Советские лагеря и тюрьмы.

 

    Подробно останавливаясь на внутрипартийной ситуации, рассматривая массовые расстрелы и аресты, мы оставляем в тени дальнейшую судьбу тех, кто был удостоен смягчения наказания и отправлен отбывать наказание в тюрьмы и лагеря. Хотелось бы приподнять эту завесу и проследить дальнейшую судьбу людей обвинённых во вредительстве, шпионаже, измене родине и т. д.

    Но сначала рассмотрим методы воздействия и способы получения показаний. Известно, что большинство расстрелянных и заключённых были ни в чём не виновны, и в последствии многие из них были реабилитированы. Как же удавалось ГПУ и НКВД заставлять давать показания против себя, своих друзей, родственников ни в чём не повинных людей. Оказывается, это было довольно просто.

    Сначала главным методом допросов в ГПУ и НКВД с 20-х гг. всегда был «следственный конвейер». Сменяя друг друга-друга, следователи вели допрос круглые сутки. Заключённый лишался сна. Большая часть подследственных выдерживала только двое суток «конвейера» Но в 1937 г. число арестованных резко увеличилось. На «конвейер» тратилось теперь слишком много времени. Поэтому был разрешён более простой метод «физического воздействия».

    «Физическое воздействие» стало особенно широко применяться летом 1937 г. Писательница Евгения Гинзбург вспоминала свою первую ночь в Бутырской тюрьме в июле этого года: «Началось всё сразу, без всякой подготовки, без какой-либо постепенности. Не один, а множество криков и стонов истязаемых людей ворвались сразу в открытые окна камеры». Чтобы заснуть и не слышать криков, остальные заключённые залепляли уши хлебом. Это была своего рода подготовка к предстоящим допросам вновь прибывших арестованных.

    Вскоре после смещения наркома внутренних дел И. Ежова аресты пошли на убыль, официально осуждались «перегибы». Многие следователи теперь сомневались, можно ли теперь применять «физическое воздействие». Поэтому 20 января 1939 г. на места была разослана телеграмма: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б). Известно, все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата, и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников? ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применятся и впредь в виде исключения в отношении явных и не разоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

    Основным способом физического воздействия осталась порка резиной. В январе 1940 г., незадолго до расстрела, режиссер В. Мейерхольд так описывал этот способ в письме В. Молотову: «Меня здесь били - больного 66 - летнего старика, клали на пол лицом вниз и резиновым жгутом били по пяткам и по спине: когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам (сверху, с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным кровоизлиянием, то по этим красно-сине-жёлтым кровоподтёкам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, что казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли)».

    Такими способами «развязывали языки» наиболее упрямым заключённым, для того чтобы потом расстрелять или сослать в концлагеря. Виновны они или нет мало кого волновало. Сталин и его окружение действовали по принципу: «Цель оправдывает средство».

    Теперь вернёмся непосредственно к лагерям, куда тысячами направляли не расстрелянных оппозиционеров, врагов народа, вредителей и других граждан СССР представляющих «угрозу» советской власти.

    Летом 1918 г. возникли первые лагеря для заключённых. Их тогда называли концентрационными лагерями. Люде туда заключали на различные сроки - иногда на две недели, иногда - «до победы мировой революции» Режимы концлагерей могли быть мягкими, но чаще оказывались суровыми. Заключённые лагерей обязательно должны были трудиться.

                                              

 

«Соловки»

 

    Весной 1923 г. на Соловецких островах, в строениях знаменитого монастыря, основали Соловецкие лагеря особого назначения. За первые семь лет существования Соловецких лагерей число заключённых в них выросло с 3 тыс. До 6 тыс. человек. Соловки стали первыми по-настоящему крупными советскими лагерями для заключённых.

    Их часто называли своеобразным «государством в государстве». Соловки имели собственную печать; газету, свой официальный символ - изображение белого слона на красном фоне. Были Соловецкие деньги - тоже с изображением этого слона.

    Имелась и собственная система наказаний, часто весьма суровых и необычных. Например, длинную и крутую лестницу в 365 ступеней, ведущую на Секирную гору, сделали орудием казни. Провинившегося заключённого привязывали к бревну и сбрасывали с лестницы. Подножия её он достигал уже мёртвым.

    Иногда новоприбывших заключённых проводили перед дулом карабина. При этом одного - двух из них неожиданно расстреливали «при попытке к бегству» на глазах у остальных. Так заключённым внушалась необходимость соблюдать законы Соловков.

Осенью 1929 г. в Соловках произвели «чистку» и в ночь на 15 октября расстреляли около 300 заключённых. Их обвинили в заговоре. После этого режим стал более жёстким. Средняя продолжительность жизни Соловецких заключённых в начале 30-х гг. не превышала четырёх лет.

В 1936 г. Соловки получили выразительное название СТОН (Соловецкая тюрьма особого назначения). В 1939 г. упразднили и тюрьму. При этом здоровых заключённых отправили в сибирские лагеря, а больных и пожилых погрузили на баржу «Клара», которая ушла куда-то в Белое море. Судьба её «пассажиров» неизвестна.

                  

 

 

Беломоро - Балтийский канал. 

 

Одним из самых ярких событий в истории советских лагерей стало строительство Беломоро - Балтийского канала имени Сталина. Канал протяжённостью 227 км. соединил Белое море с Онежским озером. Строительство широко освещала советская печать. Газеты писали, что на канале происходит «перековка» людей: преступники и бандиты становятся честными людьми. Строителей даже называли с оттенком уважения заключёнными каналоармейцами. Это почётное имя в виде сокращения «з/к» (зэка) позднее стали применять в документах к любым заключённым.

    Стройка началась в сентябре 1931 г. Заключённых в новый лагерь перебросили в основном с Соловков. Решено было закончить работу в рекордные сроки - за 20 месяцев!

    Основным средством воздействия на заключённых стала так называемая «котловка» - неравное питание. Применялся простой приём: чем меньше заключённый работал, тем меньше он получал пищи. Выполнить норму было довольно тяжело: даже здоровый человек с трудом справлялся с ней. Те, кто не выполнил норм, получали штрафной паёк, который приводил к быстрому истощению и смерти. Но и паёк для ударников, перевыполнивших норму, не покрывал физических затрат.

    На канале постоянно работало 100 тысяч заключённых. Порой смертность достигала 700 человек в день. Однако общее число заключенных не убывало: на стройку постоянно привозили пополнение. На стройке применялась самая простая ручная техника: тачки, примитивные «журавли» для подъёма камней. Во время строительства канала широко использовались плакаты в качестве наглядной агитации для заключённых.

    Канал сдали в срок, к 1мая 1933. В конце июня по нему прошло первое судно - пароход «Чекист» После успешного завершения стройки чекистов наградили орденами, а каждому шестому заключённому объявили амнистию. Остальных перебросили на сооружение канала «Москва - Волга». Однако из-за спешки в строительстве Беломорканал оказался мельче, чем предполагалось, - всего пять метров в глубину. Поэтому для судоходства он почти не применялся.

                                              

«Колыма»

 

    К середине 20-х гг. лагеря для заключённых раскинулись по всей стране, в особенности в её северных и необжитых районах. В 1930 г. в связи с этим учредили Главное управление лагерей (ГУЛаг). Но символом самых жестоких лагерей к тому времени стала Колыма.

    В 1928 г. здесь нашли богатейшие месторождения золота. Три года спустя приняли решение осваивать их силами заключённых (это было выгодно из-за дешевизны рабочей силы). Первую группу заключённых (более 200 человек)

направили на Колыму осенью 1931 г. До места добрались только около 50 человек - остальные погибли в тяжёлом пути.

    4 февраля 1932 г. на берегу бухты Нагаево стояло только 17 строений. Однако вскоре работа закипела. На Колыму прибывали новые, уже многочисленные, партии заключённых. Через некоторое время на берегах бухты выросла столица Колымы - Нагаево (Магадан).

    Общее число заключённых достигало 500 тысяч человек. На наружные работы их выводили даже при морозах до 50 градусов ниже нуля. Среди заключённых была популярна песенка, в которой были такие слова:

                       Колыма, Колыма, чудная планета

              Двенадцать месяцев зима, остальное - лето!

    В 1937 году режим колымских лагерей сделался более жёстким. Проводником новой политики стал знаменитый полковник Гаранин. Рабочий день заключённых зимой увеличился с шести до десяти часов. В 1938 г. им запретили носить меховую одежду; разрешены были только ватники. Обувью заключенным часто служили лапти или даже куски автопокрышек, привязанные проволокой к ногам.

    Как и прежде, заключённых побуждали работать с помощью «пониженных норм питания». Штрафной хлебный паёк составлял 300 - 400 грамм в день. Заключённые - новички обычно изо всех сил старались вырабатывать норму, чтобы получить лучшее питание, и быстро теряли силы, истощались. В лагерях даже бытовала такая поговорка: «Убивает не маленький паёк, а большой!».

    На общих работах - в золотом забое или на лесоповале в 1937-1938 гг. мало кто мог выдержать больше нескольких месяцев. Выживали те немногие заключённые, кому удавалось избежать общих работ: устроится в медчасть, контору, обслугу.

    На общих работах, в забойной бригаде золотого сезона 1938 г. к концу сезона, к осени, оставались только бригадир и дневальный, а все остальные либо погибли от голода, холода и переутомления, либо попали в больницу по той же причине. А в бригаду приходили новички, чтобы в сою очередь умереть или заболеть.

 

                           

                           

Несмотря на суровость лагерного режима, власти, очевидно, опасались, что в заключении случайно могут выжить «троцкисты» и другие опасные элементы. Поэтому в 1938 г. по лагерям прокатилась волна расстрелов за «саботаж или попытку восстания».

    В первую очередь уничтожались «троцкисты», участники прежних оппозиций в ВКП(б). Всего так на Колыме расстреляли около 30 тысяч человек. Казни совершались в особом лагере, возле шахты Серпантинка.

    В апреле 1938 г. около двух тысяч заключённых-«троцкистов» перевели на лагерный пункт «Старый кирпичный завод» под Воркутой. Здесь их некоторое время держали в палатках, затем объявили им о переводе в другое место. По дороге колонну заключённых расстреляли из пулемётов.

    В 1939 г., после ареста и расстрела Гаранина и председателя особой комиссии НКВД Кашкетина в лагерях появилась легенда, что этих чекистов по пути к месту службы подменили иностранные шпионы - двойники. Таким образом, массовые казни - намеренное вредительство, дело рук вражеских шпионов. Подобная легенда хорошо объясняла внезапные и массовые расстрелы.

    Лагеря были отличным источником дохода для государства. Сталин быстро понял выгоду от труда заключённых: он был дёшев и практичен. Лагеря давали стране высокоценную продукцию: главным образом лес и золото.

    Недостатка в рабочей силе не было, на место умерших от голода и утомления заключённых привозили новых, для того чтобы через месяц-два снова заменить «отработавших» новыми кадрами. Благо недостатка в источнике пополнения не было, благодаря волне массовых репрессий прокатившейся по стране. Тем самым ежегодная смертность в советских лагерях в 1937-1941 гг. составляла в среднем около 30% заключённых. Всего за это время через лагеря одной Колымы прошло более миллиона заключённых.

 

                                          Заключение

 

    В своей работе я раскрыл понятие репрессий, как инструмента государственного контроля. Ответил на поставленные мною вопросы: как удалось Сталину и его окружению создать ту атмосферу, которая идеально подходила для перехода от административных методов решения проблем к методам прямого насилия над потенциальным противником. Что подтолкнуло вождя запустить машину репрессий. Как помогли репрессии Сталину в захвате им власти в стране.

    Я думаю, что в своём реферате мне удалось проследить развитие и ход репрессий, показать значимость их для аппарата Сталина и последствия репрессий для народа. Своей целью я видел показать ту атмосферу законности беззакония в партии, которая создала благодатную почву для развития и распространения массового террора по стране. Я постарался показать как при помощи насилия, террора, принуждения Сталину удавалось управлять государством и диктовать свою волю обществу. 

 

Библиография

1. «Энциклопедия для детей» (История России)

    «Аванта плюс» 1995 г. стр. 356-420, 425-435.

2. «Краткий справочник школьника»

    «Дрофа» 1996 г. стр. 258-260.

3. «Заметки об Анне Ахматовой» том 2 Л.К. Чуковская

    «Советская Россия» 1980 г. стр. 145 -147.

4. «The Great Terror» Роберт Конквест.

    New-York 1990 г. стр. 187-189.

5. «Большой террор в России»

    Издательство журнала «Звезда» № 5 1999 г. стр. 227-232.

6. «История России 20 век»

    «Просвещение» 1997 г. стр. 176-179.

7. «Триумф и трагедия» книга 1 часть 2 Дмитрий Волгкогонов

    «Агентство печати новости» 1989 г. 204-208, 256-260, 276.

8. «Реабилитирован посмертно» выпуск 1

    «Юридическая литература» 1988 г. 56-58, 143.