В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1945)

Как только началась война, в Иркутске и ряде районных центров области были созданы эвакогоспитали различного про­филя: для раненых с повреждениями конечностей, с травмами груди, живота, урологический, глазной, оториноларингологический, челюстно-лицевой и др. Были подготовлены также нейро­хирургический и нейротравматологический госпитали на 200 коек каждый.

Поступление раненых в Иркутск началось во второй полови­не января 1942 г. Ознакомление с первыми сотнями прибывших показало, что повреждения нервной системы (первичные ране­ния ее и нервные осложнения при других травмах) встречаются так часто, что неврологические госпитали не будут в состоянии охватить всех нуждающихся в неврологическом наблюдении, да и помещение большинства раненых в эти госпитали было бы противопоказано, поскольку основное ранение, часто очень серьезное, подлежало компетенции не невропатолога или нейро­хирурга, а совершенно другого специалиста (по грудной, абдо­минальной хирургии, огнестрельным остеомиелитам, сепсису, урологии, офтальмологии и др.). Следовательно, этих больных («ранбольных» — как их нередко называли в то время) необхо­димо было обеспечить систематической консультацией невро­патолога там, где они лечились, в профилированном госпитале. Но как это сделать? К началу Отечественной войны в Иркутске работали 17 невропатологов и 10 психиатров. 10 из 17 невропа­тологов были призваны в ряды Красной Армии и в систему раз­вернутых в Иркутской области госпиталей, причем 5 из них выехали за пределы города.

Позаботиться о своевременном высококачественном обслужи­вании всех раненых должен был в первую очередь созданный при облздраве Отдел эвакогоспиталей. Полностью включились в эту работу все оставшиеся в городе невропатологи (12 чел.) и психиатры (9 чел.).

В течение 1942—1944 гг. в работе нашего научного Обще­ства принимали участие эвакуированные из УССР профессора Л. Я. Немлихер (невропатолог) и В. В. Шостакович (психиатр). При Отделе эвакогоспиталей были созданы на общественных началах центры специализированной консультативной помощи, возглавлявшиеся профессорами мединститута. В состав невролого-психиатрического центра вошли: проф. X. Г. Ходос (пред­седатель), проф. И. С. Сумбаев (психиатр — зам. председателя), ассистент Е. И. Мельникова (инспектор Отдела эвакогоспита­лей по вопросам лечения нервнобольных и постановки физио­терапии в госпиталях), Э. А. Монжиевский — начальник нейрохирургического госпиталя, майор медицинской службы и Н. А. Арбузов — инспектор невропатолог МЭП-72, майор меди­цинской службы — высококвалифицированный военный невро­патолог.

В течение февраля 1942 г. была организована стройная си­стема консультативной работы невропатологов и психиатров во всех госпиталях, причем каждый консультант был обязан посещать закрепленные за ним 1—3 госпиталя еженедельно и систематически выезжать в эвакогоспитали, работавшие вне города. Многократными проверками местными и вышестоящими ор­ганизациями было установлено, что в госпиталях Иркутской области все раненые были обеспечены консультацией невропа­тологов. Это подтверждалось также и тем фактом, что одна треть всех диагнозов нервной травмы была впервые поставлена в Иркутске, несмотря на то, что госпитали нашей группы явля­лись пятым-шестым этапом эвакуации и от времени ранения до прибытия в Иркутск проходило от 1,5 до 8 месяцев. Пого­ловный осмотр невропатологами всех раненых показал, что ра­нения нервной системы имели около 20% всех прибывших к нам. Такой высокий процент объясняется не только особенностями второй мировой войны, при которой во всех воевавших армиях ранения нервной системы наблюдались много чаще, чем в преж­ние войны, но также и тем, что наши госпитали были лечебны­ми учреждениями глубокого тыла, куда направлялись только раненые, требовавшие очень длительного лечения (а поврежде­ния нервной системы часто приходится лечить долго). Известную роль играло при этом, можно думать, и то обстоятельство, что в глубоком тылу были более благоприятные условия для обследования больных, чем в госпиталях близких к фронту, да и сами госпитали были не так перегружены.

Всего за годы войны в госпиталях Иркутской группы лечи­лись больше 100 тысяч раненых, причем около 30% вернулись в строй, 67% были признаны негодными к строевой службе, но годными к труду и только 3% были переведены на инвалид­ность. Это безусловно хорошие показатели для госпиталей глу­бокого тыла. Недаром организаторы иркутских эвакогоспита­лей, многие ведущие специалисты, работавшие в них, и немало рядовых врачей были награждены орденами и медалями. В ча­стности, орденами и медалями были награждены начальник нейрохирургического госпиталя Э. А. Монжиевский, ведущий хирург этого госпиталя И. А. Промптов и руководитель невролого-психиатрического центра.

Невропатологи и (и психиатры) Иркутского мединститута за­нимались не только лечением и консультированием раненых, но проводили также большую работу по повышению квалификации врачей-невропатологов иркутских и других госпиталей Забай­кальского фронта. В годы войны сотрудники кафедры много раз выступали с лекциями по нейротравматологии на военных сборах врачей Улан-Удэ, Читы, на военно-врачебных конферен­циях в Иркутске.

Для создания в эвакогоспиталях кадров врачей с невроло­гическим уклоном (а невропатологов очень не хватало), при кли­нике нервных болезней были дважды проведены двухмесячные курсы по травматической невропатологии, на которых обучались 22 врача, а при нейротравматологическом госпитале был проведен декадник для 30 врачей.

Кроме того, по линии КУМСа (Курсы усовершенствования медицинского состава) ЗабВО сотрудниками кафедр нервных болезней, психиатрии и нейротравматологического госпиталя было проведено 3 цикла (36 человек) трех-четырехмесячного обучения.

Так как большую часть раненых с повреждениями нервной системы лечили врачи-хирурги, а очень часто и не хирурги, а врачи, работавшие в мирное время в качестве терапевтов, инфекционистов, педиатров, акушеров или даже санитарных вра­чей, требовалась большая и настойчивая работа для ознакомле­ния всех этих врачей с методикой исследования нервной систе­мы, диагностикой и лечением нервной травмы. Врачи госпита­лей понимали необходимость такой учебы (как бы она ни была трудна), такой временной переквалификации (на период войны), они охотно шли на нее, а консультанты-невропатологи с большим подъемом проводили ее в соответствии с программой и методическими рекомендациями Управления эвакогоспиталей при Министерстве здравоохранения РСФСР. Эта обоюдная за­интересованность обеспечила успех дела.

О научной деятельности кафедры в госпиталях было уже сказано выше.

Само собой разумеется, что указанная работа сотрудников нашей кафедры (как и других кафедр мединститута) в эвако­госпиталях, проводившаяся на общественных началах, не осво­бождала их от повседневных текущих служебных обязанностей: регулярно (без срывов) шла на кафедре учебная работа со студентами, проводилось лечение больных в клинике, консуль­тации нервнобольных в гражданских лечебно-профилактиче­ских учреждениях города, организационно-методическая работа, связанная с жизнью вуза.

Легко понять, что все это никак не укладывалось в установ­ленный для мирного времени шестичасовой рабочий день. Ра­ботали по 8—10 и больше часов в сутки в трудных бытовых условиях военного времени, но никто не жаловался. Все пони­мали необходимость того, что делали: как ни трудны условия жизни в сибирском тыловом городе, на фронте и в прифронто­вых зонах много труднее. Коллектив кафедры жил жизнью всего советского народа, которая определялась девизом «Все для фронта, все для победы над врагом!» Мы были горды со­знанием того, что работа в госпиталях в какой-то (пусть и ма­лой) степени приобщает нас к подвигу наших Вооруженных Сил, что мы все укрепляем тот боевой лагерь, в какой с первого дня войны превратилась страна Советов. В этих условиях долг вра­ча и долг советского гражданина полностью совпадали.

Как можно лучше лечить раненых в госпиталях, больных в клинике, возможно больше сделать для них, на еще более вы­соком уровне, чем до войны, проводить учебный процесс на ка­федре по подготовке врачей — этими велениями сердца и разу­ма жил весь коллектив мединститута и коллектив кафедры вместе с ним.*