О причине гиперинфляции в Римской империи

Инфляция в Римской империи усиливалась в течение II-III вв. и к началу IV в. переросла в гиперинфляцию. С I в. н.э. и до начала IV в. цена на хлеб в денариях выросла в 200 раз ([161] p.242). А с 324 г. до конца IV в. инфляция (рост цен золота в денариях) составила 10 000 раз ([130] p.440). Причиной такой сильной инфляции не могло быть уменьшение серебряного содержания денария и превращение его в медную монету. Как будет показано далее, эта причина связана с демографическим и экономическим крахом Римской империи.

Известные в истории периоды гиперинфляции, например, начало 1920-х годов в Германии (когда немецкая марка обесценилась в сотни миллионов раз), были связаны с обращением бумажных денег, изготовление которых обходилось очень дешево. Причем, стоимость их изготовления не зависела от номинала – от приписывания все большего числа нулей на банкноте эта стоимость не менялась, поэтому печатание денег для правительства все равно оставалось прибыльным занятием. И это – одна из причин, почему печатный станок в Германии в те годы работал на полную мощность.

Ничего подобного не могло происходить при выпуске медных или бронзовых денег. Себестоимость их выпуска довольно высока, и в условиях сильной инфляции и обесценения монет дальнейший их выпуск неизбежно должен был стать убыточным. Что же явилось причиной такого беспрецедентного (в 2 миллиона раз) обесценения римских денариев? В любом случае, в этом нет вины римских императоров. Выпуск новых медных и бронзовых монет для них с какого-то момента стал настолько убыточным, что вряд ли они даже помышляли о том, чтобы продолжать их чеканку. Количество бронзовых и медных монет на руках у населения в III-IV вв. было так велико, что расчеты велись в мешках (follis) медной монеты. Один золотой солид при Диоклетиане (284-305 гг.) приравнивался к 348 мешкам медной монеты ([195] p.117). При этом в каждом мешке было порядка 1000 монет ([130] p.440). Очевидно, что при таком курсе медных монет – намного ниже себестоимости их производства – предположить, что императоры продолжали их чеканить, вбрасывая все новые массы монет в обращение, равносильно тому, что обвинить их в идиотизме.

Кроме того, даже чисто физически они не имели никакой возможности изготавливать новые деньги с такой скоростью, с какой происходила инфляция. Так, с 324 г. примерно за 10 лет денарий обесценился по отношению к золоту в 60 раз, что свидетельствует об инфляции в размере приблизительно 50% в год ([130] p.440). Для того чтобы достичь такой инфляции посредством выпуска новых денег, императоры должны были удваивать общее число всех выпущенных бронзовых и медных денег в Римской империи каждые два года, что физически было сделать невозможно. Поэтому римские императоры не виноваты в гиперинфляции III-IV веков. Наоборот, известно, что начиная с III в., они прилагали большие усилия, направленные на стабилизацию денежного обращения.

Кроме того, если бы такая массовая чеканка действительно имела место, то археологические раскопки, относящиеся к V-VI вв., должны были бы продемонстрировать огромные россыпи медных денег, которые все жители империи должны были носить с собой огромными мешками (как это было в III-IV вв.). Но они говорят об обратном. Например, были произведены раскопки на огромном участке некогда большого римского города Луни на севере Италии, и найденное там количество монет, относящихся к раннему средневековью (VI-VIII вв.), приблизительно в 100-200 раз меньше, чем на таком же участке городской территории сирийского города Дехес ([81] pp.355-356). Таким образом, мы видим сначала бешеную инфляцию и рост цен, а вслед за этим исчезновение денег! Это могло произойти лишь в одном случае: императоры действительно предпринимали серьезные усилия по упорядочению обращения медных монет, как, например, Аврелиан (270-275 гг.), Диоклетиан (284-305 гг.) и Валентиниан III (425-455 гг.); в этих целях они проводили денежную реформу. Они вводили в обращение новые медные или бронзовые монеты и устанавливали курс обмена старых монет на новые – например, мешок старых монет обменивался на одну новую монету. Но проблема состояла в том, что под влиянием внешних факторов (и главный фактор – беспрецедентное сокращение населения) инфляция продолжалась, и цены, выраженные уже в новых монетах, а не в старых мешках монет, все равно продолжали расти [68]. Поэтому через какое-то время опять приходилось проводить денежную реформу – обменивать мешки старых монет на новые монеты. И так до тех пор, пока, как мы видим по результатам раскопок, медных монет в городах Италии не осталось в 100-200 раз меньше, чем в городах Сирии.

Сказанное выше касательно обмена денег и нестабильности денежного обращения подтверждено письменными источниками и является установленным фактом. Хорошо известно по историческим документам, что, хотя усилия по стабилизации денежного обращения предпринимались и в западной, и в восточной части империи, но результат их был совершенно разным. Попытки ввести стабильное обращение медных монет в V в. предпринимал не только император Валентиниан III, но и короли вандалов в Африке. Но все они не были успешными – стоимость новых медных монет по отношению к золоту и ко всем товарам опять стала падать вскоре после введения их в обращение. В отличие от них, императору Анастасию (491-518 гг.) в Восточной римской империи удалось успешно ввести новые медные деньги и поддерживать их стабильный курс к золотому солиду ([130] pp.443-444). Таким образом, начиная с V в., когда произошло разделение империи на западную и восточную части, на Востоке мы видим все признаки стабильного денежного обращения, а на Западе мы видим продолжение инфляции.

Все сказанное выше свидетельствует о том, что чеканка монеты не могла быть причиной гиперинфляции в Западной Римской империи. Одной из главных причин было непрерывное сокращение населения, вызывавшее избыток денег на руках и соответствующий рост цен. Другой важной причиной была, очевидна, очень высокая монетизация экономики на Западе. В главах VIII и IX об этом будет сказано подробнее, но суть состоит в том, что в западной половине Римской империи сложилась и функционировала в течение нескольких столетий высокоспециализированная рыночная экономика с массовым производством товаров на рынок. А на Востоке экономика была более примитивной, с преобладанием натурального хозяйства. В течение III-IV вв. размеры рыночной экономики на Западе очень резко сократились и она откатилась до того уровня, что существовал в восточных провинциях.

Поэтому часть указанного обесценения (в 2 000 000 раз к концу IV в.), очевидно, объясняется сокращением населения, а часть – переходом от рыночной экономики к полунатуральному хозяйству. Но полного возврата к натуральному хозяйству, как полагают многие авторы, не произошло, или еще не произошло к V-VI вв. Керамика и зерно Северной Африки продолжали, хотя и в небольших количествах, отгружаться в Рим, южные города Галлии, Испанию. В Италии продавалась недорогая одежда из Сирии. Сирийские, еврейские и карфагенские торговцы продолжали в V в. и начале VI в. активно торговать товарами из Восточной Римской империи и Африки как в Италии, так и в Галлии и Испании. Григорий Турский (живший в VI в.) упоминал о поставке вина из Сирии в Галлию, имеется много других упоминаний о самых разных товарах, привезенных с Востока, в западных провинциях ([138] pp.27, 23-24; [131] p.850). Как видим, торговля далеко не ограничивается предметами роскоши: торгуют недорогой одеждой, африканской кухонной керамикой, зерном, вином и т.д. Да и большинство найденных монет (как в Луни, так и в Карфагене) – бронзовые, использовавшиеся для текущих расчетов. В Луни в этот период даже чеканили свинцовые монеты ([138] p.72), возможно из-за нехватки бронзы или ее дороговизны; в любом случае, они были предназначены также для мелких расчетов. Поэтому торговля и денежные расчеты в Западной Римской империи не исчезли, они просто стали более простыми и примитивными – такими, какими были до этого на Востоке империи.

Как же определить, какая часть обесценения римских монет (в 2 миллиона раз) связана с сокращением населения, а какая часть – с изменением характера товарообмена и степени монетизации экономики? Определить это, конечно, только имея цифры инфляции невозможно. Но у нас имеются археологические данные, свидетельствующие, что разница в количестве монет на городской территории в Италии и Сирии в VI-VII вв. составляла 100-200 раз. Эти данные и есть не что иное, как демографический показатель, который указывает на 100-200-кратную разницу в плотности городского населения в Италии и Сирии в тот период (ведь хорошо известно, что итальянские города в то время пришли в полнейший упадок, а многие и вовсе исчезли). Что касается самого механизма, при помощи которого образовалась эта разница в количестве монет на Западе и на Востоке (периодические изъятия западными императорами мешков с медными монетами (follis) и их замена на новые медные и бронзовые монеты), то этот механизм выше был подробно описан.