Использованные в исследовании методики.

Для достижения поставленных целей мной использованы следующие методики:

o отбор библиографии,

o сопоставление литературоведческих оценок по истории вопроса,

o изучение биографии поэта,

o анализ художественных текстов,

o сравнительный анализ эпизодов.

Обзор литературоведческих работ по истории вопроса.

В нашем литературоведении нет специального исследования, посвященного разработке дорожных мотивов в литературе пушкинской поры. Я опираюсь на замечания, почерпнутые из монографий и статей, рассматривающих определенные произведения и их идейно-художественное особенности. Наиболее значимыми для меня при выполнении исследования стали работы М. Я Васиной, К.П. Лахостского, Б. С. Мейлаха, В. А.

Рождественского и А. Л. Слонимского. Именно в их трудах системно анализируются дорожные мотивы в пушкинском творчестве.

Особо интересна полемика в современном пушкиноведении о том, как мысли поэта о жизненном пути порождают «тему пути-дороги». Вопрос о пути личности вырастает у Пушкина в проблему пути России и человечества.

II . ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ.

Значение разработки мотива дороги и творческого метода писателя в русской литературе. Классицистические традиции изображения пути

Как части пейзажа.

Мотив пути не был индивидуальным мотивом пушкинского творчества. Он имеет давнюю традицию в русской литературе, и поэт в разработке образа дороги во многом использовал опыт предшественников.

Для русской классики путешествие, странствие, дорожная тема стали одним из устойчивых моментов. Однако назначение мотива пути было обусловлено традицией: дорога являлась фоном, где разворачивались события, помогала организовать сюжет, оживляла описание места действия пейзажными зарисовками. Дорожная тема - одна из излюбленных в русской литературе. К ней обращались почти все великие мастера художественного слова. В этой теме воплотились и народная философия, и взгляды авторов на проблемы истории и эстетики.

Поэтому кажется особенно интересным и актуальным рассмотрение темы, воплотившей своеобразие и многогранность нашей литературы, национального мышления и быта, индивидуальность художественного дара поэта. Недаром А. Блок говорил, что первым признаком самобытности русского художника является чувство пути, дороги. Как никому другому это чувство было присуще Пушкину.

М. М. Бахтин так пишет о пересекающихся дорогах, хранящих следы разных человеческих судеб: «На дороге («большой дороге») пересекаются в одной временной точке пространственные и временные пути многоразличнейших людей - представителей всех сословий, состояний, вероисповеданий, национальностей, возрастов. Здесь могут случайно встретиться те, кто нормально разъединен социальной иерархией и пространственной далью, здесь могут возникнуть любые контрасты, столкнуться и переплестись различные судьбы... Здесь время как бы вливается в пространство и течет по нему (образуя дороги), отсюда и такая богатая метафоризация пути-дороги: «Жизненный путь», «вступить на новую дорогу», «исторический путь» и проч.; мета форизация дороги разнообразна и многопланова».³ Справедливость данного положения подтверждают коллизии пушкинских сюжетов. Именно дорога стала пересечением путей «крестьянки» Акулины и Алексея

³ Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1990, стр.

21.

Берестова («Барышня-крестьянка»), Марьи Гавриловны и Бурмина («Метель»), Петра Гринева и Пугачева («Капитанская дочка»), свела в стихии, заставив потерять счет времени ямщика и барина («Бесы»). На большую дорогу вынужден выйти вместе с бывшими крепостными Владимир Дубровский. Дорога приводит готового к мщению Сильвио в дом графа, а станционного смотрителя Самсона Вырина гонит в Петербург. Это «карнавальное пространство» позволяет пересечься путям многих героев, а читателя заставляет увидеть настоящее России и задуматься о ее будущем.

Многообразие функций образа дороги в поэзии и прозе Пушкина.

Функции мотива пути в творческом наследии поэта многообразны: это и конкретные пейзажные зарисовки, и метафора жизни, и необходимость нравственного выбора. Дорога предстает у Пушкина антитезой семьи. Это и отправная точка скитаний, и средство возвращения в родной дом. Путь - неясность будущего, с другой стороны, по точному выражению М. Бахтина, - «карнавальное пространство»⁴, готовящее неожиданные, непредсказуемые встречи, символ стихии жизни.

Дорога — символ бегства, изгнания в романтическом периоде творчества. Мотив дороги в «Цыганах» как одно из воплощений

Темы свободы.

Для Пушкина "южного" периода мотив дороги связан с идеологией романтизма, одной из главных тем которого была тема изгнанничества или добровольного бегства. Традиционными для романтической поэзии причинами этого бегства были неудовлетворенность героя его отношениями с обществом:

Людей и свет изведал он

И знал неверной жизни цену...

("Кавказский пленник", 1820)

...Я вас бежал, питомцы наслаждений, Минутной младости минутные друзья... — ("Погасло дневное светило...", 1820)

или неразделенная любовь: Лежала в сердце, как свинец, Тоска любви без упованья. ("Кавказский пленник")

Романтический герой оставляет родные края и отправляется странствовать:

4

Там же, стр. 23

Покинул он родной предел

И в край далекий полетел

С веселым призраком свободы...

В период южной ссылки поэта восхищали окрестности Пятигорска с двуглавым Бештау и мохнатой шапкой Машука, гряда кавказского хребта со снежными шапками Эльбруса и Казбека, берега Кубани, Тамань, Гурзуф. Скиталец пишет: «Из Феодосии до самого Юрзуфа я ехал морем. Всю ночь не спал; луны не было; звезды блистали; передо мной в тумане тянулись полуденные горы... Перед светом я заснул. Между тем корабль остановился в виду Юрзуфа. Проснувшись, увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли, плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ними; справа огромный Аюдаг и кругом это синее, чистое небо и светлое море...» А после родилась элегия «Погасло дневное светило», одно из лучших романтических стихотворений поэта.

...Лети, корабль, неси меня к пределам дальним

По грозной прихоти обманчивых морей,

Но только не к брегам печальным

Туманной родины моей,

Страны, где пламенем страстей

Впервые чувства разгорались,

Где музы нежные мне тайно улыбались,

Где рано в бурях отцвела

Моя потерянная младость,

Где легкокрылая мне изменила радость

И сердце хладное страданью предала...

По замечанию Лахостского, «Здесь впервые в лирике Пушкина появляется образ скитальца, разочарованного, тоскующего, переживающего».⁵ Через некоторое время образ разовьется и в поэмах. Примечательно, что элегические настроения не отменяют для героя наслаждение жизнью, красотой природы, всей полнотой бытия.

Романтический герой — вечный скиталец, вся его жизнь — дороги, и любая остановка означает потерю свободы.

Вскоре после приезда в Михайловское в 1824 году Пушкин напишет поэту Языкову («К Языкову», 1824):

...Но злобно мной играет счастье:

Давно без крова я ношусь,

Куда подует самовластье;

Уснув, не знаю, где проснусь.

Всегда гоним, теперь в изгнанье

Влачу закованные дни....

⁵ Лахостский К. П. Александр Сергеевич Пушкин. Биография. Пособие для учащихся - М.-Л.: «Просвещение», 1964, стр.39.

7

В романтической поэзии с мотивом дороги очень тесно связана тема свободы. Не случайно поэму "Цыганы" Пушкин начал с описания кочевого цыганского быта:

Цыганы шумною толпой

По Бессарабии кочуют.

Они сегодня над рекой

В шатрах изодранных ночуют.

Как вольность, весел их ночлег

И мирный сон под небесами.