Глава 2. Недействительные сделки

Недействительность может обнаружиться по причинам субъективным (например, несовершеннолетие), или объективным (например, продажа чужой вещи), по причинам, лежащим на внутренней стороне сделки (например, существенное заблуждение) или на внешней (например, несоблюдение формы).[16]

Недействительность сделки - это ее порочность, то есть действие, хотя бы и являющееся сделкой или только именуемое «сделкой», но совершенное с такими нарушениями, предусмотренными законом, которые делают его изначально ничтожным или оспоримым, вследствие чего оно либо не порождает те юридические последствия, которые преследовали субъекты, либо эти последствия могут не наступить по решению суда.[17]

Основания недействительности должны иметь место одновре­менно с совершением сделки как юридического факта. [18]

Например, если на момент заключения договора купли-продажи дома его уже не существует, то исполнение договора (переход права собственно­сти на дом от продавца к покупателю) является невозможным и до­говор будет недействительным как заключенный с каузой, которую невозможно осуществить. Права и обязан­ности по такому договору не возникнут с самого начала. Если же дом сгорел уже после заключения договора, то договор будет дейст­вительным: права и обязанности возникнут в момент его заключе­ния. Однако с момента гибели предмета договора соответствующие права и обязанности прекратятся в связи с невозможностью испол­нения договора.

Сделки, совершенные с правовыми нарушениями, подразделяются на два основных вида:

а) ничтожные;

б) оспоримые.

Однако классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые на протяжении веков была пред­метом жестких теоретических дискуссий. В те времена и поны­не противники разделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые считали и считают такую классификацию уязвимой как логически, так и по существу. В связи с этим было предложено классифицировать недействительные сделки на абсолютно недействительные, т.е недействительные непосредственно в силу за­кона, и относительно недействительные, которые становятся недей­ствительными в силу признания суда по специальному заявлению заинтересованного лица.[19]

Ничтожные сделки

Ничтожными (с точки зрения действительности сделок) являются действия, прямо нарушающие закон, существующий правопорядок. Эти действия по своей сути являются правонарушениями.

Ничтожность сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не порождает и не может породить желаемые для ее участ­ников правовые последствия в силу несоответствия его закону.

Скупка краденого, покупка ценной вещи у недееспособного не могут породить права собственности у приобретателя; нотариально не удостоверенный залог недвижимости не может породить прав залогодержателя и т.п.

Гражданский кодекс РФ предусматривает следующие виды ничтожных сделок в зависимости от оснований их недействительности:

а) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов (ст. 168);

б) сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169);

в) мнимая и притворная сделка (ст. 170);

г) сделка, совершенная лицом, признанным недееспособным (ст. 171), и сделка, совершенная малолетним (ст. 172).[20]

Представляется, что к данной категории сделок необходимо отнести и сделки, совершенные с несоблюдением установленной законом или соглашением сторон обязательной формы в случаях, когда такое несоблюдение влечет ничтожность сделки (обяз.письм.форма: соглашение о неустойке, договор о залоге, договор поручительства, договор продажи недвижимости, аренды здания, кредитный договор, договор банковского вклада, страхования, коммерческой концессии[21]; обяз.нот.удостоверение: доверенности на совершение сделок, требующих нот. удостоверения; в порядке передоверия доверенности; договора ренты; завещания[22].).

Общая характеристика рассматриваемых сделок такова: ничтожная сделка - та, которая недействительна (противоправна) с самого начала, по самому своему существу и не требует признания ее недействительности судом. Требование о применении последствий недействительности такой сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом, судом по его собственной инициативе.^[23]

2.2. Природа и содержание понятия «притворная сделка»

Несоответствие воли и волеизъявления является причиной ни­чтожности мнимых и притворных сделок. Как мнимая, так и притворная сделки ничтожны.

Притворная сделка – это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку (ст. 170 ГК РФ).[24]

Притворные сделки – сделки с отсутствием основа­ния, то есть, того типового юридического результата, который должен был бы иметь место в действительной сделке.

Однако, в притворной сделке хотя и отсутст­вует основание — стороны стремятся достигнуть отнюдь не того правового результата, который должен возникнуть из совершае­мой сделки. В этой ситуации имеется две сделки: одна притвор­ная, а другая та, которую стороны действительно имели в виду. Таким образом, притворная сделка как бы прикрывает своей фор­мой истинную сделку. Поскольку притворная сделка не имеет ос­нования, она недействительна. Однако притворные сделки не всегда возникают вследствие неблаговидных действий, нередко граждане просто не понимают, какую сделку им следовало бы со­вершить, либо не проводят различия, скажем, между куплей-про­дажей и имущественным наймом. Закон предоставляет возмож­ность исправить подобные ошибки: признавая притворную сделку недействительной, предлагается применить к сделке, которую сто­роны действительно имели в виду, относящиеся к ней правила за­кона. Если прикрываемая сделка не противоречит требованиям закона и иных правовых актов, то она действительна и порождает соответствующие права и обязанности; если же имеется правона­рушение, то она признается недействительной.^[25]

Например, ФАС Поволжского округа (г.Казань) 26.01.2010г. постановил оставить кассационную жалобу по делу № А55-4968/2009 без удовлетворения.

МУП городского округа Самара «Парки города Самары» (далее – истец, предприятие) обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к индивидуальному предпринимателю Родионову Константину Сергеевичу (далее – ответчик, Родионов К.С.) о взыскании задолженности по договору аренды от 01.06.2007 № 3 асфальтового покрытия с учетом неустойки в размере 414 206 руб. 10 коп. Как следует из материалов дела и установлено судом, истцу на праве постоянного (бессрочного) пользования на основании постановления главы г. Самары от 08.12.1997 № 1429 предоставлен земельный участок площадью 35 700 кв.м, расположенный по адресу: ул. Спортивная, 19 в Железнодорожном районе г. Самары. В реестр муниципального имущества городского округа Самара на основании решения Малого Совета Самарского горсовета народных депутатов от 17.09.1992 № 222 включен объект благоустройства - асфальтовое покрытие площадью 10 310 кв.м, расположенное на территории парка им. Щорса по адресу: г. Самара, ул. Спортивная, 19. Как следует из технического отчета муниципального предприятия г. Самары «Архитектурно-планировочное бюро», асфальтированная площадка является улучшением земельного участка, самостоятельных назначений и функций по отношению к земельному участку не имеет и не может быть использована независимо от него. На основании статей 130, 170, 606, 607 Гражданского кодекса Российской Федерации суд первой инстанции пришел к выводу о том, что, заключив договор от 01.06.2007 № 3 аренды асфальтового покрытия, стороны совершили притворную сделку, которая является ничтожной. Сделка по передаче в аренду асфальтового покрытия совершена с целью прикрыть другую сделку - по передаче в аренду заасфальтированного земельного участка.

Исходя из вышеизложенного, суд пришел к выводу, что у истца отсутствует право требовать у ответчика уплаты арендных платежей по договору аренды от 01.06.2007 № 3 и соответствующих штрафных санкций, поскольку указанный договор, будучи притворной сделкой, ничтожен и не влечет правовых последствий, как и сделка, прикрываемая данным договором.[26]

Судам необходимо учитывать, что сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, могут прикрываться иными сделками, которые формально не нарушают требований законодательства. В данных случаях к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ), в силу чего притворная сделка квалифицируется как ничтожная исключительно по статье 170 ГК РФ, а прикрываемая сделка, при наличии к тому оснований, может быть квалифицирована по статье 169 ГК РФ.[27]

Разрешение проблемы притворных сделок возможно при одновременном анализе и притворной, и прикрываемой сделок. Оценка каждой из них связана с определенными трудностями при выявлении признаков притворности, определении характера прикрываемой сделки и признании ее действительности. Особую сложность в этом перечне представляют вопросы, связанные с прикрываемыми сделками. ГК РФ 1994 года фактически без изменений воспроизвел содержавшиеся в предшествующем Кодексе положения об этом виде сделок. В п. 2 ст. 170 ГК РФ, так же как это было в ч. 2 ст. 53 ГК РСФСР, указано, что к прикрываемой сделке должны применяться правила, относящиеся к той сделке, которую стороны имели в виду.[28]

Притворные сделки в хозяйственной практике - явление не редкое. Причина их возникновения кроется в желании сторон скрыть подлинную природу своих отношений и избежать нежелательных для себя гражданских, налоговых и иных правовых последствий. При этом стороны преследуют цель получить тот же результат, которого они достигли бы, совершая сделку открыто.

Правовая судьба прикрываемой притворной сделкой напрямую зависит от того, насколько она соответствует требованиям закона. Если сделка ничего противозаконного в себе не несет, то перемещается в нравственно-этическую сферу и беспрепятственно порождает для сторон необходимые права и обязанности.^[29]

Однако - и это надо всегда иметь в виду - значительная часть притворных сделок заключается для прикрытия сделок недействительных. В таком случае в зависимости от порока сделки применяются и относящиеся к ней правила.

Например, коммерческая организация передает муниципальной библиотеке в дар денежную сумму, имея истинной целью разместить в помещении библиотеки свой офис. Эта акция должна расцениваться как сделка, не соответствующая требованиям закона, поскольку стороны намеревались совершить договор аренды с учреждением - субъектом права оперативного управления, который не вправе распоряжаться закрепленным за ним имуществом.

Также можно привести еще один пример из практики рассмотрения споров Одиннадцатым Арбитражным Апелляционным судом (г.Самара):

Открытое акционерное общество «Чистопольский молочный комбинат» (далее заявитель) обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением о признании недействительным решения Межрайонной ИФНС России № 12 по Республике Татарстан (далее налоговый орган) от 30.09.2009 г. № 13-26/33 в части доначисления 966 002 руб. единого социального налога за 2007 и 2008 г.г., а также в части начисления соответствующих пеней и налоговых санкций.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 31 марта 2010 года по делу № А65-34820/2009 в удовлетворении заявленного требования отказано.

В апелляционной жалобе заявитель просит отменить решение суда первой инстанции и удовлетворить заявленное требование.

Из материалов дела следует, что в ходе проверки налоговым органом были выявлены нарушения, которые отражены в акте выездной налоговой проверки № 13-26/30 от 08.09.2009 г. налоговый орган, рассмотрев акт выездной налоговой проверки и представленные заявителем возражения принял оспариваемое заявителем в части решение № 13-26/33 от 30.09.2009 г.

Налоговый орган в оспариваемом решении сделал вывод о неправомерном уменьшении заявителем подлежащего уплате ЕСН посредством заключения с ООО «Чистопольское молоко» договоров на предоставление работников, поскольку фактически работники состояли в трудовых отношениях с заявителем, а взаимоотношения заявителя с ООО «Чистопольское молоко» были направлены лишь на получение необоснованной налоговой выгоды в виде уменьшения ЕСН. Сделки, оформленные с ООО «Чистопольское молоко» уменьшают размер налоговой обязанности заявителя по ЕСН, при этом ООО «Чистопольское молоко» примененяет упрощенную систему налогообложения и также не уплачивает ЕСН. Совершенные заявителем и его контрагентом сделки в их совокупности не подтверждают наличия иной деловой цели, кроме как связанной с получением необоснованного освобождения от уплаты единого социального налога. ОАО «Чистопольский молочный комбинат» и ООО «Чистопольское молоко» зарегистрированы по одному адресу, руководство осуществлялось взаимозависимыми лицами. При создании ООО «Чистопольское молоко» не преследовалась цель осуществления им коммерческой деятельности. Предприятие не занималось направленным поиском и набором работников, не формировало банк данных соискателей, не оказывало аналогичных услуг другим организациям. Собственных денежных средств ООО «Чистопольское молоко» не имело, целевое финансирование его деятельности полностью осуществлялось ОАО «Чистопольский молочный комбинат».

Заявитель считает, что налоговым органом необоснованно доначислен ЕСН, так как в его действиях не было признаков недобросовестности, договоры по предоставлению персонала не противоречат гражданскому законодательству, реально исполнены и обусловлены экономическими причинами, поскольку с их помощью предприятие получило возможность более гибко использовать трудовые ресурсы.

Как следует из материалов дела, директором ООО «Чистопольское молоко» являлся Латыпов Р.М., одновременно работавший начальником логистики ОАО «Чистопольский молочный комбинат», а затем заместителем директора ОАО «Чистопольский молочный комбинат». Главным бухгалтером ООО «Чистопольское молоко» и ОАО «Чистопольский молочный комбинат» являлся Фасхутдинов Г.Г. Учредителями ООО «Чистопольское молоко» являлись ОАО «Чистопольский молочный комбинат» и Прокофьев А.Н. (директор ОАО «Чистопольский молочный комбинат»).

Основным видом деятельности ООО «Чистопольское молоко» является «наем рабочей силы и подбор персонала» Кадровый состав ООО «Чистопольское молоко» формируется путем перевода работников из ОАО «Чистопольский молочный комбинат».

ОАО «Чистопольский молочный комбинат» заключены договоры о предоставлении персонала с ООО «Чистопольское молоко» № 1/2 от 29.06.2006 г., № 1/1 от 11.01.2007 г., № 35 от 11.01.2007 г., № 48 от 10.01.2008 г.

ООО «Чистопольское молоко» в спорный период применяло упрощенную систему налогообложения, и, соответственно, в силу п. 2 ст. 346.11 НК РФ не являлось плательщиком единого социального налога.

В то же время, заявитель применял общую систему налогообложения и являлся плательщиком единого социального налога.

В результате, суммы, оплачиваемые заявителем по договорам за предоставление персонала ООО «Чистопольское молоко» не облагаются единым социальным налогом, поскольку заявитель формально не имел трудовых и гражданско-правовых договоров с этими работниками.

Как правильно установлено судом первой инстанции, формирование кадрового состава (перевод, прием, увольнение) в организациях осуществлялось по инициативе руководящих работников заявителя и ООО «Чистопольское молоко». Первоначально 73 работника ООО «Чистопольское молоко» работали в ОАО «Чистопольский молочный комбинат». Перевод работников носил формальный характер, поскольку трудовые функции и фактическое место осуществления трудовой деятельности для этих работников не изменились, они работали на прежних местах, сохранились их должностные обязанности, условия труда, размер заработной платы оставались прежними, что подтверждается протоколами допросов работников.

ООО «Чистопольское молоко» была дана справка исх. №01 от 12.02.2010 о том, что в период с 01.07.2006 г. по 31.12.2009 г. в ООО «Чистопольское молоко» работал персонал в количестве 67 человек, 31.12.2009 г. персонал уволен по собственному желанию.

Весь уволенный 31.12. 2009 г. персонал ООО «Чистопольское молоко» был снова принят в ОАО «Чистопольский молочный комбинат», что подтверждено Приказом о приеме работников на работу № 425л/с от 31.12.2009 г. и штатной расстановкой на 01.01.2010 г.

Из материалов дела следует и правильно установлено судом первой инстанции, что единственной целью заявителя при взаимоотношениях с ООО «Чистопольское молоко» являлось получение налоговой выгоды, каких-либо доказательств получения иной экономической выгоды заявителем не представлено. При этом применение данной схемы получения налоговой выгоды для организации-налогоплательщика приводит к не поступлению в бюджет единого социального налога, который предназначен для мобилизации средств для реализации прав граждан на государственное пенсионное и социальное обеспечение (страхование) и медицинскую помощь.

Доводы заявителя и третьего лица - ООО «Чистопольское молоко» о том, что ООО «Чистопольское молоко» оказывало услуги по аренде персонала (аутсорсинг) не только заявителю, но и ООО АПК «Чистое поле» и ООО «Игенче», обоснованно отклонены судом первой инстанции, поскольку не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Сделки, единственной направленностью которых является получение налоговой выгоды (уклонение от уплаты налогов), являются антисоциальными, не соответствующими закону или иным правовым актам (статья 168 ГК РФ), а мнимые и притворные сделки (статья 170 ГК РФ) являются недействительными независимо от признания их таковыми судом в силу положений статьи 166 ГК РФ.

Решение арбитражного суда первой инстанции является законным и обоснованным, а поэтому его следует оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.^[30]

Эти обстоятельства в их совокупности достоверно свидетельствуют о получении заявителем необоснованной налоговой выгоды, под которой в соответствии с положениями постановления ВАС РФ от 12.10.2006 г. № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиками налоговой выгоды» понимается уменьшение размера налоговой обязанности вследствие, в частности, уменьшения налоговой базы.^[31]

Сделка оценивается как притворная при совокупности трех условий. Во-первых, при наличии и в прикрываемой, и в притворной сделке одних и тех же сторон. Во-вторых, воля сторон должна быть направлена на возникновение в прикрываемой сделке иных гражданско-правовых отношений по сравнению с закрепленными в притворной сделке. В-третьих, необходимо присутствие умышленной формы вины, свидетельствующей об осознании сторонами последствий своих действий в каждой из сделок.[32]