Христианское учение о чуде

Из сенсуалистических рассуждений следует чрезвычайно важный вывод о том, что чудо, сколь необычно бы оно ни было, не может быть свидетельством о Боге, непосредственным доказательством Его бытия и действия в мире. Поэтому «удостоверение с помощью чудес, — по выражению Гегеля, — есть лишь первый, случайный образ веры. Подлинная вера покоится в духе истины»[17]. Это, так сказать, философское объяснение того факта, почему Господь не творил чудеса там, где не видел веры в Него. Действительно, Христос исцелил слепых только тогда, когда услышал от них, что они верят в Его способность творить чудеса (Мф. 9, 28-30), не сошел с Креста, хотя Его об этом просили первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, которые, насмехаясь, говорили: «других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Мф. 27, 42). Этому нежеланию Иисуса Христа делать чудеса, а также желанию, сделав, просить свидетелей чуда не говорить об этом никому, имеется несколько объяснений. Во-первых, чудо будет бессмысленно, оно не достигнет своей цели, так как тот, кто не захочет поверить в чудо, всегда постарается увидеть в этом событии некие вполне естественные причины. Даже если таким чудом будет уж нечто из ряда вон выходящее, например воскресение мертвого, то, как говорит Спаситель в притче о богаче и Лазаре, «если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16, 31). В этой притче можно увидеть пророчество Иисуса Христа о Своей смерти, которое полностью сбылось: несмотря на очевидную историчность Христова воскресения, очень многие до сих пор пытаются объяснить это событие иначе: или что апостолы приняли обморок за смерть, или что всё подстроили сами, украв труп и выдав его мнимое исчезновение за воскресение, и так далее. Во-вторых, вера, основанная на чуде, будет не настоящей верой, не свободным принятием Божественной истины, а вынужденным согласием. Конечно, такая вера не осуждается полностью в христианстве, но, когда апостол Фома усомнился в Христовом воскресении и сказал: «...если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю», — то Христос ответил убедившемуся апостолу: «...ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 25-29). Поэтому, как это ни покажется парадоксальным, «для христиан не вера от чуда, а чудо от веры»[18]. Веру на чуде пытались основать ветхозаветные евреи, и это отношение к чудесам было осуждено в христианстве, также как и полное отрицание невозможности чудес в греческой философии: «Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости» (1 Кор. 1, 22). Христианство, которое было для иудеев соблазном, а для эллинов безумием, в действительности объединило оба этих взгляда на характер действия Бога в мире и его познание человеком, так что и интеллектуальное постижение Бога, и взгляд на мир как на непрестанное чудо, свидетельствующее о постоянном промысле Божием в мире, оказались не противоречащими друг другу, а дополняющими и проясняющими одно другое.

Но не каждый может прийти к вере в Бога непосредственно, сразу, без каких-либо знамений и чудес. Человек слаб, и кому-то для поддержания веры, кому-то для того, чтобы обрести веру, необходимо и чудесное свидетельство, которое, не будучи доказательством, побудит направить ум к Творцу, а не к твари. Но неужели теперь действительно, как считают некоторые, окончилась эпоха чудес? Неужели наша вера в то, что Бог Своим домостроительством непрестанно промышляет о нас, не будет подкреплена и различными чудесами? Неужели и люди, волей века сего оказавшиеся вне Церкви, не смогут быть возвращены в нее, будучи поражены чудесными знамениями? Ведь если чудо есть нарушение закона природы, то некоторые наиболее очевидные чудеса должны быть понятны всем — не только верующим!

Удивительно, но при внимательном сопоставлении явлений природного мира легко обнаружить, что так называемые всеобщие законы физики совсем не всеобщи и отменяются и нарушаются не просто часто, а также с поразительной закономерностью! В этом контексте понятнее становятся слова апостола Павла: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1, 19-20). Для примера возьмем лишь один, наиболее очевидный случай. Всем известны основные законы физики — три начала термодинамики. Первое начало — или закон сохранения энергии — не соблюдается в современной инфляционной теории возникновения вселенной. Эта теория подразумевает возникновение энергии на самых ранних этапах существования Большого Взрыва. Физик А.М. Хазен пишет: «Можно спорить о гипотезе Большого Взрыва. Однако главное, что она утверждает, есть неоднородность времени, которая особенно велика при возникновении Вселенной. Посмотрите литературу о Большом Взрыве. Несохранение энергии, которое вводит эта модель, стыдливо вуалируется. Возникновение Вселенной это есть возникновение энергии и энтропии-информации»[19]. Второе начало термодинамики, в частности, утверждает постоянное увеличение энтропии (или, по крайнее мере, ее неуменьшение) в замкнутой системе, что на обыденном языке означает, что невозможно увеличение порядка и уменьшение беспорядка в мире само по себе. Для любого здравомыслящего человека ясно, что из груды кирпичей сам по себе не построится дом, обратное же событие не только вероятно, но и действительно происходит. Уменьшение энтропии в груде кирпичей может произойти лишь под воздействием человека, строящего из кирпичей дом, так что обыденная человеческая практика показывает, что сознание, то есть нечто нематериальное, может нарушать одно из основных положений физики. Более всего, разительнее всего свидетельствует об этом противоречии феномен жизни. Каждый из нас наблюдает, как ежесекундно весной и летом происходят удивительные превращения бесформенной земляной массы, окружающей семя или корень растения, в поразительные по своей упорядоченности части растения — листья, цветы, плоды. Поэтому вполне можно согласиться с физиком С.Ю. Поройковым, который пишет, что «само явление жизни, не подчиняющееся закону возрастания энтропии в материальном мире, является чудом»[20], и «с позиций информационной энтропии существование молекул ДНК является ничем иным как чудом»[21]. Мы вполне можем сделать вывод, что и здесь, как в случае строительства дома, нарушение второго начала термодинамики происходит под воздействием нематериального, духовного начала — Святого Духа. Адепты материализма наивно полагают, что принцип энтропии неприменим к незамкнутым системам, какой является живой организм. Однако в таком возражении видно элементарное непонимание сущности современной физики, которая, опираясь на язык математики, формулирует все свои законы для некоторых абстрактных систем — идеального газа, закрытой системы, абсолютно черного тела, абсолютно твердого тела и так далее. В действительности же подобных идеализаций не существует, однако очевидно, что все законы физики прекрасно работают в реальном мире. Поэтому без особого преувеличения можно сказать, что в неорганическом мире закон энтропии выполняется во всех системах.

Приводят и другое объяснение: даже те явления, которые действительно выглядят как противоречащие уже открытым законам, все равно могут быть объяснены при помощи еще неоткрытых законов. Эти неоткрытые законы должны примирить якобы имеющее место протоворечие в более общем взгляде на проблему. В качестве примера приводят отношение релятивистской и нерелятивистской физики. В такой постановке вопроса не замечают главного: наука — это целостная система, одно ее положение не может противоречить другому. Ньютоновская механика не противоречит эйнштейновской, а является ее частным случаем. Поэтому можно сказать, что если есть некое явление, которое противоречит хотя бы одному закону природы, то оно противоречит всему строю физического знания. Правда, четко ответить, а действительно ли данное явление противоречит закону природы, или мы действительно не знаем естественных его причин, довольно сложно. Существует, и довольно большая, вероятность ошибки, принятия непонятного естественного события за чудо. В Церкви всегда к идентификации чуда относились весьма серьезно, чтобы не было поклонения твари вместо Творца, проникновения духа язычества в христианство. Для этого событие, представляющееся чудесным, тщательно исследуется специалистами. В современной Русской православной церкви действует даже Комиссия по описанию сведений о чудесных знамениях, состоящая из достойных ученых, специалистов в области физики, геологии, биологии, филологии.

Такой взгляд на жизнь как на чудо может вызвать некоторые недоумения. Действительно, ведь обычно чудом считается явление, выделяющееся из общего ряда событий, неповторимое, уникальное событие. На это замечание возможны два ответа. Во-первых, такое отношению к чуду как не только к чему-то редкому известно в истории: такой взгляд на мир как на непрестанное и великое чудо был свойственен уже древним евреям. Среди ученых мужей еще Лейбниц стал указывать на существование «непрерывного чуда»[22] в виде притяжения планет. Во-вторых, как ясно из вышеизложенного, само понятие чуда предполагает существование Бога или иных высших сил, являющихся причинами чудесного события. Поскольку чудо — это редкое, даже разовое событие, то и источником его не может быть вечное безличное начало. В христианстве это означает, что чудо — это не просто нарушение законов природы, а такое нарушение, которое имеет некую цель. Бог промыслительно участвует в делах людей, давая им знаки, «знамения», направляющие их ко спасению. В Евангелии слово «чудеса» очень часто употребляется вместе со словом «знамения», показывая тем самым, что чудесные действия имеют символическое значение, ибо чудеса совершаются Богом не ради их самих, а преследуют определенные религиозные цели, имеют учительное значение. Наиболее чудесными же для нас кажутся действительно необычные явления, которые и противоречат законам природы, и случаются крайне редко. Человеку свойственно испытывать склонность к необычному, редкому, и, наоборот, не обращать внимания на часто встречающееся. Поэтому чаще всего чудеса происходят именно с человеком и именно в Церкви, как, например, хорошо известное чудо исцеления племянницы Б.Паскаля от жестокой болезни, поразившей ее глаз, путем приложения ее к терновому венцу Спасителя[23]. Да и в современной жизни Церкви сообщения о чудесах встречаются достаточно часто. Это и чудо нисхождения Благодатного огня на Пасху в храме Гроба Господня в Иерусалиме, и обновления и мироточения икон, и чудесные исцеления неизлечимых больных, и многие другие явления. Атеисты утверждают, что эти чудеса подстраивают хитрые священники, желающие таким образом привлечь прихожан к своему храму. Но это обвинение, во-первых, голословно, презумпцию невиновности никто не отменял, даже для священников, а во-вторых, при этом предполагается, что сами священники в чудеса не верят, если уж они их подстраивают. Но, не веря в чудеса, нельзя и верить в Бога! Представить же священника, не верящего в Бога, уж совсем нелепо. Как тогда объяснить само существование христианской Церкви на протяжении 2000 лет, особенно во времена гонений, когда сотни и тысячи священников шли на мучения и даже на смерть. Неужели для оправдания своего обмана народа?! Тем более что многие священники сами весьма осторожно относятся к чудесным событиям, особенно к мироточению, происходящему в их храмах, справедливо подозревая, что это может быть результатом как вполне естественных причин, так и провокации со стороны недоброжелателей. И лишь после тщательных проверок священники разрешают доступ к чудотворной иконе.

Есть и еще одно чудо, остающееся незаметным, хотя происходит оно во всех храмах каждую неделю. Это чудо Евхаристии. Речь не о том великом чуде превращения вина и хлеба в Кровь и Тело Спасителя. Для атеиста в этом никакого чуда нет, поскольку внешним образом вино и хлеб не изменяются, а Христос присутствует в Святых Дарах невидимо. Речь о том, что сопровождает Евхаристию — о причащении. Сотни тысяч, миллионы православных христиан, среди которых много больных, в том числе и инфекционных больных, причащаются из одной лжицы (ложечки), что, с точки зрения эпидемиологии, должно привести к массовому распространению инфекционных заболеваний. Но этого не происходит, хотя в церквях причащаются вот уж без малого две тысячи лет. Если бы правила распространения инфекции распространялись и на причащение, христиане исчезли бы через весьма непродолжительное время после своего появления. Иногда объясняют это тем, что лжицы, якобы, серебряные, а причастие — это вино, то есть раствор спирта, а серебро и спирт обладают дезинфицирующими свойствами. Это трудно даже назвать объяснением, поскольку ни один ученый не поверит, что очень слабый раствор спирта (5-7 %) и соприкосновение с серебром (хотя очень часто лжицы изготавливаются и не из благородного металла) способны за ничтожно малое время (несколько секунд) уничтожить все известные и неизвестные виды болезнетворных микробов и вирусов.