Роль и место народных сказок в испанской этнокультуре

Испанский термин « cuento » более неоднозначен, чем русский «сказка». В русском языке сказка бывает литературной и народной (фольклорной). В испанском языке термин « cuento » может обозначать не только жанр сказки, но и «рассказ», короткое повествование о реальных или вымышленных событиях, которое, в свою очередь, также может быть народного (фольклорного) или литературного происхождения. Причем важно отметить, что термин « cuento » по отношению к фольклорной сказке в нашем понимании был и остается не единственно возможным.

Термин « cuento » относительно поздний. Впервые термин « cuento » упоминается в 1080 году и восходит к латинскому слову computare 'считать предметы'. Лишь в Средние века появляется еще одно значение, а именно: «рассказывать, передавать события». Дуплетная пара computo - cuento отражает разницу в значении, первое значение относится к счету, а второе - к акту рассказывания чего-либо ( computare > ' calcular ', ' narrar , relator '). Термин « cuento » в значении « relato breve tradicional » впервые встречается в качестве существительного в книге « Libro del caballero Zifar », 14 век. Это название применяется как для целого произведения, так и для вставных коротких рассказов, используемых в качестве примера [Фирсова, 1999].

Слово « cuento » связано с глаголом contar и подразумевает устное повествование, которое может быть как правдоподобным, так и вымышленным. Однако, постепенно, начиная с семнадцатого века, оно все больше относится именно к вымышленному рассказу.

Если у отечественного читателя или слушателя термин сказка вызывает, прежде всего, именно фольклорные ассоциации, то для испанца необходимо сопроводить термин « cuento » одним из обязательных прилагательных, подчеркивающих, что речь идет о народной (фольклорной) сказке. Карвальо-Нето указывает на наличие целого ряда определений: «Cuento folklorico », « Cuento popular », « Cuento tradicional ». В каждом из этих случаев речь идет о жанре повествовательного фольклора, который так же, как и легенда, имеет завязку, кульминацию и развязку, почти всегда счастливый конец и больше одного героя (для сравнения, в мифе, обычно описывается один персонаж). В отличие же от легенды, в сказке нет сверхъестественных персонажей, они взяты из самой жизни: Pedro Malasartes , Juan el Zorro , и др. Кроме того, сказка не связана с конкретной сферой жизни и целью ее является развлечение. По мнению исследователя, мифы нас учат бояться, в то время как сказки нас учат бороться, любить и побеждать. Иными словами, в них всегда имплицитно присутствует положительный урок [Цит. по: Фирсова, 1999, с. 152].

Испанский исследователь Луис Алонсо Хиргадо в своей работе, посвященной жанру « cuento », уделяет особое внимание вопросам сказочной терминологии, говоря о том, что она была и есть в высшей степени изменчива и неоднозначна. На протяжении многих веков под термином " cuento " могли подразумеваться такие жанровые единицы, как, например, средневековые « fabula », « apologo » или более поздняя « patrana ». Испанские авторы используют наряду с « cuento » следующие термины: « relato », « narracion », « historia », « fabula ».

В Средние Века широко употребляли глагол « contar », а производное от него существительное « cuento » нет, в качестве устоявшихся терминов выступали вышеупомянутые « ejemplo », « fabula », « apologo », « proverbio », « liazana » и другие.

В эпоху Возрождения под словом « cuento » могли понимать также ' chiste ', ' renin ', ' anecdota ', ' caso curioso ',-жанры, где в значительной степени присутствовал вымысел. Начиная с эпохи Возрождения и по сей день, слово « cuento » не является единственным термином, хотя и преобладает над другими.

Золотой век испанской литературы - особый период в культурной жизни Испании, что не могло не сказаться, в частности, на фольклорном материале. Авторы Золотого века испанской литературы с большим интересом относились к произведениям устного народного творчества и нередко включали их в свои тексты. Также многие авторские произведения становились широко известными и любимыми в народной среде. Таким образом, мы можем говорить о двух параллельных процессах. Во-первых, язык и стиль фольклорных произведений оказывал влияние на многие образцы классической испанской литературы. Во-вторых, многие авторские произведения имели широкое распространение в народной среде, передавались из уст в уста и получали новое, истинно народное, звучание.

О популярности термина « cuento » говорит тот факт, что он использовался чрезвычайно часто для обозначения различных жанров малой формы. Интересно вслед за Хосе Мануэлем Педросой рассмотреть классификацию малых жанров Золотого Века. Представим ее в виде таблицы

с выделением интересующего нас термина « cuento »:

В эпоху романтизма для обозначения народной сказки предпочтение отдавалось таким терминам, как « leyenda », « balada ». Так называли собранные из уст народа вымышленные рассказы в прозе или стихах Фернан Кабальеро и Антонио Труэба. Исследователи этой эпохи обращали внимание на то, что термин « cuento » в фольклорном значении связан с такими устными народными жанрами, как « romances », « coplas », « adivinanzas », « refranes ».

В XX веке « cuento » стал еще неопределеннее по содержанию и еще шире по объему. В авторской литературе под « cuento » подразумевают прозаический жанр - рассказ. Некоторые исследователи подчеркивают, что наличие лирических и драматургических элементов сближает его с жанром Народного « romance », который, в свою очередь, близок к фольклорной сказке из-за устного бытования в народе. Таким образом, выстраивается определенная цепочка, связывающая оба значения слова « cuento » -литературное и фольклорное.

Отличие испанской сказки от других фольклорных и литературных жанров легло в основу определения испанских исследователей X. Камарено и М. Чевальер:

«Таким образом, можно сказать, что, в отличие от романсеро и поэтического народного творчества, народная сказка - это прозаическое произведение, которое повествует о действиях, подчиняя этому все описательные и интроспективные средства. Это отличает сказку от легенды. Действия рассказываются как вымышленные, и постоянно видоизменяются, поскольку сказка является жанром устной традиции. Это отличает сказку от романа и других жанров письменной литературы. Эта способность изменяться отличает её и от пословицы и других традиционных формульных жанров» . [Camarena, Chevalier, 1995]

Исследовательница Анхела Олалья Реал приводит сравнительную характеристику некоторых близких жанров (в том числе народной сказки) по признакам их отношения к действительности, действующим лицам, социальной функции, форме бытования (поэзия, проза).

Отсюда следует определение жанра « cuento » как рассказа в прозе о вымышленных событиях с целью развлечения, в котором в качестве действующих лиц могут выступать как человек, так и сверхъестественные существа и животные. Кроме того, благодаря данной таблице прослеживаются некоторые сходства и различия с такими близкими сказке жанрами, как « mito », « gesta », « leyenda », « anecdota ».

Определения «folklorico», «popular», «tradicional», «oral» применительно к термину «cuento».

Обозначим, вслед за испанскими фольклористами, некоторую оппозицию : cuento literario, artistico, culto <> cuento tradicional, folklorico. Данное противопоставление отражает более общее положение вещей: literatura escrita: culta, vulgar; literatura oral: tradicional, popular. [ Almodovar, 1989].

Итак, рассмотрим основные определения, которые могут сочетаться в испанском языке с термином " cuento ".

Рамон Менендес Пидаль в работах, посвященных испанской поэзии, вводит свое понимание этих терминологических единиц, на которое ссылаются многие испанские ученые. Первое определение «popular» он относит к не ассимилированным и не подвергшимся изменению, но принятым народом текстам. Второе определение « tradicional » - это безоговорочно принятые народом тексты, полюбившиеся ему, ставшие со временем анонимными, подвергшиеся процессам варьирования, характерным для устного народного творчества. За каждым устным текстом стоит свой автор. Но, если этот текст приходится по вкусу публике, то он начинает распространяться в народе и получает статус «народного». К такому тексту рассказчик относится с большим уважением и старается передать его, как запомнил. «Традиционный» текст воспринимается как более родной и близкий, поэтому у рассказчика каждый раз возникает чувство соавторства, то есть он не боится привнести в него свои элементы в соответствии с потребностями места и времени [Menéndez Pidal, 1994].

Если собрать воедино мнения нескольких испанских ученых, то можно прийти к следующим выводам о распределении ролей между обозначенными определениями " cuento ":

Таким образом, можно даже вывести 'математическое' неравенство на основании выделенных семантических признаков: traditional = oral + folklorico > popular

Жанр фольклорной сказки по-разному понимается в рамках разных фольклористических традиций, не говоря уже о различиях в выделении исследователями сказочных жанров внутри народной сказки. В основе жанровых классификаций сказки могут лежать самые разные критерии и научные подходы. Одну из самых общих классификаций приводит отечественный исследователь Ю.М.Соколова: «Эти две неразрывно связанные особенности сказки - отражение социального и бытового конфликта и фантастический вымысел, определяющие ее жанровую форму, - могут лечь в основу классификации самой сказки как жанра. Наиболее распространенный тип классификации основывается на характере фантастического вымысла, на степени художественной условности. Поэтому в сущности общепринятым является деление сказок на а) сказки о животных, б) волшебные сказки (чудесные, фантастические) и в) бытовые (или новеллистические, реалистические)». [Соколова, 1938].

Однако подобная классификация вызывает нарекания со стороны некоторых ученых. Например, вот мнение А.И. Никифорова: «Эта система группировки сказок, идущая еще от середины прошлого столетия, не может похвастаться ни логической выдержанностью, ни четкостью признаков, ни бесспорностью. Строго говоря, всякая сказка - бытовая, поскольку в каждой есть черты местного быта. С другой стороны, животные и люди часто встречаются действующими в разных вариантах одной и той же сюжетной схемы. Да и то, что кажется чудесным исследователю, не всегда кажется чудесным сказочнику». [Никифорова, c. 86].

Как и в отечественные ученые, испанские исследователи предлагают различное деление фольклорной сказки на жанры, и, кроме того, выделение или не выделение испанскими фольклористами того или иного вида сказок несет в себе определенную терминологическую проблему. Карвальо-Нето в словаре по теории фольклора придерживается следующей классификации: 1) Cuentos de encantamiento, 2) Cuentos de ejemplo, 3) Cuentos de animates, 4) Facecias о chistes, 5) Cuentos religiosos 6) Cuentos etiologicos, 7) Cuentos de demonio enganado, 8) Cuentos de adivinanza, 9) Cuentos de naturaleza denunciante, 10) Cuentos acumulativos, 11) Cuentos del ciclo de la muerte [Carvalho-Neto, 1989]

Особый интерес представляет классификация сказочных жанров в работах Аурелио М. Эспиносы-отца. По содержанию собранные испанские сказки были разделены на шесть групп: Cuentos de Adivinanzas, Cuentos Humanos Varios, Cuentos Morales, Cuentos de Encantamiento, Cuentos Picarescos, Cuentos de Animales. [Espinosa, Aurelio M., 1946]

Работы Эспиносы-сына посвящены главным образом сказочному материалу Кастилии и Леона. Он делит собранные им тексты следующим образом. В первый том входят четыре вида сказок: Cuentos de Brujas , Cuentos de Animales , Cuentos de Encantamiento , Cuentos Ejemplares у Morales . Bo втором томе представлены: Cuentos Novelescos, Cuentos de Ogros, Chistes у Anecdotas, Cuentos de Formulas Fijas. [Espinosa, Aurelio M, 1988]

Представим в виде таблицы соотношение общих наименований сказочного жанра, обычно по формальным признакам (1), и наименований на основе анализа содержательной стороны (2).

        Зачастую происходит смешение разных подходов в рамках одной классификации, например, сказки могут одновременно распределяться как по формальным признакам, так и по содержанию. Мы постарались разделить эти два подхода, чтобы получить более четкую картину в отношении жанровой классификации собранных на территории Испании народных сказок и внести некоторую определенность в терминологию, сопоставив, на наш взгляд, сходные терминологические единицы.

Рассмотрев кратко общую картину жанрового деления испанских народных сказок, обратимся непосредственно к жанрам волшебной сказки и бытовой сказки, анализ языка которых является темой нашего исследования.

Жанр волшебной сказки.

Термину «волшебная сказка» имеется в испанском языке несколько соответствий. Во-первых, многие исследователи употребляют словосочетание « cuento de encatamiento », где слово " encantamiento " может иметь следующее значение: «волшебство, чародейство, чары, заклятие, заклинание, очарование, наговор и т.д.». Здесь подчеркивается наличие в сказочном сюжете необычных поворотов и влияние сверхъестественных сил на жизнь героев и ход повествования. Также подчеркивается особый дар, которым может обладать сам герой или его помощники, и особая предопределенность в судьбе героя (сравним с повестью-рассказом Лескова «Очарованный странник») [Чистов, 1986].

Во-вторых, часто можно встретить обозначение волшебных сказок как « cuentos de hadas », где главный упор делается на наличие среди действующих лиц характерного персонажа " hada " - образ феи, доброй крестной матери, дарительницы сверхъестественных способностей, с помощью которых можно влиять на вещи, животных и людей. Обычно она является обладательницей волшебной палочки или палочки-выручалочки.

Однако, как отмечают испанские фольклористы , " hada " - все же редкий персонаж в испанских народных сказках, поэтому подобное словосочетание не очень употребительно.

В-третьих, важно отметить использование существительного «magia» и прилагательного « magico » применительно к волшебным сказкам. Интересно, что в названии работы одной испанской исследовательницы волшебных сказок встречается игра слов, где именно слово « magia » показывает читателю, о какой категории сказок пойдет речь в работе. Кроме того, самый волшебный из всех сказочных предметов - волшебная палочка -может называться varita magica (или - varita de virtud ).

В-четвертых, именно со словом « magia » в прямом смысле ( magia propiamente dicha ), связаны сказки, где особую роль играет колдовство -" hechiceria ". Прилагательное " hechicero " входит в синонимический ряд: magico , hechicero , encantado, и указывает на то, что в сказке действует волшебник, колдун, чародей, ведьма, кудесник или другой схожий по своим функциям персонаж. Причем действия этого персонажа (" hechizo ") может, как помочь, так и навредить: hechizar ; adivinar , decir ( echar ) la buena ventura (гадать); embrujar , brujear (колдовать).

В-пятых, зачастую можно встретить словосочетание " cuentos maravillosos ", где определение « maravilloso » подчеркивает, какое впечатление оказывает сказка на слушателя, то есть оценивает рассказ с точки зрения того, кому он предназначен, адресата повествования. Словосочетание « cuentos maravillosos » часто встречается в сборниках французских и каталанских народных сказок. Однако в заблуждение вводит само прилагательное, которое для неподготовленного читателя в первую очередь имеет значение ' estupendo , magnifico '. " Maravilloso " действительно может иметь значение «невиданный, изумительный, восхитительный и т.п.», хотя также является эквивалентом слова «волшебный» в русском языке, например: ковёр-самолёт - la alfombra maravillosa; шапка-невидимка - gorro maravilloso; capa maravillosa - волшебный плащ, неразменный рубль (пятак) -moneda maravillosa.

Также можно встретить в работах испанских фольклористов названия " Cuentos fantasticos " и " Cuentos de heroes ", однако они не являются широко употребительными, в отличие от " Cuentos maravillosos ".

В нашей работе мы будем придерживаться определения, которое дает волшебным сказкам В.Я. Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки», где подчеркивается в первую очередь структурную близость исследуемого материала. Источниками сюжетного родства, или его историческими корнями, являются различные социальные институты прошлого, главным образом, обряд посвящения, и представления о загробном мире. Эти два цикла мотивов дают почти все слагаемые волшебной сказки. [Пропп, 1986, с.59].

К волшебным сказкам по-особому относятся сказитель и его аудитория. Открепление сюжета и акта рассказывания от ритуала, от обряда, процесс перерождения мифа в собственно сказочное повествование и есть момент рождения сказки как художественного вымысла с «профанацией» первоначального сакрального смысла. В новом качестве волшебная сказка потребовала особого восприятия со стороны аудитории, это повлияло и на ее «оформление». Именно волшебная сказка наиболее богата формульными элементами, особенно инициальными, медиальными и финальными формулами, которые переносят нас в сказочный мир со своими характеристиками и правилами построения действия.

Испанский исследователь Антонио Родригес Альмодовар в своей работе, посвященной народной сказке, подробно останавливается на классификации испанских волшебных сказок. Он выделяет три основных класса сказок: maravillosos, de costumbres rurales, de animales. Далее, по его мнению, классы делятся на типы, типы, в свою очередь, - на варианты, а каждый вариант имеет свои версии (реально существующие тексты).

Таким образом, он указывает на наличие шести основных типов волшебных сказок на территории Испании: La adivinanza del pastor; Blancaflor, la hija del diablo; El principe encantado; Juan el Oso; La princesa encantada: a) La serpiente de siete cabezas о El Castillo de iras у no volveras; b) Los animales agradecidos о La princesa encantada; Las tres maravillas del rmmdo. Кроме того, он вводит понятие цикла, обнаруживая в Испании 12 циклов волшебных сказок: Blancaflor; Juan el Oso; El principe encantado; La princesa encantada; La princesa у el pastor; Las tres maravillas del mundo; La nina perseguida; Los ninos valientes; El muerto agradecido; Seres mitologicos; La ambition castigada; La muerte. [Almodovar, 1956, с.54]

Волшебная сказка и миф.

Говоря о жанре волшебной сказки важно обозначить, что она имеет мифологические истоки и во многом сохраняет ту же мифологическую семантику, что и миф. Мифологическая основа составляет, в сущности, ядро текста волшебной сказки, на который постепенно накладываются многочисленные социальные и семейные мотивы, появляются элементы средневекового рыцарского романа и других жанров. Данную проблему подробно исследовал Е.М. Мелетинский, в частности, в своей работе «Поэтика мифа». Он рассматривает миф и волшебную сказку через их отношение к древнейшим ритуальным действам и магическим обрядам и выделяет несколько оппозиций. Главное различие он видит по линии «сакральность - несакральность», в отношении к рассказываемым событиям и их значимости в религиозном плане. С этим связана оценка поступков героев и происходящих событий. Если для мифа важнейшая понятийная оппозиция «высокий - низкий» рассматривается в космическом масштабе, то сказка накладывает свое социальное видение вопроса, основанное на земном хозяйственном опыте. «Основная ступень процесса трансформации мифа в сказку: деритуализация и десакраяизация, ослабление строгой веры в истинность мифических «событий», развитие сознательной выдумки, потеря этнографической конкретности, замена мифических героев обыкновенными людьми, мифического времени - сказочно-неопределенным, ослабление или потеря этыологизма, перенесение внимания с коллективных судеб на индивидуальные и с космических на социальные, с чем связано появление ряда новых сюжетов и некоторых структурных ограничений» [Мелетинский, 1976, с. 45].

В сказке по сравнению с мифом строгая достоверность повествования сменяется не столь строгим следованием «фактам действительности». Важную роль начинает играть личность героя, где сказка использует мотивы, связанные с ритуалом посвящения, однако герой - уже не полубог. Зачастую это социально обездоленная личность, униженный член общества, который сам не обладает чудесными силами, а силы эти действуют помимо него, вместо него. Сказочник начинает ориентироваться на слушателей, в рядах которых теперь и «непосвященные», и отсюда берет начало его сознательная установка на вымысел. Мифологическое наследие и пределы жанра, безусловно, ограничивают фантазию сказителя, но, тем не менее, развлекательный момент и игра со слушателем выходит на первый план, и сказка начинает восприниматься как выдумка и небылица. Это накладывает отпечаток не только на весь ход действия, его пространственно-временные характеристики, но и на развязку событий. В сказке демифологизуется, в частности, результат действий, то есть происходит отказ от этиологизма. Отсюда берет начало формулизация сказочного финала, указывающего на недостоверный характер повествования.

Язык сказки также несет в себе значительные различия по сравнению с сакральным языком мифа. «На стилистическом уровне ... волшебная сказка в речи рассказчика формализует некоторые важнейшие жанровые показатели, которые как раз противопоставляют ее мифу как художественный вымысел, в то же время прямая речь в сказках сохраняет в схематизированном виде некоторые ритуально-магические элементы» [Там же, с. 102]. Особого внимания, таким образом, заслуживают стереотипные элементы в речи сказочных персонажей, а также инициальные, финальные и медиальные формулы.

Жанр бытовой сказки.

По сравнению с жанром волшебной сказки, жанр бытовой сказки имеет гораздо более расплывчатые границы. Обычно под бытовыми сказками принято понимать сказки с житейским содержанием (новеллистические) и с местным бытовым колоритом. К ним могут относиться сюжеты о ловком воровстве, состязаниях, иллюстрации к этическим положениям: правда и кривда, испытание ума, глупости; это могут быть сказки о глупых людях, чертях, великанах и других персонажах, попадающих в комические ситуации. Бытовые сказки, в свою очередь, имеют подвиды - анекдотические (о хитрых и злых женах, о попах и т.п.) и эротические сказки. В отличие от волшебных сказок, бытовые сказки не имеют столь четкого сюжетного строения, определенных персонажей и функций. Все это затрудняет их выделение в один из сказочных жанров и поиск терминологических соответствий в испанском языке.

Испанские фольклористы выделяют следующие сказочные жанры, которые, с нашей точки зрения, могут иметь определенное отношение к бытовой сказке, в том виде, в котором ее знает отечественная традиция. Наиболее полное соответствие имеется с испанским определением « Cuentos Humanos Varios », где прилагательное « Varios » как раз и указывает на разнообразие сказок. Кроме того, часто встречается словосочетание « Cuentos Novelescos », но в данном случае подчеркивается, что многие из описываемых событий могут носить романный характер, то есть заметно влияние поэтики средневекового романа. Бытовые сказки могут сочетать в себе элементы содержания и формы таких выделяемых в отдельные жанры сказок, как испанские « Cuentos Ejemplares у Morales », « Cuentos Picarescos », « Chistes у Anecdotas », « Cuentos de Formulas Fijas ». Другими словами, все вышесказанное еще раз подтверждает уже приведенное мнение А. Никифорова о том, что «строго говоря, всякая сказка - бытовая, поскольку в каждой есть черты местного быта» [Никифорова, 1986].

Отдельного внимания, по мнению Мигель Гомес Лопес, заслуживает такая разновидность бытовых сказок, как «сказки о дураке» - cuentos del bobo о tonto,- они носят бытовой характер и отражают смешные и нелепые стороны человеческого быта, комические ситуации и человеческую глупость. Дурак обычно бывает героем мужского пола, почти всегда бедным. Глупость наказывается, но иногда решение проблемы бывает более абсурдным, нежели сама проблема, в любом случае для слушателя это становится очевидным. Противоположными, но в чем-то очень близкими к ним, являются сказки с находчивым героем - cuentos donde se demuestra el ingenio de los hombres .

Антонио Родригес Альмодовар в своем исследовании выделяет, помимо уже упомянутых циклов волшебных сказок, шесть циклов бытовых сказок: Ninos en peligro ; Picaros . De pobres у ricos; Mujeres dificrles; Tontos; Cuentos de miedo; Rarezas de prracipes. Называя бытовые сказки " cuentos de costumbres ( de costumbres rurales )", он дает им следующее определение: «...они отражают мировоззрение земледельческого общества, выступая с поддержкой или критикой в адрес такого образа жизни; не содержат элементов фантастики, за исключением тех, что были заимствованы по аналогии или как предмет насмешки от волшебных сказок. Основные социальные институты, нашедшие отражение в бытовых сказках, - это частная собственность и экзогамный брак, Основная идея может передаваться непосредственно через развитие сюжета или в скрытой форме» [Альмодовар, 1956, с.54].

Хуан Родригес Пастор, говоря о жанре испанской бытовой сказки, также подчеркивает, что это самый расплывчатый вид сказок. Они могут называться по-разному: cuentos realistas, cuentos novelescos, cuentos costumbristas. Зачастую их даже объединяют с chascarrillos , chanzas. Однако этот жанр обладает рядом определенных признаков: в них отражаются ежедневные и бытовые ситуации; преобладает насмешливое отношение к действительности; нет сверхъестественных существ и явлений; имеет место общая бытовая сниженность ситуаций; присутствует социальная и общественно-историческая критика; ценится остроумие и острословие, шутки часто бывают непристойного содержания; важна не только морализаторская функция, но и игровой момент; преобладает обман как двигатель многих сюжетов [Цит. по: Альмодовар, 1956, с. 94].