Анализ стихотворения «Бузина»

Стихотворение «Бузина» помечено датами 1931-35 гг. - трагические годы эмиграции Цветаевой. Мужественная душа Марины Ивановны не могла пережить непрекращающийся озноб разлуки с родной землей, и за границей она познала страшнейший из людских недугов – ностальгию. Тоска по Родине поистине становится исступленной, переходя из стихотворения в стихотворение.

Основной конфликт этого стихотворения заключается в противопоставлении гармоничного природного мира и мира, сотворенного людьми. Эту оппозицию легко заметить. Можно сравнить слова образно-стилевого ряда природного и внешнего мира. Если в природном мире «бузина зелена», то во внешнем мире бузина приобретает «запекшейся крови вкус».

Сосчитаю, сколько раз употребляется в стихотворении слово кровь. В шести строфах стихотворения слово кровь встречается шесть раз, а в четвёртой строфе, которая состоит из 6 стихов - пять раз и дважды глагол и форма «казнена».

Как не могла Марина Цветаева жить без любви, так не могла она жить без Родины, поэтому на эмоциональном уровне стихотворение ощущается как горе, выраженное в плаче, в рыдании по необратимой утрате. Недаром во второй строфе слово бузина вынесено в отдельную строку, а от предыдущей строки отделяет его всхлип, сдерживаемое рыдание:

По всем порам твоим, лазорь,

Рассыпающаяся корь

Бузины...

Трагедия потери Родины выливается в этом эмигрантском стихотворении в противопоставлении - антитезе – излюбленный поэтический прием Цветаевой.

Итак, две темы звучат в стихотворении – тема жизни и тема смерти.

Картина мира, представленная в стихотворении, - это одна из глубоких личных драм Марины Цветаевой. Впечатление автобиагрофичности, исповедовательности возникает у читателя даже, несмотря на то, что материальная зацепка в стихотворении всего одна: куст бузины на чужбине.

В этом стихотворении встречаются несколько цветов. Но как и во всей цветаевской поэзии красный цвет здесь играет далеко не последнюю роль.

Какова народная символика этого цвета, с чем он ассоциируется?

Кумач - ткань красного цвета, недорогая, распространённая в среде простого народа. Ассоциируется с кровью, пожаром, народным бунтом. Следовательно, кумач обозначает цвет в его переносном и символическом значении, а он в свою очередь усиливается образами сургуча (красно-коричневый цвет) и ада. С образом ада связаны мотивы «бузина черна», «с чем-то сливовым, с чем-то липким».

Некоторые прилагательные совмещают в себе значения цветовые – «сливовый» (цвет смерти) и символические, связанные с понятиями горя, зла (липкий - кровь липкая).

Можно увидеть и противопоставление прошлого и настоящего. Прошлое связано с цветущим садом, но и с воспоминаниями о болезни – «красная корь на собственном теле»; об этом в настоящем напомнили мелкие красные ягодки бузины; напряжённые детские переживания переданы образом «детской жажды моей багровой». Прилагательное «багровый», обозначающее отблеск огня, усиливает эмоциональный всплеск, тревогу больного ребёнка «из-за дерева» (символ жизни) и «из-за слова». Таким образом, прошлое - лазорь, цвет бузины, болезнь детская; настоящее - бузина черна, яд.

Марина Цветаева, как поэт-романтик, любит яркую динамичную метафору: «бузина цельный сад залила», «костром в очах красно», бузина «как водопад зерна», «калитка, стонавшая скрипкой».

Поспевшая бузина вобрала в себя цвет кумача, сургуча. Блеск коралловых бус и цвет запекшейся крови – метафора строится на градации, так как каждые последующие слова усиливает общее впечатление буйной радости при виде усеянного спелыми ягодами куста. Черный, сливовый – это цвета смерти.

Деталь «бузина моих глаз зеленей» - черта внешности самой М. Цветаевой, у которой были прекрасные зелёные глаза, с быстрым каким-то взблеском.

Поспевание, созревание бузины - не постепенное, плавное, а взрывчатое, кипящее: от безмятежной, кажущейся нескончаемой - молодой, зеленой, с внезапным преображением в звон и огонь зрелости

В стихотворении «Бузина» усиление цветового при­знака вплоть до его превращения в другой цвет, превра­щения, обозначающего реальное созревание (зеленый —> красный —> черный), готовится и нарастает с самого начала текста. Сравнение зеленого цвета бузины с плесенью на чане (возможно, с ядовито-ярким зеленым налетом окис­ленной меди) и сравнение того же объекта с цветом глаз лирической героини М. Цветаевой резко контрастирует по признаку тематической разнородности средств срав­нения. Вместе с тем тематически разнородные сравнения объединены общим семантическим признаком близости миру героини: бытовая обыденность мира вещей (внешняя близость) и органичность с внутренним миром, по­скольку «глаза — зеркало души» (внутренняя близость). В строке «Красней кори на собственном теле» сравнение связано с физическим ощущением болезни, при этом телесное ощущение метафоризируется и тем самым абстрагируется.

Картина художественного мира стихотворения Марины Цветаевой становится всё более отчётливой, просматриваются идеи, эмоции стихотворения. Читателю становится ясной точка зрения автора: она не объективна, а субъективна, пото­му что внешняя картина мира даётся не отстранённо, а как переживание.

Заключение

В поэтических произведениях М. Цветаевой слова-цветообозначения активно взаимодействуют друг с дру­гом. Если их взаимодействие рассматривать в кон­тексте всего творчества поэта, все цветообозначения, по-разному выраженные, образуют систему противопостав­ленных элементов. Применительно к художественному тексту понятие системного противопоставления актуаль­но не только в отношении к антонимии (например, черный — белый), но и к перечислительному ряду (крас­ный — синий — зеленый) и к синонимии (красный — пурпурный — алый). Все различительные признаки си­нонимов — стилистические, градацион­ные — определяют лексическую противопоставленность этих синонимов в художественном тексте. Собственно синонимические отношения между ними тоже сохраняют­ся, поскольку они свойственны системе языка. Возможно и синонимическое сближение членов перечислительного ряда или элементов антитезы на основе дифферен­циального признака, функционально выделяемого и окка­зионально доминирующего в тексте.

Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова

Поскольку М. Цветаева создает свою картину мира через языковые связи и отношения (о чем свидетель­ствует, в частности, разнонаправленная фразеологиче­ская индукция текстообразования), можно сказать, что язык произведений поэта-философа М. Цветаевой отра­жает философию языка в его развитии.

Анализ цветообозначения в поэзии М. Цветаевой убеж­дает в том, что у нее отсутствует чисто эстетическое отношение к цвету. По-видимому, именно этим общим свойством цветаевской изобразительной системы объясня­ются такие частности, как отсутствие уменьшительных форм и суффиксов неполноты качества при цветообо­значении.

Список использованной литературы

1. Зубова, Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект. – Л: ЛГУ. 1989.

2. Зубова, Л.В. Творчество Марины Цветаевой: лингвистический аспект.- М, 1999

3. Бродский, И. О Марине Цветаевой.- Москва, 1997

4. Орлов, В. М. Цветаева. Судьба, Характер. Поэзия.

5. Анна Саакянц, Марина Цветаева Жизнь и творчество – М, ЭЛЛИС ЛАК, 1999

6. Белова Л.А., Марина Цветаева Избранное – М, «Просвещение»,1990