Тенденции и факторы изменения роли и образа мужчины в обществе

Существуют две взаимосвязанные глобальные тенденции изменения роли и образа мужчины в обществе. Они проявляются в разных мерах, в разных странах, в разных сферах деятельности, в разных классах, но это глобальные тенденции. Первая тенденция – социальная. Ее суть заключается в том, что происходит беспрецедентная в истории человечества (если не касаться первобытности) ломка традиционной общественной системы, общественного разделения труда между мужчинами и женщинами и всего гендерного порядка.

В доиндустриальном и раннем индустриальном обществе взаимодействие мужчин и женщин было поставлено в достаточно жесткие рамки, и так называемся борьба полов (о которой все говорили и писали) развертывалась на индивидуальном уровне: в семье, в постели. Но рамки соперничества между мужчинами и женщинами были очень ограничены. Они были четко ограничены социальными условиями. Мужчины соревновались не только из-за женщин (но из-за женщин тоже), друг с другом, женщины соперничали друг с другом из-за мужчин, но в социуме они практически не пересекались, потому что у них были жестко очерченные роли. При этом никаких особых мужских или женских качеств не требовалось.

Пример. Бальзаковские женщины (не по возрасту, а героини Бальзака) были энергичными, беспощадными, как и их мужья. Но в то время женщина, которая хотела быть социально активной и влиятельной, не могла этого сделать самостоятельно. Для того чтобы чего-то добиться, она должна была либо найти соответствующего мужчину и выйти за него замуж, либо, если такого не было, она брала того, кто «подходящий», и делала ему карьеру, в том числе своими женскими средствами. И только таким образом она добивалась того, чего хотела. Потому что публичная жизнь для женщин была закрыта, и эти запреты были достаточно жесткими.

Сегодня практически эти границы размыты, хотя не до конца уничтожены. Но принципиально новый момент, чего никогда не было, заключается в том, что конкуренция (это одновременно и форма сотрудничества, кооперация) между мужчинами и женщинами идет во всех сферах общественной жизни: труд, политика и т.д. Это принципиально иной тип отношений.

Отсюда вытекает вторая тенденция, здесь уже речь идет о культурных нормах и психологии. Эта тенденция не в том, что происходит уничтожение всяческих половых или гендерных различий. В результате возникает нечто типа психологического унисекса, где мужчина и женщина ничем друг от друга не отличаются. Глобальная тенденция, связанная с предыдущей, заключается в том, что происходит ослабление нормативной поляризации мужских и женских ролей, деятельностей и т.д. И в связи с этим происходит нормализация индивидуальных различий их стилей жизни. И эти индивидуальные различия стилей жизни, мышления и т.д. могут соответствовать и могут

не соответствовать традиционным гендерным стереотипам маскулинности и фемининности.

Эти две взаимосвязанные тенденции – суть того, что происходит.

В чем состоят объективные тенденции развития? В сфере труда и производственных отношений происходит ломка профессионального разделения труда, включение женщин в профессиональный труд. Они быстро осваивают мужские профессии, связанные с этим стиль и образ жизни. Хотя преимущественное сосредоточение мужчин в одних местах, женщин – в других существовало и будет существовать долго, а в чем-то, может быть, и всегда. Но жесткого деления нет, и процесс этот глобален, происходит всюду.

В сфере политики с определенным отставанием (потому что экономические сдвиги происходят быстрее) та же самая тенденция в отношениях власти. С одной стороны, мы видим появление политических лидеров-женщин, что может совершенно не соответствовать ситуации на массовом уровне в стране. С другой стороны, мы видим появление женщин на массовом уровне, их роль в политической жизни и т.д.

Третья сфера – образование. Поскольку сегодня образование является ключом ко всему остальному, карьерному успеху и продвижению, мы всюду видим отчетливую тенденцию, и в странах «третьего мира»: как только девочки получают доступ к образованию, они не только сравниваются с мальчиками, но начинают их опережать по целому ряду показателей. Очень выразительная мировая статистика. В то же время на высших ступенях карьеры эта разница исчезает, мужчины продолжают командовать парадом. Почему женщины, которые опережают мальчиков в школе по успеваемости, по целому ряду показателей отстают в дальнейшем – это большой вопрос, и здесь существуют разные объяснения.

И, наконец, последняя сфера, которую надо обозначить. Беда философии и науки в том, что гендерные проблемы обсуждаются так, как если бы они были сексуальными проблемами. Это неадекватный угол зрения, но аспект, тем не менее, очень важный: сексуальная жизнь, брачно-семейные отношения. И тут мы тоже всюду видим новые принципы: партнерство, равенство. Вопрос о том, кто глава семьи, имеет сегодня для социологов чистое значение индикатора, потому что это показывает уровень притязаний мужа и жены. А если мы хотим представить реальные вещи, то мы должны спрашивать (причем это было ясно уже в 80-е гг. даже в нашей стране, не говоря уже о Западе) механизмы принятия решений, кто принимает решения по каким вопросам. И картина оказывается гораздо более сложной, чем раньше. В сфере сексуальности громадное значение имеет появление контрацепции, в особенности женской, которая дает женщинам право решающего голоса в фундаментальном вопросе о репродукции, зачинать – не зачинать, рожать – не рожать и т.д.

Движущей силой всех процессов, их субъектом, являются женщины. Если мы возьмем все перемены, оказывается, что всюду женщины усваивают мужские позиции, роли, стили поведения, соответственно происходит их психологическая перестройка. У мужчин изменений меньше.

Хотя степень маскулинности/фемининности каждой культуры исторически более или менее стабильна, она может изменяться в зависимости от конкретных социально-политических обстоятельств. Войны, политические кризисы или подъем национальных чувств создают повышенный спрос на героев-воинов и тем самым повышают ценность «маскулинных» качеств.

Рост национализма и религиозного фундаментализма в современном мире - самый мощный противовес тенденции цивилизованной «феминизации» социокультурных ценностей. Он способствует возрождению самых архаических и агрессивных форм гегемонной маскулинности, даже в тех странах, где национальное начало символизируется женским образом (как русская «Родина-Мать»). То же самое можно сказать о любой разновидности фашизма. Культ силы, дисциплины, державности, вождя и нации обязательно будет культом агрессивной маскулинности, направленной против «женственной» и «слабой» демократии.

Помимо национально-культурных особенностей, нормативные каноны маскулинности и ориентированное на них поведение варьируется в зависимости от социального положения и образовательного уровня людей. Более образованные мужчины стесняются примитивной, грубой маскулинности, их ценностные ориентации и стили жизни выглядят более цивилизованными, они охотнее, хотя и не во всем, принимают идею женского равноправия и готовы идти ей навстречу (зачастую у них нет выбора, потому что женщины в их среде более эмансипированы и самостоятельны, грубая сила их отталкивает). В рабоче-крестьянской среде традиционный канон маскулинности сильнее и его не стесняются декларировать публично. Психологически, на индивидуальном уровне анализа, соответствующие установки зависят не столько от личного социального статуса взрослого мужчины, сколько от той среды, в которой он провел свое детство и юность, эти ранние влияния, как правило, не изглаживаются последующим личным опытом.

Еще один раздел - социально-возрастной. Многие как аскриптивные, так и реальные (поведенческие) свойства традиционной маскулинности, в частности, агрессивность и сексуальность, подразумевают в первую очередь подростков и молодых мужчин.

В антропологической литературе существует даже понятие «синдром молодого самца», свойства которого более или менее одинаковы у многих видов животных и предположительно связаны с повышенной секрецией тестостерона. Сходства в поведении самцов приматов и молодых мужчин подробно описывались этологами. У животных самец и в старости должнен оставаться агрессивным, чтобы защищать свои права. У людей длительная родительская и семейная опека, а также правовой порядок делают это не столь необходимым, хотя выработанные в юности привычки и репутация «доминанта» помогают мужчинам и позже.

Молодые мужчины представляют собой особую социально- демографическую группу, которая и по своим физическим (мускулы, физическая сила, гормоны), и по своим поведенческим (стадность, высокая соревновательность), и по своим психологическим свойствам (любовь к риску, отсутствие заботы о личной безопасности, пренебрежение к собственной жизни, желание выделиться, склонность к девиантности) отличается как от женщин, так и от старших мужчин.

Выраженность этих черт зависит больше всего от возраста, но также и от социального статуса (женатые мужчины меньше холостяков склонны к риску и авантюрам, у них другой стиль жизни). Однако усвоенные в юности стереотипы и идеализированные образы маскулинности сохраняются в сознании многих взрослых мужчин, независимо от их собственного реального образа жизни, вызывают ностальгические чувства и нередко симулируются, на чем искусно играют средства массовой информации, поп-арт и имидж-мейкеры.

Наконец, индивидуально-типологические различия. Хотя социо-нормативные образы и нормы маскулинности создаются и поддерживаются культурой, разные типы маскулинности импонируют разным типам мужчин (и женщин) и имеют свои психофизиологические, конституциональные основы.

Классический образ мачо создан по образу и подобию могучего доминантного Альфа-самца. Такие люди существуют и сейчас, составляя по предположению А. Протопопова, от 10 до 20 процентов мужчин. Хотя в современном обществе этот канон стал отчасти дисфункциональным, принося больше неприятностей, чем выгод, его носители продолжают считать себя единственными «настоящими» мужчинами, сопротивляются происходящим переменам, создают собственные закрытые сообщества и находят такие сферы жизни, где эти качества можно проявлять безнаказанно и получать за это одобрение (война, силовые виды спорта) и т.д. Поскольку эти свойства филогенетически самые древние и на них жестко ориентирована любая мальчишеская и юношеская субкультура, их поддерживают и им завидуют и многие мужчины, сами не принадлежащие к этому типу.

Носителями, защитниками и идеологами «новой маскулинности» становятся, как правило, мужчины, которые по тем или иным причинам не смогли войти в этот элитарный мужской клуб, испытывали в детстве и юности какие-то трудности с маскулинной идентификацией и нашли для себе другой, более приемлемый канон маскулинности. Разумеется, это возможно и по чисто интеллектуальным соображениям, но чаще эти мотивы переплетаются: личные трудности помогают осознать «неправильность» социального стереотипа.

Таким образом, как по социальным, так и по психологическим причинам существуют разные каноны маскулинности, элементы которых переплетаются в самых разных сочетаниях. Поэтому «новая» маскулинность отличается от «старой» не так сильно, как хотелось бы радикальным феминисткам. Основными тенденциями изменения роли и образа мужчины в обществе являются:

· ломка традиционной общественной системы, общественного разделения труда между мужчинами и женщинами и всего гендерного порядка.

· ослабление нормативной поляризации мужских и женских ролей

А факторами, влияющими на изменение роли и образа мужчины, являются:

· Конкретная социально-политическая ситуация в стране, мире

· Уровень образования

· Социальное положение, возрастная группа

· Индивидуально-типологические различия