фет.- Москва, 1956.-250c.

19. Чернец, Л.В. О литературных друзьях А.А. Фета: к проблеме поэтического языка/Л.В. Чернец//Филологические науки.- 2008.- №1.-C.3-13

20. Щукин, В.Г. Российский гений просвещения: исследования в области мифологии и истории идей/ В.Г. Щукин.- Москва: РОССПЭН, 2007.-607c.

 

 

 

 

 

 

 

.

 

 

 

 

 

 

 

 

 


 

 

 



2019-12-29 318 Обсуждений (0)
Характер изменения усадебного текста на протяжении всего творчества поэта 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Характер изменения усадебного текста на протяжении всего творчества поэта

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (318)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.012 сек.)