Начало литературной деятельности.

В.В.Маяковский

 

 

Содержание:

I.   Вступление .

II.   Ранняя лирика.

1. Начало литературной деятельности.

2. Особенности лирики Маяковского.

3. Связь Маяковского с русской культурой.

III.    Заключение .

IV. Основные произведения ранней лирики Маяковского.

V.    Список использованной литературы.

 

 

 

 

« До края полное сердце

Вылью

В исповеди...»

В. Маяковский

В искусстве XX века Маяковский — явление огромного масштаба. В его  творческом наследии мы находим лирику и сатиру, поэмы и пьесы, очер­ки и критические статьи, рекламные стихи и рисунки. Но истинное величие Маяковского — не только в широте проявления его творческой индивидуаль­ности, не только в том, что ему были одинаково доступны тайны стихотворного мастерства и знание законов сцены, умение владеть пером очеркиста и кистью художника. В первую очередь он — поэт, и именно как поэт социалистической революции, вошел в сознание миллионовлюдей.

 

В творчестве Маяковского, запечатлевшем важнейшие события и проблемы своего времени, мощно звучит голос эпохи, эпохи подготовки и сверше­нии пролетарской революции. Поистине эпический размах поэтических сравне­ний, дерзкая смелость метафор, сила и весомость стихотворного ритма сочетаются в его произведениях с публицистической страстностью. Поэзия Маяковского — поэзия от­крытой гражданственности, обращенная к массовой аудитории.

 

Маяковского часто называют «поэтом-трибуном», и для этого в его творчестве находится достаточно оснований. Он и сам в поэме «Во весь голос», произведении в значительной степени итоговом, называя себя «агитатором, горланом-главарем», утверждал: «Я ухо словом не привык ласкать...» И хотя и в этом есть своя правда, сводить художественный строй поэзии Маяковского только к агитационно-ораторским интонациям было бы неверным, т.к. в ней нетрудно обнаружить и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувства грусти, печали, и философские раздумья, и язвительную иронию, и добродушную усмешку.  Поэзия Маяковского не только многообразна в жанровом отношении, но и многокрасочна по своему художественно-интонационному строю.

 

Какую бы форму ни принимала поэтическая мысль Маяковского, определяющим началом в его творчестве является лирическая стихия. Об этом свойстве таланта поэта очень точно сказал А. В. Луначарский. Услыхав в исполнении Маяковского поэму «Про это» (в марте 1923), он заметил: «Я и раньше знал... а сегодня уверился окончательно ...он тончайший лирик, хотя он и сам не всегда это понимает. Трибун, агитатор и вместе с тем лирик».[1]

 

 Лирику обычно рассматривают как художественное отражение внут­ренней жизни поэта, его душевного состояния в тот или иной момент. Объек­тивный мир, реальная действительность раскрываются в лирической поэзии через переживания автора. Жизненные явления, события, как правило, не получают здесь прямого и непосредственного изображения. Они оказывают­ся запечатленными в том чувстве, в той душевной реакции, которую они вы­зывают у писателя.

 

В полной мере это относится и к большинству произведений Маяковско­го. Чему бы они ни были посвящены — классовым битвам или любви, поезд­кам в зарубежные страны или спорам о задачах искусства — отношение поэта к реальным событиям, фактам, побудившим его взяться за перо, выражено с такой эмоциональной страстностью, что поэтический строй произведения приобретает особый характер. Рассказ о тех или иных жизненных явлениях неразрывно связан в них с выражением мыслей и чувств поэта, с раскрытием его внутреннего мира, авторского «я».

 

«О времени и о себе» — так определил Маяковский тему поэмы «Во весь голос». Эти слова можно поставить эпиграфом ко всему творчеству Маяков­ского — настолько точно передают они своеобразие его произведений, со­единяющих эпическую широту с лирической проникновенностью.

 

 Стихия авторских размышлений и пережива­ний в произведениях Маяковского не просто придает им особую эмоциональ­ную окраску, а зачастую выдвигается на первый план, становится  основой художественного образа. Эта сила и целеустрем­ленность авторского чувства, приобретающая лирическое звучание, прояв­ляется и в его эпических произведениях, где изображены жизненные явления. Она ощу­щается также в политических стихах Маяковского и даже в стихотворениях агитационно-производственного характера. Без  преувеличе­ния можно сказать, что лиризм — всепроникающая и всеобъединяющая сила твор­чества Маяковского, внутренняя энергия даже тех его произведений, которые по своей художественной структуре не являются лирическими.

 

Как ни парадоксально, но в стихах и выступлениях Маяковского не раз можно встретить выпады против лирической поэзии. «Нами лирика в штыки неоднократно атакована»,— писал он в стихотворении «Юбилейное». Эти слова — не обмолвка и не поэтическое преувеличение. Через все творчество Маяковского проходит линия полемически-враждебного отношения к «лири­ческим излияниям». Особенно язвительные замечания вызывает у него лю­бовная тематика. «Стишкам, под которые влюблялись», он противопоставляет «строки, под которые Деникин бежал от Орла».

 

В этих страстных словах, конечно, нельзя видеть негативное отно­шение к лирике как таковой. В том же «Юбилейном», несмотря на категорич­ность своих заявлений относительно устарелости лирики, поэт признавался:

Но поэзия -

                  пресволочнейшая штуковина:

Существует -

                  и ни в зуб ногой.

 

Критическое отношение Маяковского к ряду форм лирической поэзии вызвано разными причинами. И, прежде всего, — ощущением того, что рамки «старой» лирики с ее традиционными темами — любви, природы, философ­ских раздумий о жизни — стали слишком узкими. В них не вмещается огромный и сложный мир чувствований человека новой эпохи, частная жизнь которого оказалась связанной с большими историческими событиями и процессами. В нападках Маяковского на лирику выражается, кроме того, протест против субъективизма и бездуховности в поэзии, против упаднических настроений, против всякого рода, как он называл, «мелехлюндий» — салонной изысканности чувствований, мещанской краси­вости, эстетского самолюбования и прочих мелодраматических «изысков», существование которых их приверженцы оправдывали правом поэтов на самовыражение.

 

Не удовлетворенный традиционными возможностями «самораскрытия» поэта в лирике, Маяковский ощущает необходимость расширения границ лирической поэзии. Это соответствовало и объективным потребностям вре­мени, и его душевному складу. Ведь поэзия как «чувствилище эпохи» не мог­ла не улавливать новых веяний, не учитывать того, что в XX веке воздейст­вие большой человеческой истории, важнейших социальных процессов на судьбу отдельной личности, на так называемую частную жизнь людей необычайно усилилось.

 

Что же касается особенностей поэтического восприятия Маяковского, то у него все совершающееся в мире вызывало страстную заинтересованность. Он обладал редкой способностью воспринимать все происходящее в жизни - и даже удаленное от него временем и расстоянием   — как свое, глубоко личное, кровное дело.

 

Широта восприятия жизни, исключительная сила эмоциональной реак­ции поэта на мир не могли уместиться в традиционные формы лирики и требовали простора для своего выражения. Вот почему поэзия Маяковского не укладывается в рамки предшествующего ему художественного опыта. Он становится создателем поэзии нового типа, которая широко, как никогда прежде не делалось, охватывает политическую и социальную действитель­ность. Лирика Маяковского вмещает в себя многое — и историю, и поли­тику, и любовь, и быт; и все это входит в его поэзию не как отдаленный фон, а является основным объектом художественного изображения.

 

Разумеется, творчество Маяковского не было одинаково на протяжении всего его жизненного пути. Оно прошло сложную историю развития, отра­зив в себе эволюцию метода и стиля поэта, изменения в его мировосприятии.

 

 

Начало литературной деятельности.

 

Рождение и жизнь Маяковского совпали по времени с величайшей в истории человечества социальной ломкой, которая ведет и к ломке  человеческих отношений.

Чтобы понять происхождение тем и образов ранней лирики В.В.Маяковского, нужно учитывать ключевые моменты его предшествующей жизни. Его биография началась 7 июля 1893 года. Первые годы учения мальчик провел в Кутаисской гимназии, где под­ростком оказался замешан в революционных событиях 1905 года. После смерти отца мать увезла детей в Москву, и вся дальнейшая жизнь будущего поэта была связана с этим го­родом.

 

В Москве продолжались гимназические занятия, но не по возрасту крупный и развитый юноша все больше увлекался подпольной революционной деятельностью. В пятнадцатилетнем возрасте он вступил в партию большеви­ков, которая тогда называлась РСДРП. Трижды юный рево­люционер попадал под арест, одиннадцать месяцев провел в камере-одиночке Бутырской тюрьмы. Хлопоты матери, и несовершеннолетний возраст позволили избежать более су­рового наказания. Судьбу В.В.Маяковского решил всесильный министр внутренних дел Столыпин, который отпустил узника на свободу.

 

По его собственным словам, он, находясь в тюрьме, «перечитал все новейшее». Ко времени освобождения из тюрьмы у Маяковского возникло горячее желание работать в области искусства. «Хочу делать социалистическое искусство», — заявил он тогда одному из товарищей по партии. Маяковский поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1911).  Я прервал партийную работу. Я сел учиться», — писал поэт в автобиографии[2].

 

С этого момента В.В.Маяковский охладевает к непо­средственным революционным занятиям и переносит свой нигилистически-анархический настрой в сферу искусства. Занимаясь живописью в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, он окончательно приходит к выводу о необходимости поиска новых путей в искусстве. В школе живописи он сошелся с группой молодых художников и поэтов, которые провозгласили себя творцами нового искусства, искусства будущего. Отсюда и название — футуристы (от латинского слова futurum — «будущее»).

 

Что представляло собой это течение? Возник футуризм на зарубежной почве. Его основоположником считается ита­льянец Маринетти, впоследствии ставший одним из идео­логов итальянского фашизма. Основной идеей футуризма было признание того, что XX век, давший бурное развитие техническому прогрессу, требует и соответствующих новых форм в искусстве.

 

Русский футуризм был как бы отрядом охватившего в Европе все виды искусства авангардизма, резко порывающего с реалистическими тради­циями и отрицавшего социальную значимость искусства. Футуристы вышли на литературную арену несколько раньше акме­истов. Широкую известность приобрели их эпатирующие манифесты — «Садок судей» (1910), «Пощечина общественному вкусу» (1912), «Дох­лая луна» (1913). «Только мы — лицо нашего времени,— заявляли фу­туристы.— Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности».[3] Объявляя классику и всю старую литературу как нечто мертвое, отжившее и не соответствующее современности, футуристы утверждали свое право на произвольное слово, слово-новшество, «самовитое» слово, над которым не тяготеет его бытовое значение и смысл которого связан только со звучанием.

 

В десятых годах в России существовало несколько групп футуристов, враждовавших и соперничавших друг с другом: эгофутуристы, кубофутуристы, «Мезонин поэзии», «Центрифуга». В тогдашней критике порой даже отказывались признать футуризм единым течением. Лицо футуриз­ма определяла наиболее сильная и многочисленная группа кубофутуристов («Гилея») — В.Хлебников, Д.Бурлюк, Н.Бурлюк, А.Крученых, В.Маяковский, В. Каменский, Е.Гуро. «Мезонин поэзии» (В.Шершеневич, К.Большаков) и кружок молодых поэтов «Центрифуга» (С.Бобров, Н.Асеев, Б.Пастернак, Г.Петников) не играли значительной роли в футуристическом движении. Группу эгофутуристов возглавлял единственный среди них поэт, до­стигший большой известности,— Игорь Северянин. 

 

Организатор кубофутуристов худож­ник Давид Бурлюк, открывший Маяковского, как поэт не пошел дальше вызывающих и нелепых стихотворений, а его живопись, пройдя этап фу­туристических экспериментов, позднее, уже в американской жизни Бурлюка, обрела общепринятые формы. За Алексеем Крученых закрепилась репутация Герострата в футуризме, его стихи и проза несли разрушитель­ное начало и только способствовали неприятию футуризма в среде старой русской интеллигенции, шокированной грубостью, цинизмом и самохваль­ством новоявленных пророков.

 

Литературная ситуация в России к началу первых печатных выступлений Маяковского была отражением идейного разброда, паники и страха перед грядущей революцией, охвативших господствовавшие классы буржуазную интеллигенцию в начале века, явилась литература русского декаданса – символизма, а позднее акмеизма и футуризма.

 

М.Горький в докладе на Первом всесоюзном съезде советских писателей, говоря о литературе предреволюционного десятилетия, заметил, что оно «вполне заслуживает имени самого позорного и бесстыдного десятилетия в истории русской интеллигенции». «Время от 1907 до 1917 года, - говорил Горький, - было временем полного своеволия безответственной мысли, полной «свободы творчества» русских литераторов. Свобода эта выразилась в пропаганде всех консервативных идей западной буржуазии»[4].

 

На самом же деле новаторство футуристов было мнимым. Они пренебрежительно относились к русской классической литературе, выступали против, идейности в искусстве и сводили поэтическое творчество к игре, к изобретению новых слов, к комбинациям звуковых сочетаний. Естественно, что многие их произведения были заумными, т. е. лишенными какого бы то ни было смысла, и больше были похожи на словесные фокусы и загадки, чем на поэзию. Деятельность футуристов была очень шумной и скан­дальной. Для эпатажа публики годились любые средства. Так, при­дя на концерт футуристов, можно было увидеть на сцене ро­яль, подвешенный к потолку.

 

 Большое влияние на В.В.Маяковского оказал его друг по учили­щу Давид Бурлюк. Под его влиянием начинающий художник пробует себя в стихотворстве. Маяковский стал писать стихи в духе футуристов. Они разъезжали с концертами по городам России (В. В. Маяковский выступал в своей знаменитой желтой кофте), а своим поведением и антибуржуазной направлен­ностью читаемых стихов провоцировали публику на скандал.  Примером подобного творчества может служить стихотворе­ние В. В. Маяковского «Нате!».

 

В 1912 году в альманахе футуристов “Пощечина общественному вкусу” были опубликованы стихотворения В. Маяковского “Ночь” и “Утро”. Так в начале века заявил о себе молодой и самобытный поэт — поэт, которому суждено было стать одним из самых известных в мире. Поэт, судьба которого будет тесно переплетена с историей молодого советского государства. Поэт, чье творчество оказало огромное влияние на развитие отечественной поэзии. Поэт, чьи стихи переоценивались критикой и читателями не раз и не два. Поэт, творчество которого до сих пор вызывает самые разнообразные споры.

 

Понятно, что влияние футуристов не могло не ска­заться на формировании молодого поэта. Оно прояви­лось как в понимании Маяковским сущности искус­ства, так и в его поэтической практике. В статье «Два Чехова» поэт провозглашает «безразличность» содер­жания и в доказательство выдвигает такое формали­стическое сравнение: «Чехов первый понял, что писа­тель только выгибает искусную вазу, а влить в нее вино или помои — безразлично. Идей, сюжетов — нет... Не идея рождает слово, а слово рождает идею».[5]

 

Футуристический формализм и установка на «эпа­тирование» вкусов буржуа оказали известное влияние на первые стихи Маяковского. В стихотворениях «Утро», «Из улицы в улицу» сильны тенденции формалисти­ческого экспериментаторства в области ритмики и риф­мы. Футуристическим эксцентризмом продиктованы также стихи «Нате», «Кофта фата», «А все-таки» и др. В них наряду с гуманистическими мотивами, искрен­ним протестом против буржуазных порядков, «бесцен­ных слов транжир и мот» — как себя называет в эти годы поэт —  использует краски и средства из арсенала футуристического эпатажа.В стиле ранних стихотворений поэта есть и нагромождение усложненных образов, и формалистические эксперименты, и искусственные словообразования. Постепенно Маяковский освобождался от этих недостатков.

 

Ранняя поэзия Маяковского поражает многообразием жанровых образований. Это и оригинальные зарисовки городского пейзажа (“Ночь”, “Утро”, “Порт”, “Вывескам” и другие), и стихотворные монологи, прямо обращённые к слушателю (“Нате!”, “Вам!”, “Послушайте!”), и сатирические “гимны” (“Гимн судье”, “Гимн критику”, “Гимн обеду”), и “самопортреты”, выдержанные в эксцентрическом или лирико-ироническом стиле (“Ничего не понимают”, “Вот так я сделался собакой”, “Надоело”, “Никчемное самоутешение”), и романтическая  поэма с лирической структурной основой (“Облако в штанах”, “Флейта-позвоночник”, “Человек”).

 

Весь мир для Маяковского - живой организм, который любит, ненавидит, страдает. В стихах поэта он очеловечен. Вчитаемся в строки стихотворения “Порт”: