Характеристика творчества прот. Валентина Свенцицкого

Для русской культуры начала прошлого века - драматичного и противоречивого времени идейных столкновений и напряженных духовных исканий, кризисная ситуация общественной жизни сопряжена с поисками новых откровений в религиозной сфере. Импульс к интенсивной культурной деятельности, связанной с поисками новой религиозности, специфически отразился в творчестве русской интеллигенции этого периода. По определению религиозно-философской мысли того времени, в осмыслении отношений «Творец - тварное» заключалась необходимость решения проблем культурного развития человечества, связанных с устранением несовершенства мира, а ощущение человеком внутреннего божественного присутствия делало возможным его полнокровное жизненное существование. Стремление к культурно-историческому творчеству, базирующееся на фундаменте христианской веры, привело наиболее одаренных из плеяды русских религиозных мыслителей рубежа XIX-XX вв. к созданию идеала культурно-религиозного обновления общества. Творчество Валентина Павловича Свенцицкого - религиозного мыслителя, публициста, драматурга, церковного писателя, после 1917 г. священнослужителя православной церкви - пропитано духом и настроениями той части русской интеллигенции начала двадцатого столетия, которая грезила мечтами о религиозном возрождении Отечества, подчиняя свою судьбу делу всеобщего христианского служения. Его ранние публикации насыщены призывами к Церкви стать во главе общественного движения за новое общественное устройство и новое светлое будущее. Именно на Церковь возлагает он свои надежды в борьбе за претворение в жизнь идеалов свободы и справедливости. Знакомство с биографией В.П. Свенцицкого - весьма интересная иллюстрация истории эпохи, которая в фокусе индивидуальной судьбы отразила противоречивое сосуществование свободы религиозного поиска и глубокой преданности христианским идеалам и ценностям. По свидетельству современников, Свенцицкий приобрел известность в религиозно-философских кругах Москвы и Петербурга начала ХХ века, благодаря своим способностям, умственным и проповедническим, и производил на окружающих почти «магнетическое впечатление». Он подчинял их своей воле, был замечательным аналитиком, поражал своей начитанностью, желанием и умением вести продолжительные беседы на различные религиозные и нравственные темы. Свенцицкий был незаурядной личностью. Мнения о нем значительно расходились: одни уверяли, что он обладал блестящим умом и художественным дарованием, а также поразительной нравственной силой (В.Ф. Эрн), другие считали его невыносимым, некоторых он даже шокировал. Так, А. Белый называл Валентина Свенцицкого «ложным пророком», уверяя собеседников в том, что его «пыл» - это психопатология, «болезнь самотерза, сменяемая пароксизмами чувственности». Имя Свенцицкого вписано в ряд активных и знаковых фигур организации под названием «Христианское братство борьбы», появившейся в России в начале 1905 г. Активисты Братства стремились перенести акценты борьбы «за хлеб насущный» на борьбу за внесение в жизнь христианских ценностей. В своих действиях они уповали на Вселенскую Церковь как гарант обретения гармонии социума и вхождения в Царство любви. Деятельность Свенцицкого и активистов организации в борьбе за «Правду Христову», которая базировалась на теоретических положениях «социального христианства», была подчинена основополагающей для них идее Богочеловечества как залогу эсхатологического освобождения в Царстве Божием. И хотя эта деятельность осложнялась отсутствием необходимых материальных средств, собственной типографии, достаточного числа преданных сторонников, которые пропагандировали бы идеи Братства среди самых широких слоев населения, ее участники были уверены в серьезности и важности своего дела. Они считали, что из веры в Христа неизбежно вытекает обязанность каждого христианина принимать самое деятельное участие в общественной жизни, и самоотверженно осуществлять вселенскую правду Богочеловечества. В изданиях, осуществляемых под эгидой Христианского братства борьбы, публикации Валентина Свенцицкого довольно часто являлись текстами его выступлений в Московском Религиозно-Философском Обществе памяти Владимира Соловьева. Наряду с С.Н. Булгаковым, Н.А. Бердяевым, Г.А. Рачинским, П.А. Флоренским и др. Свенцицкий входил в состав членов-учредителей МРФО. С самого начала работы Общества Свенцицкий был основным оратором на заседаниях. Известно, что на открытии он выступил с докладом о «Христианском Братстве Борьбы и его программе», который вызвал оживленную дискуссию. Свенцицкий был чрезвычайно эмоционален и в памяти современников запечатлелся в качестве человека бурного темперамента. В 1908 г. Свенцицкий сблизился с Ионой Брихничевым, одним из проповедников так называемого «голгофского христианства», стал активистом этого религиозного движения и автором многочисленных публикаций в главном печатном органе «голгофских» христиан, газете под названием «Новая Земля». Оставаясь в лоне церкви, и по-прежнему выражая искренность своего служения Богу, Свенцицкий утверждал, что Христа нельзя познать, не пережив в своей душе Антихриста. Он заявлял: «Любовь христианина - Голгофа, распятие плоти своей во имя вечной духовной правды». Свенцицкий времени «голгофского христианства» считал, что будущее всей мировой жизни принадлежит этому народному религиозному движению как выразителю новой идеи о «земном Христе», соединяющем в себе и небо и землю. Он был уверен в том, что интеллигенции необходимо соединиться с народом, дав ему новую религиозную мысль и вобрав в себя его живое религиозное чувство. «Идеи о новой земле, о земном Христе, об общественном христианстве, о царстве Божием не только на «небеси», но и на «земли», - идеи Голгофского христианства, когда они дойдут до религиозного сознания народа, они вызовут в нем к жизни скрытые уснувшие религиозные силы». Можно подчеркнуть, что идея о соединении русского народа и интеллигенции, была попыткой воплощения в жизни идеала народничества. По мнению Свенцицкого, основой человеческого бытия и лучшим свидетельством божественного происхождения человека, залогом его бессмертия, является свобода. Он настойчиво призывал верующую интеллигенцию своего времени, не щадя сил, с твердой верой и пламенной надеждой стремиться к «религиозному действованию», чтобы преобразить унылую и жестокую реальность происходящего. Рассуждая о свободной личности, о Церкви и христианской общественности, Свенцицкий стал говорить о новой религии свободного человека. По его мнению, религия свободного человека, религия нового человека, ставшего окончательно свободным, - это новый путь, который намечается перед человечеством, это религия абсолютной жизни. Свои идеи Свенцицкий обосновывал тем, что каждый человек отчетливо сознает как непреложную истину, как основу своего существования собственное, четко определенное, назначение в общем потоке жизни. «Какой смысл будет иметь моя жизнь для общей мировой жизни я не знаю, но я знаю, что я выполняю свое назначение, выявив в период своего земного существования все душевные свои силы». Свенцицкий называл религией свободного человека такое особое миропонимание, которое позволяет любому человеку ощутить всю полноту жизни, стать, по выражению Свенцицкого, «соучастниками общей жизни». Поэтому самой главной человеческой обязанностью, или смыслом человеческой жизни должно быть всестороннее и полное развитие своей личности. Каждый должен, обязан выбрать цель своей жизни - определить свое собственное место в общем здании жизненного устроительства, которое опирается на нравственность как самостоятельную, безусловную норму всей жизни. Для этого человек должен стать таким, как это ему свойственно, т.е. найти себя, открыть свою Личность, тем самым обнаружив свое истинное жизненное предназначение. Оценивая религиозные искания Свенцицкого времени «голгофского христианства», можно отметить, что он предлагал говорить о религиозной вере как о «психическом показателе», который определяет вектор жизненного пути человека в направлении совершенствования и развития его личности. Рассматривая деятельность человека в качестве прямого выражения его личности, Свенцицкий утверждал, что вера - это такое состояние духа, которое «свидетельствует о полном, доступном для него в данный исторический момент, выражении его личности». Провозглашаемую Свен-цицким новую религию следовало понимать как полную свободу религиозной личности. Он заявлял, что сторонники движения «голгофских христиан» хотят, чтобы свободный человек, то есть человек, сознающий себя сыном Божьим и живущий только для вечности, вступил в братское единение со свободными людьми. И новые люди привели бы этот тленный мир к вечной жизни. Свенцицкий предпочитал говорить о человеческой душе как неисчерпаемом источнике сил для выражения новой культуры и новой общественности, созидающих Церковь будущего. Искренне веря в новую жизнь, Свенцицкий времени «голгофского христианства» призывал церковную интеллигенцию соединиться с народом, дать ему новую религиозную мысль и взять у народа его живое религиозное чувство. Можно утверждать, что во многом идеи и суждения Свенцицкого определялись словами: «где жизнь - там и борьба идей, и споры, и искания». Его творческий потенциал раскрывался в борьбе идей, сохраняя веру в истинность христианской религии. Глубоко верующий, уповающий на победу добра, правды и справедливости в мире, Свенцицкий искренне полагал, что настоящая любовь к Христу способна открыть миру подлинный смысл человеческого существования и дать пример настоящей, благополучной жизни. Находясь под влиянием идеологии народничества, он пытался утвердить в религиозном сознании идеи создания нового общества, основанного на социальной справедливости, и опирающегося на христианские ценности, связанные с правдой Христовой. Эмоционально переживая окружающую его общественно-политическую действительность, Свенцицкий в своем мировоззрении стремился совместить и «социалистическое» умонастроение, и религиозное мышление. Желая полного освобождения мира от греха, страданий и смерти, он утверждал, что духовный переворот должен начинаться с изменения взгляда на будущее. А для того, чтобы перестроить жизнь по-новому, необходимо в основу всего положить божественную индивидуальность человека. «Культура душ человеческих - вот новая задача, которая встает перед миром. И религия свободного человека - вот новый путь, который намечается перед людьми». По мнению Свенцицкого, для того, чтобы развитие культуры пошло по новому пути «культуры душ человеческих», человечеству необходимо проникнуться новым 159 христианским представлением о прогрессе. Это означает, что раз и навсегда следует отказаться от всеобщей мечты о земном рае, которого никогда не будет и не должно быть. «Во имя высшей правды не должно быть. Всеобщее благополучие - мысль антихристианская. Ложная и вредная». Вместе с тем Свенцицкий подчеркивал, что христианская религия не отрицает «прогресса», торжества добра над злом мира, поскольку полагал, что идея христианского прогресса не количественная, а качественная. «Не в том смысле мирового прогресса, что люди постепенно превратят землю в рай. А в том, что все доброе отделится от злого. Не будет никакого «смешения»». Итогом рассуждений Свенцицкого о будущем, каким оно представляется христианам, т.е. как окончательная победа добра в борьбе со злом, стало заявление о том, что когда новые апостолы «опрокинут» все мировое зло, это и станет завершением исторического процесса. «И если мы говорим о великой радостной жизни будущего, то мы имеем в виду не мир, а церковь, то есть тех, кто со Христом, их внутреннюю церковную жизнь. Но эта новая, гонимая церковь не будет по земному счастлива. Ее ожидает кровавая борьба, - великие мучения. Но ожидает ее и великая радость последней, окончательной победы». Творчество Свенцицкого как религиозного мыслителя, предлагающего новое осмысление христианских представлений, не подвергало сомнению незыблемость авторитета Церкви. Следует отметить, что свободные религиозные поиски верующей интеллигенции начала двадцатого столетия, можно рассматривать как некую «революцию духа», ведущую к появлению новых направлений в развитии религиозной мысли. Многогранная и разнородная деятельность видных представителей русской религиозно-философской мысли рубежа XIX-XX вв. в направлении разрабатываемых ими идей религиозно-культурного обновления жизни была обусловлена многими обстоятельствами, связанными с изменениями в общественной среде, культурном слое России. Как говорил о себе сам Свенцицкий, он был продолжателем традиции, идущей от Владимира Соловьева, и в его миросозерцании отчетливо проявилась нацеленность на религиозное преображение жизни, мечта о появлении нового человека - свободного эмоционально и религиозно.  В 1917 г. наступил новый этап в жизни Свенцицкого. Мучительный путь исканий: самого себя, праведной, истинной жизни в Боге, стремление осмыслить свое предназначение и утвердить в жизни свободу и ценность личности, сошлись в единственном для него убеждении, что только Церковь может воскресить душу и преобразовать мир. Избавив себя от иллюзий христианского социализма, преодолев искушение страстного увлечения борьбой за «новое небо и новую землю», Свенцицкий стал священнослужителем. Отныне о. Валентин полностью посвятил свою жизнь православной церкви. Современные исследователи жизни и творчества Свенцицкого называют протоиерея Вал. Свенцицкого Пророком Христовой Правды, великим русским мыслителем, демонстрируя необходимость более внимательного изучения его творческого наследия, богатого идеями, созвучными проблемам современного мира. Путь исканий В.П. Свенцицкого, путь сомнений и страстей, завершился в итоге благодатным состоянием его души, когда вера наполняет сердце, и смысл жизни видится не в текущем и изменяемом потоке исторических реалий, а в вечном бытии и спасении. В одной из своих работ, называя себя «рыцарем Господа», Свенцицкий написал о том, что, «напрягаясь до язв кровавых», он всегда шел к Любви, любви к Богу и ближним. Заблуждался, падал, но всегда верил в то, что Бог простит его и спасет. Совесть человека, утверждал он, в своих исканиях, сомнениях и отрицаниях обнаруживает желание такой полной правды, которая даруется только Богом.

Религиозное творчество Свенцицкого пропитано духом и настроениями русской интеллигенции начала XX столетия. Особенно той ее части, которая грезила мечтами о религиозном возрождении России и подчиняла свою судьбу делу всеобщего христианского служения. Опираясь на концепцию Богочеловечества, наиболее радикальные течения русской религиозной интеллигенции того времени ратовали за осуществление новой религиозной действительности. Деятели так называемого «нового религиозного сознания», особенно петербургские богоискатели - Д.С. Мережковский и его единомышленники, стремились к диалогу с официальной церковью, желали выяснить и узнать у духовенства, что такое настоящая церковь и каковы ее интересы. Об этом свидетельствуют напряженные дискуссии и полемическая атмосфера Религиозно-философских собраний, проходивших в Петербурге с 1901 по 1903 гг. Хотя цель этих Собраний (преодоление разногласий между духовенством и интеллигенцией) так и не была достигнута, они оставили заметный след в русской культуре, играя существенную роль в самоутверждении замыслов религиозно мыслящей интеллигенции. Следует отметить, что ряд суждений молодого Свенцицкого был созвучен идеям богоискателей, которые настаивали на том, что христианская антропология должна преодолеть представления о пассивности религиозного субъекта и поставить вопрос о его творческой активности. Религиозную активность самого Свенцицкого стимулировали события 1905 г. Под влиянием идеологии христианского социализма он вместе со своим другом, философом В.Ф. Эрном явился создателем Христианского братства борьбы - организации, члены которой, оставаясь преданными Церкви и православию как высшим ценностям, стремились к преобразованию общества на основе христианского понимания достоинств человеческой личности. Заботясь о нравственном и духовном развитии христиан, Церковь, подчеркивал Свенцицкий, должна быть во главе тех реформ, которые способствуют © Лузина Т.И., Спивак В.И., 2017 г. улучшению общественного строя. Более того, именно Церковь, по его мнению, должна была быть руководителем общественного движения. Свенцицкий никогда не мыслил себя вне православия, называя себя «рыцарем Господа». Несмотря на его неизменную убежденность в необходимости церковной организации как «лика религии евангельской, христианской», было время, когда он пытался уверить всех в том, что обновление мира связано с новой и великой, как он тогда думал, религиозной идеей о «земном Христе», в котором небо и земля соединены воедино. «Идеи о новой земле, о земном Христе, об общественном христианстве, о царстве Божием не только на «небеси», но и на «земли», – идеи Голгофского христианства, когда они дойдут до религиозного сознания народа, они вызовут в нем к жизни скрытые уснувшие религиозные силы…», – вот о чем писал Свенцицкий в своих статьях, публикуемых в газете «Новая Земля» [3, с. 2]. Желая полного и окончательного освобождения мира от рабства греха, страданий и смерти, Свенцицкий утверждал, что духовная жизнь личности – это и есть путь Спасения, а духовный переворот в жизни должен начинаться с коренного изменения взгляда на будущее. Чтобы устроить жизнь по-новому, необходимо, по его мнению, в основу всего положить божественную индивидуальность человека: «Культура душ человеческих – вот новая задача, которая встает перед миром. И религия свободного человека – вот новый путь, который намечается перед людьми» [4, с. 5]. Поиски пути настоящей праведной жизни побуждали Свенцицкого-христианина к размышлениям о человеческой душе как неисчерпаемом источнике сил для выражения новой культуры и новой общественности, созидающих, как он тогда думал, Церковь будущего. Он желал и надеялся на то, что спасение принесет Церковь, которая призвана решить главную для себя задачу – «раскрыть человека». Ему грезилось, что эта Церковь будет притягивать людей к себе, и они станут стремиться в храм, где каждый свободно, в «любовном общении с другим» откроет наконец свою душу для главного «дела» – действительной жизни. «Храм должен быть как бы главой религиозной жизни, церковь должна расшириться и обнять все человеческие отношения. Все должно стать церковным, духовным, общим, все должно стать единой душой, единым сердцем» [5, с. 5]. Как видим, внутренние переживания Свенцицкого в контексте религиозного понимания жизни позволяют соотнести его религиозно-философские рефлексии с характерными особенностями богоискательства в России начала XX века. В мировоззрении богоискателей акцент на личностное творческое начало был доминирующим, а главным выступала духовная свобода «религиозно полноценной» личности. Как и богоискатели, Свенцицкий опирался на философию Владимира Соловьева, часто цитировал его в своих работах, считая себя его учеником и последователем. Абсолютизируя личность и религиозную веру, Свенцицкий превращал их в главную характеристику истинного бытия человека. По его мнению, личность - самое полное и самое реальное соединение Земли и Неба как высшей гармонии. Он хотел, чтобы свободный человек, то есть человек, сознающий себя сыном Божьим и живущий только для вечности, вступил в братское единение со свободными людьми, и эти новые люди привели бы тленный мир к вечной жизни. Категоричная позиция т.н. голгофского или свободного христианства была далека от христианской проповеди покорности и смирения. Обосновывая свои идеи о будущем, Свенцицкий отмечал: «Излагая свою «религию свободного человека», я хочу показать такую религию, такое понимание христианства, которое может служить выражением абсолютных начал человеческой личности» [6, с. 8]. Веря в новую жизнь, Свенцицкий призывал церковную интеллигенцию соединиться с народом, дать ему новую религиозную мысль и взять у народа его живое религиозное чувство. Современники Свенцицкого по-разному оценивали его личность. Одних он восхищал. Одних он увлекал своими идеями и настроениями, других - отталкивал. Многие подчеркивали его активность и творческую энергию, силу его убеждения и дар христианского проповедника, проявившиеся уже в ранней юности. Не стоило сомневаться в том, что Свенцицкий говорил проникновенно, обладал необыкновенным даром слова, был личностью талантливой, духовно одаренной. Очень быстро он стал близким другом В.Ф. Эрна, который едва познакомившись с ним, дал своему будущему сподвижнику блестящую характеристику: «это человек необыкновенный… Это ужасно сильная, богато одаренная личность во всех отношениях: прежде всего бросается в глаза его громадная умственная сила; в самых трудных и запутанных вопросах он разбирается легко и так уверенно, что эта уверенность передается и другим; сложные и самые трудные философские вопросы он уяснил себе до конца и его мировоззрение поражает своею стройностью и цельностью даже тех, кто с ним совсем не согласен… Затем поразительна его нравственная сила. (...) При этом у него удивительно оригинальные формы жизни… он строгий аскет при удивительно бодром и веселом настроении; любит мир… и сознательно идет в монастырь. Он обладает громадным даром слова; я не слышал никогда, чтобы говорили так сильно и красиво – и кроме того недюженным – на мой взгляд – художественным дарованием». Когда в 1908 г. вышел в свет скандально известный роман Свенцицкого «Антихрист (Записки странного человека)», Эрн «был книгой – убит». Как кажется, внутренний диалог автора с самим собой претворился в роман-исповедь, где личное «Я» растворялось в космосе другого человека, которого трудно понять, еще сложнее принять. В общественных кругах книга произвела эффект «разорвавшейся бомбы». Сам по себе труд о религиозно-нравственных исканиях русского интеллигента был интересным чтением, но в реальности от Свенцицкого, поведавшего о себе самое сокровенное, отвернулись почти все, кто считал себя его другом, ведь в героях романа достаточно легко узнавались реальные лица. Понятно было недоумение рецензента, выразившего свое впечатление от прочитанного следующими словами: «Речь идет о судорогах незаурядной души». Автор и хочет и не хочет, чтобы видели его собственное лицо и его собственную смятенную и ужаснувшуюся душу». По мнению современных исследователей, роман был вызван к жизни двусмысленными настроениями эпохи, когда на фоне ожидания божественного Просветления человек рубежа XIX-XX вв. испытывал сомнение в силе веры. В.П. Свенцицкий принадлежал своему времени – трагическому и противоречивому бытию российской истории рубежа XIX-XX вв. Будучи глубоко верующим человеком, он не избежал искушений в познании религиозных истин. Тем не менее, глубоко задумываясь над загадками русской жизни и народной веры, постоянно размышляя о религиозности, о человеческой душе и нравственных основаниях религии, о страдании и свободе человеческой личности, он искренне уповал на победу и торжество добра, правды и справедливости, на Церковь как необходимое условие истинной христианской жизни. Свенцицкий признавал, что в жизни своей заблуждался и «падал», но всегда верил в то, что Бог милосерден. Простит Господь и его, ведь он всегда шел туда, где «единое спасение мира».