Новые успехи и назначения

7-го ноября 1833 года А. М. Горчаков получил назначение советником русского посольства в Вене. Послом в Вене был Д. П. Татищев, а министром иностранных дел Австрии – Меттерних.

При тщательном и скрупулезном рассмотрении действий Меттерниха, Александр Михайлович выявляет двойственную игру австрийского кабинета. О чём неоднократно было доложено в Петербург. Несомненный талант вызывает зависть как среди дипломатов Австрии, так и России.

17 июля 1837 года Горчаков женился на княжне Марии Александровне Урусовой (вдове гофмейстера графа Ивана Алексеевича Мусина—Пушкина), слывшей необы­чайной красавицей. Тестем князя Горчакова стал князь Александр Михайлович Урусов (президент Московской дворцовой конторы), который оказывал ему немаловажное содействие в его жизни.

За излишне самостоятельные мнения Горчаков подвергается нападкам со стороны своего старого врага Нес­сельроде, ждавшего случая отомстить Горчакову — восхо­дящей звезде русской дипломатии. Для Горчакова в посольстве была создана неблагоприятная атмосфера. Его начали обходить. Горчаков хотел исправить дело демонстративной подачей заявления об отставке. 26 апреля 1838 года Горчаков был "уволен от должно­сти советника посольства в Вене для употребления по другим делам", но в Петербурге другого назначения не полу­чил, подал в отставку и 25 июля 1838 года был уволен с дипломатической службы

С помощью родственных связей жены вернулся на дипломатическую службу.

24 октября 1839 года Горчакова определили с чином действительного статского советника в министерство ино­странных дел.

Его отправляют к вюртембергскому королю, где прослужил 10 лет.

Во время европейской революции 1848 — 1849 годов дипломатическая деятельность князя Горчакова россий­ским правительством была названа великолепной. Горчаков был в курсе всех внешнеполитических шагов Николая I и весьма подробно информировал его о внутреннем положении Венгрии и Германских государств. За лично оказанную помощь императору Горчаков удостоился высочайших милостей. 29 января 1850 года Горчаков назначается чрезвычайным посланником и полномоч­ным министром при германском союзе во Франкфурте-на-Майне.

В 1850 году в Оломоуце был воссоздан Германский Союз и союзный сейм, сейм которого находился во Франкфурте. Там Горчаков познакомился с Отто фон Бисмарком — послом Пруссии в Германском союзе. Позднее Бисмарк назвал Горчакова своим учителем.            

Крымская война

В 1853 году скоропостижно скончалась жена Горчакова. Он был чрезвычайно потрясен случившимся, «Стражду телом и духом», писал он своим близким. Одно время им овладели совсем не свойственные его натуре мистические настрое­ния. Но Горчаков нашел в себе силы преодо­леть несчастье. Много времени он уделяет вос­питанию двух своих сыновей, заботится о детях жены от первого брака. С удвоенной энергией продолжает работать.

Осень 1853 года. Россия была на по­роге большой, тяжелой войны.

18 ноября 1853 года русская эскадра адмирала Павла Нахимова в Синопской бухте уничтожила турецкий флот. Это послужило для Англии и Франции поводом ввести свои эскадры в Черное море и объявить войну России. Союзники - Англия и Франция - высадили десант, шестьдесят тысяч человек в Крыму, вблизи Евпатории и после сражения на реке Альме с тридцатитысячной русской армией А.С. Меньшикова, не представлявшей для них особой опасности в военно-техническом отношении из-за промышленной и технической отсталости Николаевской империи, несмотря на традиционный героизм русского солдата, подошли к Севастополю — главной базе российского флата на Черном море. Сухопутная армия ушла к Бахчисараю, оставив Севастополь один на один с экспедиционным союзническим корпусом.

9 февраля 1854 года в России была объявлена война с Османской империей и её союзниками (Англией и Францией), на сторону союзников перешла и давняя союзница, Австрия.

В столь напряженное время посланником в Вене становится А. М. Горчаков. Он прибывает в Вену 5 июля 1854 года и сразу же разворачивает энер­гичную деятельность. На следующий же день он начал переговоры с Буолем, возглавляв­шим антирусскую партию в австрийском пра­вительстве.

Уже 12 июля он доносит в Петербург, что Буоль всячески подговари­вает прусское правительство устроить военную демонстрацию против России. В этой связи Горчаков сделал правильный вывод: «Наша дипломатическая задача в эту зиму (1854— 1855 годов) будет состоять в том, чтобы помешать включению Пруссии и осталь­ной Германии в орбиту Австрии»[1]. Вместе с тем Горчаков подметил и серьезные колебания в австрийском кабинете.

Затопив на рейде Севастополя устаревшие парусные суда и таким образом обезопасив город с моря и сняв с русских кораблей двадцать две тысячи моряков, адмиралы Корнилов и Нахимов с военным инженером Тотлебеном в течение двух недель смогли окружить Севастополь земляными укреплениями и бастионами.

В июле 1854 года союзники предложили Николаю I заключить перемирие и начать переговоры при условии принятия Россией сле­дующих «четырех пунктов»: отмена русского протектората над Дунайскими княжествами; отказ от исключительного покровительства живущим в Турции христианам; свободное плавание по Дунаю судов всех великих дер­жав; пересмотр режима черноморских про­ливов. В это же время Горчаков узнал о се­кретных переговорах между Францией и Австрией. Правильно учитывая тяжело скла­дывающуюся для России обстановку, Горчаков советовал Николаю I принять «четыре пунк­та». Однако к этому разумному предложению в Петербурге не прислушались ответом становится категоричный отказ.

После бомбардировки Севастополя 5 — 7 октября 1854 года англо—французские войска перешли к осаде города, продолжавшейся почти год, до 17 августа 1855 года, когда остатки двадцати­двухтысячного русского гарнизона, взорвав бастионы, ушли на северную сторону Севастопольской бухты, сокра­тив англо—французский экспедиционный корпус, посто­янно получавший подкрепления, на семьдесят три тысячи человек.

Видя, что дипломатическое и военное поло­жение России катастрофически ухудшается, Николай I и Нессельроде согласились на усло­вия «четырех пунктов». Но было уже поздно. Когда Горчаков сообщил об этом Буолю, тот недвусмысленно дал понять, что теперь обста­новка изменилась и соответственно изменились условия союзников. А через несколько дней, в начале декабря 1854 года, в Вене был под­писан договор о союзе Австрии с западными державами.

Не решаясь все же объявить войну России, австрийское правительство предложило на­чать в Вене совещание воюющих сторон на уровне послов, в котором, разумеется, должен был участвовать и представитель Австрии. Выдвигая это предложение, австрийские по­литики надеялись без единого выстрела по­лучить новые приращения к «лоскутной мо­нархии».

Первое заседание со­стоялось только 28 декабря. Союзники не спе­шили с началом переговоров, пока их войска не добились решающей победы в Крыму. В Вене они стремились лишь прощупать, на­сколько велика уступчивость России. От твер­дого поведения Горчакова зависело многое. Уже на первом заседании стало ясно, что пред­ставители западных держав намерены предъ­явить России гораздо большие требования, чем те, что содержались в «четырех пунктах». Горчаков уступал в мелочах, но решительно отказывался от каких бы то ни было ограни­чений суверенных прав России. Это касалось прежде всего так называемой «нейтрализа­ции» Черного моря, о которой заговорили пред­ставители Англии и Франции. На переговорах Горчаков держался подчеркнуто гордо и даже вызывающе, демонстрируя тем самым, что во­енные неудачи не меняют положения России как великой державы.

Когда союзная дипломатия пробовала затронуть честь русского оружия и унизить Россию, князь Горчаков выступал с резкими, но облеченными в прекрасную литературную форму, заявлениями. На Венской конференции А.М. Горчаков взял своим девизом защиту общенациональных интересов России.

В начале 1855 года состоялось еще несколь­ко заседаний. Горчаков пытался найти приемлемый для России вари­ант мирного договора на основе «четырех пунктов». Он запросил Николая I об инструк­циях. Однако царское правительство не хотело признать свое поражение. Не очень настаива­ли на заключении мира и союзники. Война продолжалась.

В феврале 1855 года скоропостижно скончался Николай I, союзники надеялись на заключение выгодного договора.

 Горчаков тяжело переживал неудачи Рос­сии. Переговоры, которые он вел в Вене, про­исходили в очень сложной обстановке. Ему пришлось преодолевать проволочки англо­французской дипломатии, вызывающее поведение Буоля, негибкость руководителей рус­ской внешней политики.

27 августа 1855 года после одиннадцатиме­сячной обороны русские войска оставили ды­мящиеся развалины Севастополя. В Закав­казье борьба еще продолжалась, но было ясно, что Россия потерпела поражение. В этот мо­мент появилась возможность смягчить воен­ные неудачи дипломатическим путем.

В лагере союзников обнаружились серьез­ные противоречия между Англией и Францией относительно дальнейшего хода войны. Глава английского правительства Пальмерстон жаж­дал активизации военных действий, рассчиты­вая нанести сокрушительный удар и затем расчленить Россию. Французский император Наполеон III считал, что цели Франции — по­дорвать русское влияние на Ближнем Востоке и взять «реванш» за 1812 год — уже достиг­нуты, поэтому продолжение кровопролитной войны будет выгодно одной Англии. Горчаков понял, какие выгоды может извлечь для себя Россия из разногласий в лагере противника и, не дожи­даясь даже разрешения царя, которого он уве­домил о сообщении из Парижа, тут же дал согласие начать конфиденциальную переписку с Морни.

Все пошло хорошо. Горчаков заверял Мор­ни, что Россия готова к миру, если от нее не будут требовать унизительных уступок. Тот отвечал, что Франция согласна пойти навстре­чу России. Горчаков уже ставил вопрос шире, говоря о возможности франко-русского сбли­жения в будущем.

В самый разгар успешно начавшихся переговоров русское посольство в Вене полу­чило распоряжение Нессельроде прекратить сношения с Морни. Министр иностранных дел пожелал взять переговоры в свои руки. Его вмешательство привело только к ухудшению отношений с Францией, так как Нессельроде не придумал ничего лучшего, как довести до сведения Австрии о начавшихся переговорах. Многообещающий дипломатический ход Гор­чакова был сорван.

17 марта 1856 года в Париже был подписан мирный договор, по которому, благодаря разногласиям между Англией и Францией, облегчившим задачу русской дипломатии. Территориальные уступки России по парижскому миру были невелики. Союзники возвратили свои завоевания в Крыму, а Россия, взамен того, возвратила Турции свои завоевания в Азии (город Карс) и уступила устье Дуная и южную часть Бессарабии, которая была присоединена к Молдавскому княжеству. Наибольший ущерб интересам России нанесен был ограничением ее державных прав на Черном море. Вместе с Турцией, Россия была лишена права держать здесь военный флот. Обе державы обяза­лись уничтожить на берегах Черного моря военно-морские арсеналы и не держать в этом море других военных судов, кроме шести паровых по 800 тонн и четырех легких судов по 200 тонн, для необходимых распоряжений по прибрежью. Черное море объявлено было нейтральным; доступ в его воды воспрещен был военным судам всех держав, для обеспечения же торгового мореплавания, Рос­сия и Турция обязались допускать иностранных консулов в черноморские порты. Проливы Босфорский и Дарданельский вновь объявлены были закрытыми для военных судов.

В Европе дипломатические круги считали, что Россия отделалась ничтожными уступками. Фран­цузский посол в Вене барон де Буркэнэ высказался о Парижском трактате так: "Никак нельзя сообразить, озна­комившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный"[2].

Суверенные права России на Черном море были существенно ограничены. Горчаков на­зывал эти статьи Парижского трактата по­зорным пятном в истории России.